Интервью с Игорем Ивановичем Стрелковым в Новосибирске (видео)
Накануне Игорь Иванович Стрелков посетил г. Новосибирск и дал интервью Российскому телеканалу. В интервью были затронуты вопросы Новороссии, Крымской весны, планы Стрелкова в отношении политики…
Константин Антонов:
Здравствуйте, у нас сегодня в гостях Игорь Иванович Стрелков. Ну, представлять я не буду этого человека, вы все его знаете. Игорь Иванович, скажите, пожалуйста – вот ваши поездки, ваша публичная активность, ваша публичность вообще сейчас: с чем они связаны? Связано ли это с тем, что вы планируете или как-то для себя конструируете политический какой-то статус, видите свою какую-то политическую роль, намереваетесь войти в политику активно. Или нет?
И.И.Стрелков:
На данный момент никаких планов по вхождению в политику я не вижу для себя, и не планирую. Данная публичность необходима для того, чтобы освещать в медийном поле деятельность нашего движения, общественного движения «Новороссия», которая преследует исключительно задачи гуманитарные, и, опять же, медийной помощи Донецкой и Луганской народным республикам, Новороссии в целом, защиты русского населения, которое там находится, пропаганды того, что это население нуждается в помощи и защите.
Константин Антонов:
Давайте о русском населении поговорим и о вашей деятельности – я все-таки буду говорить «на Украине». Скажите, вот вы совсем недавно в одном из интервью сказали, что – вы говорили про Крым – депутатов Крыма приходилось чуть ли не силком собирать на ту памятную сессию, где они приняли вот это вот историческое решение. Это было так или это была неточность?
И.И.Стрелков:
Нет, это не было неточностью, возможно, просто неправильно как-то были расставлены акценты, хотя меня в целом удивила нервная реакция на данное мое заявление, поскольку это никогда никем не скрывалось, эта информация еще во время крымских событий была широко известной и озвучивалась. Дело в том, что для проведения голосования был необходим кворум. Часть депутатов, естественно, добровольно и, более того, с воодушевлением пришла на данное заседание, но многие колебались, откровенно боялись. Их несложно понять. Действительно, сотрудникам ополчения приходилось объезжать их и собирать, и доставлять для того, чтобы…
Константин Антонов:
Доставлять насильно?
И.И.Стрелков:
Ну, никого же не тащили на веревке.
Константин Антонов:
А кто их знает – я вас и спрашиваю, как это было.
И.И.Стрелков:
Нет, никого за руки, за ноги выносить не приходилось. Но, что поделать – люди слабы, люди нерешительны и крымские депутаты в этом отношении не исключение.
Константин Антонов:
Тогда возникает другой вопрос, который, опять же, задают вам и в сетях, и в тех дискуссиях, которые происходят, этот вопрос всплывает: а почему, какое дело было России до того, что происходит на Украине и вообще – как Стрелков там оказался, в каком статусе? Его ФСБ послало, его Путин послал или он сам туда поехал?
И.И.Стрелков:
Никто меня туда, естественно, не посылал, я поехал туда сам к Сергею Валерьевичу Аксёнову, с которым познакомился во время мероприятий по принесению на Украину «Даров волхвов» и я знал, что ему необходима моя помощь. И более того – мы обговаривали, что в случае возникновения кризисной ситуации я эту помощь ему окажу, помощь в первую очередь, своим опытом, своими знаниями. К тому времени я около года находился уже в запасе, будучи отчисленным из органов безопасности.
Константин Антонов:
А вот технически как – Аксенов вам позвонил: «Игорь, приезжайте, помогать нам надо»?
И.И.Стрелков:
Мы постоянно держали с момента возникновения кризиса в Киеве телефонную связь.
Константин Антонов:
Очень часто задают этот вопрос, очень часто, поверьте, когда, например, упрекаешь людей: «Но, ребята, неужели вы не видите, что происходит в Донбассе, неужели вы не видите, что происходит в Киеве?» и так далее, и следует ответ: «Слушайте, а вам какое дело: Украина суверенное государство, чего там России было вмешиваться?». Вот, чего вообще там было вмешиваться России?
