Карательная операция белочехов в алтайском селе Кошелево

В дополнение к материалу "О культе белочехов" https://colonelcassad.livejournal.com/5770352.html
Один из читателей "Рупора Тоталитарной Пропаганды" Юрий Печин прислал отличный фактологический материал о том, что из себя представлял террор белочехов на примере истории отдельно взятого русского села на Алтае.

КАРАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ БЕЛОЧЕХОВ В АЛТАЙСКОМ СЕЛЕ КОШЕЛЁВО 17 АВГУСТА 1919 ГОДА: ОТ СЕМЕЙНОГО ПРЕДАНИЯ К ИСТОРИЧЕСКИМ ФАКТАМ

Ю.В. Печин, канд. психол. наук, доцент Новосибирского ГАУ
Е.В. Платунов, историк, член Алтайского отделения Российского военно-исторического общества

Подарок дальнего родственника

Летом 2017 года в село Кошелёво Тальменского района Алтайского края с целью посетить землю предков и познакомиться с родственниками заезжал Лупарев Геннадий Павлович – профессор, доктор юридических наук из Алма-Аты, представитель рода Лупаревых, одного из крупных кошелёвских семейных «кланов». Кошелёвские Лупаревы – выходцы из Орловской губернии, на рубеже XIX-XX в. поселившиеся в этом сибирском селе. Оказалось, что Геннадий Павлович занимается исследованием своей родословной (восстановил её до середины XVII века) и собиранием сведений об истории семьи. Он оставил своим родственникам печатный материал, в котором, в частности, были описаны трагические события Гражданской войны – карательный рейд чехословацких легионеров и гибель от их рук его родного деда Ивана Михайловича Лупарева. Сведения о тех событиях бережно хранились в его семье как героический эпос и передавались изустно от бабки Пелагеи – вдовы погибшего Ивана Михайловича.
Исходная семейная легенда была такова: кошелёвцы собрали партизанский отряд, воевали против колчаковцев в основном недалеко от деревни, однажды летом (год неизвестен) местный поп, узнав что в соседнем селе Лушниково стоит чешский отряд, «смотался» туда ночью и под утро привел карателей в Кошелёво. Чехи шли по конкретным домам, зная кого брать, кто-то успел спрятаться, а вот Ивана Михайловича Лупарева застали дома и на глазах жены зарубили саблями. С небольшими подробностями данная версия событий вошла в ряд публикаций, автором которых был Г.П. Лупарев . После двух лет архивных и иных поисков картина событий значительно уточнилась и представляется в следующем виде.

Первая и самая важная находка ровно в 98-годовщину трагедии

17 августа 2017 г. в государственном архиве Новосибирской области одним из авторов данной статьи был обнаружен список погибших в 1919 г. кошелёвцев. Документ представлял собой выписки (то есть рукописные копии на тетрадных листах) из метрической книги церкви села Кошелёво за 1919 г. Чуть позже, осенью этого же года, в архиве Алтайского края был найден оригинал той самой метрической книги.
В списке погибших 17 августа 1919 г., по записям метрической книги Покровской церкви с. Кошелёво, указаны :

1. Дедяев Алексей Владимирович, 62 года
2. Зайков Фёдор Михайлович, 30 лет
3.Ударцева Варвара Ивановна, 12 лет
4. Чуркин Дмитрий Алексеевич, 65 лет
5. Чуркин Григорий Дмитриевич, 27 лет
6. Тюленев Исай Николаевич, 55 лет
7. Бледных Климентий Власович, 40 лет
8. Нагорных Филипп Иванович, 18 лет
9. Юшин Иван Петрович, 27 лет
10. Лупарев Иван Михайлович, 33 года
11. Шадрин Алексей Васильевич, 48 лет.
12. Харитонов Яков Иванович, 33 года.

