Вниз и в никуда: обрыв либерализма

Единственное, что и должно стать не просто национальной, но и общемировой идеей: из животного сделать человека. Точка! Да только обратный путь будет гораздо труднее предыдущего.

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/2616780/2616780_300.jpgЭто как альпинист, который хочет добраться до вершины, цепляется за каждую трещинку, каждый уступчик. Которому — спусти сверху тонкую нитку — он и её использует с умом для продвижения вверх.

И, наоборот, если тот же альпинист решит сигануть вниз с вершины, то он и спасительный канат оборвёт, т. к. летит он вниз с огромной скоростью.

А если и не оборвёт и канат его остановит, то нож достанет и обрежет его. Мы сейчас — как этот летящий в пропасть альпинист.

Единственное, что хочу ещё сказать, что летит он вниз не просто потому, что это легче, «кайфовее» на определённом этапе, нежели на вершину переться. А летит потому, что сама вершина-то исчезла… Кто-то ещё карабкается, вверх, но большинство вниз, ну может ещё вбок куда-то…

+++

Раскрывая эту мысль о необходимости и о присущем многим нежелании становиться из зверя человеком, очеловечиваться скажем вот что.

Человечество посреди зверств и безумств своей хищной, плотоядной истории — вырабатывало, вперемешку с кошмарами, некий продукт. Назовём так, условно, анонимно – «продукт». Некий плод истории, в отличии от множества ядовитых её плодов – питательный и полезный.

Этот «продукт» — обладает безусловным единством сути, однородностью, что, кстати сказать, неоднократно подчёркивал В.И. Ленин[1]. Он дополняем, но не отрицаем, не исключаем следующими витками и ступенями развития. Так и получается уникальное качество цивилизации – поступательная преемственность всего лучшего, светлого, выделившегося из биосферной агрессивной массы ноосферного начала в человеке.

Биосфера – есть царство насильственной смерти, в котором все пожирают всех, и всё построено на взаимном пожирании. Ноосфера, говоря несколько романтически – бессмертие идей, обобщённых до общечеловеческой полезности и значения.

Так вот, если мы отцедим через фильтр разума все безумия взаимного истребления и пожирания бешеных и бесноватых людей – то в сухом остатке получим определённый продукт, который в своём чистом виде не меняется тысячелетиями.

Иначе мы сегодня не обсуждали бы с таким азартом (как В. Прохоров, например), труды Аристотеля. Или Конфуция. Или спор средневековых реалистов с номиналистами. Или творчество Гомера и Данте.

+++

Если бы продукт цивилизации не обладал однородностью, единой сущностью — тогда он бы устаревал в те или иные сроки. Например, скорлупа яйца важна для птенца, но лишь до срока. Когда птенец уже вылупился, осколки скорлупы становятся ненужным мусором. Как и внешние элементы жёлудя — когда из него вырос дуб.

Если представить развитие разума как это делают материалисты, то разум прошлых веков был бы для нас чужд, как давно выброшенная на помойку пуповина, отслужившая своё. И мыслители выбывали бы из интеллектуального оборота, как отработанные ступени.

Но в продукте человеческой цивилизации, вырабатываемом среди зверств и безумств зверолюдей — есть, вопреки материалистическому взгляду на мир — неуходящая и неотменяемая компонента «вечных ценностей», то, что делает историю ума однородной, неразрывной и по сути единой для всех поколений. Умные прошлого не становятся дураками настоящего, отработанной скорлупой, они остаются умными. Технически цивилизация меняется по двум направлениям:

- Возрастает силовая мощность её машин, совокупная энергия служащих человеку механизмов

- Возрастает манипулятивная точность микроскопических операций, уровень тонкости действия.

То есть человек, с одной стороны, становится всё более сильным, а с другой — всё более мануально-тонким, изощрённым в микроскопической ювелирности операций.

Но эти количества не переходят в новое качество (чем подчёркивается особое, исключительное положение человека в мире природных объектов).