И.И.Стрелков:
Понимаете, если исходить из того, что народ для государства, русский народ для государства Российской Федерации, то тогда, конечно, вмешиваться ни в коем случае было нельзя, но я все-таки исхожу из того, что государство устроено для народа и Российская Федерация – это государство, которое в первую очередь должно работать в интересах русского народа, также как и всех остальных его народов населяющих, коренных народов, но в первую очередь русского.
Константин Антонов:
Русского народа в рамках Российской Федерации?
И.И.Стрелков:
Русский народ он намного больше и шире Российской Федерации, значительная часть русского народа оказалась за пределами в результате предательства 1991 года.
Константин Антонов:
Но тогда это в любом случае будет нарушение суверенных прав соседних государств, на территории которых проживает – ну, да – значительное количество русского населения и, согласитесь, что и в рядах украинских вооруженных сил, и в рядах тех, кто не признает Новороссию очень много русских людей.
И.И.Стрелков:
Я полагаю, что, во-первых, как историк я могу сказать, что каждые 30 – 40 лет карта мира полностью переформатируется. Не существует в истории развития человечества никаких схем, которые остаются неизменными с незапамятных времен. Посмотрите на карту мира столетней давности образца 1914 – 1915 года и на современную карту мира; а в то время тоже существовали международно признанные договора, незыблемые границы, законы.
Константин Антонов:
Но мы ведь сегодня в любом случае подавляющее большинство случаев нарушения незыблемых границ и суверенитета этих государств осуждаем.
И.И.Стрелков:
Простите, я все-таки пока говорю не от имени Министерства иностранных дел России и не от имени правительства: я выражаю свою гражданскую позицию, которая у меня есть. А гражданская позиция моя – я, как человек и патриот - заключается в том, что русский народ насильственно, изменнически разделенный в 1991 году, имеет право на воссоединение, и русские люди, оказавшиеся на территории Украины после того, как к власти в Киеве пришли откровенно антирусские нацистские элементы – они могли попросить помощи у России.
Константин Антонов:
А они просили?
И.И.Стрелков:
Они, естественно, просили. Более того, я полагаю что, эта помощь в каком-то виде была оказана и, оказывается, по мере сил, иначе бы эти республики не смогли существовать, иначе бы нацисты их уничтожили.
Константин Антонов:
А «по мире сил» помощь какая? Говорят, что Россия поставляет военную технику, Порошенко говорит, что [есть] девять тысяч солдат российской армии, потом начальник генштаба говорит, что нет девяти тысяч.
И.И.Стрелков:
Я не буду комментировать все бредни, которые изрекает Киев, поскольку даже если среди всего этого вранья есть доля правды, то вычленить ее достаточно сложно. Среди того потока лжи, который изливают эти люди, которые, по-моему, вообще никогда не умели правду говорить, разыскивать правду бессмысленно.
Константин Антонов:
Хорошо, давайте сравним – это тоже обсуждается в сетях. Так, знаете, у нас в сентябре все наши 11 оппозиционеров – сепаратистов новосибирских решили провести марш за федерализацию Сибири. Вот этот марш был запрещен, осужден. Они говорят: а почему вы нам запрещаете проводить марш за федерализацию Сибири, а сами аннексировали Крым и вмешиваетесь в то, что происходит на Донбассе.
И.И.Стрелков:
Вы обращаетесь ко мне с данным вопросом?
Константин Антонов:
Да, но ведь логика…
И.И.Стрелков:
Но я же не представляю из себя ни губернатора, ни мэра даже города Новосибирска.
Константин Антонов:
Мы говорим, они, во всяком случае, говорят о том что, это события одинаковые, но отношение к этим событиям разное, т.е., мы хотим федерализации Сибири, мы живем здесь, нас называют сепаратистами. Мы не хотим отделения Сибири, мы вот федерализацию хотим, мы сепаратисты, а почему тогда Донбасс – там ополченцы, а не сепаратисты. Их Киев тоже может считать сепаратистами?