В графе «Причина смерти» рукою священника напротив каждого была пометка: «убит Чешским отрядом». В строке с записью о гибели последнего из списка (Харитонова Я.И.) имелась ссылка на «Отношение Командира 10-й роты 1-го Чехо-Словацкого полка от 27 августа н. ст. 1919 г. за № 622», в котором, как можно предположить, чехами описаны обстоятельства происшествия.
Необходимо отметить, что в метрической книге записи велись по старому стилю – дата смерти первых одиннадцати указана 4 августа, Харитонова – 5-го августа. Сопоставление всех имеющихся источников, включая чешские , позволяют уверенно утверждать, что событие случилось 17 августа по новому стилю или 4-го по старому.
Что касается «Отношения», то судя по всему в нем имеется неточность, связанная со сложной нумерацией чешских подразделений, участвовавших в операции. Как свидетельствуют чешские источники, приведенные ниже, 10-я рота пехотинцев относилась к 5-му стрелковому полку «Пражскому» имени Томаша Масарика, тогда как 1-й стрелковый полк имени Яна Гуса находился в это время совсем в другом районе Сибири (с весны 1919 г. ему была поручена оборона Транссибирской магистрали на участке Красноярск–Канск–Иркутск) . Однако сейчас нам известно, что в карательной акции принимали участие и кавалеристы 1-го полка имени Яна Искры Брандийского (1. jízdní pluk Jana Jiskry z Brandýsa) . В чешских текстах их кратко называли «искровцами». Представители какого из этих полков составляли «отношение» остается неясным, так как само «отношение» не найдено. Возможна и техническая ошибка («1» вместо «5») при переписывании кошелёвским священником названия документа.

Причины карательной операции

В первые дни августа (по новому стилю) 1919 г. по всему Барнаульскому уезду началось знаменитое Зиминское восстание против колчаковской власти. На его подавление были брошены и подразделения Чехословацкого корпуса.
Одним из объектов атак партизан была Транссибирская железная дорога и её инфраструктура (рельсы, мосты, разъезды, станции). Охраной железной дороги с весны 1919 года занимались именно чехи – их эшелоны растянулись по Транссибу, они были заинтересованы в безопасности дороги на Владивосток. Конкретно за охрану участка Барнаул–Новониколаевск–Томск с весны 1919 года отвечал 5-й стрелковый полк «Пражский» им. Томаша Масарика .
Отражая нападения партизан на магистраль, чехи осуществляли карательные рейды в близлежащие деревни, в которых как правило и базировались местные партизаны. В ночь с 16 на 17 августа 1919 г. такой рейд был проведен в селе Кошелёво.
Село Кошелёво современного Тальменского района Алтайского края – достаточно древнее, образовалось в начале XVIII века (первое документальное упоминание – 1734 г.). В конце XIX – начале ХХ вв. село пополнилось значительной по численности группой переселенцев из европейской части России (среди которых было несколько семей Лупаревых). В 1911 г. Кошелёво имело 220 дворов и около 1200 жителей. С июня 1918 по декабрь 1919 г. село было под властью белых.
Причиной для карательной акции стали поджоги мостов на перегоне Черепаново – Усть-Тальменка. Основная часть мостов имели деревянную основу и были легкой мишенью для партизан.
Голландец Лодевейк Грондейс (Lodewijk Hermen Grondijs), бывший в это время при штабе Чехословацкого корпуса, так писал о действиях партизан и реакции чехов: «…На станциях было распространено вредительство: отводили поезда на другие пути, снимали масленки, портили тормоза. Ночью выгибали рельсы: привязывали один конец [веревки], который тянули 8 лошадей. Рельсы выходили из строя, тратилось время на то, чтобы привезти другие. Жгли деревянные мосты, бесчисленные в этих краях с немыслимым количеством балок и оврагов. Отряд из нескольких тысяч партизан, уничтожая мосты, блокировал бронепоезд или поезд с личным составом в лесу, облегчая себе задачу расправы с оккупантами. Угнаться за партизанами могли только верховые. Чешская кавалерия, даже небольшими отрядами, с этим справлялась. Скорость была единственным условием их успеха, никаких замедлений они позволить себе не могли, поэтому не брали пленных» .

Что за мосты и кто их поджигал?