Количества мощи и ювелирной филигранности остаются только количествами, а человек остаётся всё тем же человеком.

Понятия о добре и зле неизменны веками, и то, что было плохим 1000 лет назад — и сегодня остаётся плохим. А евангельский идеал совершенствования себя в добродетели, каким был, таким и остался. В той части, в которой его принимают — в той и остаются адекватными, вменяемыми людьми. А в той части, где пытаются обновить, переделать, переспорить — попадают в патологию чудовищных мутаций ума и духа.

+++

Наша задача — сортировка истории.

Отделение в ней всего благого от всего гнусного.

Цивилизация строится на требовании неубывания наследия — всё хорошее, единожды достигнутое человеком, должно тщательно оберегаться, по нужде — реставрироваться или восстанавливаться из руин.

Леваки попытались отречься от истории, отбросить прежнего человека, начать новое с ноля.

Правые, напротив, предлагают кушать «пшеницу наследия», не отделяя её от плевел. А рожь от спорыньи.

И тот, и другой путь, как надругательства и глумления над культурным наследием, так и некритического его принятия — тупик.

Правда же в том, что историю нельзя ни отбрасывать, ни принимать в полном объёме.

Необходимо выделить в истории становление человека – и отделить его от зверств, происходивших в той же истории.

Самокритично скажем, что на этом трудном пути отделения зёрен от плевел КПСС (последняя цивилизованная форма власти в человеческой истории) путалась с методами и довольно смутно осознавала цель. Движение от зверя к человеку было под её руководством непрямым, затуманенным, со множеством искажений и т.п.

+++

Что касается демократического мифа пост-советизма – он задачу движения от зверя к человеку… вообще выкинул.

И высшие достижения и низшие зверства попали в безликую уравниловку «субъективного мнения» и «личного отношения».

Всё принимается не так, как оно есть на самом деле, а так, как оно глянется большинству – может быть, обманутому, или пьяному, или в состоянии наркотического одурения, или просто тупому, беспросветно-тёмному, звероподобному.

Даже самые идеальные воплощения демократического мифа, каких нет и не может быть в реальности, абсолютная честность и абсолютная прозрачность выборов, о которых так мечтают недоумки – ничего нам не говорит о качествах самого человека. Мы только знаем, что он избирает. А каков он – об этом и вопрос не ставится.

Получается, что эталон добра и человечности, эталон правильного поведения и правильного мышления[2] – сведён к субъективному выбору любого идиота: как ему кажется «правильным», так и правильно…

Как можно своеволием очистить? Как можно потаканием всякой прихоти – рафинировать человека? В любой звериной стае проходят выборы вожака, и более прямо, более открыто, чем у людей (звери не умеют лгать) – и что? Звери от этого перестают быть зверями, развиваются, движутся в сторону самосовершенствования?

Самоуправление есть звериный инстинкт, который предполагает изначальное совершенство самоуправца. Которому меняться незачем, а менять его – некому.

Конечно, никакой сортировки, выбраковки злого начала и развития доброго начала истории, в демократическом мифе не заложено. Там, где речь идёт о власти простого, арифметического большинства (даже неподдельного!) – говорить в категориях добра и зла, истины и заблуждения просто глупо. Мнение большинства – сколько бы раз оно не менялось – принимается и как добро (вместо объективного добра), и как истина (вместо объективной истины).

Всякий агроном, начав с прекраснодушного «пусть расцветают все цветы» – столкнётся с очевидным законом агрономии: в этом случае выживают и выдавливают всё только сорняки. Разрешили цвести всем – но «почему-то» процветают только «мусорные травы»…

+++

Именно поэтому мы называем КПСС «последней цивилизованной властью в истории», отказывая пост-советским формам власти в праве называться «цивилизованными». Под напускным модернизмом (впрочем, в последние годы изрядно поблекшим) либеральной демократии – скрывается архаическая, зоологическая дикость мышления и отношений. Которая и привлекательна для примитивных людей именно своей простотой и крайней примитивностью первичной, таёжной «естественности».

