Острогожские дали

Имя выдающегося историка, ведущего исследователя творческого наследия Н.И. Костомарова профессора Ю.А. Пинчука (на фото, октябрь 2004 г.) внесено и в «Воронежскую историко-литературную энциклопедию», и в современную «Украинскую историческую энциклопедию». Так что породнил нас с Юрием Анатольевичем Пинчуком мой великий воронежский земляк.

…В предвечерний час в кабинете редактора областной воронежской газеты «Коммуна» Наквасина заканчивалось рабочее совещание приехавших из своих районных «кустов» собственных корреспондентов. Алексей Михайлович кивнул мне, чтобы задержался.

– Завтра у нас, в Воронеже, открывается научная конференция историков России и Украины, – сказал он. – Посвящается юбилею Костомарова. Ты о нём уже писал – тебе и карты в руки.

Майским утром 1992 года в лекционной аудитории окружного Дома офицеров первое слово о знаменитом когда-то и надолго несправедливо позабытом уроженце нашего края доверили сказать известному не только в научном мире гостю из Киева, академику, главному археологу Украины и, в немалой степени, яркому политику-публицисту Петру Петровичу Толочко.

– Отмечая 175-летний юбилей одного из столпов славянской истории Костомарова, – говорил он, – необходимо признать, что Николай Иванович и его творчество по праву принадлежат двум народам – украинскому и русскому. Беда только, что до этого времени мы не смогли должным образом оценить его подвижническую работу, сделать достоянием наших народов его величайшее творческое наследие, достойно увековечить память о нём.

Слушая оратора, просматривал список участников конференции и, по журналистской привычке, сразу выделил в нём того человека, который, насколько мне было известно, уже два десятилетия занимался «возвращением» Костомарова в славянское культурное наследие. Это был Юрий Анатольевич Пинчук, профессор, доктор исторических наук, заведующий отделом украинской историографии Института истории Украины при Национальной академии наук.

Ещё в 1972 году сын киевлян – рабочего и медсестры, сын фронтовика, участника штурма Берлина, и сам офицер запаса Советской армии, Пинчук защитил кандидатскую диссертацию «Н.И. Костомаров как историк Украины».

С интересом, и, главное, с большой пользой ещё в восьмидесятые я прочёл его книгу «Исторические взгляды Н.И. Костомарова».

Потому-то сейчас с интересом ждал выступления Пинчука. За трибуну вышел человек совсем не профессорской внешности. Едва по плечо рослому Толочко. Доброта в лице непоказная: в светлой улыбке, в манере тихо говорить. От глаз с прищуром лучатся морщинки. После оказалось, что при щелчке затвора фотоаппарата он, дитя фашистской оккупации, как при щелчке оружия невольно моргал – смыкал веки.

А вот пусть и негромкий, но уверенный голос, выстроенная без логических «сбоев» речь подтверждали: перед тобой незаурядный учёный, умеющий с первых фраз обратить слушателя «во внимание», взять его, что называется, в плен.

«Новейшую историю Украины, – говорил гость, – невозможно представить без Костомарова. Он занимает видное место в созвездии отечественных историков как исследователь жизни народных масс. Он оказал благотворное влияние на духовное развитие не только современников, но и потомков. Его любовь к Малороссии –Украине была естественной и благородной.

Костомаров первым из историков обратил внимание на недопустимость смешивания понятий «народ» и «население» из-за того, что для последнего этнографические связи не являются определяющими. Видя в этнографическом материале важный источник для исследования истории разных эпох и народностей, их материальной и духовной культуры, он подходил к понятию «народность» как к категории исторической. Народность, считал он, невозможно создать «никаким правом». Её «уразумению» должны служить филология, этнография и история. Но история не только та, «которая повествует о войнах, дворцовых событиях, парламентских собраниях, но и такая, которая скажет нам, как чувствовал, думал, страдал, терпел, надеялся и сознавал себя народ».

Ещё Николай Иванович Костомаров много труда вложил, в частности, в воссоздание истории российского и украинского казачества. Об этом можно судить по его работам «Богдан Хмельницкий» и «Бунт Стеньки Разина», без которых и сейчас не обойтись.

В отличие от других историков Костомаров очень убедительно представил положительную роль казачества в становлении Российского государства. Казаки, по сути, оставались единственными защитниками православной веры. Досконально изучив по источникам процесс возрождения и развития Запорожской Сечи, Костомаров первым ввёл в науку точное и крылатое выражение «христианская казачья республика».

«Естественно, такой великий учёный и такой яркий представитель своего времени заслуживает того, чтобы народ знал и изучал его сочинения…».

