Вечная Холодная война против красно-желтой угрозы
https://342031.selcdn.ru/rusplt/images/03082020/1596450731973-upload0.jpeg
О Холодной войне между США и Китаем.
Вечная Холодная война против красно-желтой угрозы
23 июля 2020 года американский госсекретарь господин Майкл Помпео огласил новые программные положения внешней политики США.
Вопреки мнению некоторых экспертов, содержание данных положений никак не связано с внутриполитической борьбой республиканцев и демократов, с выборами, Трампом, Байденом и прочими частными деталями американской политики.
Помпео объявил от лица США холодную войну Китаю при полной консолидации американского правящего класса.
Стоя у Президентской библиотеки Ричарда Никсона, именно Никсон дал толчок сближению США с Китаем, Помпео объявил о полном исчерпании прежних отношений двух стран и переходе к методам «холодной войны», которая затронет весь мир:
«Мое сегодняшнее выступление — заявил Госсекретарь США, — четвертое в серии речей на тему Китая, в рамках которой по моей просьбе также выступают Советник Президента США по национальной безопасности Роберт О’Брайен, директор ФБР Крис Рэй и Генеральный прокурор США Барр. – Мы наметили очень четкую цель, настоящую миссию. Наша задача — объяснить различные аспекты отношений США с Китаем, огромные дисбалансы в этих отношениях, которые накапливались в течение десятилетий, и планы Коммунистической партии Китая (КПК) в отношении гегемонии.
Наша цель — четко дать понять, что угрозы американцам, на устранение которых направлена политика президента Трампа в отношении Китая, реальны, и мы выработали стратегию по защите этих свобод.
Посол О’Брайен говорил об идеологии. Директор ФБР Рэй говорил о шпионаже. Генеральный прокурор Барр говорил об экономике. И сегодня моя цель состоит в том, чтобы объединить всю это информацию для американцев и подробно описать, что китайская угроза означает для нашей экономики, для нашей свободы и для будущего свободных демократий во всём мире. Мы предполагали, что взаимодействие с Китаем приведет к будущему с ярким обещанием взаимной вежливости и сотрудничества. Но сегодня мы все еще носим маски и наблюдаем за ростом числа жертв пандемии, потому что КПК не выполнила своих обещаний миру.
Каждое утро мы читаем новые заголовки новостей о репрессиях в Гонконге и в Синьцзяне. Мы наблюдаем ошеломляющую статистику китайских злоупотреблений в торговле, которые лишают американцев рабочих мест и наносят колоссальные удары по экономике по всей Америке, в том числе здесь, в южной Калифорнии. И мы наблюдаем за тем, как китайские вооруженные силы становятся все сильнее и сильнее, и действительно более угрожающими. Я повторю вопросы, звучащие в сердцах и умах американцев отсюда, в Калифорнии, до моего родного штата Канзас и в других регионах: Какие реальные результаты может продемонстрировать американский народ через 50 лет после начала взаимодействия с Китаем? Подтвердились ли теории наших лидеров, которые предлагали эволюцию Китая к свободе и демократии? Это китайское определение взаимовыгодной ситуации? И центральный вопрос, с точки зрения Государственного секретаря: повысилась ли безопасность Америки? Добились ли мы большей вероятности мира для себя и всего мира для поколений, которые последуют за нами? Мы должны признать горькую правду.
Нам следует признать суровую истину, которой мы должны руководствоваться в предстоящие годы и десятилетия: если мы хотим иметь свободный XXI век, а не китайский век, о котором мечтает Си Цзиньпин, старая парадигма слепого взаимодействия с Китаем просто не сможет этого обеспечить. Мы не должны продолжать ее и не должны возвращаться к ней. Как очень ясно дал понять Президент Трамп, нам нужна стратегия, которая защищает американскую экономику, а также наш образ жизни. Свободный мир должен восторжествовать над этой новой тиранией».
