Современость и ловушка безумия – 2
Что касается смертопоклонника[1] – то для него Истина и не нужна. Здесь речь идёт уже не о недоступности, а о нежелательности её постижения.
Смертопоклоннику нужны краткосрочные операции локальной эффективности – которые дают желанный эффект здесь и сейчас.
В каком отношении эти эффекты к предвечным законам Вселенной, в каком они отношении к объективной истине – совершенно неважно в данном случае.
Смертопоклоннику важно не познать, а использовать текущий процесс.
https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/1760089/1760089_300.jpg
Это снимает в кругу смертопоклонников и фундаментальную науку и всякую нравственную оценочность.
И теоретическое знание, и практическая добродетель равно не нужны, если они выходят за рамки биологической локации особи, охваченной смертопоклонничеством.
Обуздать деструктивные хищнические практики смертопоклонников извне в эпоху кризиса разумности некому – они окружены неадекватными недоумками.
Так мы получаем теоретическую модель пост-общества, свойственную, например, «перестройке» или украинской современной политике. То есть подонки делятся на успешных и обманутых, использованных, но в целом все одинаково подонки.
Кризис Разума двудольный – его составляют неадекватность и паразитизм. Люди, которые не понимают мира, и люди, которые хищнически используют их непонимание, составляют единую экосистему.
+++
Познание в конце ХХ получает два удара: облегчение условий жизни горожанина снимает принудительно-необходимую мотивацию умнеть, а смертопоклонничество, рассеиваемое всепроникающим атеизмом – снимает сакральность знания, его престиж и представление о познании, как священном при любой идеологии занятии человека.
Познание становится и житейски-ненужным, и социально-непрестижным. Успех дегенераты видят вовсе не в доказательстве сложнейшей теоремы или «красоте» уравнений. Представление животного об успехе – это вкусная добыча и уютное логово. Для недоумка это очевидно без доказательств, а для смертопоклонника – считается «доказанной истиной».
И здесь мы должны понять очень важную вещь. Дело в том, что цивилизация, по самой сути своей, блокирует целый ряд «простых решений» – не оставляя выбора, или, иначе говоря, оставляя сложные решения проблем безальтернативными. Например: каннибализм, как средство насыщения, воровство, как средство обогащения, убийство, как средство обретения жизненного пространства и т.п.
Но простые решения не исчезают, они лишь блокированы культурой человека! С эрозией культурного уровня эродирует и блок. Простые решения начинают проступать, как переводная картинка, сперва неявно и контурами, а потом и «во всей красе».
Почему цивилизованный человек отвергает каннибализм при любой степени голода? Такие решения, как каннибализм он полагает «немыслимыми», «недопустимыми». Цивилизация ограничена целым рядом неприкосновенных «табу» и может существовать только в их обрамлении.
Можете себе представить, вооружённые этим знанием, что происходит при осуществляемом либералами «растабуировании» общественных процессов. Из клеток, снизу, из преисподней в жизнь врываются «простые решения», «кратчайшие пути», имеющие преимущество эффективности перед цивилизованными, сложными и непрямыми.
Например, в 1980-м году как обеспечение жильём так и продовольствием рассматривалось в цивилизованной сложности: ТОЛЬКО через прибавление, без применения отнимания. Если растёт физическое количество колбасы или квартир – то их получают больше (равномерно) сразу все граждане.
Но если растёт цена на колбасу, или бесплатное жильё становится вдруг непосильно-дорогостоящим, то ведь их физически больше не стало. Их не стали больше делать – просто к ним доступ усложнили.
Такое (варварское) решение – устраняет проблему МОМЕНТАЛЬНО. Для изобилия колбас по твёрдым ценам необходимо увеличение их производства, а для изобилия по свободным ценам – достаточно лишь поднимать эту цену, пока люди не откажутся от покупок.
Современный администратор не хочет долгого и сложного цивилизованного решения проблемы, связанного с ростом количества благ, он стремится решать любую проблему методом «отсечения лишних», не требующим ни ума, ни организаторских способностей, ни времени, ни напряжения сил. Единственное, что требует такое простое решение – власти.
Отсечь тех, кто не вхож во власть, чтобы у вхожих всего хватало. Уровень производства при таком решении совершенно не важен, растёт он или падает – дело десятое.
