Рухнули все представления о зле: с чего началась и чем закончилась бомбардировка Хиросимы и Нагасаки
75 лет назад, 6 и 9 августа, американцы провели первую в истории атомную бомбардировку. Жертвами смертоносного оружия стали японские города Хиросима и Нагасаки. Этот день навсегда останется в истории как начало страшной сказки. Вот уже 75 лет мир живет под дамокловым мечом, под угрозой войны, которая может уничтожить планету. «Известия» вспомнили, чем закончился так называемый Манхэттенский проект США.
Манхэттенские младенцы
Американцам удалось первыми довести до ума атомный проект — так называемый Манхэттенский, которым руководили физик Роберт Оппенгеймер и генерал Лесли Гровс. Им здорово помогла война. В годы Второй мировой только США могли пойти на такие капиталовложения. Больше $2 млрд — сумма по тем временам немыслимая. К ней следует добавить ещё затраты на разведку (во многом им помогли данные, добытые из Германии), на мобилизацию лучших ученых и инженеров со всего мира.
Атомную бомбу «Штучка» устанавливают на специальную вышку на полигоне Аламогордо. Июль 1945 года. Фото: commons.wikimedia.org
К середине лета 1945 года им удалось «слепить» три атомные бомбы — «Штучку», «Малыша» и «Толстяка». Первую готовили к испытательному взрыву, две остальные изначально предназначались для Японии. И вот «Штучка» взорвалась над пустыней, на полигоне Аламогордо в штате Нью-Мексико. На Потсдамской конференции президент Гарри Трумэн, исполненный гордости, сообщил Сталину об успешном испытании «оружия сверхъестественной мощности».
Испытание «Тринити» — взрыв первой атомной бомбы «Штучка» на полигоне Аламогордо, 16 июля 1945 года. Фото: commons.wikimedia.org
Советский лидер, вопреки надеждам американцев, отреагировал на эту новость хладнокровно. Собственно говоря, он был в курсе американских ядерных разработок — и, несмотря на трудности послевоенной разрухи, уже дал ход атомному проекту в СССР. Но мало кто в те дни представлял, что через месяц атомное оружие будет применено в военных условиях, против японских городов…
Макет атомной бомбы «Малыш», сброшенной 6 августа 1945 года на Хиросиму. Фото: commons.wikimedia.org
К началу августа 1945 года Япония находилась на грани поражения. Войска маршала Александра Василевского готовы были загнать в угол Квантунскую армию в Манчжурии. Американский генерал Дуглас Макартур разработал операцию вторжения в Японию под кодовым названием «Падение». И он, и американский главнокомандующий Дуайт Эйзенхауэр были противниками применения нового смертоносного оружия. Против выступали и большинство ученых, считавших, что атомное оружие должно оставаться психологическим средством давления на противника, а применять его в военных условиях и аморально, и опасно.
Атомная бомба «Толстяк» на авиабазе ВВС США на острове Тиниан. Фото: commons.wikimedia.org
Но, по всем расчетам, продолжение боевых действий унесло бы около миллиона жизней американских солдат. И два самых высокопоставленных политика Соединенных Штатов — президент Гарри Трумэн и госсекретарь Джеймс Бирнс — приняли решение применить против японцев «манхэттенских младенцев». Безусловно, для этого у них имелась и другая причина. Американцам нужно было показать всему миру и прежде всего усилившемуся после Победы Советскому Союзу, что наступает новая эра и её гегемоном станет только одна держава — Соединенные Штаты. Не станем забывать и о третьем поводе к смертельному удару — в известной степени это была месть за японскую атаку американской военно-морской базы в Перл-Харборе в декабре 1941 года. Ту катастрофу в США помнили хорошо.
Гибель Хиросимы
Сначала американцы склонялись к достаточно гуманной идее — сбросить бомбу на почти безлюдные рисовые поля. Но Трумэн счел, что такая демонстрация не подействует эффектно ни на японцев, ни на русских. Необходим большой резонанс в обществе — чтобы вся Япония содрогнулась от ужаса и весь мир понял, «кто в доме хозяин». Мишень для атомной бомбы стали выбирать среди многонаселенных индустриальных городов. Трумэн считал: если уж применять атомное оружие — то с максимальным эффектом, чтобы превратить в прах крупные заводы, чтобы города лежали в развалинах, чтобы десятки тысяч человек погибли — в назидание другим. Возможно, он не был кровожадным человеком. Но, обладая уникальным оружием, чувствовал собственную вседозволенность и хотел всерьез потрясти мир.