Точное определение дал писатель А. Леонидов в своём новом остро-социальном романе «Ключ от ничего»: «демократия – это не власть народа, а власть криминала. Там, где все равны, и нет сакральной власти – побеждают пудовые кулаки».

Для дикой природы это естественно: никто никому не подчинён, всякий суслик совершенно свободен – но слабый подчиняется сильному поневоле и без альтернатив.

«В итоге вся ваша зоологическая свобода сводится к тому» – иронизирует Леонидов устами персонажа – «что вы свободно выбираете, в какую сторону убегать от крупного хищника». По этой части – действительно, никто ничего зайцу в лесу не предписывает, не подсказывает и не настаивает…

+++

Хотя КПСС была последней цивилизованной формой власти (т.е., расшифрую, власти, отвечающей потребностям цивилизации, а не потребностям зоологических инстинктов озверевших людей) – её нельзя назвать идеальной формой власти. Нынешние бантустаны, вроде Украины, потребностям цивилизации не отвечают вообще никак. Они стирают человека в его человеческих ролях и культурно, и просто физически[3].

А власть КПСС отвечала потребностям цивилизации, но плохо и криво. Цивилизационное движение в СССР было замкнуто в сектантскую оболочку, несло в себе многие родовые травмы «отмороженного» левачества, которые хоть и сочетались с цивилизационно-необходимыми практиками, но в значительной степени обнуляли их.

Все цивилизационные практики, как ручейки и реки в море, сбегаются к одному знаменателю:

- Необходимость сохранения и приумножения Коллективного Разума человечества.

Познание, как огонь: даёт силу, но требует себя поддерживать, гаснет без заботы людей об очаге. Сюда относится сохранение и приумножение культурного наследия, бесперебойная работа и улучшение массового образования (которое готовит носителей цивилизации), приоритетность науки и знания перед шкурной выгодой и низменными удовольствиями биологической особи.

КПСС этими вещами пыталась заниматься, не без сбоев и провалов, но всё же. Сменившие её формы власти вообще на эту проблематику «забили».

Дикость постсоветской власти в том, что знание и образованность рассматривается не как главная цель, а как зло и неудобство. От цели вырастить образованных людей, власть в открытую (например, в выступлениях Г. Грефа) поставила цель вырастить поколения необразованных и духовно-одичавших людей. На том основании, что такими легче править и они задают меньше «неудобных» вопросов.

А посему «да здравствует свобода» – дайте молодёжи наркотик вместо книги, и бунт, бессмысленный и беспощадный, вместо подчинения наставникам.

В этом подходе – когда культурное наследие рассматривается не как достояние, а как неудобство, «непрофильный актив» власти – проявляется фундаментальная дикость либерализма.

+++

Но давайте будем честны: это же не на пустом месте выросло. Это же всё делается людьми, рождёнными и обученными в СССР, бывшими пионерами и комсомольцами! Сталинские пятилетки делали те, кто родился и воспитывался при царизме. А вот «приватизацию» – те, кого воспитала от самых пелёнок именно советская власть!

Какого же «витамина» духовного роста она оказалась лишена – при том, что все Стахановы[4] этот «витамин» при царизме умудрялись получать?!

К цивилизационной катастрофе очевидно-провального века регресса, XXI века, первого из многих веков, который стал хуже и ниже предыдущего – вели, в том числе, и сомнительные эксперименты КПСС с цивилизационными практиками.

Нельзя вырезать целый орган из организма, даже если орган больной — и сказать: «да он лишний был» (как КПСС сказала про религию). Пытаясь обмануть анатомию — вивисектор в итоге обманет самого себя (что и случилось с КПСС). Организм человека сложен так, что в нём каждый орган — нужен, полезен (если здоров). В том числе и аппендикс, и копчик, про которые раньше думали, что они — излишни. А потом изучили вопрос основательнее, и поняли — что у них есть свои важные функции.