В мире животных и варваров все проблемы именно так (по линии наименьшего сопротивления) и решаются. Вода, например, всегда течёт вниз, пока её не заставят течь иначе. Вода стремится в низины, а вовсе не орошать поля.
Любой понимает, что дав свободу воде – мы уничтожим все искусственные оросительные системы. Почему же тогда не любой понимает, что то же самое случится, если дать свободу стихии предпринимательства?!
+++
Но что такое бытовые табу в человеческом поведении? Мы их сами себе придумали? Нет – мы их придумали не сами, а получили с пелёнок при воспитании. Их нам придумали другие люди? Нет – какое значение имеет для нас мнение равных нам других людей? Тем более живших в другую эпоху и не понимающих специфики нашей? Нам наше мнение важнее мнения чужих людей…
Бытовое табу – это табу, изначально религиозное, но ставшее настолько привычным, что перестало восприниматься как часть богослужения[2]. Вначале было – а потом настолько глубоко проникло в жизнь, что перестало отделятся от быта.
Возвышенное, особое состояние человека при богослужении должно постепенно переходить в обыденное, бытовое, и это одна из важнейших функций цивилизации. То, что вчера считалось подвигом, сегодня считается само собой разумеющимся поступком для каждого, а завтра – отклонение от этого будет караться законом.
Например, «рыбный день» вводили и средневековая английская монархия, и советская власть.
Но для средневекового короля помогать бедствующим было милостью и правом, совершенно добровольной благотворительностью. А для советского начальника – уже обязанностью и долгом.
https://economicsandwe.com/img/wysiwyg_81F6CBA00F34E811.jpg
Милосердие при цивилизационном развитии общества из простой возможности и выбора человека превращается в предписанное неукоснительно самим законодательством, и это нормально. Хуже, если наоборот: это значит, что общество покатилось вниз.
+++
Бывают ситуации, когда цивилизация откатывается от высших форм к низшим. А бывают и иные: когда она разом ломается, прекращает своё существование, не соответствует уже никакой стадии цивилизованности, ни высшей, ни низшей.
Так машина и телега являются транспортными средствами, просто телега уступает автомобилю в скорости и комфорте. А автомобиль без колёс уже не является транспортным средством, ни на автомобильном уровне, ни на уровне телеги.
Нужно отличать деградирующую, откатывающуюся цивилизацию – от слома всякой цивилизованности вообще. Например, примитивизацию и помутнение законов – от полного и сознательного беззакония в основе жизни.
+++
На практике разницу мы видим между цивилизационно-деградирующей Россией и цивилизационно-конченной Украиной (вместе с рядом других пост-советских псевдогосударств). В одном случае цивилизация откатывается на нижние уровни, в другом – исчезает всякое представление о цивилизации и её нормах.
Ничего хорошего в цивилизационной деградации нет, кроме того, что снижающееся может быть поднято обратно, а упавшее и разбившееся вдребезги – утрачено навсегда.
У обоих процессов есть общая природа, общие движущие силы – и единый источник, «перестройка» в СССР. В конце 80-х-начале 90-х годов произошёл хорошо знакомый диалектикам переход количественных изменений в качественные. То есть долго копившаяся масса умственного смертопоклонничества одних и слабоумия других произвела резкие, обвальные, итоговые перемены.
Непостижимое разумному человеку сочетание: «равнодушная любовь-ненависть». Для человека цивилизованного оно невозможно: он любит одно, ненавидит другое, равнодушен к третьему. Для хищника – это не только возможное, но и естественное состояние.
Любит ли лев антилопу? Как мясо, как пищу – конечно, любит. Можно ли сказать, что лев ненавидит антилопу? Он её убивает, расчленяет, пожирает – то есть ненавидит. Можно ли сказать, что лев равнодушен к антилопе? Безусловно: в его нападении нет ничего личного. Антилопа лишена лица и имени, льву безразлично, кого он сегодня съест, было бы мясо.
