Опасные игры с мирным атомом
15 января депутаты Европарламента обратились к Европейскому совету с призывом «принять дальнейшие ограничительные меры» в отношении России в случае отсутствия прогресса в урегулировании украинского кризиса. В принятой резолюции, которая, впрочем, не обязывает к действию, депутаты предлагают расширить санкции и распространить их, помимо прочего, на «ядерный сектор». Ранее на Западе уже раздавались предложения наложить санкции на государственную корпорацию «Росатом», но они не были реализованы.
29 октября глава «Росатома» Сергей Кириенко подчеркнул, что атомную отрасль России санкции не затронули, напротив, с момента их введения у госкорпорации появились новые соглашения и контракты. Впрочем, не с европейскими партнерами. Это, к примеру, соглашение о развитии проекта сооружения атомной станции с Иорданией или соглашение с Индией о строительстве второй очереди АЭС «Куданкулам».
И все же, охлаждение отношений между Россией и Западом сказалось на сотрудничестве в атомной сфере, хотя оно и не попало под непосредственные санкции. Так, еще в апреле стало известно, что чешский энергетический концерн CEZ отказался от планов по строительству двух новых реакторов на АЭС «Темелин», в котором должен был участвовать «Росатом». Правда, о полной остановке строительства тогда речь не шла – компания обещала скорректировать планы по дальнейшему развитию отрасли позднее.
В то же время, Финляндия и Венгрия, несмотря на давление, подтвердили условия и сроки реализации общих проектов с «Росатомом». В Финляндии это строительство новой атомной электростанции, а в Венгрии – расширение уже существующей АЭС «Пакш» на два энергоблока.
Нельзя не вспомнить и о попытках Украины отказаться от ядерного топлива, которое страна по-прежнему получает из России. В конце декабря 2014 украинская государственная компания «Энергоатом» заключила контракт до 2020 года с американской фирмой Westinghouse о возобновлении промышленных поставок ядерного топлива. Сотрудничество с этой компанией было начато еще в 2000-х годах, но его приостановили после аварийной ситуации, возникшей на Южно-Украинской АЭС из-за проблем с американскими тепловыделяющими сборками. Российские специалисты утверждают, что на энергоблоках советского производства американское топливо использовать опасно, но, по словам украинского премьера Арсения Яценюка, технологию усовершенствовали, и теперь проблем быть не должно.
Соединенные Штаты также проявляют активность – они свернули или заморозили сотрудничество с РФ в сфере ядерной безопасности. Это касается рабочей группы по ядерной энергетике и ядерной безопасности двусторонней Российско-Американской Президентской Комиссии, межправительственного Соглашения о сотрудничестве в научных исследованиях и разработках в ядерной и энергетической сферах (Соглашения о НИР).
Какие санкции Европа может ввести против нашей атомной отрасли и насколько вообще она зависит от Запада?
— В первую очередь, санкциями могут быть затронуты совместные с европейцами коммерческие проекты, которые уже осуществляются, — объясняет эксперт международной организации «Беллона», физик-ядерщик Андрей Ожаровский. — У «Росатома» большие планы в Европе, например, по строительству атомной электростанции в Финляндии. Проблема в том, что под этот проект не было финансирования, и «Росатому» через сложные схемы пришлось купить долю в финской компании, которая занимается строительством, чтобы обеспечить его реализацию. Если этот проект в итоге окажется затронут санкциями, нам не стоит даже обижаться. Он, возможно, несет какую-то выгоду для «Росатома», но крайне не выгоден для Российской Федерации по причине значительного финансирования госкорпорации из бюджета, которое до кризиса было в порядке вещей. Если от этого проекта откажутся по любым причинам, в том числе из-за санкций, наверное, это будет даже хорошо.
Есть еще ряд проектов по подготовке к участию в строительстве атомных объектов на территории Евросоюза, которые тоже могут затронуты. Это Болгария, Венгрия, Словакия, где ведутся активные действия по сооружению новых реакторов.
