Социальная ответственность производителей контента

https://pandoraopen.ru/wp-content/plugins/wp-o-matic/cache/0273c_00007846.jpg

Роман Скляренко

Кандидат экономических наук, директор производства кинокомпании “Строй — Медиа”

Что мы подразумеваем под словом контент? Как правило — содержание. Без оценки, просто материал: без плюсов и минусов, усредненного качества, не содержащий смысловой нагрузки. Так получается, что слово контент применимо для обозначения наполнения печатных СМИ, радио и телеканалов. То есть это все берется по модулю, без оценки.

Всегда ли так было?

Пару десятилетий назад все знали, что любое произведение несет в первую очередь мировоззренческую, философскую нагрузку, далее идеологическую модель сознания, политические ценности и ориентиры, педагогически освоенные поведенческие модели, исторические императивы. Нейтральное произведение, лишенное однозначной содержательной ценности, отбраковывалось. Его относили к формалистическому искусству. Словами режиссеров: «каждый найдет в моем фильме свой собственный смысл, поскольку своего я туда не вложил».

Если об этом вспомнить, то станет ясно, что упал спрос не просто на контент, а на вполне конкретную продукцию. На ту самую, что подготовила и довела потребляющее ее население до глобального системного кризиса.

На эту историю можно взглянуть под другим углом. Если СССР пал жертвой холодной войны, то, следовательно, оккупационная администрация нуждалась в контенте, который бы обосновал ее законность и несменяемость. Теперь, когда ситуация меняется, недопустимо программировать катастрофический вариант будущего. Это прямая работа на экономических и духовных врагов России. Как это выглядит конкретно? Включаем канал National Geographic: одна передача о конце света сменяет другую, экономический крах, экологическая катастрофа, всеобщий голод, возврат к животному состоянию — вот основные темы. Аудитория канала — мужчины от 25 до 45 лет. Потребляя подобный контент, они смогут преодолеть кризис?!

Далее на контент можно взглянуть с точки зрения теорий заговора и поискать опознавательный код в программных фильмах, социально формирующих телепередачах. Тут предположим, если действительно есть кланы, общества и прочие структуры, боящиеся гласности и стесняющиеся своих целей, и они как принято считать — всемогущи, то как они допустили кризис? Или это спланированная акция, а весь контент выпущенный от их имени — дезинформация? Простой пример: ко мне приехала племянница из деревни. Попросила сводить ее в кинотеатр, показать, что такое мультиплекс. Сходили на два фильма: первый — “Обитаемый остров”, второй — что-то про вампиров. После просмотра подросток из деревни спрашивает: а зачем эти фильмы сняли, для чего? Чтобы заработать на простом человеке? То есть вопрос — для чего мне нужен этот контент? И тут примечателен другой пример — “Миллионер из трущоб”, частично дающий ответ на этот вопрос: человечество уже так наелось этим контентом, что знает наперед, кем и для чего он сделан.

Вспомним Пушкина: когда его убили, в его квартире оказалась масса не проданных журналов с его произведениями. Значит ли это, что данный контент был объективно плох и никому не нужен? Нет, просто информационное состояние общества было иным, его словами: “Могучие воды неспешно текут”. Но оно изменилось под его воздействием. Сегодня мы имеем схожую картину. Деструктивный контент больше не потребляется. Его просто невозможно никому больше навязать. В этом состоит кризис для производителей контента.

Получается, чтобы преодолеть кризис, необходимо в корне перестроиться; продолжать жить и действовать по-старому, как привыкли до кризиса, уже нельзя. И именно тут вопрос не о том, чтобы стать более гибким, извернуться и как-то выкрутиться. Нет. Именно такая модель поведения поставила на грань всю индустрию.

Так что же значит кризис конкретно для каждого?

Давайте рассмотрим поверхностные явления и намекнем о глубинных процессах. Выявим, так сказать, точку отсчета для новой меры понимания явлений.

Для подавляющего большинства игроков индустрии и соответственно их персонала кризис свелся к сокращению государственной финансовой поддержки, выходу из проектов телеканалов и отказу в банковском финансировании. Эти организации – основная масса участников индустрии, планируют свою экономическую деятельность на срок от полу года до двух лет. Для них кризис – это стихийное бедствие. Перед всеми встала проблема сокращения объемов рынка. Это выразилось в снижении закупочных цен на кинопродукцию со стороны телеканалов, снижении объемов вложений в рекламу и продвижении, уменьшение стоимости прав издания на DVD. Сократились инвестиции от непрофильных компаний. Соответственно уменьшилось количество кинопроектов, сократились производственные бюджеты. Далее простой и безработица.

В таких условиях первое, что приходит на ум, это стратегия сокращения издержек, уменьшение бюджетов и общего числа проектов. Чтобы как-то “перекантоваться” и перейти к стратегии увеличения источников, параллельно стараясь продать права на российские фильмы зарубежным дистрибьюторам. А в последующем выйти на совместное производство, в надежде увеличения доходов от проката фильма за рубежом. И как один из способов формирования инвестиционного пула за счет зарубежных источников.