Хищник не видит разницы между Кореей, Сирией или Венесуэлой, хотя они очень и очень разные. Но если видеть в них только мясо – то совершенно безразлично, кого скушать сегодня: Корею или Венесуэлу. Кто меньше лягается и тише бегает – того и слопают…
Современный начальник-ельциноид, сын чудовища приватизации, Россию любит, ненавидит и равнодушен к ней одновременно. Он любит её, как источник пищи – и даже защищает от других хищников. Так лев убивает другого льва, если тот придёт на его охотничий участок. Он её ненавидит – поскольку расчленяет и калечит, и он совершенно равнодушен к ней в тех аспектах, которые не относятся к его питанию.
Из такого сложного сочетания можно выйти только назад, в цивилизацию, или в окончательную смерть. Наивно приглашать против льва другого льва – их отношение к антилопам идентично.
Смертопоклонничество, идущее с Запада уже полтораста лет – соединяет в нерушимый сплав любовь, ненависть и равнодушие. Для Разума с его классификациями, с его базовым разделением всех явлений на Добро и зло – это смертельно. Категории и классификации, подтверждения истинности и опровержение ложности – снимаются в смертопоклонничестве.
Рождение и смерть Вселенной в нём сводятся к жизненному сроку хищника, «до» и «после» не существует, оттого и абстрактных истинности и ложности тоже нет.
+++
Советский человек – первая, но не последняя жертва пост-индустриальной Цирцеи[3]«общества изобилия». Дело в том, что потребительская халява отрицает сама себя. Она взращивает собственных могильщиков – точно так же, как оранжерея, помогая растениям, убивает в них способности к сопротивлению естественным условиям произрастания.
Человек попадает в благословенные условия, теряет там разум – а потеряв разум, теряет и условия. Его выбрасывают обратно в первобытную борьбу за существование – но уже слабого, лишённого смекалки и трезвости дикаря, заточенного на то, чтобы «своего не упустить».
Что можно выделить в этом процессе? Прежде всего, массовое слабоумие.
Слабоумие – неспособность к отражению в уме происходящих вокруг тебя процессов, скомканность и оборванность, отрывочная случайность этих отражений в голове. Это когда дом горит – а человек жалуется на неприятный запах гари, ничем иным не беспокоясь…
Далее, где массовое слабоумие – место трезвого разума занимают бесы.
Бесноватость – внешне выражающаяся как высший накал параноидальной истерии при полной утрате логики высказываний и поступков.
А там, где одни беснуются – другие цинично строят своё земное благополучие.
Цинизм – подмена Истины выгодой. Всеядность – когда человек преследует цель урвать при любых обстоятельствах…
Сочетание слабоумия, бесноватости, цинизма и слабовольного страха тех, кто «всё понимает, но сказать боится» – мы видим сегодня на Украине. Это – вариант нашего страшного Завтра, наша антиутопия, напоминание нам, какими можем стать мы, и уже почти стали…
+++
Существует очевидная каждому думающему человеку БЕЗДНА между болью и лечением. Боль – приходит сама по себе, к любому. Исцеление – лишь к тому, кто овладел аналитическим мышлением, и способен устранить причину боли, а не просто выражать ярость от её присутствия.
Мы находимся в страшной ситуации, когда недовольство существует без осмысления причин, в его животной версии.
Это когда человек говорит «мне не нравится» – но не может толком описать, что именно ему не нравится. Столь же бессилен он описать и то, что должно прийти взамен предмету его неудовольствия, непостижимому для него. И ещё более смутны его мысли о средствах решения проблемы – которую он не в состоянии даже точно диагностировать.
Человек, который не представляет себе, что такое здоровье – не сможет понять, что он болен. Человек, который не понимаем, чем болен – не может лечить болезни. Человек, который думает, что любая болезнь лечится придорожным папоротником или толчёным мелом – безнадёжен и как пациент, и как лекарь.
Между тем «перестроечный человек» постсоветский либерал – именно таков. Он находится в состоянии животного раздражения, животного гнева – однотипного с гневом носорога или гориллы. Его что-то злит и бесит, но он не в состоянии сформулировать – что именно, что должно прийти на смену, и каким образом одно может заменить другое.
