Павел Кряжевский

Благодарю!

Мелкий

Решил однажды человек с собачкой погулять,
Но встретил вечером чертей – штук шесть, а может пять…
Да, не толпой – по одному беседовали с ним.
Охрана тявкает у ног: «Ну, что, поговорим?»

Так вот, клыкастый, красный чёрт шепнул ему: «Убей.
Услышишь ты предсмертный стон – нет ничего милей!»
«С чего бы вдруг? Ты, что – больной? Иди мордастый прочь!»
И чёрт, заплакав как дитя, поплёлся тихо в ночь.

Второй слюнявый, бурый чёрт прошамкал: « Ижнашилуй.
Брошай шветочки шобирать, порадуй шебя, милый.»
«Ты, дядя, зубы с чем доел? Виагры обожрался?»
И этот чёрт, за братом в след, во мрак ретировался.

Тут третий подошёл: « Ограбь, ты слабых не жалей.
Подкарауль в подъезде их – отнимешь сто рублей».
«Кудрявый – лапы убери. У вас здесь что – шабаш?»
И третий, прикрывая пасть, шепнул: «Клиент не наш».

А самый мелкий говорит: « Не слушай дураков!
Иди домой, пивка попей!» – и с этим был таков.

И человек пошёл домой, а черти все к нему.
И он, напившись, как свинья, пошёл топить Му-Му.
А по пути, так, между дел – ограбил и убил.
И чести он своей себя, конечно же, лишил…

Ну, а потом судья спросил: « Как это всё свершил?»
И он ответил: « Ваша Честь, не помню – пьяный был».

© Copyright: Павел Кряжевский, 2009
Свидетельство о публикации №1907302056

Бах по Горькому
Павел Кряжевский
Над седой равниной моря ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо реет Буревестник, черной молнии подобный…

Ну и пусть он гордо реет.
Речь пойдёт о белой Чайке.
То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к тучам, Джонатан летит и слышит – крики…
В этих криках – жажду выпить, силу гнева, пламя страсти и уверенность в желанье – слышит Чайка в этих криках.
Гуси стонут на рассвете, – стонут, мечутся над морем и на дно его готовы спрятать ужас свой пред жизнью, что с похмелья хуже смерти.
И гагары тоже стонут, – им, гагарам, недоступно наслажденье трезвой жизнью: гром ударов их пугает. Кризис, голод, конец света и отсутствие застоя, где им было тихо, мирно от получки до аванса. Есть для них один лишь способ, как им кажется, решенья всех проблем…
Умный пингвин – нет, не прячет тело жирное в утесах… Он активы прячет в банках, и клянёт то побережье, где едины все в желанье выпить и послать подальше «новых», «старых» и любых, кто «деньгу гребёт лопатой», раздражая населенье видом гнёзд многоэтажных.
А вороны раскричались, в глаз других стараясь клюнуть – вот бы пили все «культурно», с нас, ворон, пример бы брали, вот и не было бы горя, ни убийств, ни драк, ни «синих» алкашей, что жить мешают, оскорбляя наши чувства.
Кулики пучину хвалят – море пойла им приносит море долларов и евро, и смеются и жиреют на ток-шоу и рекламе, и птенцам мозги полощут красотой гламурной жизни, шутками Комеди-Клабов, Наша Russia, Зеркалов кривых, Полями, с чудесами на халяву, Домом-2, где «вечный праздник» глазу, и уму, и сердцу.
Лишь орлы молчат сурово, со скалы на мир взирая. Им по ветру стоны-крики… Там, в низу, у птиц свобода – ну, так вволю и летайте в поисках чего хотите – стонут, значит ещё живы.
Одинокой белой тенью реет Чайка над пучиной, над седым от пены морем…
Морем пива, водки, спирта, коньяка, вина, сивухи, самогона, «бормотухи», и…(чего забыл – добавьте – текст без авторского права).
Всё мрачней и ниже тучи опускаются над морем, и поют, и рвутся волны к пятнице – дню всех желаний.
Вот она грохочет громом «радости» и «расслабухи». Хлынут волны, заливая пену гнева на начальство, жизнь, жену, футбол и тёщу…(далее по алгоритму – что, кого и чем «достало»! Текст без авторского права).
Вот охватывает ветер стаи волн объятьем крепким и бросает их с размаху в дикой злобе на экраны, разбивая в пыль и брызги неокрепшее сознанье всех птенцов на побережье. И летят птенцы за «клинским», «невским», «балтикой» и прочим, хвастая «ума палатой», прославляя депутатов, принявших закон, что пиво не считать уж алкоголем, на рекламу и продажу никаких ограничений.
Буревестник с криком реет, черной молнии подобный, как стрела пронзает тучи, пену волн крылом срывает. Вот он носится, как демон, – гордый, черный демон бури, – и смеется, и рыдает… Он над тучами смеется, он от радости рыдает!
Залетел-таки, чернявый во всеобщее веселье – нет и в пятницу покоя от крикливой, старой Птицы! Что кричать – «летишь» и ладно, что от радости то плакать? И смеяться перед бурей – только демону прилично…
А куда девалась Чайка, что зовётся Ливингстон?
В гневе грома, – чутким ухом, – Джонатан усталость слышит, он уверен, что не скроют тучи солнца, – нет, не скроют!
Ветер воет… Гром грохочет… Побережье «отдыхает»… Или «Остров обитаем» – кто как видит, так и бредит…Нет в умах ограничений – плюрализм – венец свободы! Не про урны речь – про фильмы – Бондарчук Стругацких «в тему» показал – да, видно, рано…
Синим пламенем пылают телевизоров экраны. Море ловит стрелы молний и в своей пучине гасит. Точно огненные змеи, вьются в море, исчезая, отраженья этих молний, «Общих дел» недолгий проблеск, первого канала муки.
– Будя! Скоро грянет – будя!
«Расслабляться» и спиваться, стаей и поодиночке – будя!
Жить в чаду похмельном – будя!
Мир и близких проклиная, радость находя лишь в деньгах, смысл жизни в наслажденьях, «улетать» не замечая ни детей, ни жён, ни старших, тех, что всё для нас отдали – будя!
Молодёжь к «культурной» пьянке приучать своим примером и винить, потом, соседей, улицу… кого угодно – будя!
Отравлять себя годами, с наслажденьем мазохиста, не желая знать о правде массового истребленья алкоголем, табачищем всех на нашем побережье (львов, слонов и куропаток – даже нас – людей… разумных?) – Будя!