Помпео обвинил компартию Китая во всех бедах: в ковиде, экономическом кризисе, укреплении НОАК и даже в том, что она не стала демократической, как это задумывали прорабы никосовской политики сближения:
«С течением времени американские руководители всё больше полагали, что по мере того, как Китай будет добиваться большего процветания, он будет становиться более открытым, он будет становиться более свободным внутри страны и, действительно, будет представлять меньшую угрозу за рубежом, он будет более дружелюбным. Я уверен, что все это казалось тогда неизбежным. Но эта эпоха неизбежности закончилась. Такого рода взаимодействие, к которому мы стремились, не привело к тем изменениям внутри Китая, которые надеялся вызвать Президент Никсон. Правда заключается в том, что наша политика — и политика других свободных стран, — возродила слабеющую экономику Китая только для того, чтобы увидеть, как Пекин кусает руки международного сообщества, которые его кормят»
По мнению Помпео сотни миллионов китайских работников, делающие для всего мира сотни миллиардов товаров в год, кормятся с рук «международного сообщества». Но если рассудить по справедливости, то это американские корпорации последние 30 лет зарабатывали на дешёвом труде китайцев. Когда же выяснилось, что Китай не просто самостоятельная, независимая держава, но и мощный конкурент Западу, то США поднимают вой возмущения о красно-желтой угрозе.
Но какие же чудовищные экономические злоупотребления наблюдает Помпео и его хозяева? Что стало реальной причиной развязывания новой холодной войны? Ответ кроется в экономике.
В 1972 году президент Никсон, на костях которого отплясал Помпео (в прямом смысле, ибо в «библиотеке» он захоронен), подписал с главой Китая Чжоу Эньлаем «Шанхайское коммюнике», в котором говорилось, что США и Китай будут налаживать отношения на основе признания китайского суверенитета над Тайванем.
В 1979 году президент Картер, объявил о разрыве дипломатических отношений с Тайванем, выводе американских баз, и установлении дипотношений с Китайской Народной Республикой. Наступила эпоха привлечения западных капиталов в экономику Китая. В самом Китае эта эпоха получила название стратегии реформ и открытости, а ее отцом считается Дэн Сяопин. Компартия Китая трактует данную стратегию как китайский вариант советского НЭПа, сущность которого состоит в допущении капитализма при твердой «диктатуре рабочего класса» и контроле над «командными высотами в экономике».
Задача такой политики — привлечение иностранных инвестиций с целью «развития производительных сил», то есть, заимствования технологий, строительства инфраструктуры и тому подобное. Правда, Ленину и Сталину привлечь западных капиталистов в СССР, по сути, не удалось, поэтому НЭП был относительно быстро свернут, а вот китайским коммунистам западные олигархи поверили, поэтому китайский НЭП введен «всерьез и надолго». Настолько всерьез и надолго, что многие посчитали, что в Китае вообще уже давно обычный капитализм западного образца, как в Японии.
Попмео с этим последним мнением категорически не согласен:
«Мы должны начать с изменения того, как наши граждане и наши партнеры воспринимают Коммунистическую партию Китая. Мы должны говорить правду. Мы не можем относиться к этому варианту Китая как к нормальной стране, подобной любой другой. Мы знаем, что торговля с Китаем не похожа на торговлю с нормальной, законопослушной страной. Пекин угрожает международным соглашениям, рассматривая их как предложения, как каналы для глобального господства… Мы также знаем, что ведение бизнеса с компанией, поддерживаемой КПК, — это не то же самое, что ведение бизнеса, скажем, с канадской компанией. Такие фирмы не подчиняются независимым советам директоров, и многие из них спонсируются государством и поэтому не нуждаются в получении прибыли»
Американские капиталы в виде прямых иностранных инвестиций нарастающим итогом к 2019 году составили 269 млрд долларов США. Финансовый поток шёл неравномерно, первые годы американцы инвестировали всего по 1 млрд долларов США, затем по несколько миллиардов, но к 2010 году, изрядно разогревшись, уже по 15 млрд долларов США в год.
Китай быстро стал одним из мировых лидеров по привлеченным иностранным инвестициям, прирост которых после 1990-х годах составлял по 5% в год. В 2019 году объем фактически привлеченных капиталов составил 941,5 млрд юаней, то есть 137,24 млрд долларов США.
Успешность «открытия» экономики Китая для западных корпораций часто объясняется одной лишь дешевой рабочей силой. Но в мире немало мест с рабочей силой намного дешевле китайской.
Компартия Китая не только обеспечила многие другие условия для успешных капиталовложений Запада, но на первых порах активно играла на противоречиях между США и СССР.
Так, еще Мао Цзэдун в своем неповторимом стиле побуждал никсоновского Госсекретаря Киссинджера к сближению провокационными угрозами советской агрессии:
«Председатель Мао: Без боя Советский Союз не может быть ослаблен… Наш мир неспокоен, грядёт буря с дождём и ветром. А когда дождь и ветер близятся, ласточки заняты.
Секретарь Киссинджер: Да, но я надеюсь, у нас несколько большее влияние на бурю, чем у ласточки — на дождь и ветер.
Председатель Мао: Можно отсрочить прибытие дождя и ветра, но трудно помешать им прийти.