Во-вторых, Россия поставляет ядерное топливо на ряд атомных электростанций Европы. Не только советской постройки, что очевидно, но и для атомных станций в Швеции, Швейцарии, Германии, которые не были построены Советским Союзом или Россией. Контракты также могут быть затронуты, причем это можно рассматривать, как конкурентную борьбу по вытеснению российского поставщика. Мы вторглись на рынок поставок топлива для энергоблоков, построенных другими компаниями, и это не всем нравится.
Вот эти две области могут быть затронуты санкциями. Причем если контракты по строительству хоть как-то обсуждаются, то что делается с поставками топлива и, главное, с отходами, которые потом образуются, неизвестно. Это достаточно закрытая область. Насколько я знаю, в Швейцарию поставки ядерного топлива осуществлялись по схеме лизинга. То есть топливо как бы сдавалось в аренду, а Россия потом забирала отработанный материал. Это было сделано, чтобы обойти законодательство, запрещающее Швейцарии экспортировать радиоактивные отходы. Если эта схема провалится, я считаю, это тоже хорошо для России, потому что это не дело – ввозить на свою территорию радиоактивные отходы, образовавшиеся от работы АЭС в других странах.
Все остальное – мелочи. Не думаю, что научное сотрудничество будет затронуто. Оно не имеет отношения к ядерной энергетике, как к отрасли экономики. Надеюсь, что санкции не затронут участие российских ученых в международных проектах.
— А что с сотрудничеством в сфере ядерной безопасности?
— Нужно смотреть внимательно, о каких именно проектах идет речь. Взять для примера такой объект, как Кольская АЭС, некоторые реакторы которой работают уже больше 40 лет, то есть сверх установленного срока. Кольская АЭС была одним из крупных получателей денег Европейского союза, в частности, по программам ТАСИС, в области повышения ее безопасности. Но получалось, что европейцы платили за то, чтобы станция доработала до закрытия, а российские ядерщики, получая деньги из-за рубежа, считали, что теперь АЭС стала такой безопасной, что может работать еще и еще. Так что, как ни парадоксально, не все программы по повышению ядерной безопасности, ведут к повышению самой безопасности. Хотя, безусловно, есть и полезные проекты.
В прошлом году я был в Норвегии, которая присоединилась к санкциям. Мы встречались с людьми, ответственными за финансирование проектов в области ядерной и радиационной безопасности, и было заявлено, что эти проекты не будут подвержены санкциям. В частности, Норвегия платит за приведение в безопасное состояние хранилища радиоактивных отходов подводных лодок Северного флота. По заявлениям на декабрь прошлого года эти проекты будут продолжаться. Мне кажется, что если санкции и будут вводиться, то против энергетики, как отрасли экономики.
- То есть наши компании могут понести какие-то финансовые убытки, но о реальной угрозе для отрасли говорить не приходится?
— Зависимость наших атомных станций от западных поставщиков невелика. В новых проектах предполагалось использование иностранных турбин или автоматики. Но все это может быть произведено в России и, наверное, будет лучше, если заказы разместят внутри страны, а не за рубежом. Например, на Смоленской атомной станции установлен уникальный пресс для радиоактивных отходов, который почему-то был закуплен в Италии в рамках той самой программы ТАСИС. Я ни за что не поверю, что подобное оборудование нельзя произвести в России. Поэтому, возможно, что и сокращение такого вида сотрудничества станет положительным моментом. Я всей душой за развитие международной торговли, но атомная энергетика столь дорогая и опасная сфера, что лучше бы мы вообще сокращали сотрудничество в этой отрасли.
Директор Центра энергетики и безопасности, главный редактор журнала «Ядерный клуб» Антон Хлопков также считает, что даже если дело дойдет до отмены совместных проектов, это не самая большая потеря.
— На мой взгляд, пока что это болтовня. По крайней мере, в краткосрочной перспективе. К серьезным шагам такие заявления пока не приведут.
Физически мы сейчас ничего не строим в Европе. С точки зрения подписанных контрактов, это один новый блок в Финляндии и два блока на венгерской АЭС «Пакш». Но в принципе, это всего три зарубежных блока из 25 подписанных контрактов, которые на сегодняшний день имеются в портфеле заказов «Росатома». Даже если они сорвутся, а давление на эти страны, естественно, оказывается, думаю, ничего страшного не произойдет.