И.И.Стрелков:
Я, знаете, предложил бы, наверное, сравнить эти 11 человек, как вы правильно отметили, и 80 процентов населения Донецкой и Луганской республик уже дважды проголосовавших как минимум за независимость от Украины, не говоря уже о том, что на самом деле, все эти восемьдесят процентов пламенно желают воссоединения с Россией, поэтому, я считаю, что здесь сравнение, во-первых, некорректно, во-вторых 11 политических клоунов, не вполне психически здоровых людей вообще, по-моему, не стоит рассматривать и даже обсуждать.
Константин Антонов:
Вот недавно Государственная Дума обсуждала вопрос о признании незаконной – ну, я утрирую – аннексию ГДР со стороны ФРГ. Ну, правда же, не было ни референдума, ничего. Вот вы как относитесь – насколько это у нас корректно сравнивать: то, что произошло у нас в прошлом году с Крымом, и вот – воссоединение Германии.
И.И.Стрелков:
Дело в том, что считаю, это единственное что стоит обсуждать – это систему двойных стандартов, которые страны так называемого «цивилизованного мира» предлагают нам и те, которые они избирают для себя. Собственно, ничего не изменилось со времен Макиавелли – цель оправдывает средства: всё, что выгодно им немедленно объявляется легитимным, даже если легитимным не может являться в принципе, например, независимость Косово и Митохии, а то, что им не выгодно, даже если это имеет все моральные, даже законные основания, будет, естественно, объявлено преступлением перед человечеством.
Константин Антонов:
Игорь Иванович, население России разделилось по отношению к событиям, происходящим в Украине…
И.И.Стрелков:
Я этого не заметил.
Константин Антонов:
Нет, оно разделилось. Пропорции разные, можно говорить как угодно, но оно разделилось. Да, есть и другой процесс, я скажу откровенно, как социолог, что в той группе людей, которая состояла в оппозиции Путину, например, «Единой России» – огромное количество людей поддержала как раз политику российского государства в отношении Украины. Этот тоже процесс есть и игнорировать его нельзя, но тем не менее население России разделилось. Ну, по-вашему, пусть это будет небольшое количество людей, оно правда – небольшая группа людей, которая считает, например, вас зачинщиком вот этих всех беспорядков, виновником того, что происходит там, в Новороссии, в Донецке и Луганске, что вы вмешались туда, что вы там спровоцировали и прочая, прочая, прочая. Т.е. – это есть, на самом деле и эти люди по-другому думать не станут. Не боитесь ли вы того, что если по мере углубления кризиса сегодня, по мере, ну, потери людьми своих материальных благ, вот это количество людей возрастет?
И.И.Стрелков:
В данном случае я не совсем понимаю, чего мне бояться.
Константин Антонов:
Как политику.
И.И.Стрелков:
Я не политик.
Константин Антонов:
Как человеку – патриоту, как вы сказали.
И.И.Стрелков:
Как человек – патриот я глубоко был, есть и останусь, я думаю, убежден в том, что я сделал все правильно. Я выполнил свой долг как я его воспринимал, именно как долг патриота, поэтому, чтобы не случилось, даже если через какое-то время все, всё население России будет против, я все равно буду считать, что я поступал так, как требовала моя совесть.
Константин Антонов:
Т.е., вы готовы «донкихотствовать»?
И.И.Стрелков:
Я не собираюсь «донкихотствовать» по одной простой причине: всеми моими действиями, кроме идеологии, руководил, в том числе, трезвый расчет. Тогда когда производилась данная операция, задуманная и осуществленная именно мной – эта операция имела очень большие шансы на намного больший успех, чем в результате получилось.
Константин Антонов:
О какой операции речь?
И.И.Стрелков:
Я говорю о поддержке восставших Донецка и Луганска путем захода в Славянск.
Константин Антонов:
А можно было каким-то образом по-другому решить проблему в Донецке и Луганске, дождаться, например, выборов?
