Гендерные исследования и активизм на Кавказе
Деятельность групп Femen и Pussy Riot, как и активность женских организаций на Ближнем Востоке, легализация однополых браков в ряде стран Европы и официальное заявление Госдепартамента США о защите прав сексуальных меньшинств в Интернет пространстве являются не чем иным, как частью общей стратегии неолиберализма по переформатированию глобального социального пространства
Политизация вопроса однополых взаимоотношений и связанных с ним многочисленных аспектов, заметно поощряемая в последнее время чиновниками ряда государств, выходит далеко за рамки агитируемого ими гендерного равенства. Деятельность групп Femen и Pussy Riot, как и активность женских организаций на Ближнем Востоке, легализация однополых браков в ряде стран Европы и официальное заявление Госдепартамента США о защите прав сексуальных меньшинств в Интернет пространстве являются не чем иным, как частью общей стратегии неолиберализма по переформатированию глобального социального пространства.
Помимо прочего, очевидны и попытки подвести политизацию семейного вопроса под научный базис. Так, Совет по международным отношениям, являющийся ядром мирового либерализма, около десяти лет назад инициировал дебаты о феминизме в международных отношениях. Заданный тон был подхвачен рядом университетов и научных центров стран Западной Европы и США, конечно, не без поддержки определенных заинтересованных структур. Вместе с идеей альтернативных источников знания, обыгрывались вопросы связи полового неравенства с бедностью, конфликтами, маргинализацией, доступа к услугам и прочими проблемами, которые представлялись общечеловеческими и важными, чтобы заняться их решением.
Кавказ в этом вопросе не является исключением. Более того, страны этого региона, где сильны классические семейные традиции, сталкиваются с этим вызовом сразу на нескольких уровнях: 1) политическом, поскольку претензии Запада в отношении половой дискриминации или другим надуманным проблемам, выдвигаются, прежде всего, государству; 2) социальном, так как навязываемая извне политика направлена на различные социальные группы населения как прямо, так и опосредованно; 3) этническом, так как традиционная культура народов вместе с остальными глобализационными процессами подвергается сильной эррозии; 4) религиозном, вследствие умаления и, зачастую, богохульских как для христиан, так и для мусульман интерпретаций сущности мужчины и женщины.
Непосредственно за Кавказ еще в начале 90-х гг. активно взялись организации из США. Агентство международной помощи USAID начало финансировать гендерные программы в регионе с 1992 г. Они формально могут иметь разные цели, но являются частью одной общей стратегии. В начале 2000-х. USAID рассматривал эти гендерные программы в качестве приоритетных, настаивая на их "мэйнстримизации", т.е. популяризации и утверждении в качестве постоянного направления работы и исследований.
К этому времени относится активизация, направленная как на количественное, так и на качественное изменение осуществляемых программ. В частности, в региона в 2001 г. пришли International Alert[1] (организация создана в 1986 г. бывшим генеральным секретарем Amnesty International) совместно со своими коллегами, такими как Women’s International League for Peace and Freedom (WILPF), Hague Appeal for Peace, Amnesty International и Women’s Commission for Refugee Women and Children (WCRWC). К их работе были подключены и специальные агентства ООН. Апеллировать к международным стандартам стало легче с конца 90-х, когда появилась программа ООН «Цели тысячелетия» и ряд резолюций. В частности, гендерные активисты ссылались на резолюцию Совета Безопасности ООН № 1325 "О женщинах, мире и безопасности", требуя на ее основании особых полномочий для своей работы, ресурсов и политической поддержки.
На самом Кавказе были учреждены Кавказский форум (сеть НПО, созданная в июле 1998 г.), а позже (сентябрь 2001) Caucasus Women’s League. Эти организации, хотя и состояли из местных граждан, но являлись двусторонникми проводниками: на Кавказ с их помощью импортировалась идеология феминизма и либерализма, а с Кавказа экспортировалась информация по различным вопросам, которые могли быть чувствительными при оказании внешнего политического давления.
В Грузии в 2002 г. была создана Гендерная информационная сеть Южного Кавказа[2]. Организацию поддерживала женская программа Фонда "Открытое общество", ОБСЕ и Mama Cash. Финансовую поддержку осуществляло Шведское международное агентство по развитию сотрудничества (Sida)[3]. В Армении гендерной тематикой занимается аналитический центр Институт Кавказа[4].
