Реинкарнация. Утерянное звено в христианстве.

1. Что происходит с христианством? 

Миллионы американцев, европейцев и канадцев верят в реинкарнацию. Многие из них называют себя христианами, но упорно верят в то, что было отвергнуто церковью пятнадцать столетий назад. По сведениям, поступающим из официальных источников, свыше одной пятой взрослых американцев верят в реинкарнацию, — к ним относится и пятая часть всех христиан. Такая же статистика в Европе и Канаде. Еще 22 процента американцев говорят, что «не уверены» в реинкарнации, а это свидетельствует, по крайней мере, об их готовности поверить в нее. Согласно опросу общественного мнения, проведенному в 1990 году институтом Гэллопа, в Америке процент христиан, верящих в перевоплощение душ, приблизительно равен проценту верующих среди всего населения. В более раннем опросе давалась разбивка по конфессиям. Обнаружилось, что в это верят 21 процент протестантов (включая методистов, баптистов и лютеран) и 25 процентов католиков. Для духовенства, ведущего свои подсчеты, это означает сногсшибательный результат — 28 миллионов христиан, верящих в реинкарнацию!

  
Идея реинкарнации начинает соперничать с основными христианскими догмами. В Дании анкетирование 1992 года выявило, что 14 процентов лютеран этой страны верят в реинкарнацию, тогда как в христианскую доктрину воскресения верят лишь 20 процентов. Молодые лютеране еще менее склонны верить в воскресение. В возрастной группе от 18 до 30 лет всего 15 процентов, опрошенных заявили, что верят в него, в то время как в реинкарнацию верят 18 процентов. 

  
Эти сдвиги в верованиях христиан свидетельствуют о тенденции к развитию того, что некоторые ученые называют Западным пост-христианством. Это отход от традиционного авторитета церкви в направлении к более личной вере, основанной на установлении связи с Богом в себе. 

  
Подобно протестантской Реформации, эта религия ставит личный контакт с Богом выше принадлежности к церкви. Но, в отличие от протестантства, она отвергает некоторые принципы, присущие христианству начиная с четвертого века, — такие понятия как ад, воскресение во плоти и мысль о том, что мы живем на Земле всего один раз. Некоторые христианские конфессии пытаются найти место для реинкарнации и связанных с ней верований в самом христианстве. Другие остаются непримиримыми к этой идее. 

  
Чего, однако, не знают многие христиане, так это того, что идея реинкарнации не нова для христианства. Сегодня большинство конгрегаций ответят “нет” на вопрос: “Можете ли вы верить в перевоплощение и оставаться христианином?” Но во втором веке ответ был бы «да». 

  
В течение трех первых веков после пришествия Христа процветали различные христианские секты, и некоторые из них проповедовали учение о реинкарнации. Несмотря на то, что, начиная со второго века, эти верования уже подвергались нападкам со стороны ортодоксальных теологов, полемика по вопросу реинкарнации продолжалась вплоть до середины шестого века. 

  
Среди христиан, веривших в перевоплощение душ, были гностики, которые заявляли, что обладают сокровенными, наиболее духовными учениями Христа, которые были скрыты от широких масс и хранились для тех, кто способен их постичь. Религиозная практика гностиков в большей степени формировалась вокруг просветленных духовных наставников и на базе собственного восприятия Бога, чем на основе членства в какой-либо организованной церкви. 

  
Ортодоксы же учили, что спасение может быть даровано только церковью. Этот догмат обеспечивал их целям устойчивость и долгую жизнь. Когда римский император Константин в 312 году стал поддерживать христианство, он поддержал и идеи ортодоксии, по всей вероятности полагая, что это приведет к построению более сильного и организованного государства. 

  
В период между третьим и шестым веками церковные и мирские власти последовательно боролись с христианами, верившими в реинкарнацию. Но эти верования возникали на лице христианства как назойливый прыщ. Идеи о перевоплощении души распространились до нынешней Боснии и Болгарии, где объявились в седьмом столетии у павликиан, а в десятом у богомилов. Эти верования забрели и в средневековые Францию и Италию, где вокруг них сформировалась секта катаров. 

  
После того, как в тринадцатом веке церковь расправилась с катарами, начав против них крестовый поход, за которым последовал разгул инквизиции, пытки и костры, идея реинкарнации продолжала жить в тайных традициях алхимиков, розенкрейцеров, каббалистов, герметиков и франк-массонов вплоть до девятнадцатого века. Реинкарнация продолжала давать всходы и в самой церкви. В девятнадцатом веке в Польше архиепископ Пассавалли (1820-1897 гг.) «привил» реинкарнацию к католической вере и открыто признал ее. Под его влиянием и другие польские и итальянские священники также приняли идею реинкарнации.