В августе 1919 г. поджогов мостов было множество, и вопрос – причастны ли были кошелёвцы к одному из них – остается открытым. Известны, например, факты диверсий на железной дороге партизанами из села Казанцево (ныне Тальменский район Алтайского края). Казанцево находится в 30 км по прямой от Кошелёво, оба села расположены в 8-9 км от железной дороги. По сохранившимся воспоминаниям казанцевского жителя С.И. Чудина, в начале августа 1919 г. (вероятнее всего, по новому стилю, так как воспоминания записывались в советское время. – авт.) в их селе был создан партизанский отряд под командованием Ивана Чанкина. Цитируем рассказ Чудина: «Отряд получил задание задержать бронепоезд, действующий на линии Черепаново – Тальменка. Было решено сжечь мосты на железной дороге между 14 и 12 разъездами. На задание выехали Тимофей Костин, Сафрон Казанцев, Григорий Бурцев, Иван Курлыков и другие. Разделились на две группы и договорились поджечь мосты после того, как бронепоезд пройдет через мост в сторону Черепаново. Бронепоезд пришлось ждать недолго. Лишь только он прошел через мост около 14 разъезда, как сзади разгорелось пламя – это загорелся мост. Через одну-две минуты появились огонь и дым около 12 разъезда. Это горел второй мост. Бронепоезд попал в ловушку, действия его были парализованы. Колчаковцы дали несколько залпов по горящему мосту и 12 разъезду, а затем вынуждены были покинуть бронепоезд… Через несколько дней в Казанцево неожиданно нагрянул карательный отряд Анненкова, многочисленный, вооруженный пулеметами и винтовками…» .
На участке Барнаул–Новониколаевск у чехов действовали 2 бронепоезда – «Прага» и «Брно». Согласно чешским источникам , 15 августа в район Черепаново был направлен бронепоезд «Прага», но в тот же день из-за подожженных мостов он был там заблокирован. В изданной в Праге в 1934 г. хронике боевых действий 5-го полка мы находим краткое описание этих событий. В частности, на странице 367 читаем: «1919 г. …По дороге севернее Барнаула ситуация обострилась. 15 августа на ст. Тальменскую были высланы 1 батарея, 10 рота и бронепоезд «Прага». В тот же день повстанцы напали на ст. Черепаново, разогнали местный польский отряд и уничтожили мосты между Черепаново и Усть-Тальменкою. Бронепоезд «Прага» был там блокирован. На следующий день туда был срочно выслан бронепоезд «Брно». С «Прагой» была телефонная связь» .
Примерно об этом же пишет чешский военный историк Войцех Прашек (Vojtěch Prášek) в статье об истории 2-го легкого артиллерийского полка: «Пулеметный состав был усилен 4 конными разведчиками и 8 кавалеристами 1 конного полка Яна Искры. В 2 часа выехал бронепоезд "Брно" (подпор. Христен) и дополнительный поезд (пор. Невркла), чтобы отремонтировать снова разрушенную линию, потом пешие и конные согласно информации от разведки прибыли на 11 разъезд . Когда бронепоезд "Прага" проехал из Тальменки до Черепаново, "Брно" вернулся в Тальменку, чтобы охранять местный деревянный мост, и в тот же вечер по приходу 10 роты 5 полка дополнительный поезд и "Брно" вернулись к батарее. Утром 16 августа 1919 г. "Брно" вышел на помощь бронепоезду "Прага", который ночью застрял между 11 разъездом и станцией Тальменка из-за сожжённого моста. Повстанцы попробовали сжечь и следующий мост, чтобы отрезать "Брно" путь назад, однако "Брно" проскочил через горящий мост, забрал с собою 10 кавалеристов и снова уехал, чтобы с дополнительным поездом барнаульской ж/д службы привести линию в порядок. После ночного патрулирования по восстановленной линии "Брно" вернулся к батарее».

