Ядерные первенцы под крылом ТВЭЛ

За последние годы мы уже привыкли к тому, что Росатом уверенно лидирует в мировом атомном энергетическом проекте.
https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/1960604/1960604_600.jpg
В России одновременно идет строительство атомных энергоблоков на базе реакторов поколения III+, отвечающих всем постфукусимским требованиям по уровню безопасности на Ленинградской АЭС-2 и на Курской АЭС-2, продолжается этап энергетического пуска на Нововоронежской АЭС-2, Ростехнадзор только что выдал лицензию на эксплуатацию первой в мире плавучей атомной теплоэлектростанции «Академик Ломоносов».

Наши атомщики ведут строительство АЭС в Иране, Турции, Бангладеш, Индии, в ближайшее время состоится пуск АЭС в Белоруссии, начаты работы в Венгрии, вот-вот стартует стройка в Египте, на подходе сразу четыре энергоблока в Китае, уверенно продвигается проект в Узбекистане. Росатом готовится к участию в тендерах на возведение АЭС в Болгарии, Чехии, Саудовской Аравии.

Ничего похожего у былых участников «большой атомной тройки» – атомщиков США и Франции, не просматривается, потенциальные конкуренты из Китая пока еще не построили ни одного референтного блока поколения III+. Что, «мы всех победили», можно расслабиться и почивать на лаврах?

Правильный ответ – ни в коем случае. Атомный проект – это не только строительство АЭС, в нем много составляющих, конкуренты останавливаться не намерены, порой не брезгуя использовать не рыночные, а политические «аргументы».

Научные гонки с препятствиями

Пожалуй, наиболее острая конкуренция сейчас идет в секторе ядерного топлива. Это борьба за первенство в разработке уран-оксидного топлива с максимальной глубиной выгорания – чем выше этот показатель, тем ниже себестоимость вырабатываемой электрической энергии.

Идет настоящая научно-техническая гонка за создание так называемого «толерантного топлива».

В кипящих и водно-водяных атомных реакторах как западного, так и российского дизайна, уже много лет таблетки уранового топлива в активную зону отправляются в трубках-твэлах (твэл – тепловыделяющий элемент), изготовленных из циркониевых сплавов, в которых на долю циркония приходится не менее 97%.

Основная характеристика циркония, которая делает его незаменимым для ядерной энергетики – то, что он практически беспрепятственно пропускает свободные нейтроны, не нарушая ход управляемой ядерной реакции.

Легирующие элементы в сплаве усиливают устойчивость циркония к высокой температуре, давлению, увеличивают его коррозионную устойчивость, устойчивость к горячим радиоактивным газам, образующимся в уране в результате ядерных реакций.

Однако присутствие в активной зоне горячего водяного пара, как показала запроектная авария реакторов АЭС «Фукусима Дайичи», приводит к началу пароциркониевой реакции, идущей с ростом температуры.

Именно эта реакция привела к полному расплавлению ядерного топлива, а выделение в ходе реакции свободного водорода стало причиной взрыва энергоблоков.

Именно поэтому в мировом атомном проекте началась «гонка за толерантным топливом» – сразу в нескольких странах идут попытки создания материала для твэлов, который гарантирует их от пароциркониевой реакции.

В 2008 году в России началась реализация проекта создания производства смешанного оксидного уран-плутониевого топлива, к МОКС-топлива, от английского Mixed-Oxide fuel. В 2014 году в России начался опытно-экспериментальный этап производства РЕМИКС-топлива (Regenerated MIXture fuel, англ.) – нового топлива, разрабатываемого только в нашей стране.

Еще один сугубо российский новый вид ядерного топлива – СНУП, смешанное нитридное уран-плутониевое топливо, необходимое для реализации проекта «Прорыв» на базе реактора на быстрых нейтронах со свинцовым теплоносителем БРЕСТ.

В 2104 году международный научный форум Generation IV подтвердил статус высокотемпературного газоохлаждаемого реактора (ВГТР) как один из инновационных проектов реакторов IV поколения.

Для всех проектов ВГТР будет необходимо использование шаровых топливных элементов с трехслойным защитным покрытием – TRISO.

Этого перечня вполне достаточно для понимания того, что ТВЭЛ, топливный дивизион Росатома, находится на самом острие новейших и важнейших научных и научно-технических разработок.