Секретарь Киссинджер: Но важно иметь наилучшую позицию, чтобы встретить бурю, когда она придёт, а это не так-то просто. Мы согласны с вами, что она близится или может прийти, и мы пытаемся занять наилучшую возможную позицию, чтобы не избегнуть, но преодолеть её.
Председатель Мао: Дюнкерк
Секретарь Киссинджер: Это не для нас.
Председатель Мао: Не факт. Вам сейчас может казаться, что это не для вас.
Секретарь Киссинджер: Это не наш случай и в будущем.
Председатель Мао: Не факт. В августе военный корреспондент «Нью-Йорк таймз» выпустил свою книгу.
Секретарь Киссинджер: О ком речь?
Председатель Мао: Думаете ли вы, что 300 000 солдат, которые у США есть в Европе в настоящее время, способны оказать сопротивление советской атаке?
Секретарь Киссинджер: Слабость Европы — это не наши солдаты, а европейские. Думаю, при помощи ядерного оружия мы можем противостоять нападению.
Председатель Мао: Этот корреспондент не верит, что США применят ядерное оружие.
Секретарь Киссинджер: У «Нью-Йорк таймз» последние десять лет есть свой интерес в американском поражении. Если в Западной Европе будет значительное нападение, конечно, мы применим ядерное оружие. У нас в Европе 7 тысяч единиц вооружения, и они там не для того, чтобы их захватили. Это в Европе, в США у нас намного больше.
Председатель Мао: Есть, однако, значительная часть американцев, которые не верят, что вы его примените. Они не верят, что американцы захотят умирать за Европу.
Секретарь Киссинджер: Г-н Председатель, мы прошли очень сложный для внутренней обстановки период, отчасти из-за Индокитая, отчасти из-за «Уотергейта», когда на публику вышло много пораженческих элементов. Но если вы посмотрите, что мы делали последние пять лет, мы всегда противостояли Советскому Союзу и Советский Союз всегда отступал. И я могу заверить вас, как наш президент заверил вас, что если Советский Союз нападёт на Европу, мы безусловно применим ядерное оружие. И Советский Союз никогда не должен полагать иначе — это слишком опасно.
Председатель Мао: Вы верите в ядерное оружие, полагаетесь на него. Вы не доверяете собственной армии.
Секретарь Киссинджер: Мы должны признавать реальность, что ни у кого не будет такой большой армии, как у Советского Союза. Это факт. А самое важное, что никакая европейская страна не построит большой армии. Если они это сделают, то тут не будет проблемы. И поэтому мы должны выстраивать стратегию, соответствующую этой реальности.
Председатель Мао: Стратегия Дюнкерка тоже не исключается.
Секретарь Киссинджер: В конце концов, г-н Председатель, мы должны иметь минимальную веру в заявления друг друга. Стратегии Дюнкерка не будет, ни на Западе, ни на Востоке. И если будет нападение, как только мы его остановим, мобилизовавшись, мы, конечно, выиграем войну против Советского Союза.
Председатель Мао: Мы принимаем стратегию Дюнкерка, то есть мы позволим им оккупировать Пекин, Тяньцзинь, Ухань и Шанхай, и благодаря такой тактике мы придём к победе, а враг будет повержен. Обе мировые войны, первая и вторая, велись именно так, победа была достигнута не сразу.
Секретарь Киссинджер: По моему мнению, если где-либо в мире будет массированное советское нападение, США будут вовлечены очень быстро. И я убеждён, что США никогда не уйдут из Европы без ядерной войны.
Председатель Мао: Тут есть две возможности, одна ваша, а другая — «Нью-Йорк таймз». Это отражено и в речи сенатора Голдуотера в Сенате 3 июня.
Секретарь Киссинджер: Вы должны понимать, г-н Председатель, что до выборов остаётся год и многое говорится для внутреннего впечатления. У «Нью-Йорк таймз» двадцать лет определённая позиция и есть беспримерное свидетельство, что неверная.
Председатель Мао: Говорят, «Нью-Йорк таймз» контролируется еврейским семейством…
Секретарь Киссинджер: Это так.
Председатель Мао: А также «Вашингтон пост».
Играя на противоречиях между США и СССР, компартия Китая завоевывала доверие американского правительства. А за этим доверием потекли и капиталы западных корпораций. Что дало экономический рост в среднем по 10% в год на протяжении тридцати лет.
