Византийский урок

Не забудет наша Церковь взятия Царьграда:

Церкви Божьи осквернялись, кровь лилась рекою.

О великая Ромея, что стряслось с тобою?

Теми, кто возжаждал власти, ты была распята…

Дело общее забыто – лишь блистанье злата,

Святотатство и кощунство варваров Заката.

После просмотра фильма "Гибель Империи: Византийский урок" хотелось бы выделить в этом фильме одну его особенность — скромность ведущего, архимандрита Тихона, при освещении вопросов о величии Римской империи, ведь он вел речь о Церкви. Но есть всё же в «Гибели империи» то зерно, та суть, наличие которой заставляет забыть о всех недостатках воздействия на зрителя…

Суть фильма заключена в одной фразе, произнесенной ведущим в середине фильма: «Русские поняли, в чем заключается самое великое сокровище Византии. Это было не золото, не драгоценные камни, даже не искусства и науки. Главным сокровищем Византии был Бог... И на это сокровище наши великие предки создали не банки, не капитал, и даже не музеи и ломбарды. Они создали Третий Рим, Русь, Россию, духовную преемницу Византии».

Так почему же стало возможным, что это величайшее в мировой истории и необычайно жизнеспособное государство с какого-то момента стремительно стало утрачивать жизненные силы? Самое интересное, что проблемы, с которыми столкнулась Византия в период своего упадка — внешняя агрессия, природные стихии, экономический и политический кризисы, — были совсем не новые для этого более чем тысячелетнего государства с испытанным механизмом выхода из самых опасных ситуаций. Подобные испытания страна не раз успешно преодолевала.

...Не они победили Византию. Все проблемы были бы преодолены, если бы византийцы смогли победить самих себя...

Огромной проблемой Византийского государства в период упадка стала частая смена направлений политики, то, что называется отсутствием стабильности и преемственности государственной власти. Со сменой императора нередко кардинально менялось направление жизни империи. Это крайне ослабляло всю страну и жестоко выматывало народ.

Политическая стабильность — одно из главных условий сильного государства. Это был завет великих императоров Византии. Но этим заветом пренебрегли. Был период, когда императоры менялись в среднем каждые четыре года (как Президенты в странах Запада - Е. К.). Можно ли было говорить в таких условиях о каком-то подъеме страны, реализации по-настоящему масштабных государственных проектов, требовавших многолетней последовательной работы?..

Вообще с преемниками в Византии была беда!.. Хотя уж кто-кто, а византийцы были лучшими в мире специалистами по преемникам.

В конце концов стало ясно — с преемником все просто: или повезет или нет. Итак, вопрос о преемстве власти оказался для империи вопросом жизни и смерти: будет сохранено преемство и стабильность развития — у страны будет будущее. Нет — ее ждет крах. Но народ зачастую этого не понимал и время от времени требовал новых и новых перемен. На подобных настроениях играли разного рода авантюристы и беглые олигархи".

Здесь о. Тихон многого не договаривает. Он не сказал о том, что преемственность власти Базилевсов обеспечивается утверждением наследственной монархии. Т. е. будет наследственная монархия – будет и будущее… Но монархи должны быть православными – плоть от плоти народной… Если монархи будут иноверцами – последует гибель Империи…

«Баснословные богатства, красота и изысканность столицы империи - Константинополя буквально потрясали европейские народы, находившиеся в период расцвета Византии в состоянии глубокого и дичайшего варварства Можно себе представить, да и история говорит нам о том же, что грубые и невежественные скандинавы, германцы, франки, англосаксы, для которых основным способом существования был в те времена примитивный разбой, попадая из какого-нибудь Парижа или Лондона с населением в десятки тысяч человек в миллионный мегаполис, в город просвещенных горожан, ученых, блистательно одетой молодежи, толпящейся у императорского университета, только и мечтали об одном: захватить и ограбить, ограбить и захватить».

После захвата Царьграда, они рубили мечами мощи святых, чтобы поделить их между собой, а затем продать подороже клирикам и монахам папской церкви.

«Кстати, когда это им впервые удалось и войска западноевропейцев. которые называли себя крестоносцами, в 1204 году вместо того, чтобы освобождать Святую Землю, вероломно ворвались в Константинополь и захватили этот самый прекрасный город в мире, они нескончаемым потоком 50 лет вывозили сокровища Византии. Только драгоценной монеты было вывезено сотни тонн, и это при том, что годовой бюджет самых богатых стран Европы составлял тогда не более двух тонн золота... Именно несметными богатствами Константинополя был выкормлен монстр ростовщической банковской системы современного мира.

Этот небольшой теперь город в Италии — Венеция — был Нью-Йорком XIII века. Здесь тогда вершились финансовые судьбы народов. Поначалу большая часть награбленного спешно свозилась морским путем в Венецию и Ломбардию. Менее пронырливые, чем тогдашние венецианцы, — немцы, голландцы и англичане подключились чуть позже; именно на хлынувшие в Европу византийские деньги и сокровища начал создаваться тот самый знаменитый капитализм с его неуемной жаждой наживы, которая, по сути, является генетическим продолжением азарта военного грабежа..

Невиданный поток свободных денег вызвал бурный рост западно-европейских городов, стал решающим толчком развития ремесел, наук, искусств. Запад варварский стал Западом цивилизованным лишь после того, как захватил, разграбил, разрушил и поглотил в себя Византийскую империю».

Генетическим продолжением азарта военного грабежа стали разграбление и сожжение Москвы варварами во время Смуты, а также в 1812 году.

«Тяжелейшей и неизлечимой болезнью страны стала проблема которая ранее никогда не стояла в Византии: в Империи появился национальный вопрос.

Будучи исторически законными потомками уничтоженного к V веку варварами древнего Рима, жители Византии называли себя римлянами, ромеями. В огромном государстве вместо разделения на множество национальностей было единое вероисповедание — Православие.

Чужими для византийцев были лишь люди другой, неправославной морали, другого, чуждого их древней культуре мироощущения. Например, грубые, невежественные, неистово алчные западноевропейцы того времени были для ромеев варварами...

Идею нации, а затем и национального превозношения, византийцы, а точнее византийские греки, которые, без сомнения, были государствообразующим народом в Византии, позаимствовали у европейцев, которые сами жили в небольших национальных государствах, построенных на этническом принципе. Например, Франция, немецкие государства, итальянские республики ...

Надо заметить, что происходили все эти процессы в самом начале эпохи, названной историками Возрождением — всемирным воссозданием именно национальной, эллинско-греческой, языческой идеи. Тяжело было грекам не соблазниться этим западноевропейским Ренессансом, не впасть в искушение перед восторгом и пиететом европейцев, млевших от культуры их великих предков.

Первой поддалась тогдашняя интеллигенция: просвещенные византийцы начали ощущать себя греками…»

Западноевропейцы осознали, что стоит только поменять православную династию на латинскую, - и Рим падёт. Но для этого следует создать прослойку олигархов – верных союзников в деле разрушения Империи,- посулив им власть и материальные блага. Олигархи личные, "общечеловеческие" ценности ставили выше интересов Церкви.

Олигархи и пустили в Город вооружённых баронов с Запада, которые и подвергли столицу грабежу. Пустили те, кто ранее «клял Царя, сидя при вратех… ». Так, - за 30 сольдо, - «частные предприниматели» предали Помазанника Божия…

Запад организовывал и «оранжевые революции»: перед глазами зрителей рассыпались апельсины…

Но о. Тихон молчит, надеясь, что зритель всё поймёт и без подсказки.