Чтобы понять, каким же образом ТВЭЛ справляется вот с таким «пучком» направлений, начинать нужно от печки – от подробного знакомства с этим дивизионом.

ТВЭЛ – это одновременно и «корпорация внутри корпорации» и структура, которая без самого тесного взаимодействия с другими дивизионами не могла бы реализовать ни одного нового проекта, при этом без успешной работы ТВЭЛа в разы менее эффективной стала бы деятельность всего Росатома.

В свою очередь Росатом часто называют вертикально интегрированной компанией, однако это достаточно сильное упрощение реальной картины – подразделения корпорации имеют множество горизонтальных связей, взаимозависимость и связность огромного холдинга чрезвычайно высока.

Невозможно производить ядерное топливо, если работа топливного дивизиона не связана с работой машиностроительного дивизиона, новые виды топлива не появятся без активного участия научных институтов, оценить свойства топлива невозможно без участия Росэнергоатома и так далее.

«Вертикальность» Росатома заключается, скорее, в системе его управления, а назвать какой-то из его дивизионов «вершиной вертикали» невозможно.

Выход из солдатской шинели – это непросто

Для понимания структуры ТВЭЛа, необходимо помнить, что атомный проект «вышел из солдатской шинели» – он появился как военная необходимость, как вынужденный ответ на совершенно реальную угрозу ядерной войны, исходившей от страны, провозгласившей себя самозванным лидером пресловутого «свободного мира».

В следующем, 2020 году, атомщики России отметят круглую дату – 75 лет со дня основания Специального комитета по атомной энергии.

Это не только срок, в течение которого идет развитие отечественного атомного проекта – 20 августа 2020 года мы отметим и 75 лет, в течение которых наша страна вынуждена тратить огромные усилия, немалую часть своего научного и промышленного потенциала для того, чтобы не была развязана очередная мировая война.

Противостояние в холодной войне, поддержание стратегического баланса сил это не только некие абстрактные слова, но и совершенно конкретные цифры капитальных вложений и оперативных расходов – из года в год, вне зависимости от того, социализм или капитализм в России.

И это, разумеется – судьбы людей, которые своим ежедневным трудом обеспечивали и обеспечивают возможность нашей с вами спокойной жизни.

Как любая другая отрасль ВПК, атомная с момента ее зарождения тоже имела гриф секретности, причем высший – ведь речь шла о стратегической безопасности. Объекты атомной индустрии размещали на территориях, удаленных от любых населенных пунктов, вокруг них один за другим возводили закрытые от постороннего присутствия города.

Машиностроительные предприятия можно было размещать и в обычных городах, делая секретными номенклатуру производимой ими продукции, а вот в случае с заводами, на которых шла непосредственная работа с оружейным ураном и плутонием, такой возможности просто не было.

Прямое следствие из этого – предприятия, входящие в состав ТВЭЛ, зачастую расположены именно в закрытых городах. Города, созданные специально для того, чтобы обеспечить функционирование предприятий, в которых никогда не было других заводов и фабрик, обеспечение жителей которых брали на себя Минсредмаш и Министерство обороны.

Такая ситуация сохранялась все годы, пока Советский Союз не подписал целую серию договоров с наиболее вероятным противником о сокращении и контроле над ядерным оружием.

Безусловно, это здорово и это правильно, поскольку снижает риск обоюдного ядерного уничтожения. Но у любой медали – не менее двух сторон.

Меньше ядерных боеголовок – меньше объем оборонного заказа для предприятий, производивших оружейные ядерные материалы.

Напомним, что оружейным считается уран, обогащенный по содержанию изотопа уран-235 до 90%, а такую чистоту материала делало возможным использование каскадов из сотен тысяч газовых центрифуг.

Производство оружейного урана было прекращено по обоюдному соглашению с США – и заводы по обогащению вынуждены были отключать один каскад за другим. Но «выключить из розетки» промышленное оборудование это только часть проблемы, вторая – это люди, высококвалифицированные специалисты уникальных профессий.

Мы так подробно останавливаемся на этом моменте, чтобы ни у кого не было впечатления о том, что сокращения персонала на предприятиях ТВЭЛа – некая прихоть «эффективных менеджеров».

Это – проблема объективная, плата за то, что на Россию теперь направлено чуть меньше американских ракет стратегического назначения.