И.И.Стрелков:
Ну, в Харькове, как вам известно, в Одессе решили проблему по-другому – это наглядный пример, и кто решил – тоже можете видеть наглядно.
Константин Антонов:
Вы сказали о прагматичном вашем отношении, и вы обмолвились об идеологическом. Вот интересно ваше мировоззрение, кроме того, что вы за русский мир, кроме того, что ваш патриотизм такой – не этнический…
И.И.Стрелков:
Скорее, имперский.
Константин Антонов:
Имперский, да, имперский. Еще на чём базируется, строится ваше мировоззрение: вы марксист-ленинист, вы либерал, вы консерватор. Кто вы?
И.И.Стрелков:
Я неоднократно заявлял, что я был, есть и остаюсь по своим взглядам сторонником восстановление монархии в России, причем монархии самодержавной, однако при всем при этом я готов служить любой власти, которая будет отвечать интересам России, отвечать интересам ее народов, защите независимости и суверенитета.
Константин Антонов:
Нынешняя власть вас призывает на службу или нет?
И.И.Стрелков:
В данный момент я выполняю те функции, которые сам на себя возложил, общественного деятеля, подчеркиваю, общественного, а не политического. На данный момент государственная власть в моих услугах как военнослужащего не нуждается.
Константин Антонов:
Вы сказали – имперец. Подавляющее число империй строилось вокруг доминирующего этноса…
И.И.Стрелков:
Да, несомненно.
Константин Антонов:
… и за счет, скажем так, угнетения других этносов.
И.И.Стрелков:
Нет, ни в коем случае.
Константин Антонов:
Ну, в любом случае, даже Российская империя опиралась, прежде всего, на элиты этнические. Прежде всего.
И.И.Стрелков:
Никакие не этнические.
Константин Антонов:
Я имею в виду, если мы говорим по отношению к тем же самым узбекам, тем же самым кавказцам…
И.И.Стрелков:
Позвольте. Узбеки находились на тот момент в феодальной зависимости от Российской империи, причём собственно территория нынешнего Узбекистана вошла формально в состав империи очень поздно и вхождение в этот состав империи не поменял той власти, которая у них была на тот момент.
Константин Антонов:
Об этом я и говорю, что центральное правительство, царское правительство не вмешивалась в те повседневные отношения, которые были у этих народов, они работали с элитами: главное – было договориться с местной элитой.
И.И.Стрелков:
Ну, не только, но, в целом да, хотя лично я считаю, что империи бывают разные. Допустим, если британская империя рассматривала свои колонии, подчеркиваю, в качестве…
Константин Антонов:
Ну, там понятно – индусов и к пушкам привязывали.
И.И.Стрелков:
Ну, привязывали – не привязывали, там восстания всегда подавлялись жестоко, думаю, у нас тоже не особо церемонились – и даже не думаю, я знаю; вопрос заключается в том – по отношению к тем территориям, которые были заняты британской империей и российской империей: российская империя не строила колоний, российская империя включала всех, все население рассматривала в качестве равноправных, за исключением самых дальних окраин и то постепенно.
Константин Антонов:
Ну, да – у нас совершенно была другая специфика российского фронтира…
И.И.Стрелков:
Более того, были значительные льготы, как вы знаете…
Константин Антонов:
Это да – наша империя российская была несколько на иных принципах…
И.И.Стрелков:
У нас и сейчас Россия осталась империей хотя бы по одной простой причине – государство по-прежнему объединяет в числе своих граждан очень значительное число людей иных национальностей, причем многих иных вероисповеданий.
Константин Антонов:
Но США тоже объединяют, тем более в этом году – кстати, вы, наверное, знаете, что в этом году количество первоклассников американцев коренного населения не белых превысило [количество белых].
И.И.Стрелков:
В данном случае вы мне открыли, как говорится, момент, которой я не знал, но меня это, собственно, не удивляет, поскольку по прогнозам это должно было происходить к середине десятых годов. Что касается США, конечно же – это империя, империя нового типа. Это империя – плавильный котел, который не предусматривает сохранения национальной и культурной идентичности тем народам, которые в нее входят.
