Кто между книгой и колбасой предпочтёт колбасу – в итоге останется и без книги, и без колбасы

Долгая волна, начатая «перестройкой», и продолжаемая современными «майданами» связана вовсе не с политической конкретикой или текущими историческими фигурами. Основные лозунги дебилизма были подняты задолго до того, как кто-то в большом мире узнал о существовании Лукашенко или Путина.
https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/2528770/2528770_600.jpg
Шахтеры стучали касками, разрушая собственную среду существования, отравляя собственный источник жизни – когда Лукашенко ещё колхозом руководил, а Путин был скромным офицером среднего звена. Суть агрессивной дебильности в том, что человеку нужно соответствие среды.

И если человек – примитивен, если он выродился внутренне в первобытного примата, то ему нужна соответствующая среда зоологических отношений. Она человеку понятна и потому вызывает удовлетворение. Сложная искусственная среда установок цивилизации примату непонятна, и вызывает бешенство.

Человек не просто живёт бездумно в условиях цивилизации. Внутри цивилизации не получится жить бездумно, "просто". Человек сдаёт экзамены на зрелость, на соответствие сложности окружающей инфраструктуры.

- Если хорошо – то переходит в следующий класс (на более высокий уровень шкалы цивилизации). – Если плохо – то могут оставить на второй год (застой).
- А если совсем плохо, так, что хуже некуда – то могут и отчислить. Курса не окончил, не аттестован, вышел со справкой о дебильности.

А куда вышел-то? Ну, откуда зашёл, туда и вышел. В дикую природу. В каменный век. В первобытное состояние.

Правда истории в том, что носители прогресса, просвещения – жесточайшим образом расправлялись с носителями тьмы и регресса, такими же двуногими, как и они сами. И не от жестокости нрава, а по необходимости. Если не подавишь регрессоров – они жесточайшим образом подавят тебя самого.

Жизнь – борьба начал. Увы, но это так. В ней лозунг ненасилия – псевдоним полной и безоговорочной капитуляции. Когда насилие остаётся монополией одной из сторон борьбы – исход борьбы весьма очевиден.

Если вы построили стеклянную теплицу – то вам нужно либо обуздать тех, кто кидает в неё камни, либо отказаться от самой идеи теплицы. Никакого третьего варианта нет! Какой-нибудь просвещённый князь построил церковь, школу, библиотеку и музей. Пришли печенеги и всё сожгли нахрен. Какой смысл восстанавливать сгоревшее, если печенеги снова могут прийти? Надо сперва разобраться (понятно как) с печенегами, а уж потом заниматься школьным и библиотечным делом…

Если вы думаете, что глупость стыдлива, миролюбива и покладиста – вы очень ошибаетесь. Глупость чаще всего бывает очень агрессивной и напористой. Другое дело, что своим напором и энергичными хлопотами она губит своего носителя, не помогает ему жить лучше, или просто выжить. Но это – не проблемы агрессивной глупости, а проблемы её носителя.

Наиболее распространённое следствие глупости – утрата диалектики, непонимание законов диалектики. Непонимание того, что достоинства любой системы связаны с определёнными её недостатками. И если резко, бездумно, внезапно ликвидировать недостатки – то пропадут и достоинства. И не останется, зачастую, вообще ничего.

Не только человек, но и вообще всё живое не земле, под страхом вымирания, обязаны, чтобы в системах выживания «КОНЦЫ С КОНЦАМИ СХОДИЛИСЬ». Потому что если концы с концами не сходятся – как у либералов – то начинается массовое вымирание. Если вас это утешит, то вымирание не ново, до человечества вымерло немало живых видов, НЕ СПРАВИВШИХСЯ С УПРАВЛЕНИЕМ. Ума не хватило логически свести концы с концами в регулировании процессов выживания – и «адью»! Силком на планете никто никого не держит…

Задолго до широкой известности Лукашенко и Путина идиоты потеряли из головы совершенно очевидную и бесспорную истину: триединство существования.

Жить можно хорошо, плохо, или совсем не жить. Искал и нашёл аналогию: это как «пятёрка», «тройка» и «неуд» в школе!