Логика структуры топливного дивизиона

https://imgprx.livejournal.net/1c7b5baf82dad5a9feaacf6a674eb400bb32409d/5nO7csE5WGfjr5QV1KSI71CwjhOroLFAVu7yewcWCb9l0p6NUVcCL06evtSNM6e8pHF5fnQtdi-gAfGfnouSmfV4QMmfU1TfIJOr_gHrlMzqpaQIoDNm5IMC36AmfDjaGNdTv_ta-jxfqeT2oBZMPQ
Структура холдинга ТВЭЛ совершенно логична, мы вполне можем и сами понять, как она должна выглядеть.

ТВЭЛ включается в работу с того момента, как с горно-обогатительных заводов поступает закись-окись урана, «желтый кек».

Выглядит этот кек симпатично, но для обогащения урана по содержанию в нем изотопа урана-235 требуется соединение урана не с кислородом, а с фтором.

Химическое соединение, в котором на один атом урана приходится шесть атомов фтора (гексафторид урана) – единственное из всех соединений урана, при атмосферном давлении переходящее в газообразное состояние при достаточно низкой температуре минуя жидкую фазу. Из школьного курса – при атмосферном давлении лед при нагревании сначала становится водой и только потом превращается в пар.

Работа с радиоактивными жидкостями удовольствие настолько сомнительное, что атомщики предпочитают работать даже с таким ядовитым газом, как фтор. Перевод твердого вещества в газообразное состояние называется возгонкой, но звучит это слово как-то не солидно, от него даже самогоном немного отдает, потому атомщики используют более научный термин – сублимация.

Химики помогают получить из оксидов урана гексафторид, который после сублимации можно уверенно запускать в каскады газовых центрифуг для обогащения урана по содержанию изотопа уран-235.

Но и слово «обогащение» как-то так себе словцо, в нем вообще что-то эдакое про золотого тельца слышится. Если присмотреться, то наши «иглы» обеспечивают разделение изотопов урана – 238-й отдельно, 235-й отдельно, и слово «разделение» точнее отражает суть процесса.

Все, теперь мы умеем правильно называть эту часть работы по получению ядерного топлива – разделительно-сублиматный этап.

Сотни тысяч газовых центрифуг «жужжат» десятки лет, но, так или иначе, ремонтировать их время от времени приходится, а ученые-конструкторы без устали продолжают предлагать все более совершенные, более эффективные схемы их устройства.

Отдавать в чужие руки производство и ремонт центрифуг нет ни малейшего резона, потому наличие в составе ТВЭЛа машиностроительных производств – логично. Связующее звено между разделительно-сублиматным комплексом и научно-конструкторским блоком, превращающее их в триединую конструкцию.

Ученые и конструкторы разработали новый вид топлива, производственники отладили технологию до промышленного уровня, разделители-сублиматоры довели проект до логического завершения.

Однако конечная продукция разделительно-сублиматного комплекса ТВЭЛа – все тот же гексафторид урана, все тот же газ, а не ядерное топливо для атомных реакторов. Для реакторов требуются таблетки, полученные из порошка двуоксида урана (химическое соединение, в котором на один атом урана приходится два атома кислорода).

Мало того, эти таблетки должны быть еще и разными – для водно-водяных реакторов, для уран-графитовых реакторов, для реакторов исследовательских, реакторов транспортных. Совершенно логично передать конечный этап работы в следующее звено, которое так и называется – комплекс фабрикации топлива.

Именно там газ превращается в твердое вещество, производятся топливные таблетки необходимого для конечных потребителей состава.

Да, вот в этом месте схема ТВЭЛа получает небольшое ответвление – «Техснабэкспорт», он же – Tenex. Это первая компания, которая еще в советские времена стала поставлять западным клиентам обогащенный до энергетического уровня уран.

Разделительные мощности Росатома намного больше, тех, которые необходимы для фабрикации топлива, поэтому контракты «Техснабэкспорта» ТВЭЛ выполнить вполне способен, что позволяет увеличить объемы производства и прибыль.

Логично и то, что в комплексе фабрикации топлива должны находиться и те предприятия, которые производят корпуса твэлов. Вот порошок из двуоксида урана, вот таблетки, вот твэлы.

Заполнили, собрали в тепловыделяющие сборки (ТВС) – и вот только теперь работа ТВЭЛа может считаться завершенной, ядерное топливо поступает в распоряжение Росатома.

