Неэффективное поле

Такая прошла на днях информация.


Говорить о пагубных последствиях этой начальственной инициативы можно неограниченно, многие, вероятно, и будут говорить. Всё тут совершенно очевидно – в смысле пагубности. Главный сельхозвуз страны лишается опытных полей. А как будут учить – вприглядку? По интернету?

Я как владелица агробизнеса знаю, насколько трудно найти приличного агронома. На вес золота агрономы – те, которые знают своё дело, а не просто обладатели дипломов. И что же – не нужны они, по мнению вышних начальников? И сельхознаука – тоже лишняя? Сорта новые не нужны? Повздыхали-повздыхали, что семена овощей у нас почти на 100% импортные – да и успокоились? Наше сельское хозяйство всё более и более «отвёрточное»: выращивают у нас, а сорта, породы, белково-витаминные добавки, яйца породистой птицы, средства защиты растений – всё импортное. А пресловутое импортозамещение – это, если копнуть поглубже, только смена иностранных поставщиков: тех на этих – а вовсе не начало собственного производства. И, надо понимать, таким манером планируется и продолжать. А как иначе понять решение передать земли Академии под застройку?

Всё это так, и, думаю, многие об этом скажут; и бывшие министры сельского хозяйства, полагаю, уже об этом сказали. Допускаю даже, что их услышат, и решение отменят: к чему скандал, да ещё накануне выборов? Так что очень вероятно, что отменят.

Но даже если этот случай закончится благополучно, непременно будут новые случаи подобного рода, которые закончатся победой застройщиков. И дело совершенно не в пресловутой коррупции – причина гораздо более универсальная и всеобъемлющая, по сравнению с которой отдельные акты коррупции и даже прямого воровства – сущие пустяки.

Называется эта причина – капитализм. Вернее, капиталистический образ мышления.

Им сегодня охвачены все – вовсе не только сами капиталисты, которым это вроде как положено по свойству их ремесла. Но этим дело далеко не ограничивается. Капиталистическим образом мышления охвачено и само государство, его высшие руководители, так называемые учёные, которые снабжают начальников мудрыми советами по части экономики, профессора, которые обучают студентов так называемой экономической науке, аналитики и публицисты, которые пишут в респектабельных экономических журналах – словом, все, куда ни глянь. Так что наше государство в лице его высших начальников вполне оправдывает определение, данное когда-то Лениным: «комитет по управлению общими делами капиталистов».

В чём состоит этот самый капиталистический образ мышления? Элементарно, Ватсон. Главная идея, из которой выводятся все остальные: всякое дело должно быть эффективным. Звучит вроде прилично, даже респектабельно. Но что такое капиталистическая эффективность? Тоже очень просто: это барыш. Ты должен получить больше денег, чем вложил, и чем скорее – тем лучше. Лучше, конечно, вовсе ничего не вкладывать, но такая везуха – дело редкое. Если деньги не предвидятся или их получение слишком отсрочено – такая деятельность нам не нужна. Она объявляется неэффективной и закрывается. Капиталистический образ мышления родился гораздо раньше капиталистической эры, его знал ещё Аристотель и называл «хрематистикой» – искусством наживы. Постепенно хрематистика оккупировала всё большее пространство жизни, и в какой-то момент этот подход к жизни стал господствующим.

Надо сказать, что в т.н. развитых странах он, будучи господствующим, всё-таки не является тотальным; государства в какой-то мере сдерживают его агрессивные вожделения. А вот Россия после августовской капиталистической революции 1991 г. вошла в самый что ни наесть капиталистический капитализм, и мы приняли его с восторгом и энтузиазмом неофитов.

Так вот при последовательном и бескомпромиссном капиталистическом подходе к делу любой проект и любая деятельность, не приносящая прибыли, должны немедленно упраздняться. И заменяться теми, которые прибыль приносят. С этой – последовательно капиталистической! – точки зрения закрыть советский завод, сдать станки на металлолом, а цеха превратить в склады (или, если повезёт, перестроить в стильные лофты) – правильное решение. Капиталистическое. Это приносит прибыль, а валандаться с выпуском продукции – одна головная боль: непонятно, кому её продавать, да и за сколько продашь…

В советское время производство считалось чем-то сакральным, заводы никогда не закрывали, а поля никогда не застраивали. Помню, даже рядом с Красной площадью, на ул. Никольской, носившей в те времена имя 25-го Октября, была фабричка, выпускавшая трикотаж; я сама покупала в ГУМе её майки. Тогда земля цены не имела. А потом – стала иметь, да ещё какую! Потому более, чем логично, что любое производство в более-менее привлекательных местах города оказывалось неэффективным. Когда-то Лужков из своего рода «страха божьего» запрещал закрывать московские предприятия, но ушёл Лужков – и капитализм возобладал. И ЗИЛ, и «Серп и Молот» сносятся и застраиваются.

Совсем недавно Михаил Делягин рассказал в «Завтра» о печальной судьбе завода «Полёт». Там оказалось, что сдать на металлолом сложнейшие станки оказывается выгоднее, чем их продать. Да, так бывает. Это капитализм, сынок.

Если альтернативное использование какого-то объекта оказывается выгоднее, чем то, что есть сегодня, – не извольте сомневаться, именно так его и будут использовать. Совершенно ясно, что при нынешней цене квартирных метров в Москве и ближнем Подмосковье поля в ближнем пригороде не имеют ни малейшего шанса сохраниться. Их застроят. Видимо для упрощение процесса Москву и расширили до Калужской области. Скоро всё Подмосковье покроется лесом однообразных, плотно стоящих многоэтажек. При всех затруднениях на рынке недвижимости это дело остаётся неизмеримо выгоднее, чем что-то сеять, а уж тем более учить этому делу студентов. Студентов учить – вообще дело убогих лузеров. Поскольку абсолютно неэффективно.