В перерыве нам удалось лишь познакомиться. Юрия Анатольевича, конечно, сразу заинтересовало то, что я часто наезжаю в Юрасовку. Поскольку гостям предложили экскурсию по Воронежу, то договорились поговорить обстоятельнее на следующий день. Нам уже сообщили: конференция продолжится в старинном городке Острогожске – некогда столице «первого по времени» казачьего слободского полка.

Действительно, нам удалось неспешно побеседовать почти в двухчасовом путешествии в южные пределы Воронежской области. Посмеиваясь над собой, я признался, как «открыл» мне Николая Ивановича Костомарова сельский житель, который «институтов» никаких не кончал.

http://stoletie.ru/upload/medialibrary/9f6/Dali-otchie-YUrasovka-rodina-Kostomarova.JPGСлучилось это ещё в 1974 году. В моей первой журналистской командировке в слободу – село Юрасовка (на фото), когда-то Острогожского уезда, а ныне Ольховатского района, судьба свела тоже с Николаем Ивановичем, только – Мирошником. Это был потомственный крестьянин, крепкий хозяйственник-самоучка. Умело руководил колхозом «Красная звезда», вывел сельхозартель в областные «маяки». К тому же, колхозный «голова»-председатель оказался прекрасным знатоком истории родного края.

– У нас в «Юрасивци» (говорил он, как все здесь, пересыпая речь украинскими и русскими словами) родился и вырос известный историк, мой тёзка, Костомаров. Мать – крестьянка, отец – пан. – Тут же Мирошник остановил всепроходимый «газик-бобик» возле старокирпичного дома. – Школа построена ещё в девятнадцатом веке по завещанию на деньги земляка.

С умным и всезнающим видом я черкнул что-то в блокноте. Разговор о Костомарове благоразумно не продолжил. В моём филологическом мозгу выплыла фамилия некоего провокатора, выдавшего царским властям писателя-революционера Чернышевского. Когда дома перелистал книги – ругнул себя. То были два разных Костомарова – крупный историк и малоизвестный литератор. Правда, оба были в близких людях Чернышевского. Позже выяснил, что их ошибочно породнили создатели знаменитой энциклопедии Брокгауза и Ефрона.

Сам же я запутался неслучайно. Труды нашего Костомарова в ту пору предали забвению. В Большой Советской Энциклопедии его обозвали буржуазным националистом. Чему не стоит удивляться. Из свежей, 2006 года, книги «Первая кровь России» А.Н. и Н.Д. Литвиновых я, к примеру, узнал, что Костомаров явился основоположником «экстремизма, революционно-террористического движения в России в 1861–1879 гг.» А вот в изданной во Львове ещё в 1898 году книге забытого писателя Осипа Андреевича Мончаловского «Литературное и политическое украинофильство» о нашем земляке прочёл:

«В 1863 году Н.И. Костомаров, заметив намерение польских политиков воспользоваться украинофильством для целей восстания и склонность некоторых малороссов пойти на польскую удочку, торжественно провозгласил “анафему тому, кто задумает отделение Украины от России”».

В пору моего «открытия» Костомарова работы его оказались вполне доступны для чтения. По тогдашнему межбиблиотечному абонементу в мой провинциальный городок Россошь по заявке присылали из столичной Ленинки и ленинградской Щедринки, из библиотек Киева, Харькова, нашего Воронежа бесплатные бандероли со старинными книгами – с «ятями» и «ерами». Крамольными они мне не показались. Особенно запойно читал мягкообложечные выпуски знаменитой когда-то «Русской истории в жизнеописаниях её важнейших деятелей».

Теперь-то всякий раз приезжая по газетным делам в Юрасовку, уже не уходил от разговоров с Мирошником о Костомарове. Председатель показывал мне, где стояли давно порушенные Георгиевская церковь, панский усадебный дом. По его подсказке находил старожилов, которые ещё от своих бабусей-дедусей слышали хоть что-нибудь о Костомаровых.

Слово быстро сказывается. Мой внимательный собеседник Юрий Анатольевич Пинчук в свою очередь говорил, что ему повезло на учителей в науке. Академик, известный украинский историк Иван Александрович Гуржий «влюбил» аспиранта в Костомарова и своим авторитетом помогал молодому учёному «пробивать» в печать статьи, «шлифовал» главы его кандидатской диссертации, поддержал при её защите.Пинчук помянул добрым словом своего непосредственного наставника – тоже известного историка Фёдора Павловича Шевченко. С их лёгкой руки ученик утвердит в исторической науке цельное направление – костомарововедение.

Вклад Пинчука – первое жизнеописание Костомарова. Юрий Анатольевич – главный «двигатель» в создании «Энциклопедии жизни и творчества Н.И. Костомарова (1817–1885)» и «Микола Костомаров: Вiхи життя i творчости: Енциклопедичний довiдник».