То есть народ, если мозговит, может сдать экзамены «на отлично», но для этого нужно много учиться и всё понимать. Как товарищ Сталин, который в отпусках читал технические учебники, и глубоко проникал во все сферы человеческих обменов, взаимоотношений, закономерностей и взаимосвязей. Если ясно, без мути и химер в голове, понимаешь, что в этом мире даёт рост, прогресс, а что падение и гниение – тогда можешь быть «отличником выживания».

Твой народ не только выживает (что само по себе уже хорошо), но и:

- совершает невероятный скачок от деревенской страны к городской,
- от повальной неграмотности к «самой читающей» стране в мире,
- от лаптей и лучины – к стальному трактору и электричеству,
- от регулярного голода – к школьникам моего ублюдочного поколения, каждый обед в столовке кидавшимся хлебом, как снежками… И баками со свинюшкой в каждом подъезде (помните?!) – для пищевых отходов, всегда полными[1]…

И всё это в считанные годы, в течении жизни одного поколения! Прав был Френсис Бэкон – «Знание – сила». Товарищ Сталин – не Бог, у него бывали и перегибы и ошибки, которые хорошо видны, если «после драки кулаками махать», то есть в отдалении. Иначе говоря, он не знал всего. Но знал так много – что этого хватило на подлинную фундаментальную революцию бытия. «От сохи до звёздного крыла».

Но это мы говорим о золотом медалисте, отличнике боевой и политической подготовке. Экзаменатор-жизнь поставила ему в зачётку «5», и мечтательно сказала – «вот все бы так учились»…

Конечно, отличников в любом потоке мало. Больше «троечников» – которые знают необходимый материал «удовлетворительно». Такие звёзд с неба не хватают, от сохи до звёздного крыла в одно поколение прыгать не умеют, но в принципе – профпригодны для выживания за Земле. Будучи в школе жизни хоть чему-то наученными, они не совершат совсем уж полоумных и вопиющих ошибок, сводя концы с концами в уравнении выживания.

И у них ответ на поставленную жизнью задачку сойдётся с ответом в конце учебника. И они со своей «троечкой» без помпы, но заслуженно перейдут в следующий класс цивилизации.

+++

Как теоретик цивилизации скажу немножко, что такое цивилизация. Чтобы понять, из чего сложена цивилизация, мы должны (подобно механикам в школе механизаторов) разложить её обратно на детали. Цивилизация – это элементы. Плюс связи между элементами. Не ахти какое наблюдение, правда? Не пышет сложностью? А между тем очень много приматов не в состоянии его усвоить…

Чтобы цивилизация была – нужно чтобы были её детали, и чтобы они правильно сопрягались между собой. Конечно, сборка цивилизации сложнее, чем сборка трактора, но принцип у сборки один. Нужно знать, что взять в левую руку, что в правую, и каким образом эти элементы между собой соединить: спаять, или болтом закрутить, или чем там ещё?

Элементы цивилизации – это объекты коллективного разума человечества. Объект коллективного разума – такая форма знания, памяти, которая полезна не только одному человеку, а всем людям[2], а потому и может, и должна бесконечно копироваться и воспроизводиться, охватывая всё более и более широкий круг людей.

Элементы цивилизации – например, математика и физика, литература и философия, электротехника и агрономия, логика и химия и т.п. Я призываю отказаться от схоластических споров на предмет того, какой элемент для цивилизации важнее: «физика или лирика». Поскольку все элементы формировались опытом тысячелетий, ВСЕ ОНИ ВАЖНЫ.

А стало быть, задача цивилизованного общества – бесконечно копировать и воспроизводить, сохранять и пополнять свои базовые элементы, слагающие его цивилизацию. Когда между колбасой и книгой человек выбирает книгу – это цивилизация. А когда колбасу – это зоология.