Эффективность! Этому нынче учит нас «партия и правительство». В каждом своём выступлении Премьер Медведев поминает эту самую эффективность. Всё должно быть эффективно – таков капиталистический подход.

Современная управленческая практика – это предельное выражение того, что Маркс назвал «денежным фетишизмом». Сегодня никто не заботится о производстве вещей, каких-то полезных предметов, вообще ценностей любого рода – сегодня все производят деньги. Физическая действительность теперь представляется производной денег, а не наоборот. Даже не производной денег, а их бледной тенью. Хвост вовсю виляет собакой.

На самом деле пресловутая эффективность, понимаемая бухгалтерски – как превышение доходов над расходами, годится для оценки деятельности мелкой лавочки. (Впрочем, это и есть управленческий уровень и масштаб большинства наших топ-менеджеров). Когда лавка побольше – и то приходится держать множество подразделений, вроде бы понижающих «эффективность», но совершенно необходимых для поддержания и развития целого.

К тому же на свете есть много родов деятельности, где подход с точки зрения эффективности вообще не годится. Например, требование непременной «эффективности» научных исследований приводит к смерти науки. И это доказано, так сказать, экспериментально, как и полагается в науке. Аналогично – в образовании. Но современному управленцу это невдомёк. Ликвидируя во имя «эффективности» затратные подразделения «управленец» убивает тот живой организм, которым является любая хозяйственная и организационная структура. А поскольку сам он дела не знает – то и убийства не замечает. Вот например, во имя эффективности радикально сократили военную приёмку – спутники стали падать, как звёзды в августе. Про армию и речи нет: управляя ею, как мелкой лавочкой, можно сильно повысить «эффективность», но в случае войны от такой армии будет толк, как от мелкой лавочки.

Но в жизни есть вещи и целые направления деятельности, в том числе хозяйственной, НЕ ЭФФЕКТИВНЫЕ ПРИНЦИПИАЛЬНО. Именно такие, не эффективные принципиально, проекты нам также и предстоит осуществлять. Они не окупятся вовсе или окупятся «не в этой жизни». А делать их всё равно нужно. Потому что они создают условия для жизни, в том числе и для эффективных, т.е. прибыльных проектов. Неэффективными оказываются самые большие, важные и сложные дела.


К нашей будущей (хочется верить) индустриализации критерий денежной эффективности приложить нельзя: она нужна, но… неэффективна. И к восстановлению сельского хозяйства – то же самое.

У нас такого рода проекты может осуществлять только государство. Частник слишком слаб, неумел. Ему ещё время требуется, чтобы дорасти до больших дел. Вообще распределение народного труда между государством и частником – один из самых важных и творческих вопросов государственной политики. Политики в аристотелевом смысле – искусства управления полисом.

На смену эффективности должен прийти критерий РЕЗУЛЬТАТИВНОСТИ.
Результативность – это соответствие результата поставленной задаче. Тогда получится, что денежная эффективность – это лишь частный случай результативности. Если ты завёл лавку, а она не даёт прибыли – значит, ты неумеха, плохой работник. Работа твоя неэффективна, значит, для данного случая и нерезультативна.

Но если ты завёл не лавку, а школу или академию наук, или, страх сказать, армию – тут применяются совершенно иные критерии результативности. Какие именно? А вот такие.

Есть задача – требуется результат. Он достигнут? Если нет – плохо. Если да, надо смотреть, какими силами и средствами он достигнут. Есть в жизни задачи, где цена вопроса – любая. Но, разумеется, в каждом случае надо стараться лишних ресурсов не тратить. Результативность не исключает общей прибыльности народной работы – роста богатства и мощи страны. Более того, результативность только и возможна, когда народное хозяйство растёт.

О результативности и эффективности на свой лад размышлял ещё тов. Сталин – в процессе дискуссии по политэкономии социализма. Вот что он писал в т.н. «Замечаниях по экономическим вопросам, связанным с ноябрьской дискуссией 1951 года». ( Этот текст издаётся под именем «Экономические проблемы социализма в СССР»).

«Некоторые товарищи делают отсюда вывод, что закон планомерного развития народного хозяйства и планирование народного хозяйства уничтожают принцип рентабельности производства. Это совершенно неверно. Дело обстоит как раз наоборот. Если взять рентабельность не с точки зрения отдельных предприятий или отраслей производства и не в разрезе одного года, а с точки зрения всего народного хозяйства и в разрезе, скажем, 10–15 лет, что было бы единственно правильным подходом к вопросу, то временная и непрочная рентабельность отдельных предприятий или отраслей производства не может идти ни в какое сравнение с той высшей формой прочной и постоянной рентабельности, которую дают нам действия закона планомерного развития народного хозяйства и планирование народного хозяйства, избавляя нас от периодических экономических кризисов, разрушающих народное хозяйство и наносящих обществу колоссальный материальный ущерб, и обеспечивая нам непрерывный рост народного хозяйства с его высокими темпами».

(Сейчас эдакое и представить невозможно: старый вождь, незадолго до смерти, своей рукой пишет замечания на стабильный учебник политэкономии.

«Нам без теории смерть» – якобы повторял Сталин своим сотрудникам. Можно поверить, что он, в самом деле, говорил такое. Впрочем, после его смерти вопросами теории никто всерьёз не заморачивался. Так, разве что ритуально…).

Нам, нынешним, пора, пора прийти в сознание. Иначе и впрямь – смерть. Впрочем, может, так оно эффективнее… Не случайно ведь Тэтчер говорила, что на нашей территории эффективно держать 15 миллионов жителей, а остальные – неэффективны.