Константин Антонов:
Вы знаете, события в Фергюсоне показали, что это не такой уж эффективный плавильный котел, там не такие уж однозначные процессы проходят. Но бог с ними.
Империя. Вот если бы Лукашенко вас услышал сейчас, он бы обязательно сказал – а он это сказал, не слыша вас: «Забудьте про русский мир, Белоруссия ни к какому русскому миру отношения не имеет, и иметь не будет». Правда, он сказал еще другую вещь – «да, узы русского, белорусского, украинского народов разорвать невозможно». Ну, это был его ответ вот примерно на подобные же высказывания об империи.
И.И.Стрелков:
Я не думаю, что Лукашенко собирался бы полемизировать со мной, потому что все-таки статус Лукашенко и мой – он принципиально разный. Я всего лишь общественный деятель, офицер запаса, Лукашенко президент, причем давний президент, достаточно большой европейской страны, причем страны, перед которой он имеет, на мой взгляд, несомненные заслуги, но которую он в силу своей определенной…
Константин Антонов:
Ну, бог с ним, не будем про Лукашенко, пусть это белорусы решают.
И.И.Стрелков:
Ну, как вас сказать. Вообще-то, я по отцу, в общем-то, белорус и у меня очень много родственников в Белоруссии, в восточной Белоруссии, я с ними поддерживаю контакты. Это люди, которые, в общем-то, являясь белорусами в основном говорят по-русски, хотя некоторые из них знают белорусский язык родной и я как-то не чувствую, что эти люди чем-то отличаются от меня, чем-то особенным. На самом деле ничем. Хочет этого Лукашенко или нет, хочет он там создавать, вернее, его окружение создаёт ли новую литвинскую так называемую идентичность, на мой взгляд, не менее бредовое, чем вот это вот украинство, но Белоруссия была, есть и в обозримом будущем останется частью русского мира.
Константин Антонов:
Тем не менее, вы говорили о том, что долг вас позвал вот на эту службу защищать русских людей на Украине. У меня два вопроса: скажите, насколько эти самые русские люди нуждались в защите, насколько они хотели, чтобы вот это защита пришла со стороны России, насколько они сейчас хотят в России или там – в пределах нашей, как вы говорите, империи, проживать, поскольку то, что я наблюдаю – опять же, я ошибаюсь может быть, я не занимаюсь этим специально – они, в принципе, хотели бы жить в составе тоже самой Украины, – ну, в Донецке сейчас другая ситуация – но на других несколько условиях с одной стороны. И второй вопрос: за эти двадцать три года в той же самой Украине и Белоруссии выросло уже поколение новое, поколение людей, для которых Россия уже не матушка.
И.И.Стрелков:
Я и в Крыму и в Донецке наблюдал огромное желание людей быть в составе России не в качестве вот этих, скажем прямо, банановых республик, самообразование которых в как-бы независимом статусе – вынужденный шаг. Люди хотели быть с Россией и именно в России и референдумы это прекрасно показали, и, поверьте, ополчение поднимало российские флаги не потому, что приехал Стрелков, гражданин России и заставил их это сделать, наоборот – эти флаги (донецкие и прочие) практически невозможно было заставить их поднять, они говорили: «Зачем? Мы сражаемся за Россию, за то, чтобы быть вместе с Россией и внутри ее, зачем же мы будем снимать российские флаги?». Это настолько было наглядно, что все сомнения на тот момент отпадали, кроме того, я контактировал с очень большим количеством людей и в остальной части Новороссии, Новороссии в данном случае как географического понятия, т.е. от Харькова до Одессы, которые разделяли точно такие же взгляды и готовы были за них сражаться, и многие сотни людей приехали в Донецкую и Луганскую республику сражаться за это. Поэтому, говорить о том, что целое поколение выросло и ситуация принципиально изменилась после 1991 года, тогда как тысячи людей рискуют, как минимум, жизнью и здоровьем, а еще и семьями, и многим чем, на самом деле, ради того чтобы сражаться за Россию, то этот вопрос просто неактуален. Что касается того, что за вот эти 20 с лишним лет, за четверть почти века, родилось поколение людей, которые смотрят по-другому. Во-первых, не все из них смотрят по-другому, во-вторых, не все из них готовы, скажем так, категорически сражаться против воссоединения с Россией. Процессов очень много и все они неоднозначны. По крайней мере, Новороссия в прошлом году, и в значительной степени в текущем, в целом за присоединение к России. Единственный момент, который сейчас людей беспокоит – это почему не происходит новых восстаний, почему не происходит новых массовых народных движений, потому, что люди задаются вопросом – а нужны ли мы России? Россия нужна им, очень нужна – и как защитник, и как мать.
