Михаил Хазин – «Сделать выводы»

В связи с годовщиной событий сентября-октября 1993 года мне хотелось бы несколько слов сказать о том, в чем я вижу, так сказать, фундаментальную проблематику текущего момента в истории страны.

А также почему чрезвычайно актуальны сегодня для нас события 1917 года.

«В любом случае, национальная буржуазия начала готовить контрпереворот, главным координатором которого стал Генеральный штаб»
Февральская революция 1917 года была не просто актом уничтожения монархии, то есть буржуазной революцией. По ее итогам к власти в стране, бывшей Российской империи (кстати, а как она называлась в 1917 году? Я внезапно сообразил, что не помню), пришла так называемая компрадорская буржуазия.

Суть ее политики (и внутренней, и внешней легитимации) состоит в том, что она занимается вывозом капитала, встраивает страну в международное разделение труда в позицию сырьевого придатка и опирается на внешние силы в рамках политической борьбы внутри страны.

Отметим, что, начиная с середины XIX века, в стране шла схватка между национальной буржуазией и компрадорской, причем на стороне второй выступала практически вся императорская «семья», понимаемая максимально широко как правящий класс империи, опирающийся именно на фигуру монарха.

Неудивительно, что национальная буржуазия настаивала на отмене монархии (или хотя бы окончании всевластия «семьи», то есть «великих князей»), и в этом ее активно поддержал офицерский корпус. Именно последний фактически сверг Николая II, однако сформировать нормальную власть национальная буржуазия не смогла.

Временное правительство оказалось инструментом именно компрадорской буржуазии.

Изучение причин такого развития событий не является сегодня моей целью, но факт, что называется, налицо. В любом случае, национальная буржуазия начала готовить контрпереворот, главным координатором которого стал Генеральный штаб.

И, судя по всему, в качестве одного из главных инструментов этого переворота должна была выступить партия большевиков, которую летом 17-го года обвиняли в этом достаточно часто.

Отметим, что идеи о том, что большевики являются агентами немецкого Генштаба, появились в публичном поле как раз в это время, и мне они представляются весьма неубедительными, с учетом роли братьев Бонч-Бруевичей, старший из которых был одним из руководителей армии (а одно время – ее контрразведки), а младший – правой рукой Ленина.

Чем бы закончился этот контрпереворот, если бы не было Гражданской войны, не очевидно. Но Гражданская война, начатая как раз компрадорской частью элиты Российской империи, что хорошо видно по тому, что именно они привели в страну интервентов (а один из их руководителей, Колчак, вообще формально уже находился на службе Великобритании), принципиально изменила расклад сил в пользу наиболее крайних сторонников марксистских методов преобразования действительности.

А вот теперь посмотрим на ситуацию последних 20 лет… В 1991 году к власти в стране пришла компрадорская буржуазия. Точнее, буржуазии еще не было, но из двух основных фракций в КПСС победила та, которая настаивала на построении западного капитализма. Под его руководством, разумеется.

Основной раскол произошел по вопросу о приватизации: Гайдар, Чубайс и их последователи собирались выстроить в результате приватизации как раз компрадорскую буржуазию (что им и удалось), а их противники (среди которых были те, кто хотел создания и развития национальной буржуазии на базе промышленного потенциала СССР) концентрировались вокруг Верховного Совета.

Победа, в отличие от 1917 года, как мы видим, досталась как раз компрадорским кругам, что и предопределило развал экономики России в 90-е – 2000-е годы. В частности, разрушение всех тех структур, которые могли бы стать оплотом национальной буржуазии, как это было в 1917 году, в том числе армии и крупного сложного производства.

Однако элита, сложившаяся за эти 20 лет, оказалась в сложном положении, когда начался мировой кризис.

Масштаб его оказался настолько велик, что обобщенный Запад просто проигнорировал интересы местных, в том числе российских, элит, и они осознали, что их быстро раскулачат, если они не смогут прикрыться политической мощью государства. Которое стремительно слабело.

А после «дела Стросс-Кана» произошло еще одно замечательное событие – разделилась на фракции сама международная финансовая элита, на которую до того ориентировалась компрадорская буржуазия России, в результате чего у «старой» компрадорской группы (которую условно можно назвать «либерально-семейной») появилась альтернатива, которую обстоятельства стали толкать на путь защиты национальных интересов.

Осознание это пока далеко не полное – так что поведение «патриотических» элит пока весьма и весьма двойственное и подчас не совсем адекватное. Однако объективные обстоятельства вновь выводят нас на ту повестку дня, которая была характерна для осени 1917 и 1993 годов.

Еще раз повторю – эта повестка дня носит абсолютно объективный характер, и все участники процесса, нравится им это или нет, обязаны определиться относительно нее. Тем более что на них сильно давят внешние обстоятельства: из нескольких фракций мировой финансовой элиты, которые образовались после 2011 года, место есть только одной.

Описанный выше подход к внутриэлитным конфликтам в России позволяет их несколько структурировать и даже делать некоторые прогнозы. Не глобальные, поскольку кто победит, пока не очень ясно, но локальные.

В частности, наши прогнозы о том, кто займет какую позицию по делу Уралкалия, сделанные как раз на основе приведенного выше анализа, оказались вполне адекватными.

Но самое главное – понимание того разделения, с которым столкнулась страна, позволит и многим участникам процесса, которым в силу искажения картины для непосредственных участников подчас трудно сделать правильный выбор, сделать необходимые выводы.

Я, во всяком случае, на это надеюсь.

Михаил Хазин, президент компании экономического консультирования «Неокон»