Появились такие государственные и по сути подконтрольные государству гиганты, как SAIC Motor, FAW, Beijing Automobile Works, Chery, CITIC, Midea Group, Huawei, Lenovo, Alibaba Group, Haier. И если Сталин в СССР, после восстановления хозяйства, свернул НЭП и начал форсированную индустриализацию, то компартия Китая «пошла другим путем» — инициировала так называемую «стратегию выхода за рубеж», а «китайский Сталин» — председатель Си — ее резко форсировал:
«Выход за рубеж — главное направление китайских предприятий, модель транснациональной интеграции, которая обслуживает стратегию китайских компаний, обязательный выбор предприятий страны для развития и участия в международной конкурентной борьбе. На только завершившемся Центральном рабочем совещании по экономическим вопросам была отмечена необходимость претворения в жизнь стратегии выхода за рубеж, поиска новых способов инвестиционного сотрудничества, предотвращения и устранения внешних инвестиционных рисков. Директор Центра по зарубежным инвестициям исследовательского института Министерства коммерции КНР Син Хоуюань ответила: в целом сфера зарубежного инвестиционного сотрудничества Китая довольно широкая, способов партнерства много, уровень сравнительно высокий, вместе с тем, наблюдается быстрый рост. Капиталовложения за рубежом функционируют в различных формах от основных видов инвестиций до слияний и поглощений транснациональных корпораций. Будучи развивающейся страной, выход за рубеж принес с собой экономические выгоды для Китая за границей. По международному опыту, любой стране при развитии необходимо сбалансировать ВВП и ВНП, нельзя только заимствовать и не выходить за рубеж. Компании Китая разворачивают инвестиционное сотрудничество на основе рыночных правил, а также получают разрешение администрации принимающей страны. После процесса локализации Китай взращивает местных специалистов, способствует совершенствованию местного производства, а также собственных способностей развития. Китайские инвестиции не только приносят с собой капитал, технологии, но также увеличивают занятость на местах и налоги. Китайские предприятия по сотрудничеству в сфере инвестиций за рубежом функционируют на законной основе, придают огромное значение защите окружающей среды и качеству безопасности, защищают законные права и интересы рабочих, активно выполняют социальные обязательства, широко приветствуются местной администрацией и народом»
В 2014 году вывоз китайских капиталов составил 123,1 млрд долларов США и превзошел иностранные инвестиции в Китай, которые составляли 119,6 млрд долларов США, доля Китая в общем объёме инвестиций в мире достигла 9% (3-е место), увеличившись с 2011 года в два раза.
Треть китайских капиталов были вложены в услуги и лизинг, более трети в финансы, добывающую и обрабатывающую промышленность, 1/10 в торговлю. Причем в азиатский регион было вложено около 70% всех китайских капиталов, в эконому Латинской Америки — более 10%, в европейскую — 8%, более 5% в США и более 3% в Австралию.
В докладе на XIX съезде компартии Китая Си Цзиньпин заявил (2017):
«На основе обновления форм инвестирования за рубежом стимулировать международное сотрудничество в сфере производственных мощностей, формировать глобально ориентированную сеть торговли, инвестирования и финансирования, производства и услуг, форсировать культивирование новых преимуществ в контексте международного экономического сотрудничества и конкуренции. Раскрепощение и развитие общественных производительных сил — сущностное требование социализма. Нам предстоит пробуждать творческий потенциал и жизненную силу развития всего общества, прилагать усилия к тому, чтобы наше развитие стало более качественным, более эффективным, более справедливым и более устойчивым!»
Проанализировав эти данные и видя перспективу полной утраты экономической гегемонии в мире в пользу Китайской Народной Республики, американское правительство предпринято ряд мер, направленных на противодействие этой политике прежде всего внутри самих США. Годовой объём прямых инвестиций из КНР в США с 2008-2016 годах увеличился в два раза и составлял уже более 46 млрд долларов США. И 70-80% из них пришлись на китайские госкомпании.
В 2016 году американское правительство усилило контроль за китайскими инвесторами со стороны Комитета по иностранным инвестициям. В результате инвестиции в 2017 году проседают сразу до $20 млрд. В 2018 году Трамп подписывает закон «О модернизации анализа риска, связанного с иностранным инвестированием» (FIRRMA), направленный на ограничение китайского капитала.
В результате в 2018 году инвестиции проседают еще до 5 млрд долларов США. Далее, в том же году США развязывает торговую войну с Китаем. После двух лет безуспешного бодания, дело подходит уже к холодной войне.
Таким образом, основной причиной развязывания новой холодной войны является рост экономического могущества КНР в мире.
https://rusplt.ru/policy/vechnaya-kholodnaya-voina-protiv-5f27e.html – полностью здесь
О Холодной войне между США и Китаем.
