„Элиты” из чикатил – 2

…«Коммунизм?!» – в гневе кричит мой критик – «Ну покажите, где в мире построили эту сказку для дураков?!». Отвечаю – где именно.

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/2225712/2225712_300.jpgПо рифме, но не той, о какой подумали испорченные умы. Где? Везде! Точнее сказать, конечно, что его везде СТРОЯТ. С разной скоростью, разными методами, в разных обстоятельствах. Но, тем не менее, каннибализм прямой и буквальный осуждён даже в Центрально-Африканской Республике, где была его последняя цитадель.

А изживание людоедства в прямом смысле слова – ПЕРВАЯ СТУПЕНЬ ПОСТРОЕНИЯ КОММУНИЗМА. Конечно, сейчас раздаются голоса либералов, что каннибализм – свойственное человеческой природе явление, что он – естественнен, даже полезен[1] и т.п.

Но пока это только отдельные голоса наиболее «продвинутых» (с либеральной точки зрения) активистов. Никто пока ни в Африке, ни в США, ни в Голландии не рискнул здоровьем отменить официально такое завоевание социализма, как запрет на людоедство.

Между тем, для первобытного, доисторического общества отказ от людоедства – выглядел именно как «сказка для дураков» и выдумка беспочвенных мечтафонов.

Давайте побеседуем с первобытным реалистом, условно предположив, что у него хватит слов для сложной речи (в реальности, наверное, не хватило бы).

- Вы предлагаете совершенную чушь! – сказал бы первобытный реалист в шкурах и с дубиной – Внутри племени каннибализм у нас запрещён, оно и понятно: иначе племя съело бы само себя. Но что делать с нашими врагами из соседнего племени?

Допустим, мы не будем их кушать, как вы предлагаете! Но они-то нас кушать продолжат, им наши табу – не указ! И в итоге они сожрут нас…

Допустим, поддавшись вашей глупости, мы будем убивать врагов – но не кушать их. А что тогда делать с их телами? Просто выбрасывать в саванне? Но тогда их сожрут шакалы и гиены…

И чем это лучше?! Наше племя всё время на грани голодной смерти, нам всё время катастрофически не хватает мяса… А вы, впав в идиотизм, предлагаете нам дарить шакалам такую гору мяса просто так, неизвестно зачем! Вы предлагаете общественный строй, в котором процветает бесхозяйственность!

Вполне очевидно, что для первобытного человека запрет на пожирание убитых врагов и чужих выглядел как «сказка для дураков». Точно так же, как «сказкой для дураков» выглядят разговоры о коммунизме в среде современных рыночных реалистов. И упрёки всё те же: предлагаемые вами меры нереалистичны, бесхозяйственны, и противны природе человека. Мясо есть, и кушать очень хочется, а человек вместо себя кормит шакалов! Этот человек, не иначе, как сумасшедший!

+++

Нетрудно увидеть, что идея естественного отбора и борьбы за существование, лежащая в основе рыночной экономики и конкуренции – истоки свои берёт в каннибализме. Преодоление каннибализма – есть первый шаг к отмене борьбы за существование и естественного отбора.

Если нельзя кушать собственно-человека, то нельзя отбирать и плоды его трудов. Ибо его труды – часть его самого. Пожирая безвозмездно его труды – мы пожираем его! Именно поэтому воровская среда очень терпима к людоедству, например, в побег матёрые уголовники берут с собой «консервы с ногами» – того, кого они в тайге сожрут.

+++

Если социализм – это первоначальный, недоразвитый коммунизм, то цивилизация в её ранних формах – это такой же первоначальный, недоразвитый социализм. Она ведь и рождается (вспомните учебник истории) на ограничениях взаимного людоедства, убийства и грабежа.

Любое цивилизованное общество, чтобы оставаться цивилизованным, ОБРЕЧЕНО не только иметь законы, но и уважать их. То есть людоедству, убийству и грабежу цивилизованное общество ставит заслон.