В то же время для узкого круга структур, обладающих средствами, кризис — это прекрасная возможность увеличить объем активов путем вовлечения киностудии в бартерные схемы. Будь то переуступка долей в зачет рекламной поддержки либо предоставление производственных услуг с целью снижения потребности в оборотных средствах. То есть стратегия концентрации производительных сил и формирование самодостаточных холдингов по схеме «производство – реклама – прокат». Эти организации – уже имеют планы развития на срок от двух до пятнадцати лет. Для них кризис – это ускоренное перераспределение ресурсов.

А далее самое интересное: для совершенно незначительной группы кризис — это заранее осмысленный, управляемый эпизод в достижении реализации своих политических и социально значимых сценариев. Используя кризис, она сможет через открытие линий по банковскому кредитованию дефицита бюджета формирующихся холдингов войти в систему их управляющих органов, оказать всесторонние консультации плюс произвести инвестиционную оценку новых структур и путем укрупнения уставного капитала, покупки или переуступки долей привлечь средства инвестиционных фондов, управляемых транснациональными корпорациями. Эти организации оперируют в масштабах десятилетий, и имеют стратегии развития на строк до 150 лет. Для них кризис – это инструмент хозяйствования.

Так автоматически выстраивается механизм управления содержанием кинопроектов. Мелкие студии сами будут менять формат, изучат международную форму отчетности и, не задумываясь, будут реализовывать проекты, идущие в русле политических целей новых, неосознаваемых владельцев киноиндустрии. Таким образом, наша отрасль получит роль молчаливой служанки. Далее произойдет нагнетание напряженности, и, как это было в 1917 и 1991 годах, доведенные до отчаяния люди взмолятся о введении жесткого режима.

А для усиления кризиса, доведения до краха и формирования на обломках нового мирового порядка будет еще какое-то время возникать контент, полностью подрывающий веру в человека, низводящий его мироощущение до животного. Начнется осознанная демонстрация процессов разрушения основ личности (“Груз 200”, “Камеди Клаб”, “Дух Времени”) с целью формирования биороботов, в отношении которых не действуют нормы морали, поскольку, только опираясь на такие существа можно сохранить знакомую нам экономическую ситуацию неизменной.

Но не надо пугаться

И не надо думать, что действительно все будет именно так, и мы не сможем перейти от сознания, рождающего оккупационные агитки, к планетарному уровню мышления. Кризис охватил все отрасли экономики, все стороны человеческой жизни. Он так и называется “глобальный системный кризис”. Такая же история происходит во всем мире. Но наша страна оказалась единственной державой, которая может максимально долго удерживать момент напряженности для вскрытия подлинных сил реальных игроков.

А это значит, кто кризис теряет управляемый характер, следовательно, происходит глобальная смена элит. Таким образом, Россия выйдет из кризиса обновленной мощной державой — державой номер один в мире.

Поэтому именно сейчас начинается разговор о “молодой волне” российских продюсеров — людях открытых всему новому, ищущих вдохновение в творчестве, работающих с самозабвением и, следовательно, реализующих экономически эффективные кинопроекты.

И вот тут опыт “воспитания осознанности масс” — идеи, разработанные и реализованные во время правления Тэтчер в начале 1980-х годов прошлого века, — будет как нельзя кстати. Эти идеи прямо противоположны тем, что Америка экспортировала в Европу после Второй мировой: стиль «нуар» – циничные криминальные сюжеты, мрачный фатализм, отсутствие грани между героями и антигероями. То есть нам хотят навязать социально-демократические идеалы, а потом подменить их фашистским режимом. Мы же берем технологии, на которых строилось информационное обоснование НБИ (Новой британской империи): идею “нового романтизма”, адаптируем к нашей истории и имеем идею Соборной Руси — государства от океана до океана.

Теперь о конкретике. Студии, воспринявшие правильным образом ситуацию, смогут переориентироваться на производство осмысленного контента и найти источники ведомственного финансирования. То есть, вы понимаете, затея с холдингами подрубается на корню путем децентрализации источников финансирования и невозможности их единовременного контроля и перекрытия.

А как быть с каналами? Возьмут ли они этот контент? А это их дело. Если захотят вещать дальше и перейти в будущем на цифровое HD-вещание — будут.

Какова мера ответственности каждого, кто работает в этом бизнесе?

А эта мера определяется мерой понимания ситуации. То есть не просто сказать себе, снимем вот так, потому что так модно, и канал это возьмет, потому что народ это принимает, “а задуматься: чего это показывают людям?” Для чего на это дают деньги? Вот так все бездумные творцы в одночасье остались не у дел с разбитыми корытами. Потому что этот контент формирует деструктивные модели поведения и бесконечно потребляться не может. Идет распад личности, после которого уже никакой контент не нужен. Достаточно роликов с камер скрытого наблюдения. А такие передачи уже идут. Уже созданы каналы с наполнением из любительских записей, снятых мобильными телефонами. И какое мировосприятие сформируется у зрителей этого канала? Что за ролик они пришлют в эфир? Еще более пошлый, жестокий — ну чтоб уж точно всех удивить!

