В.Л. Авагян: Дворник и геополитика

Дворник – человек бесхитростный. Он двор метёт простейшим орудием – метлой. Пользуется совком, ведром, ещё несколькими инструментами.

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/2426431/2426431_300.jpgКазалось бы, странно говорить о связи дворника с геополитикой. Возьмите простого человека, с его простыми потребностями и возможностями: где он, с его незамысловатой рабочей судьбой, а где Сирия, Крым, Венесуэла?

И может показаться – если смотреть невооружённым взглядом, что дворник и геополитика существуют в параллельных вселенных. Войны, интервенции и экспансии – игрища «больших ребят», а маленькие люди живут своей маленькой жизнью. Так ли это?

Не так. Если мы возьмём зарплаты дворников в Париже, в Кишинёве, в Москве и где-нибудь в Африке, мы увидим удивительную разницу. Разница связана не с трудом и не с орудиями труда. Речь идёт об одной и той же обработке территории одними и теми же инструментами.

Зачем «трудовой мигрант» лезет через стену, рискуя быть подстреленным, в США из Мексики, если в США он будет делать ровным счётом то же самое, что делал в своей Мексике?

Почему так важно работать упаковщиком на птицефабрике не в Панаме, а в США? Что, в США куры другие или климат лучше? Уж с точки зрения климата Панама или Гватемала – экваториальный рай… Тогда зачем?

+++

Чисто теоретически можно сказать: потому что в Панаме не введены те социальные гарантии, которые действуют севернее, у «гринго». Но тогда вопрос решался бы очень просто: скопируйте и введите у себя! Делов-то! Почему дворнику в Кишинёве нельзя выписать зарплату парижского дворника, он же то же самое делает!

Но тут-то и кроется тонкость, которую понимают только экономисты. Что-либо вводить или отменять может лишь власть имеющий. А власть имеющий – это разрешительная инстанция распределения благ.

Конечно, можно выбрать всем миром начальника хора, а потом заявить, что раз он начальник – то он и есть власть. Избранная честно и законно.

Да, он начальник. Но хора. Он может решать, кому петь, а кому подпевать в рамках хоровых песнопений. Но распределение материальных благ – не в его руках. В других. И пока оно в других руках – другие и будут решать, сколько платить дворнику в Париже, а сколько его коллеге (и даже клону) в Кишинёве.

Не все это понимают. Не все понимают, что, не имея реальной власти – не можешь и блага распределять. А потому маленькая страна не решает, как ей жить. Это за неё решают великие державы. Она может жить плохо или, изредка, хорошо – но в этой сфере от неё ничего не зависит. Её могут сделать «витриной», или погрузить в нищету, или вообще экономически убить, отведя от неё мировые финансовые потоки.

Очень важно понимать экономическую анатомию сложения благосостояния у самого простого обывателя. Он не вырабатывает своего заработка из собственного труда. В одной ситуации он очень много получает за очень небольшой труд. В другой – очень мало, за очень напряжённый и упорный труд.

И тут всё зависит не от него (он, в сущности, заложник ситуации), а от того, какое место он занимает на планете. Что для него сумела выбить страна, лоббирующая его интересы.

Много, мало или совсем ничего? А может, и нет такой страны, которая лоббирует его интересы? К примеру, и США, и Украина – лоббируют интересы американцев. А интересы украинского населения не лоббирует никто в мире. Украинское, молдавское или грузинское население – это расходный материал в руках тех, кто «для своих» конструирует ту или иную конфигурацию отношений.

+++

Конечно, мало на свете таких садистов, которые мучают людей просто так, для удовольствия. Они есть, но их немного. Львиная доля несправедливости на планете идёт от тех, кто обеспечивает благополучие для тех, кого опекает. За счёт тех, кого не опекает – но это получается при «перетягивании одеяла» само собой.

Чтобы иметь в Европе дешёвого чистильщика унитазов – надо, чтобы этот чистильщик не имел дома ни работы, ни зарплаты, ни перспектив. Если у него дома будет хорошо – он не поедет чистить унитазы покорно и дёшево.