Вечная Холодная война против красно-желтой угрозы
23 июля 2020 года американский госсекретарь господин Майкл Помпео огласил новые программные положения внешней политики США.
Вопреки мнению некоторых экспертов, содержание данных положений никак не связано с внутриполитической борьбой республиканцев и демократов, с выборами, Трампом, Байденом и прочими частными деталями американской политики.
Помпео объявил от лица США холодную войну Китаю при полной консолидации американского правящего класса.
Стоя у Президентской библиотеки Ричарда Никсона, именно Никсон дал толчок сближению США с Китаем, Помпео объявил о полном исчерпании прежних отношений двух стран и переходе к методам «холодной войны», которая затронет весь мир:
«Мое сегодняшнее выступление — заявил Госсекретарь США, — четвертое в серии речей на тему Китая, в рамках которой по моей просьбе также выступают Советник Президента США по национальной безопасности Роберт О’Брайен, директор ФБР Крис Рэй и Генеральный прокурор США Барр. – Мы наметили очень четкую цель, настоящую миссию. Наша задача — объяснить различные аспекты отношений США с Китаем, огромные дисбалансы в этих отношениях, которые накапливались в течение десятилетий, и планы Коммунистической партии Китая (КПК) в отношении гегемонии.
Наша цель — четко дать понять, что угрозы американцам, на устранение которых направлена политика президента Трампа в отношении Китая, реальны, и мы выработали стратегию по защите этих свобод.
Посол О’Брайен говорил об идеологии. Директор ФБР Рэй говорил о шпионаже. Генеральный прокурор Барр говорил об экономике. И сегодня моя цель состоит в том, чтобы объединить всю это информацию для американцев и подробно описать, что китайская угроза означает для нашей экономики, для нашей свободы и для будущего свободных демократий во всём мире. Мы предполагали, что взаимодействие с Китаем приведет к будущему с ярким обещанием взаимной вежливости и сотрудничества. Но сегодня мы все еще носим маски и наблюдаем за ростом числа жертв пандемии, потому что КПК не выполнила своих обещаний миру.
Каждое утро мы читаем новые заголовки новостей о репрессиях в Гонконге и в Синьцзяне. Мы наблюдаем ошеломляющую статистику китайских злоупотреблений в торговле, которые лишают американцев рабочих мест и наносят колоссальные удары по экономике по всей Америке, в том числе здесь, в южной Калифорнии. И мы наблюдаем за тем, как китайские вооруженные силы становятся все сильнее и сильнее, и действительно более угрожающими. Я повторю вопросы, звучащие в сердцах и умах американцев отсюда, в Калифорнии, до моего родного штата Канзас и в других регионах: Какие реальные результаты может продемонстрировать американский народ через 50 лет после начала взаимодействия с Китаем? Подтвердились ли теории наших лидеров, которые предлагали эволюцию Китая к свободе и демократии? Это китайское определение взаимовыгодной ситуации? И центральный вопрос, с точки зрения Государственного секретаря: повысилась ли безопасность Америки? Добились ли мы большей вероятности мира для себя и всего мира для поколений, которые последуют за нами? Мы должны признать горькую правду.
Нам следует признать суровую истину, которой мы должны руководствоваться в предстоящие годы и десятилетия: если мы хотим иметь свободный XXI век, а не китайский век, о котором мечтает Си Цзиньпин, старая парадигма слепого взаимодействия с Китаем просто не сможет этого обеспечить. Мы не должны продолжать ее и не должны возвращаться к ней. Как очень ясно дал понять Президент Трамп, нам нужна стратегия, которая защищает американскую экономику, а также наш образ жизни. Свободный мир должен восторжествовать над этой новой тиранией».
Помпео обвинил компартию Китая во всех бедах: в ковиде, экономическом кризисе, укреплении НОАК и даже в том, что она не стала демократической, как это задумывали прорабы никосовской политики сближения:
«С течением времени американские руководители всё больше полагали, что по мере того, как Китай будет добиваться большего процветания, он будет становиться более открытым, он будет становиться более свободным внутри страны и, действительно, будет представлять меньшую угрозу за рубежом, он будет более дружелюбным. Я уверен, что все это казалось тогда неизбежным. Но эта эпоха неизбежности закончилась. Такого рода взаимодействие, к которому мы стремились, не привело к тем изменениям внутри Китая, которые надеялся вызвать Президент Никсон. Правда заключается в том, что наша политика — и политика других свободных стран, — возродила слабеющую экономику Китая только для того, чтобы увидеть, как Пекин кусает руки международного сообщества, которые его кормят»
По мнению Помпео сотни миллионов китайских работников, делающие для всего мира сотни миллиардов товаров в год, кормятся с рук «международного сообщества». Но если рассудить по справедливости, то это американские корпорации последние 30 лет зарабатывали на дешёвом труде китайцев. Когда же выяснилось, что Китай не просто самостоятельная, независимая держава, но и мощный конкурент Западу, то США поднимают вой возмущения о красно-желтой угрозе.