Сперва этот заслон очень слабенький и дырявый. Он, как фильтр, улавливает только грубейшие и вопиющие случаи. Прямое людоедство отцеживает, со скрытым (угнетение человека человеком) не справляется. Убийство и грабёж на горизонтальном уровне пресекает (если смерд убил смерда – накажут), а на вертикальном – не умеет и не хочет (если князь убил смерда – кто ж князя-то накажет, кроме Бога, и за гробом?!).

Но общая логика-то ясна!!!

Допустим, вы приняли закон, что человека нельзя протыкать ножом. Потом почесали в затылке – и говорите: ребята, а ведь дубиной грохнуть тоже убийство! А давайте запретим и дубиной ТОЖЕ убивать! Сидите и дальше думаете: камнем по темечку – тоже убийство, значит, тоже нужно запретить, хоть камень и не похож на нож и дубину… Обобщаем, обобщаем – и приходим к выводу: уморить голодом и нищетой тоже есть форма убийства!

И как только мы досюда обобщили мысль – поздравляю, ряды социалистов пополнились! Может, вы и не знаете, что запрет морить других голодом называется социализмом, но объективно вы уже в нём.

Пример обратного мышления – легализация каннибализма у либералов. Там та же логика, только наоборот. Если можно, и нужно, и правильно, и даже священно одним людям морить других (винерам-лузеров), то с какого перепугу у нас прямой каннибализм запрещён?!

+++

Само по себе цивилизованное общество есть ранняя стадия коммунизма. Ибо общество не может существовать без приоритета общественного блага. Если мы полагаем, что общественное благо – вообще ничто, химера и ложный мем, то общество, конечно, развалится. Как же может быть кирпичный дом – если не осталось в нём ни одного кирпича?

А если выпала часть кирпичей из кладки – то дом криво-косо может стоять в качестве руин или недостроя. Если в обществе значительная часть людей – рвачи и эгоисты – то это руины общества, жалкое зрелище умирания общества. Когда количество эгоистов достигнет критической величины – общество рухнет, как кирпичная стена, из которой вырвано большинство кирпичей…

С лёгкой руки Маркса у нас стали представлять общества древней истории как формационные, то есть как статичные картинки, застывший кадр. Вот, мол, рабовладение, вот капитализм и т.п. На самом деле чистую форму можно вообразить только умозрительно. Любая форма общества в реальности всегда многоукладна!

В каждый миг, в каждую секунду своего исторического времени капитализм либо ближе к рабовладению, либо к социализму. То есть внутри формации есть суб-формации, в каждой из суб-формаций свои градации и т.п.

Застывших форм нет, хотя, безусловно, скорость прогресса или регресса очень разная. Движение человека от каннибализма к коммунизму в первобытную эпоху шло очень медленно и нелинейно, сложными зигзагами. На маленький шажок вперёд требовались тысячи лет, а потом нередко бывали и два шага назад.

По сравнению с первобытностью строительство коммунизма в XIX веке имеет просто космические скорости. Общество настолько быстро преобразуется в сторону человечности и научной организации труда, что просто диву даёшься, зная античную историю!

В этом процессе обыденное становится немыслимым, немыслимое – обыденным.

Первобытный человек поднял бы вас на смех, если бы вы рассказали ему «сказку для дураков» – историю о том, что в будущем людоедство будет строго запрещено во всём мире.

-Да?! – хохотал бы этот человек – И крокодилам тоже запретишь? И медведям?! Дурачок, кушать людей – это же часть естества всего живого, это же непреодолимый закон природы!

Как же это – покусится на базовый закон биологической жизни, пожирание подобным подобного? Мы пожираем плоть на костях, потому что мы сами плоть на костях. А камни мы есть не можем – они слишком малое подобие с нами имеют!

+++

Против таких аргументов, с виду неопровержимых, Маркс имел аллегорию «крота истории», который роет себе и роет, не всегда видя (крот же слепой) – куда он роет. Происходят некие процессы, не всегда осмысленные участниками – которые лишь задним числом, только из далёкого будущего, оглядывающегося назад, нам видны, как тенденция.