Какова же методика западных агентств и программ, связанных с гендерным вопросом? На примере документа, посвященном гендерным программам для Азербайджана[5], которые финансируются USAID, можно обнаружить, что авторами выделено два типа рекомендаций – оперативные и по секторам. К первым относились такие действия как разработка стратегических документов, применение гендерных методик в оценках, мониторинг исполнения рабочего плана, сбор и анализ релевантной информации, повышение уровня понимания, чувствительности и оперативной интеграции, создание специальных рабочих групп.
Рекомендации по секторам делятся на экономический, политический и социальный. Первый касается управления оценками в агропромышленном секторе, анализа мелкого и частного бизнеса, кредитной активности, также гендерного анализа всех типов реформ (пенсионной, банковской и т.п.). Кроме того, присутствует интеграция концепции сексуальных притеснений в различного рода бизнес тренинги и соответствующий подход в исследовании коррупции. Для Азербайджана, в частности, делался уклон на исследованиях в энергетическом секторе, включая разработку механизмов участия женщин в этой промышленности. Политический сектор включал следующие рекомендации: 1) продолжение работы с целевой женской группой и активности по внедрению гендерного равенства; 2) продвижение гендерной чувствительности в медиа секторе, чтобы бороться с гендерными стереотипами; 3) оказание поддержки в таких вопросах, как привлечение внимания к домашнему насилию, включая возможность создания приютов; 4) поддержка женской активности путем создания "пространств" в регионах, где женщины могут собираться и обсуждать разные вопросы, а также создания коалиций женских НПО; 5) поддержка пилотных проектов, основанных на принципах социальной работы; 6) программы гражданского обучения с включением в них темы женских прав.
К рекомендациям по социальной политике относятся статистическая работа, охватывающая вопросы здравоохранения, бедности, миграции, участия мужчин и женщин в политике качестве лидеров и простых членов; поддержка медицинских программ, связанных с репродукцией, с применением абортов для контроля за рождаемостью (выделено мною – Л.С.), молодежное образование, направленное на снижение мужской роли, обучение по вопросам предохранения от ВИЧ/СПИД. Вместе с этим рекомендовалось развивать программы по пропаганде здорового образа жизни и развивать более прогрессивный подход к гендерной интеграции. Последним пунктом значится создание мобилизационных общинных групп, включающих представителей обеих полов не только в качестве участников, но и лидеров.
Как мы видим, за ширмой гендерных исследований можно спрятать не только самые различные интересы, например, контроль за рождаемостью той или иной страны, пропаганду в средствах массовой информации, искусственное планирование определенных настроений в обществе и последующее манипулирование ими, но и сбор информации, которая относится к вопросам национальной безопасности (такие как стратегический сектор промышленности или банковская активность).
Отдельно нужно отметить так называемые программы по репродукции. Это может быть бесплатная медицинская помощь в рамках вакцинации. Подобные проекты были реализованы в Африке и были направлены на стерилизацию женщин, так как большое количество детей в бедной африканской семье не вписывается в парадигмы Западного общества (проект «золотого миллиарда», известный также как мальтузианство). Нечто подобное уже осуществлялось в странах Азии и Латинской Америки, куда западные НПО начали активно проникать в то же время, что и на постсоветском пространстве – в 90-е гг. прошлого столетия. Например, в Перу было стерилизовано около 300.000 женщин, большинство из которых не знало о сути медицинского вмешательства, а иные были просто принудительно отправлены на операцию. Это осуществлялось во время правления Альберто Фухимори – друга Соединенных Штатов, при этом сама программа финансировалась по линии USAID.
Что касается Азербайджана, в 2011 г. властями Азербайджана как альтернативный метод контроля над рождаемостью официально была предложена стерилизация для женщин. В этом случае парадоксально то, что председатель комитета по социальной политике Милли Меджлиса (парламента) Азербайджана Хады Раджабли, который озвучил это предложение, сослался на опыт соседей – Исламскую Республику Иран![6] Хотя именно западное гендерное лобби, работавшее в этой стране более двух десятилетий, несет ответственность за эту инициативу[7]. Против законопроекта выступили духовное управление мусульман Азербайджана, указав, что ряд пунктов являются неприемлемыми.
Некоторые исследователи также отмечали, что в Грузии стерилизация проводилась под видом вакцинации, что является повторением африканского и латиноамериканского опыта.
Поразительно и то, что в некоторых случаях ареал гендерных программ совпадает с географией стран проекта "Восточного партнерства", что наводит на предположения о том, что цели обеих совпадают[8]. Но эту «случайность» легко объясняют сами исследователи вопросов неравенства полов и гендера.