Но какие же чудовищные экономические злоупотребления наблюдает Помпео и его хозяева? Что стало реальной причиной развязывания новой холодной войны? Ответ кроется в экономике.
В 1972 году президент Никсон, на костях которого отплясал Помпео (в прямом смысле, ибо в «библиотеке» он захоронен), подписал с главой Китая Чжоу Эньлаем «Шанхайское коммюнике», в котором говорилось, что США и Китай будут налаживать отношения на основе признания китайского суверенитета над Тайванем.
В 1979 году президент Картер, объявил о разрыве дипломатических отношений с Тайванем, выводе американских баз, и установлении дипотношений с Китайской Народной Республикой. Наступила эпоха привлечения западных капиталов в экономику Китая. В самом Китае эта эпоха получила название стратегии реформ и открытости, а ее отцом считается Дэн Сяопин. Компартия Китая трактует данную стратегию как китайский вариант советского НЭПа, сущность которого состоит в допущении капитализма при твердой «диктатуре рабочего класса» и контроле над «командными высотами в экономике».
Задача такой политики — привлечение иностранных инвестиций с целью «развития производительных сил», то есть, заимствования технологий, строительства инфраструктуры и тому подобное. Правда, Ленину и Сталину привлечь западных капиталистов в СССР, по сути, не удалось, поэтому НЭП был относительно быстро свернут, а вот китайским коммунистам западные олигархи поверили, поэтому китайский НЭП введен «всерьез и надолго». Настолько всерьез и надолго, что многие посчитали, что в Китае вообще уже давно обычный капитализм западного образца, как в Японии.
Попмео с этим последним мнением категорически не согласен:
«Мы должны начать с изменения того, как наши граждане и наши партнеры воспринимают Коммунистическую партию Китая. Мы должны говорить правду. Мы не можем относиться к этому варианту Китая как к нормальной стране, подобной любой другой. Мы знаем, что торговля с Китаем не похожа на торговлю с нормальной, законопослушной страной. Пекин угрожает международным соглашениям, рассматривая их как предложения, как каналы для глобального господства… Мы также знаем, что ведение бизнеса с компанией, поддерживаемой КПК, — это не то же самое, что ведение бизнеса, скажем, с канадской компанией. Такие фирмы не подчиняются независимым советам директоров, и многие из них спонсируются государством и поэтому не нуждаются в получении прибыли»
Американские капиталы в виде прямых иностранных инвестиций нарастающим итогом к 2019 году составили 269 млрд долларов США. Финансовый поток шёл неравномерно, первые годы американцы инвестировали всего по 1 млрд долларов США, затем по несколько миллиардов, но к 2010 году, изрядно разогревшись, уже по 15 млрд долларов США в год.
Китай быстро стал одним из мировых лидеров по привлеченным иностранным инвестициям, прирост которых после 1990-х годах составлял по 5% в год. В 2019 году объем фактически привлеченных капиталов составил 941,5 млрд юаней, то есть 137,24 млрд долларов США.
Успешность «открытия» экономики Китая для западных корпораций часто объясняется одной лишь дешевой рабочей силой. Но в мире немало мест с рабочей силой намного дешевле китайской.
Компартия Китая не только обеспечила многие другие условия для успешных капиталовложений Запада, но на первых порах активно играла на противоречиях между США и СССР.
Так, еще Мао Цзэдун в своем неповторимом стиле побуждал никсоновского Госсекретаря Киссинджера к сближению провокационными угрозами советской агрессии:
«Председатель Мао: Без боя Советский Союз не может быть ослаблен… Наш мир неспокоен, грядёт буря с дождём и ветром. А когда дождь и ветер близятся, ласточки заняты.
Секретарь Киссинджер: Да, но я надеюсь, у нас несколько большее влияние на бурю, чем у ласточки — на дождь и ветер.
Председатель Мао: Можно отсрочить прибытие дождя и ветра, но трудно помешать им прийти.