Понимая это, мы начинаем пугаться, видя, что на компасе последних 40 лет видна одна только колбаса (точнее, её призрак). Тот, кто между книгой и колбасой предпочтёт колбасу – в итоге останется и без книги, и без колбасы. Колбаса «перестройки» – аналог той морковки, которую вешают у ослика перед носом, чтобы быстрее бежал, пытаясь обогнать самого себя…

Знание – сила, невежество – слабость. А в рыночных условиях слабость – приговор. Слабых не просто бьют и травят. Их в итоге уничтожают – как американских индейцев, так и не сумевших преодолеть племенные дрязги и раздоры (и тем очень напоминающих современных славян).

Глупый «майдаун» мечтает о колбасе, и колбаса будет, с той оговоркой, что колбасу чужого изобилия в итоге сделают из него!

+++

Кроме цивилизации с её элементами (от высшей математики до лирической поэзии) есть ещё и зоология. Как для цивилизации все слагаемые важны – так и зоология в равной степени все их отрицает. Для животного все установки цивилизации кажутся и утомительными, и затратными, и просто нелепо-мучительными. Попробуйте свою кошку или собаку одеть в пижаму, и посмотрите, как она лапками и зубами попытается с себя это стянуть. Кошке быть в одежде и неприятно и страшно. Ей кажется, что к ней прилипла какая-то грязь, или хуже – прицепился какой-то неведомый враг…

Долгая «перестроечная» волна, по сути своей, не связана с политикой, персонами, сменяемостью или несменяемостью власти, электоральными процессами и т.п. Это всё поверхностная шелуха, повод, а не причина.

Мы же должны отличать причину от повода.

Долгая «перестроечная» волна площадного карнавала и массового маразма – отражает несоответствие общих достижений цивилизации общему уровню людей в ней. Достижения НТР слишком велики, и слишком быстро наступили, облагодетельствовав не готового к такой скорости и количеству «внезапных» благ среднего обывателя. У среднего человечка, полуобразованца, попросту не хватает «оперативной памяти» процессора в голове, чтобы вместить всю сложность цивилизованной жизни.

Человечек достиг пика прогресса в 1970 году. Все футурологи сходятся на том, что это – высшая точка из когда-либо достигнутых человеческой цивилизацией. Основы всего того, что и сейчас развивается – были заложены до 1970 года. После него ничего принципиально нового уже не появлялось, а многое «старое» утрачивалось…

Далее уставший от прогресса и испытывающий острую форму аллергии на бешеные темпы развития человечек начал искать простоты взамен пугающей его, всё время нарастающей сложности научного и технического окружения. И средний обыватель нашёл отклик в дебильных лидерах дебильных движений, которые предлагают дебильные решения всех проблем!

Среди манипуляторов дебилами, обслуживающих запрос толпы на дебильность, маразм лозунга, предельную простоту (примитивность) решений есть хитрые знатоки, цинично использующие тупость людей. А есть и плоть от плоти дебильной толпы, совершенно искренние «дегенеративные лидеры», которые и сами верят, что взамен «конгресса и немцев всяких» надо пойти стопами Чубайса: взять всё и поделить.

Вы хотели простоты? Вот вам простота предельного уровня: либеральные идеалы. Чем человек тупее, тем они ему привлекательнее, а главное – понятнее. Психология – ахиллесова пята коммунистов, с ней одной они и не сумели разобраться. Так вот, психология говорит, что дебильная идея представляется дебильной только умному человеку. А дебилу дебильная идея кажется гениальной. Понимаете?! По-настоящему гениальные идеи дебил понять не может, они за пределами его восприятия. А вот выдумки «братьев по разуму» он прекрасно воспринимает, и думает совершенно искренне, даже доброжелательно:

-Вот десять механиков, копошась под капотом, гадают – что у них сломалось? А ответ-то прост, очевиден, неоспорим: у них сломалась машина! Они, глупые, бедненькие, этого не понимают, а я-то отлично вижу предмет поломки!

США захватили весь мир и обрели глобальную власть, потому что их учёные первыми поняли: дебилов нельзя уважать. Ключевая ошибка всех, кто уважает народ – сложность. Мы пытаемся уважать людей, когда хотим открыть им правду. И даже те, кто пытаются обмануть людей – из уважения выдумывают сложные, правдоподобные формы обмана.