Константин Антонов:
Т.е., это означает, что если бы Россия дала бы им сигнал – ребята, беритесь за вилы, мы вас поддержим?
И.И.Стрелков:
В свое время, весной прошлого года этот сигнал привел бы к расколу Украины – реальный, открытый сигнал, и твердо заявленный и поддержанный – привел бы к тому, что сейчас бы как минимум, если бы и был бы фронт, то он проходил бы по Днепру.
Константин Антонов:
А сейчас к чему все это приведет: Запад не уступит, Порошенко с Яценюком никуда не денутся? Сами по себе они же в ставку не подадут.
И.И.Стрелков:
Ну, естественно, не пойдут. Вопрос заключается в том, что сейчас Запад сделал ставку на полный разгром и капитуляцию России, т.е. России предлагается безальтернативно, без каких-либо уступок со стороны Запада, сдать и Новороссию и Крым, ну и, собственно говоря, после этого, вы сами понимаете, политическая карьера нашего президента закончится практически сразу. Я думаю, что и у него – Владимир Владимирович очень умный человек – нет иллюзий по этому поводу. Кроме того, от голого расчета, я так полагаю и имею основания к этому, что он и идейно отнюдь не готова сдать Новороссию и русский народ. Вопрос в том, что все, что я видел за предыдущие полгода – это попытки России избежать реальной тяжелой войны с Украиной, избежать борьбы вот с этой киевской хунтой, с этими абсолютно продажными мерзавцами, которые лгут чаще, чем говорят правду во много раз, путем даже очень серьезных уступок. Путем даже согласия через голову ополчения, через голову населения на возвращение Донецкой и Луганской Республик в состав Украины при каком-то хотя бы минимальным автономном статусе. Но Украина же совершенно не идет на это, более того – Киев демонстрируют откровенно нацистскую непримиримую позицию: все или ничего, то есть, если бы они хотели хоть какого-то перемирия, то первый шаг, который они должны были бы сделать – это, наконец, признать, что русские люди востока Украины или юго-запада России достойны иметь право говорить на своем русском языке в качестве второго государственного. Одно это решение могло бы сразу изменить весь политический баланс на территории Украины. Но нет, категорически заявляют «нет» – только украинский язык, при том, что 70 процентов населения Украины постоянно, повседневно говорит на русском.
Константин Антонов:
При том, что сами члены правительства сейчас говорят на русском языке.
И.И.Стрелков:
Они все говорят на русском, вся армия говорит на русском. Все, кто воюет против нас, все равно говорят на русском. И на самом деле, я полагаю, что в ситуации, которая сложилась на данный момент единственным выходом для России, если исключить капитуляцию, капитуляцию я исключаю, является – любым путем: военным, дипломатическим, специальным, каким угодно – установить в Киеве дружественное для России правительство. Если будет установлено дружественное для России правительство в Украине, то исчезнет сама необходимость для того же Донецка и Луганска от нее отделяться.
Константин Антонов:
По моему – нет, я с вами абсолютно согласен как человек, живущий в этой стране – это нужно было делать лет 20 тому назад еще. Спасибо, у нас в гостях был Игорь Иванович Стрелков.