Имея выбор – он не выберет участи раба. Чтобы в Европе были чистые туалеты – нужно, чтобы за пределами Европы был яростный конкурс за право попасть в чистильщики. Чтобы люди рвались любой ценой, дёшево и униженно – Европе ботинки почистить. Тогда Европе хорошо, выгодно. А то, что другим нехорошо и невыгодно – побочный эффект. Не то, чтобы кто-то специально его желал, просто «ну так уж получилось»…

+++

Высокий заработок человека не бывает высоким сам по себе. Высок он только в режиме сравнения: если другие имеют мало, то я знаю, что имею много. И другого критерия нет! Не будет бедных – не станет и богатых. Никто не считает «высоким» уровень жизни, доступный всем и каждому. Такой уровень, какие бы объективные блага в себя не включал – кажется человеку «незавидным».

А потому для зон с высоким уровнем жизни требуются зоны с низким уровнем жизни. Нет перепада давления – нет и ветра. Но, поскольку никто не хочет быть «зоной низкого уровня жизни» – хозяева планеты такие зоны принудительно, в приказном порядке назначают. Территории у них делятся на те, где разрешено развитие, и те, где оно запрещено. Потому дворник в Париже совсем не похож на дворника из Ташкента, хотя они занимаются одним делом.

Вы не можете «работать и зарабатывать» сами по себе. Вы действуете только в том коридоре, который вам отводит геополитика. Давайте это рассмотрим скучно, подробно – но так, чтобы навсегда закрыть вопрос.

+++

Допустим, я сдельщик. Я делаю болты и получаю рубль за каждый сделанный болт. Мой интерес очевиден: сделать побольше болтов. Это же понятно и ребёнку: сделал 300 болтов, получил 300 рублей, сделал 500 – получил 500.

Это и есть связка труда с оплатой, явление чисто-советское, к рыночным отношениям неприменимое. Человек, у которого в голове связались болт и рубль, никакого смысла в державности и империи не видит. Есть оборудование, есть работник, есть оплата. Где они находятся – как бы и неважно. Широки ли границы вокруг цеха – или они сжались до крошечной Чехии – человек думает о том, чтобы сделать побольше болтов, раскатав губу на сдельную оплату труда.

Цех, производящий болты – локализован сам в себе. Он, конечно, зависим от электросетей, от отопления, от водопровода, идущих извне, но не более того. Территории Чехии или Словении для него хватит.

Человек с такой психологией, действительно, не понимает, зачем ему империя. В его психологии империя – не более чем понты и амбиции, которые ему придётся оплачивать из своего заработка за изготовленные болты. Традиционный лозунг советской «демшизы» – много земли – много ртов, больше кормить.

А раз так, то сокращение территории твоего государства, сворачивание его державных претензий, геополитическая непритязательность и покорность мировым центрам силы – путь к повышению уровня жизни. Меньше внешнеполитических «авантюр» – ниже налоги, больше мне останется!

Лозунги типа «хватит кормить Кавказ!», «зачем нам кормить Крым (Сирию, et setera) – по отношению к человеку, сформированному жесткой рыночной средой совершенно бессильны. Они могут увлечь (и увлекают) только «совковую психологию» (худших, наиболее глупых представителей советского общества).

Потому что только «совок» (человек из СССР, но внутренне не доросший до полноценно-советского) может увязать труд с оплатой! Рыночный человек никогда так не сделает. Рыночный человек собственной шкурой знает, что привязка рубля к болту – условность советского времени, и что в экономике свободных цен изготовителю болта могут давать 2 рубля за болт, а могут и 20 копеек, или копейку.

Потому что в рыночной экономике (в отличие от советской) сам по себе болт совершенно не важен, важно то, кто и за сколько его купит. А могут и вообще не закупать – по каким-то своим причинам отыскав другого поставщика болтов.

Оплата труда – это же результат труда! Это политическая воля и статус человека в обществе. И если тебе силой можно навязывать невыгодные сделки, то тебе будут навязывать невыгодные сделки. Причём не столько даже от «ненависти к славянам» (тоже имеющей место), сколько для собственной выгоды. Потому что тем, кто использует болты, покупать их как можно дешевле – объективно выгодно, понимаете?

Разговор с бессильным выстраивается на принуждении. В рыночной экономике ты либо примешь условия сильного – либо тебя вообще выбросят вон из товарообменов, и грызи ты сам свои болты вместо курицы. Если успел их наделать. А может быть, и не успел – мог бы, потенциально, имел возможность их изготовить, но тебя отключили от сырья, энергии и спроса. Поступающих, отметим, извне. Потенциальные болты ты не можешь даже грызть: их вообще в материальном мире нет.