Американские учёные поняли: в неуважении к быдлу ключ успеха для перехвата власти. Всякая сложность, хитрость в общении с толпой дебилов – губительна. Всякий хитрец в итоге обхитрит самого себя. А что нужно?

К дебилам нужно выйти с максимально-дебильной повесткой. Отучив себя даже от минимума интеллектуальной вежливости по отношению к собеседникам. Никто из умных людей не мог поверить, что либеральный маразм может подкупить толпу – настолько он примитивен и логически-разорван. Если уж обманывать – думали умники – то как-то изящнее, тоньше, умнее…

И только американцы верили в быдло. Они верили в тупость человека. Верили истово и до упора. И не прогадали. Идиот не подвёл. Идиот раз за разом глотает наживку из идиотских идей, именно потому что они достаточно идиотские для человека разумного. Разумный человек для идиота – страшный и непонятный чужак, и говорит непонятные слова, неизвестно о чём. Лидер американского типа – родной и близкий, потому что такой же идиот или умело маскируется под полного идиота.

Мы долго не могли понять в чём дело! Мы долго пытались подпихнуть людям то справедливость, то повышение производительности, то улучшение условий быта, то широту возможностей образования. Мы пытались подкупить людей бесплатным жильём, медициной, ранними пенсиями… Мы пытались вдохновить людей картинкой работающих заводов и успешных лабораторий, картинами дальнего космоса, разгадкой тайн вещества и энергии…

А людям ничего этого не нужно, оказывается. Людям нужен только идиотизм. Пусть голодный, холодный, пусть с вымиранием и палкой рабовладельца – лишь бы родной своей примитивной простотой!

Собачка Каштанка не хочет блистать цирковой звездой. Её не подкупить ни куриной ножкой, ни блеском юпитеров, ни аплодисментами публики. Собачка Каштанка хочет вернуться к своему хозяину-столяру, под лавку, и больше ничего…

+++

Американцы отработали эту теорию на 100%. Исследования развивались в двух направлениях: предельной первобытности и психических отклонений.

+++

Для того, кто изучал этнографию – отнюдь не секрет, откуда взялись ВСЕ либеральные идеалы. Их аккуратно изъяли из сходки первобытного племени.

Никто из племён земных не начинал путь в истории с монархии или инквизиции! Всякий человек на заре начинал с того, что гомонил на народном собрании (вече), имел племенное равенство, полноту свобод (слова, собраний, совести и т.п.), свободу перемещения (проще сказать – бродяжничество), свободу занятий и полное разгосударствление (в силу отсутствия ещё не возникших государств).

Первобытную гоминиду не стесняли никакие административные барьеры, и она никому не платила никаких налогов. При этом имела ничем не сдерживаемую свободу предпринимательства: ведь законы ещё не успели возникнуть, и попросту нечем было эту свободу сдерживать.

Первобытный человек, примат, имел очень узкий смысловой охват. И не только по части картины мира, но и по части общественного устройства. Для первобытного человека большая империя – непостижима. В его догосударственной примитивной психологии всякая иерархия должна укладываться в круг знакомых ему лично людей. То есть – внутри «свободного племени». Мир (Вселенная) и мiр (сельская община) для первобытного мышления неразделимы даже на словах. Весь его мир – это его родовая община.

Ему кажутся невыносимо-подавляющими не только гигантские Россия, Византия – но даже и более чем скромная размерами Югославия. Даже и такое единство он крошит в мелочёвку, стремясь в идеале из каждого хуторка сделать «суверенну республику». Как это и было на заре времён, ПРЕЖДЕ, чем явились волей общественного прогресса, первые государства и племенные союзы.

Сила такой картины мира (либеральной) – в её зоологической естественности. Ведь животное не обладает развитым абстрактным мышлением, и потому для него всякая абстрактная ценность – непонятная химера. Круг понятий животного предельно конкретен и приближен к нему. Как рассуждает мышь? «Сыр вкусен, надо кусать». Мышь исходит из этой предельной конкретности, а чтобы понять механику мышеловки нужно обладать уровнем разума, недоступным мыши.