В одно время для работы с “реальными” инвесторами у меня родился лозунг: “Вся мультня по два рубля!”. Так вот, время безответственных дешевок кончилось. Поверхностные явления таковы, что у одного проект остановился, у другого нет возможности выплатить кредит, там канал снизил стоимость закупки, у этих драка за должности, а те и вовсе без работы сидят. Глубинный процесс таков, что начался поворот от деструктивного содержания контента к материалу, содержащему правду, демонстрирующему позитивные модели поведения, раскрывающему механизм причинно-следственных связей, пробуждающему осознанность и веру личности в свои силы. Только этот контент востребован для преодоления кризиса.

Мы имели иллюзорный процесс, видимость контроля ситуации, управления событиями и получили реальное разочарование. Даже самого себя не получается обманывать всю жизнь. Пора задуматься: из-за чего возникла потребность в формировании видимости благополучия? Кто осуществлял управление этой ситуацией? То есть кто “вкачивал” деньги и настраивал производство на определенный тип деятельности. С одной стороны, мы имели пропаганду безудержного потребления, а с другой — сокращение населения.

Много вы видели контента, воспитывающего культуру продолжения рода, а не модели массового истребления населения. Сколько мы сейчас имеем контента, пропагандирующего секс, и опошляющего систему семейной преемственности? Традиционные общества Китая, Индии, где в брак вступают в возрасте от 22 лет, воспринимаются как орды дикарей, которые только плодятся да голодают. Но на деле оказалось, что европейская цивилизация, не имея культа семьи, перед лицом кризиса оказалась беспомощна. Никакие новые стили не заставят голодного одинокого безработного беззаботно “клеить” девчонок на дискотеке.

Флаги на башнях

Произошло сокрытие ориентира у населения. Была американская мечта, теперь Америка выглядит как источник зла, мировой агрессор во главе с гомосексуальной администрацией. Эта страна уже не воспринимается как центр принятия решений, она потеряла свою мифическую притягательность. То есть у людей не остается никаких ориентиров. И тут все плохо, а в Америке подавно. Но это тоже все формируется посредством контента. Вы думаете, что в Америке нет людей, у которых сердце кровью обливается, видя, как гибнет их родина? Какой контент они готовы потреблять? Хотите вы или нет, произошло изменение информационного климата. Это значит, никакие тайны больше невозможно удержать при себе. Технологии обновляются слишком быстро, и люди просто не успевают их всецело брать под контроль. Именно поэтому мы можем видеть десятки независимых фильмов о гибели американских башен сначала в Интернете, а потом и на центральных телеканалах. Россия первая осознала произошедший перелом. Пока на Западе теоретики готовили людей к информационному и постиндустриальному обществу, русский народ, наученный десятилетиями экспериментов, уже встречает народы Запада в этом блаженном мире, где “все решает информация” и “производить ничего не надо”. Так и получается, что в данный момент взоры всего мира обращены к России. Сможет ли наша страна стать новым маяком, показать миру разумную модель поведения? Однозначно — сможет. Более ни одна страна на эту роль сейчас не способна и не имеет достаточного исторического опыта.

Формирование потребительских установок было основой мировой экономики. Она рухнула. Формирование новых стилей по типу R-n-B и всеобщая гламуризация не в состоянии уже удержать на плаву корпорации. И фильмы по типу “Шопоголиков” способны лишь помочь вспомнить на долю секунды, как все было здорово.

Формула Голливуда в основе имеет качели от хорошего к плохому, а это есть привитие точки зрения на успех как на скучную и нудную работу. Кому нужен этот успех, дайте мне приключений! Но это перестает работать. Даже сами звезды уже понимают это. Отказ суперзвезды Мадонны от пропаганды иудаизма и каббалы привел к тому, что с антресолей достали Майкла Джексона. А на смену ей тем временем вырастили икону вырождения — Анджелину Джоли.

Статья адресована в первую очередь владельцам небольших студий и независимым продюсерам. Мы показали угрозы, определили цели и обрисовали методы их достижения. Теперь вся поступающие новости о судьбе отрасли – будь то принятие Госдумой закона ужесточающего ответственность за растление детей посредствам кинопродукции или создание комиссии по толерантности во главе с Н. Сванидзе, будет у вас укладываться в четкие рамки и легко распознаваться.

P.S. Когда статья была готова, монтажер нашей студии спросил, действительно ли все так серьезно? И не оскорбит ли статья чьих-либо интересов, и, вообще, согласится ли журнал печатать такое? Вот именно, для того чтобы не возникало подобных вопросов, статья и написана: или аудитория журнала сойдет вместе с производством контента на нет, или наоборот, расширится, станет более серьезной, ответственной, богатой и мудрой.

февраль 2009г.