Профессор Гентского университета (Бельгия) Бруно де Кордье называет переход на новый качественный уровень феминизма третьей волны в мировой политике и его связь с географией, не иначе как "гендерной индустрией"[9]. В нее входит не только создание и институациализация таких либеральных ценностей как порнография, педофилия и гомосексуальные браки, но и международная помощь, предоставляемая странами Запада развивающимся государствам по различным программам, связанным с женскими вопросами от борьбы с сексуальным насилием и торговли людьми до реформ национальных законодательств, если там западными "экспертами" были обнаружены хоть какие-то рудименты неравенства.
Кроме того, можно отметить, что правильно составленный долгосрочный бизнес-план может дать западным корпорациям уникальные возможности сделать из нового гомогенизированного пространства рынок сбыта для своих товаров и услуг. Модернизация женщин в полноценных потребителей и налогоплательщиков являлась прерогативой феминизма второй волны, где разрушителями старого порядка выступали либертарианцы со своей сексуальной революцией. Поскольку этот проект на Западе был полностью воплощен, дело осталось за Вторым и Третьим мирами, к которым и относятся государства Южного Кавказа. Ведь эмансипированные женщины из традиционного общества могут превратиться в хороших домохозяек-потребительниц, а также в послушный электорат, который будет правильно голосовать за нужного политика, открывающего новый дополнительный доступ на национальный рынок.
Сами западные исследователи не отрицают и того факта, что изучение и понимание гендерных норм предполагает коммерческую выгоду. Например, учитывая, что социальные нормы в большинстве стран мира направлены на удерживание женщин от курения, употребления алкоголя, и, в крайнем случае, от вождения автомобилей и мотоциклов, то рекламодатели в этих отраслях, как правило, считают мужчин целевой аудиторией своих кампаний. Сара Хавкс пишет, что «гендерные нормы не являются статичными. Общества, культуры и потенциальные рынки меняются. Например, характер потребления алкогольных напитков в Европе начинает меняться. Зафиксирован рост потребления алкоголя среди женщин и подростков, что наверняка отразится на коммерческих интересах производителей. В то время как открываются азиатские и африканские рынки, можно проследить, как подобные социальные изменения коснутся стратегии производителей и торговцев алкоголем и табаком в деле поиска новых клиентов»[10]. Однозначно, подобные коммерческие интересы действуют и в отношении Грузии, Азербайджана, Армении и других государств региона. Но, к сожалению, такие тенденции не отслеживаются, так как штат гендерных исследователей представляют не поборники традиционных ценностей, а, как правило, агенты внешнего влияния, получающие грантовую помощь от стран ЕС и США.
Что касается удара по традиционной культуре, чего и добиваются гендерные империалисты, то следует учесть, что это приведет к необратимым последствиям в социальных отношениях. На Кавказе уважение к старшим, а также почитание матери является неотъемлемой частью культуры этих обществ. При изменении стратегий поведения и соответствующей социальной рефлексии возможен распад самого общества и даже гражданские конфликты. И это касается не только определенного региона. В глобализированном мире небольшие события даже в отдаленных уголках могут быть подхвачены, интерпретированы и обоснованы как предлог для политического и военного вмешательства со стороны в соответствии с доктриной Белого дома «Ответственность защищать».
С учетом наличия на Кавказе замороженных конфликтов и напряженной обстановкой в ряде областей, включая межэтнические и межрелигиозные трения, гендерный активизм, поддерживаемый извне, может представлять угрозу особого типа, плохо идентифицируемую через классические инструменты безопасности, но который, так или иначе, работает в интересах внешних сил.
Научное общество кавказоведов
___________________
[1] http://www.international-alert.org/
[2] http://www.ginsc.net/
[3] Шведская помощь является довольно показательной, так как в самой Швеции гендерная практика достигла ужасающих масштабов
[4] http://test.c-i.am/?lang=ru
[5] Gender Assessment for USAID/Caucasus/Azerbaijan. USAID, January 15, 2004
[6] http://www.diane-35.ru/v-azerbajdzhane-ogranichat-aborty-i-vnedryat-sterilizaciyu/
[7] На момент упоминаемого нами доклада USAID в Азербайджане работало 18 женских НПО, которые имели довольно разные (в том числе враждебные по отношению друг другу) цели и подходы.
[8] Напр. см. http://visual.ly/gender-equality-caucasus-western-cis
[9] Бруно де Кордье. «Гендерная индустрия» и контроль над периферией.// Плюриверсум, 17.06.2013
[10] Sarah Hawkes, Kent Buse. Death by Masculinity. Jul. 30, 2013