<…>

Борьба чехов с партизанами

Карательные акции чехословаков в алтайских селах летом 1919 г. были связаны с решением союзного командования, принятым в Омске. На состоявшемся 26 июля – 2 августа 1919 г. совещании представителей интервентов генеральный консул США при Колчаке Эрнест Гаррис, генералы Уильям Грейвс и Морис Жанен заверили колчаковское командование, что иностранные войска окажут ему всемерную помощь. В специальном решении этого совещания было записано, что иностранные войска, охраняющие железные дороги, "не должны ограничивать свою деятельность защитой их от нападений большевиков", что под охраной железной дороги следует понимать "экспедиции внутрь страны для преследования и рассеивания центров сосредоточения элементов беспорядка"» .
Борьбу с партизанами обычно вели смешанные подразделения, состоящие из кавалерии, артиллерии и пехоты. Перемещались такие мобильные отряды на бронепоезде, иногда на самостоятельно оборудованных защитными средствами обычных поездах.

Вот что писал в 1922 г. по этому поводу майор 5-го стрелкового полка Ярослав Кратохвил (Jaroslav Kratochvíl), в будущем коммунист и антифашист : «Действия нашей конницы в Барнаульском уезде, ее чрезмерная активность в подражании казакам породила крылатый лозунг борьбы барнаульских повстанцев: «Бей чехов – спасай Россию!». Официальный отчет об этой истории гласит: "Великое восстание, которое началось 1 августа к западу от Барнаула, из-за которого связь во всех направлениях железной дороги, идущей из Барнаула, была вскоре прервана и которое быстро распространилось на весь Барнаульский и Бийский уезды, было подавлено объединенными усилиями чехословацких, польских и русских войск в период с 1 августа по 4 сентября …. Восстание охватывало район 140–200 верст к югу от Бийска. В районе польских войск между Камнем и Славгородом восстание бушует в 16-и волостях". К этому докладчик смущенно добавляет: "Движение носит характер крестьянского восстания. Люди, подстрекаемые большевистскими агитаторами, вышли против нас «бороться, не щадя жизни, убивая чехов и администраторов как собак». Восстание было подавлено безжалостно и жестоко, и поэтому, естественно, мы не получили любовь народа. Сообщается, что в Барнаульском уезде власть может быть восстановлена только штыками и может поддерживаться только ими… На самом деле роль безжалостной усмиряющей чешской конницы выделялась так ярко, что даже иностранные агенты собрали с ее "полей чести и славы" альбомы фотографий, которые доставили много неудобств нашему руководству…Это произошло в основном из-за молодого командира подразделения, богатого сына, много подражавшего атаманской лихости, больше из глупости, чем из-за чего-либо еще. Искренне веря, что он добился необычайных заслуг, делая героическую работу по освобождению своей родины, он, вероятно, даже преувеличивал свои преступления, хвастаясь тем, что он сжигает в этих «операциях» целые деревни и что «сделал» 6000 трупов беззащитных русских крестьян, преследуемых его кавалеристами как стадо овец» .

Голландец Грондейс добавляет краски: «Едва мы успели остановиться в поле, как к нам навстречу подскакал поручик Себерт (Sajbrt, – с чешского точнее будет Зайберт. – авт.), молодой, стройный с костистым энергичным лицом, дышащим воинственностью. Великолепный мушкетер, влюбленный в войну, как в искусство или спорт, он создал из своих 50 всадников великолепный отряд, внушающий такой страх, какой «батюшка» Масарик никогда не надеялся внушить своим духовным детям. Он пожаловался нам на монотонную жизнь, которую скрашивает среди дней нестерпимой скуки только ожидание военного приключения… Отряд обосновался на небольшой территории, окопав ее рвом. Пятьдесят кавалеристов. Обслуга двух 37-миллиметровых скорострельных пушек и 4 пулеметов – еще 40 человек. Маленький гарнизон из 90 человек ночует в двух крестьянских избах и под открытым небом. …И вот что сказал Себерт (Зайберт): «Своеобразное у нас положение. Днем и ночью мы окружены несколькими тысячами партизан, жаждущих мести. Они следят за нами издалека и, если замечают, что мы устали и немного расслабились, норовят ударить в спину. Мы видим только их силуэты на горизонте, зато ночью они приближаются, считая, что охраняют местность – опасность воображаемая: мы нападаем только вынужденно; а если бы захотели взять местность, взяли бы. Днем и ночью мои патрули объезжают окрестности. Сегодня после полудня семь верховых с пулеметом отправились патрулировать, и тут же возникли три сотни партизан на лошадях. Патруль продолжал прогулку, не делая ни единого выстрела, а его на значительном расстоянии сопровождал опасный эскорт» .