Конечно, человек цивилизованный, грамотный, разумный – прекрасно понимает всю утлость первобытного плота перед океанским лайнером. То есть все негативные стороны зоологической естественности либеральных идеалов. Но человек примитивный исходит из другого.

- На океанском лайнере есть капитан и морские офицеры, они как начнут мной командовать – так обидно становится! А на плоту я сам себе капитан. Тут, на плоту, максимум свободы личности и ноль иерархии, ноль административного
подавления. Тут нет ограничительных законов и угнетающей машины государства! Я тут (например, в малом бизнесе) сам себе и закон, и государство, и капитан корабля и боцман с дудкой!

Американцы нас «съели», понимая, что:

- Надо опираться на большинство.
- Большинство людей слабоумны.
- Всё сложное идиота отталкивает.
- Всё простое его притягивает. И даже завораживает.

Чтобы «купить» человека, уставшего от прогресса, от неустанной многолетней учёбы и сложных экзаменов – надо предложить ему предельно-первобытную примитивную картину мира. Жри, трахайся, никому не подчиняйся, ничему не поклоняйся, «отбрось тиранов и святыни», «живи по похотям своим».

Поскольку задачей человеческой культуры было преодоление косматого зверя внутри человека, она развивалась по спирали восходящей сложности, утончаясь и разветвляясь в доступные лишь развитым умам композиции. Даже развлечение умного человека – умно (пример: классические книги художественной, развлекательной литературы). Умному человеку тупое развлечение скучно, оно отвергаемо. Отбор идёт по критерию совершенства, чем совершеннее, тем больше оваций художнику…

Американцы придумали антикультуру. Раньше других эти злые гении разглядели, что дебилам совсем не интересны восхищающие умников образцы культуры. Дебилам возрастающая сложность культуры кажется заумной, раздражающе-непонятной и утомительной.

А что, если работать в обратном направлении? Чем тупее – тем больше оваций, премий и почёта художникам? Если заставить культурные продукты состязаться не в сложности и утончённости, а в дебильности и топорности? Чем тупее – тем популярнее?

Скептикам такая линейная схема опрощенчества культуры и образования показалась утопией. Человек разумный такого не примет – говорили скептики. Но человек в массе оказался не разумным. Скептики были посрамлены. Дебилизм в школе, дебилизм с экрана и в рамках шоу, отмирание самой культуры чтения книг и способности понять содержание прочитанного (т.н. «функциональная неграмотность[3]») – стали главной приметой XXI века…

+++

Не менее успешным было и другое направление американизации планеты: «сыворотки» – «вытяжки» из индивидуального безумия, которые научились превращать в оружие массового поражения умов. В чём основа этой технологии?

Берём психа. Натурального психа, из дурдома, в смирительной рубашке и с тяжёлым диагнозом. Даём ему бумагу, карандаши, окружаем его почтением и показным уважением, просим его «самовыразиться». Психам обычно такое очень нравится. Они начинают переносить на бумагу свои психопатические идеи из больной головы. Они пытаются – как умеют – систематизировать свои ответы на вопросы бытия.

Это – вытяжка, пункция индивидуального безумия. Когда лабораторные работники, создающие психологическое оружие, её взяли – её начинают размножать, распространять, делая модной, престижной, выставляя как путь к личному успеху и процветанию, как последнее слово в науке или культуре. Именно так и рождаются «украины», точнее сказать, сто лет назад были рождены: когда психопатам клинического уровня сделали популярность, рекламу, тиражи и гонорары.

Психопатия обладает одной интересной особенностью: поскольку она вне логики, то она в принципе неопровержима. Всякое утверждение здорового разума исходит из логического обоснования, предположения, которое может быть и опровергнуто так же, логически. Если человек утверждает в культуре доказательного мышления – то его доказательства можно опровергнуть. На чём всегда и строились дискуссии в науке.