Повезло бы так Николаю Михайловичу Карамзину, Сергею Михайловичу Соловьёву, Василию Осиповичу Ключевскому…

Разумеется, больше мне приходилось отвечать на расспросы Юрия Анатольевича. Как сейчас выглядит Юрасовка? Жива, не пересохла речка детства Коли Костомарова – Ольховатка? Какова судьба костомаровского школьного дома? Узнав, что «колхоз Мирошника» построил новую школу, а старая используется не по назначению, сразу поделился мыслью – открыть в ней музей земляка. «К вам все любящие историю Украины поедут паломниками».

– Мечтали об этом, – объяснял ему. – Острогожский историко-краеведческий музей, куда путь держим, хоть сейчас готов взять старую школу под своё крыло. Да где взять деньги для реставрации ветшающего на глазах здания, на его содержание?

Киевлянин советовал и мне отложить все творческие замыслы, горячо «сватал» всерьёз заняться сбором материалов, написанием биографии Костомарова. Пинчук с радостью известил, что у него вот-вот выйдет научный труд о жизни историка. «Первый экземпляр пришлю для Ольховатского краеведческого музея».

Его предложение, рождавшееся в пути, по народному присловью, дошло Богу в уши. Не я, так моя дочь Татьяна вскоре поступит на исторический факультет Воронежского государственного университета. Не Божий ли промысел – с третьего курса занялась «костомаровским поиском». В областном государственном архиве её ждала первая удача. Татьяна обнаружила среди ещё не тронутых исследователями бумаг церковную метрику. Этот ценнейший документ позволил установить дату рождения Костомарова – 5 мая (17 мая по новому стилю), а не 4 мая, как считал сам историк, 1817 года. В «свидетельстве о рождении» указано социальное положение родителей, дано подробное описание крещения младенца. Записи в тогдашних переписях – «ревизских сказках», судебные дела помогли, хоть пока и неполно, но точно восстановить родословную учёного.

Моя дочь защитила кандидатскую диссертацию по теме: «Н.И. Костомаров (1817–1885 гг.): общественно-политические взгляды и деятельность». Написала и издала книгу «Славянский мир Н.И. Костомарова» и документальную повесть о земляке «Воронеж навсегда мне памятен». Она же – автор предисловия и составитель сборника избранных трудов Н.И. Костомарова, впервые вышедших в Воронеже на родине историка. Доктор исторических наук, профессор Воронежского государственного педагогического университета отмечена почётными грамотами Воронежской областной Думы и Ольховатской районной администрации за научные труды и «большой личный вклад в пропаганду творческого наследия нашего великого земляка Николая Ивановича Костомарова».

Пишу подробно об этом не для того, чтобы похвалить дочь.

Дело в том, что все эти годы она работала и работает «по Костомарову» под доброжелательной, я бы сказал даже – отеческой заботой как ведущих воронежских историков Михаила Дмитриевича Карпачёва, Александра Николаевича Акиньшина, так и киевлянина Юрия Анатольевича, главного «костомароведа».

Пинчук бережно редактирует её статьи и очерки, публикует в Киеве в «Историчном журнале», в научных сборниках. Пинчук подсказывает ей пути дальнейших поисков в российских архивохранилищах.

…Но это будет потом. А пока, напомню, мы едем в Осторогожск. За окном автобуса мелькают в прогалах лесных полос поля и поля, радующие глаза нежной зеленью после майских дождей. Это та самая земля, о которой сложены в старину песенные строчки «Степь да степь кругом…».

– Здесь и раньше пролегал тракт, по которому гимназист Коля Костомаров ездил на учёбу в губернский Воронеж? – снова допытывается Юрий Анатольевич.

В Острогожске выпал свободный от заседаний час. Тут моим путеводом вдруг стал Пинчук, впервые попавший в «городок уединённый острогожскихкозаков».

– Представим, – говорил Юрий Анатольевич, – по этому бульвару гулял вчерашний харьковский студент, ставший юнкером Кинбургского полка. Напрочь позабыл он о военной службе, утонув в делах о казацкой старине. Богатым оказался архив уездного суда.

Документы и живая история предков – всё рядом. Подробное описание казацкого быта, и вот он, в яви, под камышовой стрехой –крышей сохранившихся слобожанских хат. Майдан. Отсюда уходили в военные походы – на Азов, в Крым, на Дунай.

Тут раскинули походные шатры – царь Петр Первый встречался с гетманом Мазепой. То было после баталий в Азове, где геройски сражались с турками казаки. Впереди Полтавская битва со шведами. Как считают историки, слободские полки во многом решали её судьбу.

…Острогожский майдан. Кому – чаша за здравие, кому – голова с плеч!