Первенцы атомного проекта

Вот такая цепочка рассуждений, ничего сложного. В составе ТВЭЛа действительно четыре основных блока – научно-конструкторский, разделительно-сублиматный, блок производства газовых центрифуг и блок фабрикации ядерного топлива.

И вот тут дальнейший рассказ оказывается на распутье. Конечно, можно в бодром темпе перечислить все предприятия, входящие в структуру ТВЭЛа, посвятив каждому из них по абзацу – вот такую деятельность ведет, вот такую продукцию разрабатывает, вот такие ближайшие перспективы. Но структура ТВЭЛ – особая.

Тут, что едва ли не каждое предприятие – живая история отечественного атомного проекта с самых первых дней его становления. Именно дней, в буквальном смысле слова.

Специальный комитет по использованию атомной энергии был создан распоряжением Государственного Комитета по Обороне 20 августа 1945 года для того, чтобы в самые сжатые сроки пройти весь путь к созданию атомного оружия.

Лаборатория №2 АН СССР, будущий институт имени Игоря Курчатова – вот единственная готовая структура, которая имелась у Спецкомитета в день его создания.

Первая цель, поставленная Игорем Васильевичем – создание атомного реактора, практическое доказательство возможности реализации управляемой ядерной реакции. Имевшиеся на тот момент у группы Курчатова научные данные однозначно указывали, что для первенца атомного проекта требуются блочки металлического урана.

Ни того, ни другого в распоряжении ученых не было, то и другое нашей промышленности предстояло научиться производить.

Три дня ушло у руководства Спецкомитета на то, чтобы определить, какой завод станет первым в его составе: 20-го августа был создан сам Комитет, 24-го августа появилось его распоряжение «О передаче завода №12 из Наркомата вооружения и боеприпасов в ведение Первого главного управления при Совнаркоме СССР для организации производства металлического урана и изделий из него».

«Не узнаю тебя в этом гриме!» – так, кажется, звучала фраза из популярного советского фильма? Традиция со времен секретности и сверхсекретности нашей атомной отрасли, ничего не поделаешь. Машиностроительный завод, расположенный в городе Электросталь Московской области, нынешний ПАО МСЗ или «Элемаш», все так же производит ядерное топливо для АЭС, исследовательских реакторов, для транспортных реакторов.

В составе ТВЭЛа работают комбинаты, которые производили оружейный уран для самых первых ядерных боезарядов, в которых работали наши первые промышленные АЭС.

Первая АЭС планеты была создана в Обнинске, но напомним, что ее электрическая мощность была всего 5 МВт, а вот АЭС номер 2 имела уже куда как более серьезные параметры – 600 МВт.

Но реакторы, работавшие в составе Сибирской АЭС, не были «мирными» – их энергетическая и тепловая мощность были приятными, но побочными продуктами при производстве оружейного плутония.

Эти реакторы изначально были двухцелевыми, поскольку обеспечивали страну ядерным оружием, а город своего присутствия – электрической энергией, а спустя несколько лет работы они превратились в трехцелевые, поскольку стали обеспечивать и этот закрытый город, и областной центр теплом.

Так что старый анекдот «Что-то похолодало, пойду урана в реактор подкину!» возник не на пустом месте. В наше время все эти реакторы окончательно остановлены, но Сибирский химический комбинат продолжает работать, обогащая уран для атомной энергетики.

Обойтись двумя абзацами при рассказе и о них? Вопрос явно риторический – абзацев будет больше, хотя, само собой, мы и не думаем претендовать на то, что сможем рассказать все этапы истории удивительных предприятий, входящих в структуру ТВЭЛ.

Говорим «плутоний» – подразумеваем «Маяк», говорим «ураний» – понимаем УЭХК

https://imgprx.livejournal.net/957c598d649744c710f16322717900f9652a600f/5nO7csE5WGfjr5QV1KSI71CwjhOroLFAVu7yewcWCb9l0p6NUVcCL06evtSNM6e8pHF5fnQtdi-gAfGfnouSmTxDD8kInc-zbGQ9zP-LJBpx6Rcg3eUBEuawDLNFEp1d
Первенцем будущего разделительно-сублиматного комплекса стал комбинат №813 в Свердловске-44, что теперь «переводится» с языка секретных документов как Уральский электрохимический комбинат (УЭХК) в городе Новоуральске Свердловской области.