  
В Ватикане очень удивились бы, узнав, что 25 процентов католиков в нынешней Америке верят в перевоплощение душ. Эта статистика подкрепляется неопубликованными свидетельствами тех католиков, что признают реинкарнацию, но предпочитают молчать. Я встречала немало их, принимающих это верование. А один бывший католический священник из крупного города на Среднем Западе говорил мне: «Я знаю многих, многих католиков и христиан, принадлежащих к другим конгрегациям, которые верят в перевоплощение душ». 

2. Основная проблема христианства 

Почему некоторые христиане верят в реинкарнацию? С одной стороны, она являет альтернативу представлению “все-или-ничего”, относящемуся к раю или аду. И хотя 95 процентов американцев верят в Бога, а 70 процентов верят в жизнь после смерти, лишь 53 процента верят в ад. 17 процентов тех, кто верит в жизнь после смерти, но не верит в ад, наверняка, не могут принять мысль, что Бог заставит кого-либо вечно гореть в аду или даже, как утверждает это нынешний католический катехизис, навечно лишит Своего присутствия. 

  
Те же, кто не верит в ад, неизбежно задаются вопросом: “Что же, разве все отправляются на небо? Как быть с убийцами?” Для многих перевоплощение кажется лучшим решением, нежели ад. Ибо христианство затрудняется ответить на вопрос: “Что происходит с теми, кто умирает недостаточно хорошим для рая и недостаточно плохим для ада?” 

  
В газетах мы часто читаем истории, которые вроде бы бросают вызов стандартным христианским объяснениям. Например, рассказы об очевидно порядочных людях, которые, совершив убийство в состоянии аффекта, лишают себя жизни. По убеждению многих христиан, включая и католиков, они должны отправиться в ад. Хотя убийство и является серьезным преступлением, заслуживают ли все, кто совершил его, вечного наказания? 

  
Вот недавний пример. Джеймс Кук, служащий из Лос-Анджелеса, выйдя на пенсию, перебрался в сельский район Миннесоты с женой Лоис и двумя приемными дочерьми-подростками. Он жил в ладу с соседями, подрабатывая доением коров. 

  
В сентябре 1994 года шестидесятитрехлетний Джеймс узнал, что Лоис рассказала в полиции о том, будто он пристает к их дочерям. Джеймс убил всех трех — Лоис выстрелом в спину, а двух девочек, Холли и Николь, во время сна. Затем он застрелился. В предсмертной записке он просил прощения за убийства, но не признался в домогательстве. 

  
Куда отправилась душа мистера Кука, когда оказалась на “той” стороне? В рай или в ад? Действительно ли Бог отправил его вечно гореть в аду? Получит ли он когда-нибудь возможность искупить свои последние ужасные деяния? 

  
Если ада не существует или если Бог не ввергнул его туда, отправился ли он на небеса? Предположим, что Лоис, Холли и Николь находятся в раю, должны ли они вечно общаться со своим убийцей? В первом варианте недостает милосердия; во втором — справедливости. Лишь реинкарнация предоставляет приемлемое решение: мистер Кук должен вернуться и дать жизнь тем, кого лишил жизни. Они должны воплотиться для завершения своего жизненного плана, а он должен служить им, чтобы расплатиться за причиненное страдание. 

  
Всем четверым необходимо получить еще одну возможность на Земле. В этом нуждаются и многие скончавшиеся преждевременно. Христианство не дает ответов на вопросы: “Почему Бог позволяет умирать младенцам и детям? Как быть с подростками, убитыми пьяными водителями? Зачем они вообще живут, если их жизнь так коротка?” “Господи, почему ты дал мне Джонни, разве лишь затем, чтобы он умер от лейкемии?” 

  
Что могут сказать на это священники и духовные пастыри? Их подготовка предлагает успокаивающие ответы типа: “Это, должно быть, часть Божественного плана.” или “Нам не понять Его целей”. Они могут лишь предположить, что Джонни или Мэри были здесь, чтобы научить нас любви, а потом ушли, чтобы жить с Иисусом на небесах. Реинкарнация как ответ на подобные вопросы привлекает многих. Но продолжающееся сопротивление церкви заставляет многих христиан создавать собственную веру. Они пребывают в своего рода духовном лимбе между верованиями, удовлетворяющими нужды души, и церковью, которая по-прежнему отказывается принимать их во внимание. 