Американский бомбардировщик В-29 «Энола Гей» на авиабазе ВВС США на острове Тиниан. Фото: commons.wikimedia.org
В режиме чрезвычайной секретности атомные бомбы доставили на остров Тиниан, где располагалась крупная американская военная база. Их было две — «Малыш» и «Толстяк» — 16–18 килотонн и 21 килотонна в тротиловом эквиваленте. Никогда ни одно государство не обладало столь весомой разрушительной мощью. Надо ли пояснять, что Советский Союз, бывший в то время союзником США, никакой информации об этих маневрах не получил. А ведь Красная армия сражалась с японцами по настоятельной просьбе американской стороны, которая звучала на всех трех конференциях «большой тройки». Наши солдаты и офицеры выполняли союзнический долг, открыто информируя американцев о своих операциях. А «братья по оружию» держали камень за пазухой.
Американские летчики, исполнявшие это задание, безусловно, считали, что выполняют благое дело для всего человечества. Ставят точку в многолетней Второй мировой войне — не больше и не меньше. Поэтому перед полетом они посетили храм и получили от командования ампулы с ядом — на случай катастрофы, чтобы не попасть в плен.
Пол Уорфилд Тиббетс – младший в кабине бомбардировщика «Энола Гей». Фото: commons.wikimedia.org
Атомный гриб над Хиросимой. 6 августа 1945 года. Фото: U.S. Army Air Forces/Library of Congress/Handout via REUTERS
Хиросима после атомной бомбардировки. Фото: War Department/U.S. National Archives/Handout via REUTERS
«Толстяк» в Нагасаки
После хиросимского ужаса американцы своей цели не добились: Япония съежилась от ужаса, но не капитулировала. И ровно через три дня, 9 августа, пилот ВВС США Чарльз Суини поднял в небо ещё один бомбардировщик. Его целью был город Кокура. Но… Его спасли облака, сделавшие этот форпост самураев невидимым для летчиков. «Везуч как Кокура» — такая поговорка появилась в Японии через несколько недель. Суини получил новый приказ — двигаться на Нагасаки. Американцев не остановило даже то, что в там на доках работали военнопленные, в том числе граждане США.
Атомную бомбу «Толстяк» подвешивают в бомболюк бомбардировщика B-29. Фото: commons.wikimedia.org
Суини исполнил приказ безукоризненно. В 11 часов 2 минуты атомная бомба номер три была сброшена на один из самых известных портов Японии — Нагасаки. Взрыв «Толстяка» был мощнее. Но если вся Хиросима превратилась в груду руин, то урон, нанесенный Нагасаки, оказался не столь тотальным: городу помог холмистый рельеф. Но несколько десятков тысяч человек погибли сразу. В городе начались пожары. К концу года число погибших от ранений и болезней жителей Нагасаки превысило 140 тыс.
Руины Нагасаки. Фото: commons.wikimedia.org
Только после этого удара японцы стали готовиться к капитуляции. В заявлении императора Хирохито говорилось, что враг обладает жестоким оружием, которое способно уничтожить всех жителей страны. Что ж, американцы добились своего.
Через месяц после трагедии экипаж, бомбивший Нагасаки, прогулялся по руинам города. Они видели человеческие черепа и скелеты животных среди развалин, видели на улицах обгорелых, умирающих людей, ощущали «отвратительную вонь». Но и эти картины не изменили их отношения к сделанному. Все они так и остались сторонниками ядерного удара по Японии.
Пострадавший в результате атомной бомбардировки Нагасаки. Фото: commons.wikimedia.org
В конце 1940-х японцы сумели подсчитать: две бомбы унесли жизни 200 тыс. человек. В XXI веке провели новые подсчеты, добавив к жертвам атомного удара тех, кто умер от ожогов и лучевой болезни. Количество погибших увеличилось более чем в два раза — до 450 тыс.
Руины Нагасаки. Фото: commons.wikimedia.org
Для японцев память о национальной трагедии стала священной. И важнее всех монументов и музеев оказалась история Садако Сасаки — девочки, которая в два года пережила трагедию Хиросимы. Выжила. Но через девять лет у нее нашли признаки лучевой болезни. Она знала старинную легенду: тот, кто сложит из бумаги тысячу журавликов, поправится от любой болезни. Целый год — до самой смерти — она делала журавликов. В Хиросиме, в парке Мира, установлена статуя девочки с бумажной птицей в руке — символ японской беды и надежды. О девочке с журавликами хорошо знали в СССР — хотя наши страны в годы холодной войны и не были союзниками.
«Я сплю спокойно…»
В первые недели после бомбежек советская пресса сообщала о боевых действиях в Японии достаточно подробно, но о силе нового оружия умалчивала. В нашей стране разворачивался собственный атомный проект — и вожди решили не пугать народ информацией об американской монополии на атомное оружие. Но вскоре после капитуляции Японии бывшие союзники стали противниками. После этого, в годы холодной войны, в СССР историю атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки воспринимали отдельно от советско-японской войны. Как бесчеловечный жест угрозы, направленный прежде всего против Советского Союза. Сотни тысяч японцев стали жертвами ядерного шантажа «красной Москвы». Четыре года Америка обладала монополией на атомную бомбу. Для Советского Союза это было непростое время.