Роковое воскресенье 17 августа1919 года

Наиболее полные сведения об интересующих нас событиях оставил в своих мемуарах Франтишек Новотны (František Novotný), подпоручик, старший офицер 1-й батареи 2-го легкого артиллерийского полка.
Большая и богатая на подробности цитата из книги его воспоминаний, страницы 169–170:

«17 августа меня отправили в новую экспедицию в Кошелёву, большую и богатую деревню к востоку от Тальменки. Из этой деревни было много повстанцев, которые постоянно сжигали наши мосты на трассе. Это уголовное преступление. 30 пехотинцев с подпоручиком [Роусом] в качестве командира экспедиции, я с пушкой, пулеметом и четырьмя офицерами разведки и корнетом Гайером от «искровцев». Подпоручик Роус был из пехоты. Также 16 поляков шло с нами. «Искровцам» наша батарея дала коней. Мы выехали 16 августа поздно вечером в субботу, и в воскресенье с рассветом Кошелёво было окружено. Мятежники пытались сопротивляться, тогда Роус приказал мне стрелять из пушки на восточной окраине деревни . Повстанцы этого испугались, сдали оружие, двое или трое были расстреляны полевым судом, когда свидетели признались, что теуничтожали мост. Предводитель (он был мельником и богатым человеком) был доставлен в Тальменку, где был расстрелян на следующий день. Кое-что стало нашей добычей: две прекрасные лошади привели «искровцы», мне дали одну, а ту, что послабее, отдали пехотинцам, а они послали её жене командира 5-го полка. Еще мне дали хороший самовар за отличную стрельбу в Кошелёво» .

Кроме мемуаров Новотны мы имеем еще 2 источника информации о кошелёвских событиях.

Упоминавшийся выше Войцех Прашек в своей статье об истории 2-го легкого артиллерийского полка почти дословно повторяет основные тезисы, добавляя сведения о количественном составе карательного отряда:

«17 августа 1919 г. 20 пушкарей с 1 пушкой, пулемётом и 4 разведчиками, 30 пехотинцев, 20 искровцев (т. е. из 1 конного полка Яна Искры) и 16 поляков захватили повстанцев в Кошелево, которая являлась средоточением повстанцев, сжигающих ж/д мосты. Пехотой командовал подпор. Роус, пушкарями командовал подпор. Новотны, конными – корнет Гайер. После захвата повстанцы сами сдали оружие и "Брно" уехал 18 августа в Новоеловское, чтобы там забрать оружие. До конца августа 1919 г. оба броневика постоянно ездили по ж/д линии и охраняли ее от повреждений. Деятельность повстанцев была практически прекращена уже в Кошелево, а после ещё одной попытки 22 августа в Петухово прекратилась совсем (подпор. Христен) . Батарея однако не перестала высылать разведку на ж/д линию и надолго удерживала на том отрезке полный покой» .

Наконец, согласно официальной хронике боевых действий 5-го полка «Пражского» имени Т. Масарика, 10-я рота этого полка участвовала в карательной акции против партизан из села Кошелёво:

«1919 г….17 августа: 10 рота часть своих людей оставила на поддержку бронепоезда, другая часть роты выехала в Кошелеву, которая была занята повстанцами. Деревню окружили и повстанцев разогнали».