Это воображаемые предметы, которые ты мог бы, с точки зрения производственного потенциала, сделать, если бы был смысл (кводомент). А поскольку смысла (спроса, закупок) нет – то ты их не делаешь. Тебе дешевле сидеть неподвижно, чем работать. Сидя неподвижно, ты имеешь 0 дохода, а производя то, что не покупают – имеешь «–Х», убытки себестоимости невостребованных товаров.

Наивные надеются на диалог – но диалога не будет. Как слабым жить, на каком уровне, и жить ли вообще – решают не они. Решают за них, иногда даже в их пользу (бывает и такое – расчёты у хозяев свои), но совершенно без их участия.

+++

Понимая, что оплата сдельщика за болт – вовсе не рубль, а некий «Х», растущий и уменьшающийся в зависимости от статуса сдельщика в общественных отношениях – никто из рыночных людей уже не станет гадать, зачем им «кормить» Кавказ или Сирию.

Экономить на таких вещах, как державность – всё равно что экономить на дверном замке, оставляя двери распахнутыми для любого террориста или шантажиста. Здесь сэкономишь грош – потеряешь всё, до донышка.

Фермеры, жившие постоянно под угрозой сдирания скальпа – не задавали вопросов, зачем государство делает расходы на кавалерию. И не лучше ли эти деньги потратить на медицинское обслуживание? На дома и дороги – вместо Сирии?

Если ты не держишь свою судьбу в своих руках – то всё твоё – не твоё. Включая и дома, и дороги, и разные прелести инфраструктуры. Если датчане думали отразить Гитлера высоким уровнем бытовой жизни, то их иллюзии на этот счёт развеялись в несколько часов. А дальше уже – как жить датчанам, сколько им оставлять денег и жить ли им вообще – решали уже в Берлине.

+++

Так на что пытался русских подписать Александр Солженицын, когда проповедовал на американские денежки: «Нет у нас сил на Империю»? У них есть силы, а у нас нет. Они будут жить хорошо, а мы плохо. Они будут господами, которые сами себе назначают оплату. А мы – обслуживающим персоналом, нанимающимся к ним в хозяйство, как батраки. И нашу оплату – определять будем не мы, а они. Сколько пожалуют…

Конечно, им это выгодно. Конечно, они десятилетиями льют фекалии в уши простакам, рассказывая, каким «Люксембургом» те стали бы без армии и ядерных ракет, в «маленькой республике»! Для того, может быть, этот Люксембург и откармливают, чтобы иметь примером для дураков: станьте маленькими, как он, и будете жить, как в нём!

Кошка зазывает поросёнка жить у фермера: мол, фермер хорошо кормит, гладит, и не режет. И к себе в дом жить пускает. Но поросёнку надобно понять, что не режут – только кошку, и в дом пускают только кошку. Она – на особом положении. На которое поросятам глупо рассчитывать. Потому что – откармливать себя и свою кошку фермер может только одним способом: режа поросят.

Негодяев, играющих роль такой кошки (прикормленной Западом) и сейчас легион, но у них есть «духовые отцы».

Ещё перед тем, как вернуться на Родину, Солженицын в 1990 году написал бредовую статью «Как нам обустроить Россию»:

«Я с тревогой вижу, что пробуждающееся русское национальное самосознание во многой доле своей никак не может освободиться от пространственно-державного мышления, от имперского дурмана…»

«Нет у нас сил на Империю! — и не надо, и свались она с наших плеч: она размозжает нас, и высасывает, и ускоряет нашу гибель»

«Это вреднейшее искривление нашего сознания: “зато большая страна, с нами везде считаются”»

Отсюда напрашивается вывод: если будет маленькая, с которой никто не считается – тут-то и жизнь хорошая начнётся. В быту только ведь это и видим: с кем никто не считается – тот лучше всех и живёт. Да?

Люди обязаны понимать взаимосвязь между оплатой труда и статусом народа в геополитических раскладах. Место болонки, балуемой при господине, типа Люксембурга – каждому не дают, да и не могут дать. Кошка у фермера одна, а поросят сотня. Чтобы хорошо кушать и хорошо кормить свою балованную кошку, фермер режет этих поросят. Одного поросёнка для цирковых фокусов он отобрать может, но ведь не всех же!

Свободные цены свободного рынка контрактов – это:

1) Утрата прямой связи между трудом и заработком

2) Установление прямой связи личного дохода с чужим убытком.

+++

Если ваш убыток – это доход другого человека, и этот человек сильнее вас, то… Сами понимаете, чем это кончится, и кого заставят из убытков не вылезать!