1 декабря 1945 года, когда Специальный комитет по атомной энергетике принял решение о строительстве этого комбината, будущая атомная отрасль «существовала» только в головах ученых Лаборатории №2, но оборонительная задача стояла чрезвычайно остро, времени терять было нельзя.

В тот же день, 1 декабря 1945 года, Спецкомитет принял еще одно важное решение – о строительстве комбината-817, нынешнего производственного объединения «Маяк», то есть работы по производству оружейного плутония и оружейного урана были приняты одновременно.

О том, как шло создание, освоение с чистого листа промышленного метода диффузионного разделения изотопов урана, Аналитический онлайн-журнал Геоэнергетика.ru писал достаточно подробно.

http://geoenergetics.ru/2018/01/17/molekulyarnaya-sostavlyayushhaya-atomnoj-energetiki/

Этот рассказ завершился на моменте, когда завод Д-1 комбината-813 в 1949 году начал выпуск гексафторида урана с обогащением по урану-235 до 70%, но это был только первый этап развития комбината.

Уже в январе 1949 года было принято решение о строительстве в Новоуральске нового завода, Д-3, при этом задача снова ставилась предельно жесткая по срокам: завод должен был быть введен в строй к июлю 1950 года.

Цель – производственная мощность комбината-813 должна была вырасти до 750 граммов конечной продукции в сутки.

Мало? Напомним, что масса оружейного урана, взорванного американцами в небе над Хиросимой, составляла 20 кг – следовательно, комбинат-813 должен был обеспечить возможность ежемесячно создавать по одному вот такому «изделию».

Завод Д-3 вышел на полную мощность в декабре 1951 года, он был оснащен пятью обогатительными каскадами, в составе которых работало 2’242 диффузионных машин, которые к тому времени стараниями горьковских и ленинградских машиностроителей стали более мощными, более совершенными, чем работавшие в цехах завода Д-1.

В 1950 году было принято решение о строительстве завода Д-4, в 1954 году был принят в эксплуатацию завод среднего обогащения СУ-4, в 1955 было завершено строительство завода Д-5 – именно вот такой темп и называют «гонка вооружений».

Ввод в строй завода Д-5 позволил остановить диффузионные машины завода Д-1 – новые машины работали производительнее, энергопотребление уменьшилось в 2,5 раза, снизилась металлоемкость.

Для того, чтобы обеспечить комбинат-813 электроэнергией, в Верхнем Тагиле была построена дополнительная ГРЭС мощностью 600 МВт – в дополнение к уже имевшимся мощностям в 200 МВт.

Эти 800 МВт, между прочим, составляли 3% мощности всей объединенной энергосистемы СССР того времени.

Но уже с 1954 года в Новоуральске выполняли и вполне мирные заказы – именно на УЭХК было подготовлено топливо для Первой АЭС, выполнялись и заказы для исследовательских реакторов, реакторов транспортных (для подводных лодок).

От «сеток» до «иголок», но не ураном единым

В 1957 году на комбинате была смонтирована первая, опытно-экспериментальная, линия газовых центрифуг – «игла» готовилась прийти на смену диффузионному методу.

1962 год стал годом «рождения» первой очереди первого в мире завода по обогащению урана на газовых центрифугах. Конечно, это не значило, что диффузионные машины были тут же остановлены – перевооружение УЭХК шло поэтапно, и было завершено только в 1988 году.

В том же 1962 году началось строительство завода запасных частей, ориентированного на изготовление оборудования и запчастей для центрифуг и на ремонт электрооборудования.

Смутные 90-е годы УЭХК помог пережить контракт ВОУ-НОУ – именно в Новоуральске была разработана и реализована технология превращения оружейного урана в уран с энергетическим уровнем обогащения.

Но не ураном единым – в 1994 году на комбинате был освоен выпуск катализаторов для нейтрализации выхлопов автомобилей, в 1995 начался выпуск фильтров для очистки воздуха производственных помещений всех отраслей промышленности.

В 1997 году на УЭХК был смонтирован первый блок газовых центрифуг седьмого поколения, в 2005 году опытное производство центрифуг было налажено на месте, на заводе запасных частей. С 2006 года тут работают центрифуги восьмого поколения, в 2013 комбинат начал переход на центрифуги уже девятого поколения.