Таким образом, из нескольких независимых чешских источников, а также по другим данным, мы знаем, что:

1. В первой половине августа (н. ст.) 1919 г. участок железной дороги Усть-Тальменская – Черепаново был объектом постоянных партизанских действий. Кроме кошелёвцев в диверсиях участвовали красные партизаны из многих деревень, находившихся рядом с Транссибом.
2. Наиболее распространенный способ партизанской борьбы – поджоги мостов и разрушение железнодорожного полотна. Чехи не могли, не успевали обеспечить эффективную охрану на всем протяжении железной дороги. А так как им было дано право действовать и на небольшом удалении от дороги, то периодически они устраивали карательные рейды по близлежащим деревням.
3. Кроме чехов в боевых действиях участвовали и поляки. Например, польский отряд занимал станцию Черепаново. Поляки были и в Усть-Тальменке. После боёв за Черепаново 15-16 августа часть поляков перебралась в Усть-Тальменку, о чем пишет Ф. Новотны. Известно, что в карательном рейде на Кошелёво участвовали 16 поляков.
4. Карательный отряд направился в Кошелёво в ночь с 16 на 17 августа из Усть-Тальменки. Расстояние по прямой от Усть-Тальменки до Кошелёво 15,7 км. (легкой рысью около 2 часов ходу).
5. В составе карательного отряда были:
• 24 рядовых и 1 офицер (подпор. Ф. Новотны) 1-й батареи 2-го легкого артиллерийского полка,
• 20 рядовых и 1 офицер (корнет Гайер) 1-го конного полка им. Яна Искры,
• 30 рядовых и 1 офицер (подпор. Й. Роус) 10-й роты 5-го стрелкового полка «Пражского» им. Т. Масарика,
• и, наконец, 16 поляков (вероятнее всего рядовых, так как сведений о командире польской части отряда нет).
Из серьезного вооружения была одна 37-мм автоматическая скорострельная пушка системы Маклена («макленка») и один пулемет. Всего 93 человека.
6. Село окружали с двух сторон – с востока, через кладбище, с окраины улицы «Расея» (на ней проживали переселенцы, в том числе и Лупаревы), упиравшейся в берег речки Тальменки, и с юго-запада, со стороны Перуново, с выходом в районе церкви. Судя по воспоминаниям Ф. Новотны, основные силы карателей (с «макленкой») заходили с восточной окраины села, где и были для острастки произведены пушечные выстрелы.
7. По рассказам старожилов, чехи восьмерых партизан расстреляли у дома Шелеповых (дом сохранился до сих пор), остальные погибли в других местах. Девочка Варвара Ударцева, которой было всего 12 лет, была застрелена в своем доме, когда стояла у окна, а чехи, прочесывая улицу, стреляли куда попало.
8. Погибший на следующий день (5 августа старого стиля) Яков Харитонов, возможно, и был тем «предводителем» и «богатым мельником», которого увезли с собой в Тальменку и там расстреляли. По записям кошелёвской метрической книги он погиб 5-го, а похоронен лишь 9 августа по ст. ст. (22 августа по н. ст.), то есть на 4-й день после смерти, что косвенно подтверждает его гибель за пределами Кошелёво и выдачу тела с запозданием. Добавим, что фамилия Харитонов не встречалась ни в метрических книгах села Кошелёво, ни в подобных книгах соседних деревень (Лушниково, Анисимово) за 1918-1919 г. Сам Харитонов записан как уроженец Саратовской губернии села Чусовского.

Поименный список чешских офицеров-карателей

Теперь мы имеем возможность огласить список чешских офицеров, которые непосредственно причастны к карательной акции в Кошелёво:

1. Антонин Коштак (Antonín Košták, 10.05.1884–08.01.1973), капитан, командир 3-го батальона 5-го стрелкового полка «Пражского» имени Т. Масарика. Именно он в августе 1919 г. отвечал за охрану участка железной дороги от Черепаново до Топчихи. В соответствии с должностью и полномочиями приказ о рейде в Кошелёво должен был отдать он. К легионерскому движению Коштак присоединился в 1916 г. в Екатеринбурге. Сделал неплохую карьеру – с 28.02.1920 г. по 29.09.1920 г. в звании майора являлся командиром 5 стрелкового полка . В целом дослужился до звания полковника. По профессии был горным инженером, прожил долго, умер в Праге в возрасте 89 лет .
2. Йозеф Роус (Josef Rous, 04.01.1880 – ?) – подпоручик, офицер 10 роты 5-го стрелкового полка, в карательном рейде на Кошелёво командовал пехотинцами. Родился в Кишице, округ Плзень, в чехословацкий легион вступил 01.05.1917 г. в Павлодаре .
3. Франтишек Новотны (František Novotný, 07.09.1886–07.01.1961) – подпоручик, старший офицер 1-й батареи 2-го легкого артиллерийского полка. В карательном рейде на Кошелёво командовал артиллеристами. По чешским источникам известно, что он вступил в чехословацкий легион 10.08.1917 г. под Симбирском, сначала служил в 7-м Татранском стрелковом полку (захватившем Барнаул летом 1918 г.), а в апреле 1919 г. перешел во 2-й полк легкой артиллерии, в котором и закончил службу в 1920 г. в звании «надпоручик». В Чехии почитается ныне как героическая личность, последнее издание мемуаров вышло в 2015 г. (Фото 2.).
4. Гайер (Gajer) – корнет 1-го кавалерийского полка имени Яна Искры Брандийского, в карательном рейде на Кошелёво командовал всадниками. К сожалению, в чешских источниках о нём никаких других сведений нет .

Косвенное участие принимали их непосредственные командиры:

1. Венцеслав Крейчирик (Věnceslav Krejčiřík, 1887–1962) – майор, с 01.04.1919 г. по 24.07.1920 г. являлся командиром 1-го кавалерийского полка имени Яна Искры.
2. Эмануэль Невркла (Emanuel Nevrkla, 14.06.1884 – 22.05.1964) – капитан, с июля 1919 г. командир 1-й батареи 2-го легкого артполка. Непосредственный начальник Франтишека Новотны. Дослужился позже до звания полковника.
Соучастники на соседних флангах:
Леопольд Христен (Leopold Christen, 20.11.1894 – ?) – подпоручик, офицер 3-го легкого артиллерийского полка, начальник бронепоезда «Брно». К движению легионеров присоединился в августе 1917 г. под Феодосией, дослужился до звания надпоручика.
Алоиз Зайберт (Alois Sajbrt, 06.06.1894 – ? ) – ротмистр (у Грондейса указано звание поручика) 1-го кавалерийского полка имени Яна Искры
Брандийского . В составе Чехословацкого легиона с июля 1917 г. Сделал хорошую карьеру – в 1920 г. фигурирует в чешских источниках уже как капитан.

Народная память

В мае 2018 г. поисковая группа в составе Ю.В. Печина, Е.В. Платунова и А.С. Муравлёва опросила старожилов села о событиях столетней давности.
Анна Ерохина, со слов матери, рассказала о событиях 17 августа 1919 года следующее: «Чехи приехали внезапно. Никто не успел приготовиться, чтобы спрятаться. Когда они стали «шабарчать» по улицам, то, услышав выстрелы, все побежали – кто в бор, кто в забоки. Мои родственники спасались в забоке с маленьким ребёнком (младшей сестрой матери). Ещё одна сестра матери была постарше и взяла с собой собачку из дома. Когда та стала тявкать, её пришлось удавить, чтобы не выдала. Убежали далеко, под Лушниково. Решили спустя время вернуться. Когда пришли в Кошелёво, им говорят: «Тот-то погиб там-то, а тот-то погиб ещё там-то…». Бабушка старая в нашей семье не убегала, осталась дома. Так чехи пришли и сильно били её, спрашивая: «Где твой сын?» Она спряталась под лавку, и отвечала: «Я — неграмотная. Ничего не знаю. Хоть убейте!». Бабушка, когда её достали из-под лавки, говорила: «Вы-то там всё перенесли, непуганые в забоке. А мне досталось за вас всех…».
Раиса Ерохина, с которой делилась воспоминаниями её бабушка, Прасковья Баёва, рассказывала: «Чехи расстреляли восемь человек в той части села, которая называется «Расея», «под Шелеповыми». К нам в дом вошёл чех, снял зеркало со стены, завернул тряпкой, сказав, чтобы бабушка уходила с детьми».