Гнев горилл рождает через булыжник мостовой – смену Горбачёва на Ельцина, Кучмы на Ющенко, Януковича на Порошенко – то есть горилла, пытаясь бить болезнь – бьёт себя в собственное больное место. Она думает, что своими ударами по собственной печенке накажет поселившегося там печёночного червя…
Именно гнев горилл, ничего и близко не понявших в раздражающих их проблемах – лежит и в основе движения навальнистов, «ельцинизме 2.0.» и в основе бурчания большинства тёмных леваков-идолопоклонников. Мол, у нас болит голова, и если бить себя по больной голове дубиной – то-то несладко нашей боли придётся!
+++
Поучиться бы у техников – как удаляется и заменяется неисправная деталь механизма! Ремонтник отличается от обывателя тем, что не пытается вернуть изображение телевизору, лупя его сверху или сбоку со всей силы. И не пытается починить сломанный автомобиль, остервенело пиная по колёсам.
Ремонтник, если он профпригоден – не враг, а друг механизму в целом. Он выясняет, какая именно деталь испортилась, почему и в какой степени, когда и от чего. Затем происходит удаление именно испорченного узла – а не всех сразу. Но само удаление ничего не даст, что прекрасно знает любой технолог. Удалив, нужно заменить сломанную деталь на новую. Не на любую, какую попало – а именно того же типа, но исправную.
Чтобы всё это проделать – нужно понимать, чего вы хотите от механизма. Недовольство сломанным телевизором включает в себя образ работающего телевизора, точное представление о том, как должен вести себя исправный телевизор.
Нельзя в здравом уме быть недовольным телевизором за то, что он вам кофе не варит. Или за то, что он без электропитания не работает.
Но послушайте – скажет читатель – ведь «прорабы перестройки» или майдауны так и делают! Они недовольны системой, понятия не имея, чем именно в системе они недовольны! Они болтают, что недовольны бедностью – и наращивают бедность, они болтают, что недовольны беззаконием – и сами же наращивают беззаконие до максимума. Им «мало было свободы» – в связи с чем они, приходя к власти, ликвидируют остатки демократических свобод, и они требовали единства народа – усиливая его поляризацию…
Это и есть «починка» телевизора ударами по его корпусу со всех сторон – авось, потрясённый, заработает! Вы недовольны государством и режимом – не имея даже расплывчатых представлений о том, что такое государство или режим, в чём именно они испортились, и как они должны действовать в их полноценном виде!
Всё ваше недовольство сводится к тому, что вам неизвестным вам образом должны со всех сторон сразу сделать хорошо, причём не всем вместе, а каждому персонально.
Такую «политическую программу» описывал ещё в XIX веке Салтыков-Щедрин, имея в виду деструктивные течения своего времени:
- А программа наша вот какова. Чтобы мы говорили, а прочие чтобы молчали. Чтобы наши затеи и предложения принимались немедленно, а прочих желания чтобы оставались без рассмотрения. Чтобы нас содержали в холе и в неженье, прочих всех в кандалах.
Чтобы нами сделанный вред за пользу считался, прочими всеми, если бы и польза была принесена, то таковая за вред бы считалась. Чтобы об нас никто слова сказать не смел, а мы о ком задумаем, что хотим, то и лаем!
Дело не в том, кому именно приписывал эту «программу» Салтыков-Щедрин, а в том, что перед нами – типичный для любого политического и экономического слабоумия продукт. Это программа либеральной «демократизации» – то, что требует любая площадная толпа, и то, что никогда не может быть реализовано – если сохраняются хотя бы остатки государственности.
Для того, чтобы по настоящему оттолкнутся от ненавистного государства – нужно сперва сформулировать очень ясный и однозначный образ государства своей мечты. Объяснить – какие функции у этих двух государств разные, а какие совпадают. Объяснить – для начала самим себе – чем мы недовольны и что именно видим мы взамен неприятного.
За пределами произвола любой толпы – объективные законы природы, которые нельзя переспорить ни митингами, ни голосованиями. За пределами произвола – теория государства и права, имеющая свои ограничения «вкусов».
За пределами произвола и «хотелок» – ОТЦ, Общая Теория Цивилизации – суть которой в том, что общества бывают разными, но не все из них цивилизованные. У цивилизации есть свои черты, независимые от вкусовщины конкретных людей.