Но у идеи психически-больного человека (например, Бандеры или Чикатило) нет основания – ни достаточного, ни вообще никакого. А поскольку оно изначально не опирается ни на какую логику – оно и неопровержимо средствами разума. Безумие нельзя опровергнуть по той же самой причине, по которой безумие нельзя обосновать!

Индивидуальное психическое расстройство – вопрос медицины, психиатрии. Но когда пункция из больного мозга распространяется, насаждается, активно продвигается и снабжена солидным аппаратом продвижения (деньгами, административным ресурсом, поддержкой авторитетов и собственным надутым рекламой авторитетом) – это уже вопрос социопатологии.

Смежная область, мостик между клинической психиатрией и социопатологией – массовые, индуцированные психозы[4]. Если психоз показывает способность индуцироваться – из медицинской он становится социальной и политической проблемой.

Нетрудно заметить связь между безумием и свободой. Здравый ум – несвобода по определению. Чем разумнее человек – тем меньше ему можно, тем сильнее ограничен разумом произвол его действий. Одно запрещено по моральным соображениям, другое – по требованию техники безопасности, третье – в силу неопределённости, непросчитываемости последствий. Так или иначе, но человек разумный скован по рукам и ногам несвободой «единственно-верного» решения и запретом бесконечного множества «неверных» решений.

Всякий учитель – поневоле деспот, подчёркивающий своё неравенство с учеником.
Всякий учебник – поневоле тоталитарен. Невообразим такой учебник, который на вопрос «сколько будет дважды два» отвечал бы: «за сколько проголосует большинство в классе, столько и будет». Правильный ответ всегда один – иначе можно забыть и о науке, и об учебниках (что, кстати говоря, неосектанты и сделали).

Не может научное мышление уравнять объективную истину – и текущее мнение, настроение того или иного «большинства»[5]. Невозможно строить атомные электростанции, космодромы – и при этом потакать всем прихотям и капризам переменчивых «шатунов» толпы! Мало ли что придёт в голову дуракам – при современном уровне техники некоторые их выдумки могут стоить глобальной катастрофы! Мало ли что идиотам вдруг покажется «разумным» – когда кажется, креститься надо!

Американцы же открыли и практически доказали, что как у становления «тоталитарного» разума, так и «свободы» безумия в каждой голове есть определённые сходно-типовые черты и стороны. Как разум един для всех[6], так и безумие может стать единым для многих. Нужно только выделить стандартно-типовые фабулы психического поражения, и усилить их лабораторной обработкой.

Потом – бах! – и тысячи рабочих вдруг требуют закрыть собственный завод, а самих себя – «разогнать к чёртовой матери». Как такое происходит? Читайте учебники, до которых руки у большевиков не дошли – учебники психиатрии! Большевики всё больше материальной сферой занимались, многого там добились… А есть ещё психиатрия, ребята! Страшное чтение!

Рабочие минских заводов сегодня – не «куплены Госдепом». Они не находятся в состоянии «добросовестного заблуждения» или сознательного обмана. Как и участники «перестройки» в нашей с вами, читатель, молодости (я 1974 г.р.) – они пребывают в состоянии умело возгоняемого индуцированного психоза.

А такой психоз – суть есть эйфория энтузиазма, бешеной энергии и настойчивости в делах, не имеющих ни разумного основания, ни разумно-просчитанных последствий.

Если я очень сильно хочу залезть в баночку из-под кетчупа, то возникают два вопроса:

- С чего я это выдумал?
-Зачем мне это нужно?

У психопата нет на них ответов. Он полагает (внутри себя) что всегда, изначально хотел залезть в баночку из-под кетчупа. И что никаких итогов, кроме самого процесса, не нужно, процесс есть исчерпывающая самоцель.

Но если вместе со мной в баночку из-под кетчупа мечтают залезть сотни тысяч человек, синхронно и одновременно, то тут медицина должна отступить на второй план, потому что проблема уже социальная. И – цивилизационная. Цивилизация, у которой миллионы носителей вдруг, ни с того ни с сего, одним прекрасным утром, страстно захотели втиснуть себя в пузырёк – в явном социопсихическом кризисе (столь памятному нам по советскому обществу, омытому нашими запоздалыми слезами раскаяния).