Если мы сосредоточим взгляд не на провалах социалистов, а на том социальном прогрессе, который показывает нам история – то обнаружим, что НЕСМОТРЯ НА ВСЕ ПРОВАЛЫ торопыжек, созревавших до времени, опередивших свою эпоху, достижения в науке и социальной сфере колоссальны.

Мы видим целый ряд веков СОЦИАЛЬНОГО ВОСХОЖДЕНИЯ, в которых прогресс общественных форм невозможно отрицать. Если мы возьмём человека из XV столетия, из недр тёмного феодализма, и поместим его в современном обществе, то это общество покажется ему АБСОЛЮТНЫМ КОММУНИЗМОМ. Недостатки этого общества видим мы, его современники. А вы задумайтесь, что увидит ослеплённый величием возможностей и защиты, созданных для человека, житель глухого средневековья!

Совершенно очевидно, что человечество социализируется, строит форму за формой, и каждая новая форма, учитывая ошибки предыдущей, ближе к коммунизму. Это как в авиации: вначале пытались летать на самодельных крыльях, потом придумали фанерные аэропланы, а нынче уже до того дошли, что и на Луну с Марсом можем слетать!

Но верхом ошибки было бы для космонавтов презирать тех, кто конструировал первые крылья, первые смешные и нелепые самолётики. Всё, что имеет сегодня могучая авиация – восходит к тем людям. Им не хватало материалов, им не хватало знаний – но у них была мечта и цель.

Эта мечта и цель предопределила, что появились со временем и материалы, какие нужно, и знания, каких достаточно.

Человек вначале ЗАХОТЕЛ летать – и только через века СМОГ.

Может ли человек, ЗАХОТЕВШИЙ коммунизма, сразу же в нём оказаться?

Конечно же, нет!

Чтобы сложная мечта стала реальностью – требуются века проб и ошибок, опытов и гениальных озарений, и терпения скорби над неудачами, провалами.

+++

Что же самое страшное для человечества?

Не провал конкретной формы самолёта. А отказ от мечты летать.

Если развалилась какая-то конструкция – мы соберём новую.

А вот если мы НЕ ХОТИМ собирать новую – тогда случается самое страшное.

Не беда, если подводит реальность – беда, если отказались от мечты.

Ибо с мечты и плана всё начинается, именно мечта и план придают смысл поисковым действиям человеческой мысли.

Была бы цель – а средства найдём!

Самое страшное, что может быть с человечеством – делают с ним либералы…

Ибо ими отменяется «верх», а «низ» объявляется единственной нормой. Если считать, что «верха» не существует, то чем, кроме безумия, считать мечты о восхождении, о росте, о повышении? Вот животные в естественной зоологической среде – они же никуда не восходят, и ничего не повышают. Как жили миллион лет назад – так и живут, приспосабливаясь к окружающим средам.

Меняться-то они, конечно меняются, эволюция, однако. Но само понятие «высшая форма» религиозно. В каком смысле, куда она «выше»? Изначально понятно, что имелось в виду: ближе к Небу, к Богу, которые суть есть эталон совершенства. А в материальном космосе где верх, а где низ, скажите? У австралийцев мы под ногами, а у нас – они под нами…

Допустим, волк становится таксой или сенбернаром. Ну и чем, кроме роста, сенбернар выше (то есть лучше) таксы? Это две равноценные био-формы, каждая сформировалась под свои условия.

Как отделить перемены развития (восхождение к духовному верху) от перемен мутации, патологических изменений? Ведь и там и там ПЕРЕМЕНЫ прежнего. Борзая быстро бегает, но не умеет лазить в норы, а такса наоборот. С точки зрения волчьей они обе мутантки, нежизнеспособные уродки.

+++

Мысль может в перспективе всё – но только если развивать мышление. Либералы же предлагают его оглушать и растлевать зоологизмом, сводить к животным инстинктам. Либералы – это глум над книгой, духовностью, отрицание табу культуры как «предрассудков», скотство в быту и наркократия, идеал которой – вечно обдолбанный избиратель (голландского типа[2]).