Приняв за неизменность законы естества и законы строения государства и права, законы цивилизованного образа жизни – человек осознаёт, что его возможности что-то менять на свой свободный вкус весьма, и весьма ограничены. Всякий раз инициатива толпы выскакивает то за рамки возможного, то за рамки правового, то за рамки цивилизованного.
Никто не даст, да и не может дать – человеку жить по его собственной дури в государстве, пока оно остаётся государством. Человек не может вахлачить и кривляться, как ему вздумается – пока он находится в государстве[4].
+++
Режим Порошенко, как и в целом украинизм – яркий и нуждающийся в теоретическом осмыслении пример антиисторического, антицивилизационного и античеловеческого режима. Поясню, что я имею в виду: одновременный сюрреализм как средств, так и целей режима полоумных.
Идеал истории и цивилизации – решение рациональными средствами рациональных задач. Это когда и цели понятны, не вызывают сомнений, и методы движения к ним – вполне объяснимы логически.
Бывали в истории тирании, которые применяли иррациональные средства к рациональным целям. То есть цель была духоподъёмная, светлая, но избранный путь к ней подвёл, не подумавши, был принят. Были тирании, которые применяли рациональные средства к иррациональным целям.
Самый яркий образец – гитлеризм. Как историк, я довольно основательно изучил в своё время ту бредятину (иного слова не подобрать), которая вдохновляла верхушку НСДАП. И говорю не только о расовых бреднях, но и о теориях «мирового льда», представлениях о мифе у Розенберга, мракобесии «Аненербе», оккультизме, проекте "Источник жизни"[5], создание сатанинского «ватикана» в Вавельсбурге, и т.п.
Тем не менее, при всей чудовищной иррациональности целей, германский нацизм был необычайно эффективен в технических средствах, что и обеспечила гитлеризму такую адскую устойчивость под ударами сил союзников. Немецкие дороги, немецкие автомобили, немецкое оружие и бытовые приборы, просчитанная до мелочей тактика – делали гитлеровский сюрреализм житейски-сильным, механически-крепким.
Режим П.Порошенко, как и весь украинизм – это нечто новое в истории. Это гитлеровский бред без гитлеровской техники. Это режим, сюрреалистический как в средствах, так и в целях своего причудливого антицивилизационного бытия.
Такое сочетание адской злобы, нацистской жестокости – с феноменальной тупостью вызвано, видимо, гибридностью украинского фашизма. Его создавали как вспомогательный фашизм для недочеловеков (каковым, он, в общем-то, и остаётся), его задача не в том, чтобы построить собственный Рейх, а в том, чтобы помочь Рейху уничтожить славянство. В украинском фашизме изначально и глубоко посажен «ген холуйства» – их никто не приглашал в «высшую расу», их создавали для обслуживания представителей «высшей расы».
+++
Загадочным (хотя, почему, в целом известном[6]) путём вспомогательный фашизм для недочеловеков надолго пережил нацизм «сверхнации». Послужив прекрасным материалом для исследований в области деградации человеческой природы и психики, украинский фашизм позволил отделить мозги операций от её тел.
Получились «беспилотники» – машины убийства на основе человеческого тела, управляемые извне и издалека, но без всякого сопротивления или сомнения с их стороны.
Кстати сказать, они именно в таком формате изначально и проектировались гитлеровцами: как лица, зачищающие жизненное пространство не для себя, а от себя. Немцев понять можно: они хотели убить славян, чтобы поселится на их земле. Но понять славян, которые стремятся уничтожить себя, чтобы кто-то чужой жил на их земле[7] – в рациональном режиме невозможно.
Это именно человекообразные беспилотники (зомби?) – тела, дрессированные на выполнение команд извне.
Бандеровский дегенеративный человеческий материал дал лабораториям Запада уникальные ресурсы по биопрограммированию, выборочному разрушению психики человека (так, чтобы человек утратил все аналитические способности – но при этом не превратился в «овощ», двигался и был активен, физически силён).
Война нового типа – это соревнование на предмет у кого из враждующих в составе населения окажется больше дегенератов и лиц с суицидальными комплексами. Ядерное оружие сделало иную войну невозможной.
+++
Антиисторичность украинизма заключается в том, что он не имеет в истории не только достаточных оснований, но и вообще каких-либо оснований. Весь украинизм – это экранизация сомнительного фентези, но только не на съёмочной площадке, а в масштабах целой страны.