Секретарь Киссинджер: Но важно иметь наилучшую позицию, чтобы встретить бурю, когда она придёт, а это не так-то просто. Мы согласны с вами, что она близится или может прийти, и мы пытаемся занять наилучшую возможную позицию, чтобы не избегнуть, но преодолеть её.
Председатель Мао: Дюнкерк
Секретарь Киссинджер: Это не для нас.
Председатель Мао: Не факт. Вам сейчас может казаться, что это не для вас.
Секретарь Киссинджер: Это не наш случай и в будущем.
Председатель Мао: Не факт. В августе военный корреспондент «Нью-Йорк таймз» выпустил свою книгу.
Секретарь Киссинджер: О ком речь?
Председатель Мао: Думаете ли вы, что 300 000 солдат, которые у США есть в Европе в настоящее время, способны оказать сопротивление советской атаке?
Секретарь Киссинджер: Слабость Европы — это не наши солдаты, а европейские. Думаю, при помощи ядерного оружия мы можем противостоять нападению.
Председатель Мао: Этот корреспондент не верит, что США применят ядерное оружие.
Секретарь Киссинджер: У «Нью-Йорк таймз» последние десять лет есть свой интерес в американском поражении. Если в Западной Европе будет значительное нападение, конечно, мы применим ядерное оружие. У нас в Европе 7 тысяч единиц вооружения, и они там не для того, чтобы их захватили. Это в Европе, в США у нас намного больше.
Председатель Мао: Есть, однако, значительная часть американцев, которые не верят, что вы его примените. Они не верят, что американцы захотят умирать за Европу.
Секретарь Киссинджер: Г-н Председатель, мы прошли очень сложный для внутренней обстановки период, отчасти из-за Индокитая, отчасти из-за «Уотергейта», когда на публику вышло много пораженческих элементов. Но если вы посмотрите, что мы делали последние пять лет, мы всегда противостояли Советскому Союзу и Советский Союз всегда отступал. И я могу заверить вас, как наш президент заверил вас, что если Советский Союз нападёт на Европу, мы безусловно применим ядерное оружие. И Советский Союз никогда не должен полагать иначе — это слишком опасно.
Председатель Мао: Вы верите в ядерное оружие, полагаетесь на него. Вы не доверяете собственной армии.
Секретарь Киссинджер: Мы должны признавать реальность, что ни у кого не будет такой большой армии, как у Советского Союза. Это факт. А самое важное, что никакая европейская страна не построит большой армии. Если они это сделают, то тут не будет проблемы. И поэтому мы должны выстраивать стратегию, соответствующую этой реальности.
Председатель Мао: Стратегия Дюнкерка тоже не исключается.
Секретарь Киссинджер: В конце концов, г-н Председатель, мы должны иметь минимальную веру в заявления друг друга. Стратегии Дюнкерка не будет, ни на Западе, ни на Востоке. И если будет нападение, как только мы его остановим, мобилизовавшись, мы, конечно, выиграем войну против Советского Союза.
Председатель Мао: Мы принимаем стратегию Дюнкерка, то есть мы позволим им оккупировать Пекин, Тяньцзинь, Ухань и Шанхай, и благодаря такой тактике мы придём к победе, а враг будет повержен. Обе мировые войны, первая и вторая, велись именно так, победа была достигнута не сразу.
Секретарь Киссинджер: По моему мнению, если где-либо в мире будет массированное советское нападение, США будут вовлечены очень быстро. И я убеждён, что США никогда не уйдут из Европы без ядерной войны.
Председатель Мао: Тут есть две возможности, одна ваша, а другая — «Нью-Йорк таймз». Это отражено и в речи сенатора Голдуотера в Сенате 3 июня.
Секретарь Киссинджер: Вы должны понимать, г-н Председатель, что до выборов остаётся год и многое говорится для внутреннего впечатления. У «Нью-Йорк таймз» двадцать лет определённая позиция и есть беспримерное свидетельство, что неверная.
Председатель Мао: Говорят, «Нью-Йорк таймз» контролируется еврейским семейством…
Секретарь Киссинджер: Это так.
Председатель Мао: А также «Вашингтон пост».
Играя на противоречиях между США и СССР, компартия Китая завоевывала доверие американского правительства. А за этим доверием потекли и капиталы западных корпораций. Что дало экономический рост в среднем по 10% в год на протяжении тридцати лет.