Вера порождает реальность. Если верить что человек не более, чем животное, то в итоге (с учётом инерции времени) человек и станет животным, диким и в естественной среде, как шимпанзе и бабуины.

+++

Наша очень оптимистичная идея о том, что всякая форма цивилизации есть более или менее недоразвитый коммунизм, начальная фаза коммунизма, уравновешивается очень пессимистичной идеей о том, что цивилизованность не формируется автоматически. Цивилизация – не является для людей неизбежностью, она продукт их желания. Если её не желать – то её и не будет. Самоубийца не хочет жить – в итоге у него и нет жизни. А либералы ещё и помогут эвтаназией – пришлют самоубийце квалифицированных помощников, чтобы он ловчее себя убил…

С одной стороны всякая цивилизация есть коммунизм, только более или менее развитый[3]. С другой стороны – путь цивилизованности не является необратимым. Он зависим от мнения носителей, людей, поколения.

Если люди поколения деградируют – то цивилизации не в чем сохранять себя, кроме археологических памятников.

Можем ли прямо из «сегодня» вернуться в пещерную эпоху? Не за один день, не сразу – но в принципе можем. И либералы – тому первейшее доказательство, они туда идут впереди всех, как первопроходцы неокаменного века.

+++

Коммунизм – это рациократия, власть и общество Разума. Его социальные программы отсюда и вытекают: из уважения к Разуму, а не в рамках «гуманного обращения с животными», какие предполагает левый либерализм[4].

Смысл ведь не в том, чтобы не дать любому дегенерату загнуться от передоза героином, а в том, чтобы человек мог сам себя создать таким, каким себя видит, планирует.

Что такое социализм (ранняя стадия коммунизма)? Вообразите совершенно нищего человека без связей и блата. Этот человек, поскольку он разумный, принял решение работать. И работа для него нашлась! Он хочет учиться, развиваться – и общество ему в этом помогает, идёт навстречу. В итоге всё, что нужно для достойной жизни этот сперва-нищий человек ЗАРАБАТЫВАЕТ собственными усилиями.

А что будет с нищим при капитализме? Мы уже знаем, мы уже видим, хоть нынешний капитализм куда мягче, чем был в 1916 году.

Совершенно ясно, что нищий без связей и блата, начав упорно работать и учиться – заработает себе в итоге язву, астму, ревматизм, геморрой и ещё много чего из списка профзаболеваний.

А ничего больше он себе не заработает при капитализме.

Почему?

Потому что его держат, как пчелу, оставляя ему столько собранного мёда, чтобы он только не сдох в физическом смысле (да и то далеко не всегда).

Есть овцеводы, а есть «людоводы» – которые разводят людей с целью их стричь и резать.

Ни овца, ни угнетённый работник КАК НОСИТЕЛЬ РАЗУМА НЕ РАССМАТРИВАЮТСЯ.

Но понятно, что разные овцы приносят хозяину разную прибыль, для чего и существует селекция пород!

Если человек при капитализме работает всё лучше и всё больше – то ему оставляют его пайку, а лучше и больше получает его хозяин. Выработал человек 100 рублей – 50 ему, 50 хозяину. Напрягся, выработал 200 – 50 ему, 150 хозяину. Выработал 400 – ему опять 50, а хозяину 350.

Шерсть получает овцевод. Овца получает корм по овечьей норме.

Как из такого потребительского отношения к ближнему выйти?

Человечество всю свою историю пытается из этого выйти!

Все мировые религии и политические идеи – об этом и только об этом!

+++

Если так – почему тогда проблема? Почему так тяжело решить давным-давно поставленную задачу УВАЖЕНИЯ К РАЗУМУ и разумным формам хозяйствования, коммуникации, общения?

Потому что кроме разума есть и безумие. И безумие не сдаётся, оно обладает инстинктом самосохранения, оно отчаянно и решительно защищает себя.

Как и почему – рассмотрим в следующей статье цикла.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)