Тень человека, в момент взрыва сидевшего на ступеньках лестницы перед входом в банк в Хиросиме, 250 м от эпицентра. Фото: commons.wikimedia.org
Но администрация Трумэна не учла косвенный результат атомных взрывов — во всём мире активизировалось антивоенное движение, во многом направленное против Вашингтона. Трумэн пытался представить «борцов за мир» «советскими агентами», но это был самообман. Сотни известных писателей, мыслителей, художников, ученых, среди которых были и участники Манхэттенского проекта, выступали против «атомного апокалипсиса» не по советской вербовке, а потому что видели судьбу Хиросимы и Нагасаки. И понимали, чем грозят человечеству неосторожные игры с атомом. Воззвание о запрете атомного оружия подписали и Фредерик Жолио-Кюри, и Пабло Пикассо, и Марк Шагал, и Илья Эренбург, и Дюк Эллингтон, и даже молодой французский политик Жак Ширак…
Нагасаки до и после атомного взрыва. Фото: commons.wikimedia.org
Когда американцы назначили Тиббетса (к тому времени уже седовласого генерала) военным атташе в Индии — в Дели начались массовые протесты. Вашингтон был вынужден отозвать «убийцу Хиросимы». И это показательно. Сам летчик каяться не собирался. Журналистам он отвечал: «Я сплю спокойно. Если бы сегодня я попал в схожие обстоятельства — я снова выполнил бы приказ». Примерно то же самое говорил и Трумэн. Однажды — уже в 1970-е — на воздушном празднике в Техасе постаревший летчик Тиббетс даже устроил своеобразную реконструкцию того полета. Даже «ядерный гриб» сымитировал с помощью химиков. В тот раз американцам пришлось на официальном уровне приносить извинения своим союзникам — японцам.
Суинни тоже до конца своих дней отстаивал необходимость ядерных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. И гордился, что поставил точку в войне. Правда, американские студенты с 1960-х нередко освистывали его после таких лекций. Это неудивительно: для миллионов людей в мире летчики, открывшие счет атомным бомбардировкам, были чуть ли не воплощением дьявола. И отмыться от такой репутации непросто.
Память о Хиросиме
В наше время адвокатов у рокового решения президента Трумэна немного. Трудно сочувствовать массовому убийству мирных людей. История вынесла однозначный приговор: варварство. И в том, что этот эпилог Второй мировой войны признан преступлением перед человечеством, велика роль наших соотечественников — писателей, журналистов, которые начиная с 1950-х на весь мир говорили о японской трагедии. Само название города Хиросимы стало для нескольких поколений советских людей синонимом беды, катастрофы, которую нельзя допустить. В наше время 6 августа отмечается День Хиросимы — Всемирный день борьбы за запрещение ядерного оружия — и в этом тоже в значительной степени заслуга наших отцов и дедов, тех, кто открыто говорил о преступности атомных бомбардировок в середине прошлого века.
Мемориал мира в Хиросиме — так называемый «Атомный купол». Фото: commons.wikimedia.org
Картины, плакаты, песни, стихи, посвященные трагедии Хиросимы, в нашей стране появлялись вплоть до 1980-х. Например, на московском фестивале Молодежи и студентов 1985 года 40-летие «расправы над Хиросимой» отмечали весьма бурно. Составляли гневные петиции новейшим американским поджигателям войны, выражали соболезнование японцам. В том же году Александр Яковлев — будущий «архитектор перестройки» — выпустил книгу «От Трумэна до Рейгана», в которой клеймил американцев и за «военное преступление» 1945 года, и за ястребиный «трумэновский» дух в политике 1985 года.
Трудно забыть строки Роберта Рождественского, которые положил на музыку и пел знаменитый Муслим Магомаев:
«Штурман воскликнул: «Ой, как красиво!..» В эту секунду в расплавленной мгле рухнули все представленья о зле. Люди узнали, что на Земле есть Хиросима. И нет Хиросимы».
Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»
Обложка: Фото: Department of Energy/Lawrence Berkeley National Laboratory/Handout via REUTERS
Японцы интересный народ,довольно своеобразный. На них пиндосы сбросили две атомных бомбы в свое время,жертвы там даже от радиоактивного облучения сказывается в поколениях. А нынешнее поколение,жертвы кстати этих бомб,ничего…все нормально,даже свою территорию под пиндосовские военные базы предоставили. Вот что бы дошло,вам сколько еще надо? Пятьдесят? Сто Хиросим? А дойдет ли? Наверное нет.Просто клоны.
Что в США что в Японии распространен культ силы, и те и другие будут любить сильного мерзавца но никогда слабого доброго.
Пока миром правят банковские капиталы, зло и наглое враньё никуда не исчезнут…