Точно так же и духовный, умственный мир человека сложен тысячелетиями, в нём есть органы больные — но нет «лишних органов». Структура человеческой умственной жизни, как инструкция техники безопасности — написана кровью. Миллионы жертв потребовались обществу, прежде, чем оно отыскало ту или иную форму поддержания жизни, избегающей безумия.

Опытом огромной крови и множества катастроф построены институт семьи или государства (которые леваки считают ненужными «машинами насилия»), правоохранительной системы, религиозного окормления масс, разного рода сексуальных и иных поведенческих табу, запретов.

Если какой-то орган заболел — лечите. Удаляйте патогены из него. Но не отрубайте — отрубив, вы сделаете общество инвалидом, полу-мертвецом, суицидальным одержимцем.

Если вам что-то кажется лишним, но истории, векам её, оно лишним не показалось — то, может быть, это вы ошибаетесь, а не история? Просто задайте себе этот вопрос, для того, чтобы семь раз отмерить, прежде чем один раз отрезать!

А вдруг вы чего-то не знаете (как КПСС с религией) — и не видите всей картины? Устроите гонения на святыни «конкурирующего культа» — а в итоге вырастите жуткую мразь, презирающую любые святыни, в том числе и ваши?

Да, из века в век (но не всегда!) человек становится сильнее технически и тоньше ювелирно. Но общая органика, общая структура строения цивилизованной жизни — не меняется. Она едина и однородна: плохо истязать жену, если ты пашешь сохой, но если ты тракторист — то это тоже плохо. Хоть на производстве ты в 1000 раз сильнее, мощнее предка с сохой — в человеческих отношениях это не делает добро злом, а зло добром.

Кощунство, святотатство, глумление над святынями — пусть даже и чуждыми лично тебе — ни к чему хорошему не вело 1000 лет назад, и сегодня ни к чему хорошему не приведёт. Несмотря на смену сохи трактором!

Давно открытые истины не теряют своей актуальности. Иначе в школе — закон архимеда, таблицу Пифагора, законы ньютона и т.п. — ведь они открыты довольно давно.

+++

Надо сказать, что в основе цивилизации, как таковой, в самом широком обобщении – лежит преемственная передача растущих из поколения в поколение знаний. Вокруг этого и построены все приоритеты цивилизованного общества (каковым современное, гоняющееся за удовлетворением зоологических инстинктов, не является).

- Всё фигня, кроме сохранения, умножения и передачи знаний, достижений, технологий, культурного наследия!

Этот лозунг, с одной стороны, совершенно необходим цивилизации.

Ведь забытое открытие – ничем не отличается от не сделанного. Открывать, а потом забывать – мартышкин труд и толчея воды в ступе!

С другой стороны для зверочеловека этот лозунг, мягко говоря, «странный».

То есть как это – «всё фигня кроме знаний», которые, к тому же, даже не обогащают конкретно меня в данное время?!

Это что за жизнь такая, какой изувер такое придумал?!

Понятно, что для зверя во плоти он сам гораздо важнее и приоритетнее, чем какой-то там абстрактный коллективный разум и какие-то, ещё не родившиеся, потомки.

Либерализм и есть восстание зверя против будущего. Того будущего, которое для примата слишком абстрактно, слишком удалённо и слишком туманно. А при этом – ещё и прожорливо! Сбережение цивилизации жрёт деньги, много денег, и поглощает время, много времени – а у зверочеловека жизнь коротка. И время, потраченное на учёбу, возмущает его ещё больше, чем деньги, затраченные на сохранение памятников культуры.

Вот тут и требуется религиозная основа для цивилизации, чтобы преодолеть равнодушие смерти ко всему судом, воздаянием и смыслом вечной жизни.

+++

Теперь о познании, преемственном от Аристотеля и Геродота, непрерывном, но прерванном амбициями электорального невежества, демократическим самолюбованием примата в толпе.

Познание существует, во-первых, в качестве духовного наследия, передаваемого образованием, просвещением.