  
Возьмем пример актера Глена Форда, который, находясь под гипнозом, вспомнил свои жизни ковбоем по имени Чарли и кавалеристом времен Людовика XIV. “Она [реинкарнация] противоречит всем моим религиозным воззрениям, — волнуется он. — Я — человек богобоязненный и горжусь этим, но я совершенно запутался”. 

  
Соединенные Штаты — страна богобоязненных людей, многие из которых называют себя христианами. Однако противоречия, присущие христианству, не исчезают. Наряду с тем, что многим людям христианство дает смысл жизни и вдохновение, существует равное число разочаровавшихся в нем. Последние не могут понять христианства, которое провозглашает, что нехристиане будут гореть в аду, и Бога, который “позволяет” нашим любимым умирать. Реинкарнация является приемлемым решением для людей, которые задавались вопросом о Божественной справедливости. К ней обращались многие великие умы. 

3. Наше наследие в области реинкарнации 

Список западных мыслителей, принимавших идею перевоплощения или серьезно задумывавшихся о ней, читается, как “Кто есть кто?”. В восемнадцатом и девятнадцатом веках к ним относились: французский философ Франсуа Вольтер, немецкий философ Артур Шопенгауэр, американский государственный деятель Бенджамин Франклин, немецкий поэт Иоганн Вольфганг Гете, французский писатель Оноре де Бальзак, американский трансценденталист и эссеист Ральф Уолдо Эмерсон и американский поэт Генри Уодсворд Лонгфелло. 

  
В двадцатом веке этот список пополнили английский романист Олдос Хаксли, ирландский поэт В.Б. Йейтс и английский писатель Редьярд Киплинг. Испанский художник Сальвадор Дали заявлял, что помнит свое воплощение святым Хуаном де ла Крус. 

  
Другие великие западные писатели отдавали должное реинкарнации тем, что писали о ней или делали своих героев выразителями этой идеи. К ним относятся английские поэты Уильям Вордсворт и Перси Биши Шелли, немецкий поэт Фридрих Шиллер, французский романист Виктор Гюго, шведский психиатр Карл Юнг и американский писатель Дж. Д. Сэлинджер. Йейтс обращался к теме реинкарнации в стихотворении “Под Бен Балбен”, которое он написал за год до своей смерти: 

Рождается и умирает не раз человек 
Между вечностью расы и вечностью души. 
Все это ведомо древней Ирландии было. 
В постели встретит он смерть 
Или пуля сразит его насмерть, 
Не надо бояться, ведь худшее, что нас ожидает, — 
Всего лишь разлука недолгая с теми, кого мы любили. 
Пускай труд могильщиков долог, 
Остры их лопаты, их руки крепки, 
Однако дорогу назад, в человеческий разум открывают они. 

Когда ему было двадцать два года, Бен Франклин сочинил эпитафию самому себе, предсказав свое перевоплощение. Он сравнил свое тело с потрепанным книжным переплетом, из которого “вырвано все содержимое”. Он предсказал, что содержание “не будет утрачено”, но “появится в следующий раз в новом, более элегантном издании, проверенном и исправленном Автором”. 

4. Поток вырывается на поверхность 

Эти мыслители отразили новые процессы открытого обсуждения реинкарнации, начавшиеся в эпоху Просвещения. В конце девятнадцатого века на Западе возросла популярность теории перевоплощения душ благодаря русскому мистику Елене Петровне Блаватской и ее Теософскому Обществу. Делая упор на восточную религию и философию, Блаватская также обращалась и к эзотерическому христианству. Уильям К.Джадж, один из соучредителей Общества, любил называть реинкарнацию лопнувшей струной в христианстве. 

  
Теософия открыла двери многим другим группам для обучения реинкарнации в христианском контексте. Среди них Антропософское Общество Рудольфа Штайнера и Единая школа Христианства Чарльза и Миртл Филлмор. 

  
Эдгар Кейси, “спящий пророк”, был ревностным христианином, который поверил в реинкарнацию и нес учение о ней миллионам людей. Он начинал как медиум-диагност, провидевший состояние здоровья людей в самонаведенном гипнотическом сне. Несмотря на то, что Кейси никогда не изучал медицину, его провидения признаны точными, а его средства эффективными. Он давал рекомендации по использованию всех существующих методов лечения — от лекарств и хирургии до витаминов и массажа. 