Причина, по которой смена поколений центрифуг начинается именно здесь – в 1988 году на УЭХК был создан научно-производственный комплекс, который и занимается разработкой новых модификаций «игл».

В 1992 году этот комплекс вырос в опытный цех разделительного производства, в 2007 он стал отдельным предприятием ОАО «Новоуральский научно-конструкторский центр».

В 2007 году у УЭХК появились дочерние компании – Новоуральский приборный завод, а продолжавший свое развитие завод запасных частей был преобразован в Уральский завод газовых центрифуг, УЗХЦ.

Так что в 2010 году, когда УЭХК вошел в состав ТВЭЛа, разделительно-сублиматный комплекс холдинга получил мощную структуру, уверенно работающую по всем направлениям, связанным с изотопами урана.

ТВЭЛ, как управляющая компания, продолжил развитие УЗХЦ, теперь завод работает в режиме серийного производства.

В том же 2010 году у УЭХК появилось еще одно дочернее предприятие – «Экоальянс», на котором разрабатывают конструкции нейтрализаторов, катализаторов и катколлекторов для автомобильной техники с бензиновыми и дизельными двигателями, здесь же их и производят.

Не ядерное и не энергетическое, но высокотехнологичное производство – это еще один способ использования огромного человеческого капитала, который использует не только УЭХК, но и весь Росатом.

«Экоальянс» – единственное в России предприятие, на котором производятся автомобильные катализаторы для всей цепочки стандартов, от Е3 до Е6.

Последнее ноу-хау уральского предприятия – разработка систем снижения токсичности отечественных автомобилей для рынков Европы, соответствующих нормам ЕВРО-6с,d, и это ноу-хау сразу же оказалось востребованным российской автомобильной промышленностью: благодаря этой разработке автомобили ЛАДА 4х4 и ЛАДА Веста уже сертифицированы в европейских центрах UTAC и TV, и допущены к продаже в Европе.

Фиксируем – Росатом теперь имеет самое прямое отношение к автопрому, продолжаем расширять коллекцию отраслей промышленности, где присутствует наша атомная корпорация.

В 2015 году руководство ТВЭЛ приняло решение о создании научно-производственного объединения «Центротех», в котором объединены УЗГЦ, новоуральские заводы электрохимических преобразователей и «Уралприбор», «ННКЦ Центротех-Санкт-Петербург» и «ОКБ Нижний Новгород».

В июне 2019 года на УЭХК начался монтаж первого блока центрифуг поколения «9+» – их серийный выпуск по технологии, разработанной в Новоуральске, освоен в городе Коврове, где работает еще одно предприятие ТВЭЛа, Ковровский механический завод.

УЭХК предлагает заказчикам 140 типов стандартных образцов изотопного состава урана, что обеспечивает любые запросы потребителей.

Опыт, наработанный в технологиях разделения изотопов урана, УЭХК еще с начала 70-х годов прошлого века использует для работы и с другими химическими элементами, именно здесь газоцентрифужный метод впервые в мире был использован для получения неурановых изотопов – в 1971 году на предприятии были произведены первые граммы изотопа железа-57 (Fe-57).

Номенклатуру изотопов, которые производятся на УЭХК мы даже не рискнем перечислять – 21 химический элемент, 107 стабильных изотопов, 40% мирового рынка.

3D-принтеры родом с Урала

Не менее логичным стали и дальнейшее развитие этого направления – аддитивные технологии. 3D печать это не только лазеры, но еще и сверхчистые мелкодисперсные порошки металлов, а слова «сверхчистый состав химического элемента» – это точно про УЭХК.

Технологию производства порошков из меди, титана, алюминия и никеля разработали ученые Уральского федерального университета.

В Новоуральске спроектировали промышленную установку мощностью до 20 тонн порошков в год, корпорация Росатом выделила для проекта целевые инвестиционные средства. «Центротех» в начале десятых годов приступил к разработке проекта двухпорошкового двухлазерного принтера, УЭХК выступил индустриальным партнером проекта.

Общими усилиями комбинат и «Центротех» в 2015 году выиграли грант министерства образования РФ в 215 миллионов рублей, было инвестировано 150 млн собственных средств, и теперь на промплощадке комбината создается участок аддитивного производства – здесь будут производиться и принтеры, и металлические порошки для них.