Во-вторых, познание существует в материальных формах своего воплощения — зданиях и сооружениях, ГЭС и АЭС, станках и механизмах, во всём, чему предшествовал чертёж, схема, теоретическая разработка. Этот искусственный мир приспособлений, переделанная из дикой в культурную реальность. Он материальный по форме, но нематериальный по сути. Предоставленный сам себе, вне человека — он по законам накопления энтропии начинает распадаться, разрушаться, возвращая свои составные вещества в естественные состояния[5].

Как это соотносится с человеком, его органикой?

Практика показывает: если человеку «свободу» дать раньше навыков мышления, то его мозг сгниёт раньше, чем научится мыслить. Человек по малолетству навыбирает такого, что полностью преградит ему путь к разумному бытию, самосознанию.

Нельзя сказать, что всякий либерал – враг знаниям и инфраструктуре их технического, инженерного воплощения. Но всякий либерал – считает их потусторонними явлениями, существующими независимо от него, как будто они живут сами по себе. А «свободолюбивый юноша» – сам по себе. И если он палец о палец не ударит, ни в сфере познания, ни в сфере поддержания инфраструктуры, продуктопроводов, культуры – с ними ничего не случится. Они же сами по себе! Чего им сделается от нашего невнимания и игнора?!

- У нас есть задачи поважнее этой цивилизационной возни: воровать деньги, где плохо лежат, вымогать гранты, митинговать, продвигать себя на выборные должности, обеспечивать сменяемость власти и т.п.

Можно с уверенностью и с опорой на современный материал сказать:

Потеряв коллективизм, человек теряет коллективный разум, через то и вообще разум (превращаясь в безумца, который и без наркотиков, как пьяный), а потеряв разум – расчеловечивается, оборачивается первородным зверем с очень узким и страшным набором звериных потребностей.

И без всякой надежды на какую-то ремиссию человеческого в себе, после того, как прошёл «точку невозврата».

+++

Так мы теряем возможность выполнения главной задачи: превращения зверя в человека. Того, кто карабкается на вершину, а не катится с горы, и твёрдо знает, без сомнений, что вершина – существует.

—————————————-——————-

[1] «Коммунистом можно стать лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество» — из речи Ленина на III съезде комсомола.
«Только точным знанием культуры, созданной всем развитием человечества, — продолжал Ленин, — только переработкой ее можно строить пролетарскую культуру».
«… он, марксизм, отнюдь не отбросил ценнейшие завоевания буржуазной эпохи, а, напротив, усвоил и переработал все, что было ценного в более чем двухтысячелетнем развитии человеческой мысли и культуры. Только дальнейшая работа на этой основе и в этом же направлении, … может быть признана развитием действительно пролетарской культуры». – указывал Ленин в записке I съезду Пролеткульта Ленин.

[2] Надо сказать, что эти эталоны «выправки» зверочеловека по лекалам долгосрочной стратегии были достоянием и важной частью содержания монотеистических религий. Например, евангельский образец, существующий в виде священного текста и никак не связанного с мнением большинства в толпе. Стратегически-неизменный на протяжении веков, в сущности, и сформировавший ныне деформируемый психотип современного человека.

[3] Украина уже наполовину вымерла с 1991 года, из 53 млн населения там проживает не более 28 млн, остальные в земле или разбежались по другим странам. И это официальные данные! Говорить же о какой-то «культуре», или «научно-техническом прогрессе» на Украине – это просто говорить на непонятном её правящей секте языке, употребляя слова, с точки зрения хунты, бессмысленные и бессодержательные.

[4] Стаханов 1905 года рождения. Он родился до революции, и воспитывался людьми, всю жизнь прожившими до революции.

[5] По закону накопления энтропии самое вероятное из возможных состояние системы – есть одновременно и самое примитивное её состояние. Брошенный дом превращается в итоге в холмик – потому что именно в виде кучи мусора – наиболее вероятное состояние слагающих дом элементов и т.п.