– Это сквозь даль времен видел молодой юнкер, – говорил мой собеседник. – Под его пером рождался первый научный труд будущего историка – «Описание Острогожского слободского полка». Жаль,жаль, что он пока остаётся утраченным.

Улучил и я момент вставить слово:

– Юрий Анатольевич, припас я для вас новость про запас. Близ Россоши ведь есть степной хуторок. А имя-то у него какое? Пинчук!

Гость недоверчиво бросил взгляд.

– Не шучу. Серьёзно. Фотоснимок для вас специально будет.

Юрий Анатольевич улыбался.

– Знать, и мои сородичи оставили свой след на Дону, – говорил, удивлённо раскинув руки, мой киевлянин. – Спасибо Острогожску! Вот какие дали и мы здесь увидали.

* * *

Из писем Юрия Анатольевича Пинчука.

Киев, пасхальная неделя. 1993 год, 21 апреля.

«В минувшем году удалось пробить в Академии наук Украины премию имени Костомарова. Рискнул подать на конкурс этой премии свои работы. В результате подготовки должных бумаг, голосований дело завершилось присуждением. Так что теперь есть премия АН Украины имени Н.И. Костомарова и первый её лауреат – ваш покорный слуга. Вручили премию мне на общем собрании АН Украины 23 марта.

Может, пишу хвастливо, но такое событие встречается раз в жизни».

Киев, 11 марта 2005 года.

«Сейчас готовлю к сдаче в типографию рукопись новой энциклопедии о Костомарове. В ней решено разместить и иллюстрации. В этой связи у меня к вам и Татьяне большая просьба. Поделитесь имеющимся у вас в личном архиве фото с портрета Татьяны Петровны Костомаровой, копию свидетельства о рождении Николая Ивановича, снимками школы в Юрасовке, в Воронеже – пансиона и гимназии, где учился Костомаров. Буду рад любым иллюстрациям, связанным с Костомаровым.

…В остальном всё идет по накатанной колее. Зима не отпускает. Инфляция растёт. Высокие чины стреляются, клуб миллиардеров пополняется. А развитие науки…самотёком».

Киев. 7 июля 2010 года.

«В этом полугодии провели интересные Костомаровские чтения с выездом в исторический центр Любеч. Жаль, ваша Татьяна не смогла приехать, она бы об этом хорошо написала. Будем надеяться, сможет вырваться на юбилейные Десятые чтения. Обрадую, при поддержке населения и депутатов готовится проект реставрации усадьбы в Дедовцах и церкви, в которой венчались Николай Иванович и Алина Леонтьевна. Если смена власти не повлияет, не помешает, возможно, скоро увидим эти здания в надлежащем облике.

…На работе экономят средства, как нам объясняют, для поддержки молодёжи. В этой связи меня с должности заведующего отделом опустили на должность ведущего научного сотрудника, потом – на старшего научного сотрудника по контракту. А сейчас – предложили работать по договору вне штата. Сплошная морока и в принципе «служба на дядю». Я отказался и перешёл пока в институт археографии и источниковедения».

Киев. 17 марта 2011 года.

«Получил ваше прошлогоднее декабрьское письмо в конце марта. Почта, скажем мягко, работает сейчас в ногу со всей нашей государственной системой. На днях ожидаем утверждения в парламенте пенсионной реформы, которая может подкосить жизнь многим, в том числе и нам, учёным.

Перспективы туманные. Сдаёт здоровье. Ухудшилось зрение – пишу и читаю одним глазом. Сейчас работаю над книгой избранных статей о Костомарове. Есть и другие задумки. Но все они сегодня находятся под большим вопросом в связи с существующей социальной обстановкой.

Выход на пенсию лишает возможности реализовать эти проекты в печати. Надежда умирает… когда? Вот и думай – как быть? Как жить?..».

* * *

В начале ноября 2012 года звонили в Киев, сердечно поздравили Юрия Анатольевича с 75-летием, поблагодарили за новую книгу «Избранные статьи из «костомарововедения». Приняли новые советы и пожелания – в каких российских архивах можно разыскать пока неизвестные сведения о жизни и творчестве Н.И. Костомарова.

По просьбе учёных – питомцев Юрия Анатольевича написали заметки для готовящейся к выпуску книги, посвящённой учёному.

И тут – скорбная весть. 22 декабря 2012 года Юрий Анатольевич Пинчук скоропостижно завершил свой земной путь.

Одна мысль в утешение: на горних высотах он непременно встретится с Николаем Ивановичем Костомаровым.

Где душа с душою говорит.

Россошь Воронежской области

http://stoletie.ru/upload/medialibrary/1fd/Divnogorskiy-monastyr.JPG

На снимке: Дивногорский монастырь близ Острогожска, здесь любил бывать историк Костомаров. Фото Анатолия Хрипкова