Это смелый Буревестник гордо реет между молний над ревущим гневно морем; то кричит пророк рассвета:
– Пусть сильнее грянет – будя!..

Ричард Бах тут – отдыхает…
Ливингстон для нас не Птица…(и фамилия не наша).
__________________________________________________________________________
…что за бред?
__________________________________________________________________________
Что ж – хватит…
Будя!

© Copyright: Павел Кряжевский, 2009
Свидетельство о публикации №1906161382

Ломехуза

В лесной глуши, в высокой куче,
Старались муравьи жить лучше.
И день за днём, из года в год
Трудился маленький народ.

Зимой и летом по порядку
Все выходили на зарядку.
Потом у каждого заботы -
У них с утра полно работы.

Кто запасает пропитанье,
Кто занят детским воспитаньем.
Кто дом родимый сторожит,
А кто к больным скорей бежит.

Но вот однажды, утром ранним,
Жучок приехал иностранный.
Похож скорее на француза.
Представился: « Я – ломехуза!

Я услаждаю плоть и дух.
Про вас узнал от наших мух.
Вы заработались, бедняги –
Скорей ко мне, налью из фляги!

Нектар мой сладостней варенья -
Нет в жизни лучше угощенья!
Его я даром вам раздам -
Не «бормотуха», не «Агдам»!

Пей, веселись, понятно – в меру.
Эй! Пропусти пенсионера!
Детишек ближе подведите.
А, вы здесь главный? Подходите!

Солдаты бравые не стойте!
Кто нападёт? Ах, что вы – пойте!
А что за песня без вина?
Не бойтесь – фляга не одна.

Мамаши, долго вы идёте!
Нет, не ругаюсь – весь в заботе,
Что б весел был и стар и мал!
А вам ещё не наливал».

Очаровал народ жучок,
«Нектаром» повалил всех с ног.
И утром им не до зарядки –
Не поднимаются их лапки.

«Всё предусмотрено – друзья!
Пока работать вам нельзя –
Вы «полечитесь», коль вам надо,
А я за новою «усладой».