+++

Вершина американской технологии деструкции (обвала) общества, по какой-то причине печатникам доллара неугодного – совмещение крайней примитивности либерализма и индуцируемых форм психопатии.

Средневековый новгородец, «дитя природы», не только московского князя считает иностранцем, он и Псков-то склонен считать «отдельной республикой». Крайняя узость его варварской картины мира не включает в себя сколько-нибудь развитого государства или крупной нации. В его понимании, близком к животному, зоологическому – пределы «государства» должны быть очерчены его стаей или стадом. А там, за рекой – стая уже другая, потому и «государство» там чужое! И народ не наш! «Там словаки – а мы чехи»… Это они ещё «суверенную Моравию» не вывели – но погодите, дождёмся и отдельных моравов…

Средневековый «вольнолюбивый» новгородец настроен сражаться не с католическими истребителями-геноцидерам[7], и не с азиатскими ордами, а с москалями и тверичами.

- Драка с соседней деревней – это близко, понятно, а что где-то есть хищный Рим – так того не видели, ещё доказать надо, что он не выдуманный!

Пробивная сила либеральных идей – в их крайней примитивности, подкупающей сердца наиболее тупых представителей общества (то есть его большинства). Потом, конечно, суп с котом. Но сперва – бурлеск и конфетти праздника непослушания, торжественные переходы улицы на красный свет и заплывания за буйки безопасности, отмораживание ушей маме на зло, и прочие радости дикарского буйства.

Эту похлёбку ультра-примитива, этнографически-точно скопированую с рецептов организации первобытного племени, американцы приправляют пряностями «украинизмов», размноженной и активно внедряемой психопатией.

Параллельно идут два процесса: люди и дичают, на радость зверя в себе, и сходят с ума. Впрочем, процессы не совсем «параллельны»: понятно, что они катализируют друг друга. Одичать легче, сходя с ума, а сходить с ума – дичая.

С пика прогресса, из состояния на 1970 год, люди бегут под горку (а падать легче и быстрее, чем подниматься) к идеалам, вдохновлявшим их далёких предков. К формам племенного собрания у костра, с которого начиналась история – лишь много позже породив более сложные формы организации.

+++

Законы рынка: есть спрос, будет и предложение. Спрос на идиотизм повсеместно очень велик. С неизбежностью возникло и предложение: «перестройка». Под Молох «перестроечных» технологий одичания человека попадают все политические лидеры, которые так или иначе, половинчато или частично, пытаются противостоять масштабному регрессу общества.

Майдауны говорят о Путине или Лукашенко ровно то же самое, что говорили о московских князьях болтуны новгородского веча. А болтливые краевики мелкого итальянского княжества – о едином итальянском государстве.

Та свобода, которую отстаивает племенное вече – прямая противоположность свободе у Маркса, определённой Марксом как «осознанная необходимость». Для догосударственной психологии «свобода» – есть необдуманный произвол толпы.

Которая «что хотит – то и воротит», а «воле ея не препятствуй». Все эти «костровые», вечевые, площадные формы майданов были описаны Аристотелем как «охлократия», и по сути своей – выплеск звериного из человеческого скопища. Они принципиально реакционны, регрессивны, они тянут не просто назад, в отсталость и тёмное прошлое, а к «концу истории», из которого всякое тёмное прошлое будет выглядеть для выживших светлым.

Когда само существование законов, государства, морали, семьи, критериев психиатрической вменяемости – будет казаться «светлым будущим всего человечества».

Главная движущая сила регресса – не масоны, не американский Госдеп. Они – суть паруса, которые ловят в себя газы. А испускают зловонные газы в огромных количествах – одичавшие, озверевшие, оскотинившиеся толпы с первобытной матрицей сознания. Эти социальные толщи проводников регресса делают запрос на предельность простоты, а хитрецы лишь удовлетворяют спрос, подсовывают дегенерату сходный с его представлениями продукт.

И это – гораздо страшнее, чем если бы всё исчерпывалось хитроумным заговором кучки неугомонных банкиров…