В составе Росатома уже создана компания-интегратор по аддитивным технологиям РусАТ («Русские Аддитивные Технологии), которая будет помогать комбинату разрабатывать различные режимы плавки и выходить на конечных потребителей.

По сравнению с однолазерной 3D технологией, производительность двухлазерной на 60% выше, одновременное использование двух лазеров позволяет улучшать характеристики продукции.

Кроме того, в принтере используется уникальная система регенерации порошков, которая снижает их расход, тем самым снижая себестоимость печати.

Но развитие отечественных аддитивных технологий – тема большая и серьезная, к ней явно стоит обратиться отдельно.

Исключительно коротко: головной образец двухлазерного 3D принтера прошел все необходимые испытания, в этом году УЭХК планирует начать мелкосерийное производство – должны быть созданы от двух до шести таких установок.

Для тех, кому эта тема кажется интересной, рекомендуем прочитать отличную обзорную статью в «Атомном эксперте», и ознакомиться с техническими характеристиками установки.

Есть у уральского комбината и еще одно перспективное направление – производство литий-ионных аккумуляторов. Нет, не для гаджетов – для электрокаров и погрузчиков, чтобы появилась возможность отказаться от кислотных свинцовых аккумуляторов.

Литий-ионные и экологически безопаснее, и эксплуатационные характеристики значительно лучше – они быстрее набирают емкость и выдерживают до пяти тысяч циклов зарядки.

Разрабатываются накопители в «Центротехе», опытная эксплуатация началась тут же, в Новоуральске – вся напольная техника УЭХК уже перешла на них, следующая цель – накопители для городских троллейбусов, которым требуется емкость до 250 кВт*часов, первые троллейбусы уже проверяют качество работа таких накопителей в нескольких городах России.

Накопительное направление начали развивать совсем недавно, весной 2018 года, поэтому новости только-только начинают появляться, но то, что их будет с каждым годом все больше, сомневаться не приходится.

УЭХК тесно сотрудничает с Новосибирским заводом химконцентратов – еще одним предприятием ТВЭЛ, входящим в состав комплекса фабрикации ядерного топлива и являющимся крупнейшим в России производителем и экспортером литиевой продукции.

Юбиляр душою молод

И, пожалуй, последнее по поводу УЭХК в этой статье – самое скромное: комбинат является крупнейшим в мире предприятием по обогащению урана. Комбинат отсчитывает свое создание с 1949 года, так что зимой этого года ему исполняется уже 70 лет – солидный юбилей, который один из первенцев атомного проекта встречает в неплохой спортивной форме.

Мы перечислили новые направления его деятельности, но есть серьезное подозрение, что этот список придется продолжать в самое ближайшее время.

12 февраля 2019 года вышло постановление правительства России за номером 132 – «О создании территории опережающего развития «Новоуральск».

Такое впечатление, что и правительство присоединилось к поздравлениям двух юбиляров – Новоуральску в этом году исполняется 65 лет, город и комбинат ждали решения о создании ТОР предыдущие несколько лет. ТОР Новоуральска – это пять производственных площадок общей площадью в 650 гектаров, так выглядит сокращение оборонного заказа на оружейный уран в цифрах.

Можно не вдаваться в подробности – сказанного вполне достаточно, чтобы понимать, насколько непросто в городе с рабочими местами в последние годы. Но соглашения с 26 потенциальными инвесторами в ТОР уже подписаны, их реализация потенциально может создать в городе около 4 000 новых рабочих мест.

УЭХК старается сделать все, чтобы будущим резидентам ТОР в городе было максимально комфортно, только за 2018 год по соглашению с правительством Свердловской области на реализацию общественно значимых проектов в Новоуральске комбинат направил более 300 миллионов рублей.

За тем, как будет развиваться проект ТОР, мы постараемся внимательно следить, а тем, кого эта тема интересна, рекомендуем посмотреть отличный выпуск новостей из Новоуральска:

Этот рассказ о том, как живет, работает, развивается, старается справиться с проблемами УЭХК, несмотря на объем статьи, далеко не полон.

К разговору о том, как складываются дела у Новоуральского филиала МИФИ, как после получения статуса ТОР «рвется в бой» АМК УЭХК, «Атоммашкомплекс УЭХК», какие проекты ТОРа – самые интересные и перспективные, мы обязательно еще вернемся.