У Михайлы Ломоносова шансов все меньше
С нынешней практикой платного образования поморский рыбак-самородок так рыбаком и остался бы
Позвонил всполошенный сын: «Помнишь Костю, одногруппника по МИФИ? Ну, такой щекан был? Стал как спичка, я его не узнал. Оказывается, боролся с лимфомой, бедняга. Несколько месяцев провалялся в стационаре — врачи от чего только не лечили, а ему все хуже. Но в итоге повезло: наткнулся в больничном коридоре на врача со стажем. Сухонькая старушка на него посмотрела, задала несколько вопросов, зашла к лечащему врачу, пролистала анализы — и поставила правильный диагноз! Вот что значит старая школа!»
По этому поводу я вспомнила недавний опрос «Труда» про качество медуслуг — там двое из пяти экспертов вторят Косте: к врачам моложе 50 ходить вредно для здоровья. Такая вот загогулина, как говаривал подзабытый Борис Николаевич.
Клоню я к качеству образования. Понятно, не только медицинского — хотя, конечно, в этом зеркале с особой ясностью видно, насколько у современной российской школы рожа крива. Вот, говорят, статистика — вещь упрямая. Но иногда весьма даже прямолинейная. В 1930-м в СССР шло в вузы менее 15% населения, в 1970-1980-е — 25-30%, в 2013-м в России — уже 78%. В СССР было 600 вузов, сейчас в РФ их 3 тысячи. Но можно ли сказать, что наша молодежь более образованна, чем, скажем, в СССР в 70-80-х? Однозначно нет. Большие цифры не показатель. В том же 2013 году лидерами по количеству поступающей в вузы молодежи была Южная Корея — 96%, Финляндия — 94%, Греция — 91%, США — 82%, Дания — 80%. А в Израиле этот показатель составлял всего 62%, в Германии и того меньше. Однако лечиться, если что, публика со средствами до сих пор предпочитает в Германии или Израиле...
Вот нам подкинули новую пищу для дискуссий: по прогнозу правительства, представленному в докладе о политике в сфере образования, к 2024 году число бюджетных мест в российских вузах по сравнению с 2019-м сократится на 17%, а количество абитуриентов, напротив, станет больше на 15%. В итоге вместо нынешних 1,4 человека на место конкурс на бюджет может составить в среднем 1,9 — шансы поступить на бесплатное отделение сократятся примерно на четверть.
Первая реакция в сетях — возмущение: конкурс меньше двух душ на место пугает народ. «А-а, караул, разжиревшим чиновникам не надо, чтобы в стране росло и множилось грамотное население!» Хотя про его «грамотность» нам уже понятно в общих чертах. Из Госдумы раздались невнятные речи о том, что тревога преждевременна, но, судя по всему, это был такой пробный шар. После чего начнется полемика, насколько именно надо сокращать и нужно ли нам столько людей с высшим образованием...
На самом деле еще как нужно — и много больше, чем мы сегодня имеем! Только не с эрзац-дипломами, а с хорошим образованием, качественным. И главное — при другом векторе развития страны, когда все эти заклинания про цифровую экономику и искусственный интеллект станут действительно ориентирами для страны и ее молодых граждан, а не ритуалом при открытии очередного экономического форума.
В концепцию среднего образования той же Германии, кстати, заложен определенный фильтр: в какой-то момент учащимся без предупреждения предлагается хитрый тест, по итогам которого одни детки получают право на высшее образование, а другие лишаются его и могут затем претендовать только на получение определенных профессиональных навыков. Распространяться на эту тему сами немцы не любят — неоднозначно, что и говорить.
Однако, глядя на плоды образования отечественного, которое все никак не переболеет «концепцией воспроизводства цивилизованных потребителей» (может такой «плод» сравнить два ценника в магазине, и довольно ему знаний), невольно задумаешься: а может, и правы немцы со своей «вилкой»? Может, они таким образом из двух зол выбрали меньшее? Может, с образованием, как говорил Жванецкий, «тщательнее надо» — оно же как раз для внутреннего употребления? Если, конечно, в стране растет высокотехнологичная экономика, есть спрос на знания и перспективы личностного роста и толковая молодежь не бежит от нас за бугор...
Но пока-то у нас и львиная доля экономики в особой грамоте не нуждается, и толковые специалисты, кто еще не успел, «туда» навостряются. А то, что осталось, — в массе своей продукт ЕГЭ с его клиповым мышлением. Так, может, пусть будет как у рациональных немцев — лучше меньше, да лучше?
Помнится, еще Егор Гайдар в начале 90-х успокаивал нас, растревоженных падающей конкурентоспособностью отечественного образования: главное, чтобы рынок заработал, а все, что нам нужно, купим в Европах и Америках. Насчет «все купим» вышла промашка: западные санкции, очевидно, надолго закрыли лавочку, никто не торопится нам продавать высокие технологии, в особенности — двойного назначения. Но как нам при таком раскладе страну защищать? Спасибо, конечно, советским ученым — без них не видать бы нам сегодня ни «Калибров», ни «Посейдонов» (эти, советские, кстати, в свое время поступали в МФТИ или МГУ при конкурсах в 10-15 человек на место, оттого им и палец в рот не клади). Ну а дальше-то как? Без крепких научных школ, которых без качественного образования, школьного и вузовского, в природе не бывает. Без какого-либо ощутимого интереса государства к кадрам высшей квалификации (а как еще сказать, если, к примеру, научный сотрудник Курчатовского института получает на руки около 30 тысяч рублей и практически не имеет перспектив карьерного роста — много ли толковых молодых свяжут с ним свою судьбу)?
Основная, на мой скромный взгляд, проблема отечественного образования состоит в вязкой подмене понятий. В том, что его главная и единственная цель — достижение высокого качества знаний выпускников — осталась пустой декларацией, которая утонула в бухгалтерских книгах отдельных школ и вузов. И тут никого не должно волновать, что «думает» про это экономика — потому что это только про курицу и яйцо мы не знаем, что/кто из них был сначала. А тут все понятно: экономику делают люди, и только потом экономика начинает делать для себя новых людей. Это, кстати, в полной мере относится и к сфере госуправления. Именно отсюда, из этой подмены, и крадется нынешний тренд платного обучения, полным ходом проникающий уже и в среднюю школу. Кто еще не знает, что в наших условиях это чаще всего банальная торговля аттестатами и дипломами? Однако не секрет, что качество знаний страдает даже при любой, куда менее явной дифференциации учащихся.
Простой пример — печальный советский опыт «конкурса общежитий», когда из-за роста потребностей тогдашней экономики был увеличен прием в вузы, а общежитий больше не стало. И возникло два параллельных конкурса: для городских и отдельно для иногородних, с разницей в 2, 3, 4 балла в пользу первых. Спросите любого преподавателя тех лет, что стало с качеством студентов, когда очень толковых, но приезжих изрядно разбавили не вполне кондиционными, но городскими...
Талантливые дети не выбирают, где им родиться — и с той советской практикой, и уж тем более с нынешней практикой платного образования Михайло Ломоносов так и остался бы в поморских рыбаках. Подлинная задача высшей школы — найти каждого такого Ломоносова и дать ему реализовать свой потенциал. А не нацепить на него ярлык потенциального «бюджетника» или думать, как бы слупить с него рубль-другой.