Валентина Калачёва рассказала об удивительном спасении её свёкра, Леонтия Поликарповича Калачёва, прожившего долгую жизнь – 90 лет. Леонтий Калачёв участвовал в Первой мировой войне, был санитаром, попал в плен, работал у поляков. После революции смог вернуться на родину. Когда в село ворвались чехи, его, по словам Валентины, «забрали на расстрел». Но дед Лёва смог поговорить с незваными гостями, вероятно, на польском языке, и они почему-то поверили в его невиновность . Однако, когда Леонтий возвратился домой, его жилище уже сгорело – жена успела выбросить в окно лишь несколько подушек. В семье никто не погиб, но её члены остались, что называется, «под кустом».
По воспоминаниям Геннадия Павловича Лупарева, один из его родственников, Лупарев Семен Селиверстович, заслышав выстрелы, успел полуголым спрятаться в зарослях крапивы, куда чехи не полезли, а только постреляли наугад. Поздним вечером он вылез, весь в волдырях, но живой (позже он воспитал всех детей погибшего деда Геннадия Павловича – Лупарева Ивана Михайловича).

По воспоминаниям Алексея Сергеевича Лупарева (1926 г. р., на март 2020 г. проживает на ст. Ложок в Искитимском районе) его дед – Герасим Герасимович Лупарев, заслышав чехов, быстро собрал всю многодетную семью и увел в бор, за речку. Просидели там до ночи, потом вернулись. Он же поведал и историю про Тимофея Лукьяновича Лупарева – тому было 16 лет, он схватил конного чеха за поводья и получил шашкой по голове. Упал, весь в крови, чехи добивать не стали, подумали что мертвый. Но Тимофей выжил, хотя на черепе на всю жизнь осталась «нашлёпка», медицинская пластина.

А вот трагическая история Ивана Михайловича Лупарева в пересказе его внука – Геннадия Павловича Лупарева:
«Моего деда, выскочившего из дома на шум и стрельбу, обезоружили на крыльце. Сначала его на глазах жены и малолетних детей избивали во дворе. Потом куда-то повели. За воротами дед попытался бежать. Чехословаки его догнали и били уже не только прикладами; в ход пошли штыки и сабли. Особенно, рассказывали соседи, изощрялся один унтер. Он не пытался сразу насмерть зарубить жертву, а сек ее голову кончиком сабли. Остановились палачи только тогда, когда дед замер на деревенской улице в луже крови.
Вернувшись во двор, чехословаки принялись мародерствовать: шарить в избе, гоняться за курами. И вдруг… во двор вползает перемазанный кровью и пылью дед. Опешившие каратели стали безмолвно наблюдать, что же будет делать этот живучий русский мужик. Бабка Пелагея, на руках у которой орал грудной младенец – мой будущий отец, кинулась к мужу. Но солдаты ее задержали. Она лишь сумела кинуть ему полотенце. Приподнявшись, дед обвязал пораненный живот, из которого вываливались кишки. Пытался что-то сказать, но не смог. С трудом встав на ноги, он принялся запрягать лошадь в телегу. Как бабка поняла, чтобы ехать на другой край села «к фершалу». Закончив работу, дед упал в телегу и тронул лошадь. Двое белочехов верхом двинулись за ним. Вскоре они привели лошадь с телегой, в которой лежал мой умерший от ран дед, во двор…».

<…>

Памятник красным партизанам

16 августа 2019 года в честь погибших 100 лет тому назад кошелёвцев инициативная группа родственников и жителей села установила памятник. На плите выбиты 12 имен героев, памятник расположили в одной ограде с Монументом Славы погибшим в годы Великой Отечественной войны. На местном кладбище также поставили новый деревянный крест на найденной могиле Ивана Михайловича Лупарева.

Скачать материал полностью можно здесь https://dropmefiles.com/IcB1W (там еще фотографии, карты местности и привязка событий к ним, более подробный разбор истории про попа-предателя, список задействованных источников)





О том, как создавался памятник на заглавной фотографии можно почитать вот тут https://kprf.ru/party-live/regnews/187386.html

Источник: https://colonelcassad.livejournal.com/5776932.html