Координатор программы ПИР-Центра «Россия и ядерное нераспространение» Андрей Баклицкий считает, что на самом деле европейские страны не заинтересованы в сворачивании сотрудничества с РФ в сфере атомной энергетики.
— Мне кажется, это больше риторика. Затронута экономика стратегического для стран масштаба. В данный момент у «Росатома» есть проекты по строительству АЭС в Финляндии. У нас также есть совместные проекты с Чехией, другими странами Европы. Нет законов, которые могли бы помешать «Росатому» участвовать в этой деятельности, а принятие таких законов – дело сложное и вряд ли осуществимое. Если вспомнить тот же «Южный поток», в этом случае было действующее законодательство Евросоюза, «Третий энергопакет», который привлекли для оправдания приостановки работ. Что касается атомной энергетики и строительства АЭС, ничего подобного в европейском законодательстве нет.
Кроме того, в той же Финляндии очень заинтересованы в том, чтобы Россия участвовала в достройке их электростанции, потому что параллельные проекты, которые ведутся Францией, не очень успешны – они постоянно задерживаются, растет их стоимость. Если в финансовой сфере можно говорить о давлении на Россию, которое более-менее приемлемо для европейских стран, то в этой сфере сотрудничества они не заинтересованы в разрыве отношений и заставить их сделать это будет крайне сложно.
— Насколько вообще развито наше сотрудничество с Европой в атомной энергетике?
— У нас были большие планы по выходу на европейский рынок. Мы хотели строить АЭС в Британии, когда они объявляли тендер. Но потом был экономический кризис, авария на АЭС Фукусима, и все эти планы стали менее актуальными. Сейчас говорить о каких-то новых проектах действительно не приходится. Но существующие проекты в Финляндии, Венгрии, Чехии, скорее всего, будут доведены до конца. Причем с Чехией есть проект по привлечению чешских заводов и специалистов к строительству АЭС за рубежом. Они точно не заинтересованы в отказе от этого сотрудничества.
— А есть ли у нас какая-то зависимость от Запада в этой сфере?
— При строительстве АЭС мы точно никоим образом не зависим от Запада, у нас собственные технологии и производство. Как это ни странно звучит, отчасти мы зависим от Украины, потому что некоторые виды турбин для АЭС производятся на харьковском заводе «Турбоатом». Но, насколько я знаю, это сотрудничество продолжается, так как оно взаимовыгодное – Украина тоже зависит от нашего ядерного топлива.
Что касается Запада, он может повлиять на Россию только отказом от участия в каких-то совместных проектах или поставках. Той же Америке мы поставляем обогащенный уран, который они потом используют для своих АЭС. По политическим причинам они могут от этих проектов отказаться. Это, конечно, будет не очень приятно, но никоим образом на нашу обеспеченность энергетикой или на развитие нашей атомной отрасли повлиять не может.
- Кстати об Украине, может ли она отказаться от нашего топлива, как грозит премьер Яценюк, и не опасен ли переход на американское сырье?
— Общемировая практика в том, что компания или страна, которая строит АЭС, поставляет и ядерное топливо. Просто потому, что они лучше представляют, какое именно топливо нужно, чтобы все работало нормально. Есть примеры, когда страны по разным причинам пытаются сменить поставщиков, и, в принципе, в этом нет ничего страшного. Главное, чтобы это не делалось слишком быстро и поспешно, чтобы не возникло проблем с безопасностью.
Уже были попытки использовать американское топливо Украиной, не слишком удачные по техническим причинам. Не удалось полностью совместить новое топливо с уже построенными АЭС. Если в течение нескольких лет они поработают над тем, чтобы полностью подогнать топливо к украинским электростанциям, наверное, в такой замене не будет ничего опасного. Скорее всего, они пойдут именно по этому пути, потому что пока договор с Westinghouse заключен для пробных поставок только на одну АЭС Украины. Для остальных без всяких задержек осуществляются поставки российского топлива. Надеюсь, на Украине в атомной отрасли сидят неглупые люди, которые понимают, чем может обернуться излишняя поспешность.