Появились такие государственные и по сути подконтрольные государству гиганты, как SAIC Motor, FAW, Beijing Automobile Works, Chery, CITIC, Midea Group, Huawei, Lenovo, Alibaba Group, Haier. И если Сталин в СССР, после восстановления хозяйства, свернул НЭП и начал форсированную индустриализацию, то компартия Китая «пошла другим путем» — инициировала так называемую «стратегию выхода за рубеж», а «китайский Сталин» — председатель Си — ее резко форсировал:
«Выход за рубеж — главное направление китайских предприятий, модель транснациональной интеграции, которая обслуживает стратегию китайских компаний, обязательный выбор предприятий страны для развития и участия в международной конкурентной борьбе. На только завершившемся Центральном рабочем совещании по экономическим вопросам была отмечена необходимость претворения в жизнь стратегии выхода за рубеж, поиска новых способов инвестиционного сотрудничества, предотвращения и устранения внешних инвестиционных рисков. Директор Центра по зарубежным инвестициям исследовательского института Министерства коммерции КНР Син Хоуюань ответила: в целом сфера зарубежного инвестиционного сотрудничества Китая довольно широкая, способов партнерства много, уровень сравнительно высокий, вместе с тем, наблюдается быстрый рост. Капиталовложения за рубежом функционируют в различных формах от основных видов инвестиций до слияний и поглощений транснациональных корпораций. Будучи развивающейся страной, выход за рубеж принес с собой экономические выгоды для Китая за границей. По международному опыту, любой стране при развитии необходимо сбалансировать ВВП и ВНП, нельзя только заимствовать и не выходить за рубеж. Компании Китая разворачивают инвестиционное сотрудничество на основе рыночных правил, а также получают разрешение администрации принимающей страны. После процесса локализации Китай взращивает местных специалистов, способствует совершенствованию местного производства, а также собственных способностей развития. Китайские инвестиции не только приносят с собой капитал, технологии, но также увеличивают занятость на местах и налоги. Китайские предприятия по сотрудничеству в сфере инвестиций за рубежом функционируют на законной основе, придают огромное значение защите окружающей среды и качеству безопасности, защищают законные права и интересы рабочих, активно выполняют социальные обязательства, широко приветствуются местной администрацией и народом»
В 2014 году вывоз китайских капиталов составил 123,1 млрд долларов США и превзошел иностранные инвестиции в Китай, которые составляли 119,6 млрд долларов США, доля Китая в общем объёме инвестиций в мире достигла 9% (3-е место), увеличившись с 2011 года в два раза.
Треть китайских капиталов были вложены в услуги и лизинг, более трети в финансы, добывающую и обрабатывающую промышленность, 1/10 в торговлю. Причем в азиатский регион было вложено около 70% всех китайских капиталов, в эконому Латинской Америки — более 10%, в европейскую — 8%, более 5% в США и более 3% в Австралию.
В докладе на XIX съезде компартии Китая Си Цзиньпин заявил (2017):
«На основе обновления форм инвестирования за рубежом стимулировать международное сотрудничество в сфере производственных мощностей, формировать глобально ориентированную сеть торговли, инвестирования и финансирования, производства и услуг, форсировать культивирование новых преимуществ в контексте международного экономического сотрудничества и конкуренции. Раскрепощение и развитие общественных производительных сил — сущностное требование социализма. Нам предстоит пробуждать творческий потенциал и жизненную силу развития всего общества, прилагать усилия к тому, чтобы наше развитие стало более качественным, более эффективным, более справедливым и более устойчивым!»
Проанализировав эти данные и видя перспективу полной утраты экономической гегемонии в мире в пользу Китайской Народной Республики, американское правительство предпринято ряд мер, направленных на противодействие этой политике прежде всего внутри самих США. Годовой объём прямых инвестиций из КНР в США с 2008-2016 годах увеличился в два раза и составлял уже более 46 млрд долларов США. И 70-80% из них пришлись на китайские госкомпании.
В 2016 году американское правительство усилило контроль за китайскими инвесторами со стороны Комитета по иностранным инвестициям. В результате инвестиции в 2017 году проседают сразу до $20 млрд. В 2018 году Трамп подписывает закон «О модернизации анализа риска, связанного с иностранным инвестированием» (FIRRMA), направленный на ограничение китайского капитала.
В результате в 2018 году инвестиции проседают еще до 5 млрд долларов США. Далее, в том же году США развязывает торговую войну с Китаем. После двух лет безуспешного бодания, дело подходит уже к холодной войне.
Таким образом, основной причиной развязывания новой холодной войны является рост экономического могущества КНР в мире.
https://rusplt.ru/policy/vechnaya-kholodnaya-voina-protiv-5f27e.html – полностью здесь