К зиме от тихого мирка
Там не осталось и жучка…

П.Кряжевский

«Ломехузы, проникая в муравейник, откладывают свои яйца в пакеты муравьиного расплода так, что ничего не подозревающие муравьи вскармливают чужое потомство. Между тем личинка обладает незаурядным аппетитом и определенно объедает своих хозяев. При случае она пожирает и муравьиные личинки. Но хозяева их терпят, так как ломехуза всегда готова поднять задние лапки и подставить трихомы — влажные волоски, которые муравей с жадностью облизывает. Он пьет напиток смерти, так как на волосках — наркотическая жидкость. Привыкая к выделениям трихом, рабочие муравьи обрекают на гибель себя и свой муравейник. Они забывают о превосходно налаженном механизме, о своем крошечном мирке, о тысяче дел, над которыми нужно корпеть до самого конца; для них теперь не существует ничего, кроме проклятых трихом, заставляющих забыть о долге и несущих им смерть. Вскоре они уже не в состоянии передвигаться по своим земным галереям: из их плохо вскормленных личинок выходят муравьи-уроды. Пройдет немного времени — гнездо ослабеет и исчезнет, а жучки-ломехузы отправятся в соседний муравейник за новыми жертвами».
Ф. Г. Углов, академик АМН СССР
«Ломехузы»
Ленинград
1991

Сказочка про Толика.

По мотивам лекции В.П.Кривоногова
и книги Е.Г.Батракова «Культуразм люциферовых слуг».

Шёл к концу двадцатый век. Народился человек.
Шустрый, розовый, большой, весь в папаню головой.
Привезли его домой, батя прекратил запой.
С Толей нянчится, целует, ну, а тот вонищу чует.
Ничего не понимает, к перегару привыкает.

Год прошёл, за ним другой. Ёлку принесли домой.
Что за чудо – эта ёлка! Вся в игрушках, вся в иголках!
И подарков полон дом. Вот и гости за столом…
Самый умный, дядя Коля, он руководит застольем.
Вот бутылку поднимает, золотиночку срывает…
Все притихли: «Что же будет?» Ну, а он там что-то крутит…
Вдруг – БАБАХ! И все: «Ура! С Новым годом детвора!»

Пять годочков пролетело. В детский сад шагаем смело.
В праздник будем мы играть: «Взрослых просим не мешать!»
Вместе сдвинем мы столы: «Не царапайте полы!»
Кегли мы поставим, кубики расставим…
«Все уселись, господа?» – встал Серёжка, тамада:
«Попрошу я тишины! Ну, по первой, братаны!»
«Между первой и второй – перерывчик небольшой!»
«А теперь, за милых дам! И за дам и за не дам…»
После пятой и шестой – мат послышался густой.
Ну, а от десятой: «Бей его, ребята!»
Хорошо мы поиграли… Воспитатели разняли.

Наши школьные года.… Не забудем никогда!
И первый учитель и первый звонок (и будущей жизни всё тот же урок).
Усидеть на шиле больно … Дискотека – вот «прикольно»!
Всё сверкает и гремит, диск-жокей своё бубнит
И по залу, вовсю мочь, Макаревич рявкнет в ночь:
«Я пью до дна за тех, кто в море…» –
А Кикабидзе добавит, чтоб не было горя:
«Я хочу, чтоб вином наполнялся бокал…» –
Это детишкам он всем пожелал.

Вот последний наш звонок – счастлив каждый педагог.
Провожают в светлый путь: «Ты уроков не забудь!»
И шампанское рекой: «Нынче день у нас такой!»
Все красивы, все умны – гордость будущей страны.
«Жизнь прекрасна впереди! Все ведь пьют, ты погляди».
Конец.
Да. Вот только жалко Толика, тихоню алкоголика…
Почему он стал таким?
Мы не знаем.
Мы молчим…

П.Кряжевский

Сказка о курящей девице
или…
и «ежу понятно».

По мотивам лекции В.Г.Жданова

Что сказать про курево -
Это просто дурево!
Тех, кому оно вредит,
Всех Минздрав предупредит.

Да рекламку бы почаще
И затяжка б стала слаще!
А что лёгкие в клочки,
Пусть боятся дурачки.

Круто, смачно затянуться,
И от инсульта загнуться.

Или, вдруг, с ногой проститься –
Это ж надо накуриться.

А девчонкам как идёт
Сигарета прямо в рот.
Наплевать, что ей потом
Ёжика рожать с хвостом.

Зато смотрится «на диво» -
Величава, горделива.
И в компании парней
Всех румяней и белей.

Спросит ёжик из пелёнок:
«Мама, я ведь твой ребенок?»
Что ответишь ты ему –
Окурочку своему?

Что сказать про курево -
Это, ёжик, дурево!

П. Кряжевский