  
Кейси впервые упомянул о перевоплощении на сеансе в 1923 году. Считывая информацию с объекта, Артура Ламмерса, он сказал: “Однажды он был монахом”. Кейси никогда не помнил того, что говорил во время сеансов, поэтому, когда ему была прочитана стенограмма с подобными словами, он впал в смятение. “Не противоречит ли реинкарнация Писаниям?” — спрашивал он себя. 
Кейси признавал буквальное толкование Библии, которую до 1923 года он перечитывал ежегодно на протяжении всех сорока шести лет своей жизни. Он знал о реинкарнации, но рассматривал ее как индийское суеверие. После сеанса с Ламмерсом Кейси снова перечитал всю Библию, чтобы узнать, осуждает ли она эту идею. Он решил, что не осуждает, и продолжил свои провидения прошлых жизней. В конечном итоге он принял реинкарнацию и предсказал свое собственное новое воплощение в двадцать втором веке в Небраске. Труды Кейси оказали воздействие на миллионы американцев, многие из которых никогда не вернутся к видению жизни, присущему ортодоксальному христианству. 

А вот, что пишет Автор книги, о своих воспоминаниях прошлых жизней: 

Воспоминания в песочнице. 

Как и Кейси, я стала верить в реинкарнацию благодаря необычайному опыту, пережитому мною. Когда мне было четыре года, я вспомнила прошлую жизнь. Это случилось весенним днем, когда я играла в песочнице на огороженной площадке, устроенной для меня отцом. Это был мой собственный мирок в более пространном мире нашего двора в Ред-Бэнке, штат Нью-Джерси. 
В тот день я была одна, играла песком, сыплющимся сквозь пальцы, и наблюдала плывущие по небу пушистые облака. Затем постепенно, мягко сцена стала меняться. Будто кто-то поворачивал ручку настройки радиоприемника, и я оказалась на другой частоте — играя в песке у Нила в Египте. 

  
Все выглядело столь же реальным, как и моя площадка для игр в Ред-Бэнке, и столь же знакомым. Я развлекалась там часами, плескаясь в воде и ощущая на своем теле теплый песок. Моя мать-египтянка была рядом. Каким-то образом это тоже был мой мир. Я знала эту реку вечно. Были там и пушистые облака. 

  
Как я узнала, что это был Египет? Как я узнала Нил? Знание было частью моего опыта. Возможно, подключился мой сознательный ум, так как родители повесили карту мира над моим ящиком с игрушками и названия большинства стран были мне уже известны. 

  
Через некоторое время (я не знаю, сколько это продлилось) будто снова повернулась ручка, и я вернулась домой, в свой дворик. Я не ощущала ни смятения, ни потрясения. Просто вернулась в настоящее в полной уверенности, что побывала где-то в другом месте. 

  
Я вскочила и побежала искать маму. Она стояла у кухонной плиты и что-то готовила. Я выпалила свой рассказ и спросила: “Что произошло?” 

  
Она усадила меня, посмотрела внимательно и сказала: “Ты вспомнила прошлую жизнь”. Этими словами она открыла мне другое измерение. Огороженная площадка для игр теперь заключала в себе целый мир. 

  
Вместо того, чтобы высмеивать или отрицать то, что я испытала, мать объяснила мне все словами, понятными для ребенка: “Наше тело — как пальто, что мы носим. Оно изнашивается до того, как мы завершим то, что нам назначено. Тогда Бог дает нам новую маму и нового папу, мы рождаемся снова и можем закончить работу, которую Бог послал нам, и в конце концов возвращаемся в наш светлый дом на небесах. Но даже получая новое тело, мы остаемся все той же душой. А душа помнит прошлое, даже если мы не помним”. 

    

Пока она говорила, я испытывала ощущение, будто пробуждается память моей души, будто мне и раньше было известно об этом. Я сказала ей, что знаю о том, что жила всегда. 

  
Она постоянно обращала мое внимание на детей, родившихся увечными или слепыми, на одаренных способностями, на одних, рожденных в богатстве, и других — в бедности. Она считала, что их поступки в прошлом привели к неравенству в настоящем. Мама говорила, что не может идти речи ни о божественной, ни о человеческой справедливости, если у нас есть всего лишь одна жизнь, и что мы можем познать божественную справедливость, только получив возможность испытать много жизней, в которых увидим, как следствия прошлых действий возвращаются к нам в нынешних обстоятельствах.