Доказано, что любая, даже самая бредовая выдумка, при определённых усилиях внушения и оплаты, может подменить память, включая и генетическую память человека.
Конечно, человек, который сам себя считает хоббитом из Шира – не вполне психически здоров. Это же можно сказать и о людях, которым целенаправленно привили целиком ложную память с элементами явного абсурда. Но ведь исполнители самогеноцида и не должны быть психически здоровы, не должны уметь анализировать. Некритическое восприятие, слом логических противоядий внушаемому бреду – важная часть западного «украинизаторского» проекта.
Происходит подмена понятий на противоположные: чужие предки именуются твоими, а твои чужими. Жизнь называют смертью, а смерть – жизнью, путь в Африку – путём в Европу, зло – добром, добро – злом, чужое – своим, своё – чужим, и т.п. Так производится генерация детоубийц и отцеубийц. Им внушают, что их собственные родители – «орки», а они сами «эльфы» или что-то вроде того.
Если обычный фашизм видит в своей нации «сверхрасу», а в своём государстве – мировую державу, то украинский фашизм для недочеловеков содержит в себе важную компоненту собственной ущербности и странную идею уничтожения собственного государства в угоду чужим.
Как собака на охоте несёт добычу хозяину – так и версия фашизма для недочеловеков приучает нести власть над миром не собственному «фюреру», а заокеанским дистанционным руководителям.
[1] Смертопоклонничество – обожествление смерти, как единственно вечного, единственно неизменного, единственно-абсолютного состояния. Вечность и закономерность смерти противопоставляются краткости и случайности жизни. При таком взгляде всякое бытие – кратко и случайно, является лишь искажением нормы, которой выступает небытие.
[2] Например, слово «спасибо» превратилась в бытовую благодарность, никак не связанную с религией, но изначально это было сочетание «Спаси Бог». Здесь видно, как религиозная практика, проникая в быт, становится бытовой привычкой.
[3] Цирцея — по Гомеру, коварная волшебница. В "Одиссее" (10, 337-501) рассказывается, как с помощью волшебного напитка она превратила спутников Одиссея в свиней. Аллегорически так называют всякого, кто делает из человека скот.
[4] Много и безнаказанно хулиганивший в РФ психопат – «художник» Павленский попытался так же вести себя в «свободной и демократической» Франции. 16 октября 2017 года поджёг здание Банка Франции и сфотографировался перед ним. Фото художника также выложила в Twitter активистка Сара Константен.
Она заявляет, что Петр Павленский поджёг здание банка, чтобы «разжечь огонь революции по всему миру», начав с Франции.
В итоге последовало заключение судебного психиатра: «бредовые навязчивые идеи», «пограничное расстройство личности» с нарциссическими основаниями, «инстинктивная потребность преступать закон и предусмотренные им ограничения», а также высокий риск рецидива. В начале августа 2018 года Павленский был помещён в карцер.
10 января 2019 года Павленский был приговорён к 3 годам лишения свободы. Кроме того, осуждённые обязаны выплатить Банку Франции 18 678 евро в качестве компенсации материального ущерба и 3000 евро — за моральный ущерб. По свидетельству газеты «Le Matin», Павленский в ответ выкрикнул по-русски «Никогда!».
[5]Расселение голубоглазых и светловолосых детей по всему миру, которые должны были захватить сначала государственные учреждения, а затем и все территории. Их воспитывали практически в условиях инкубатора, кормили по отдельному режиму и постоянно облучали ультрафиолетом.
Так потомки становились блондинами, было плеватьна опасность для здоровья и жизни, тесты на живых людях шли полным ходом. Если "не получалось ничего толкового", о чем не писали в отчетах, так называемых бракованных детей передавали на усыновление в семьи высокопоставленных чиновников СС.
[6] Бандеровцы после поражения Гитлера были взяты под опеку Западом, превративших выродков в чернорабочих диверсии. Понятно, что бандеровцы не могут ни самостоятельно действовать, ни даже просто самостоятельно выжить (без подкормки от спонсоров).
Бандеровский материал уже в середине ХХ века лёг в основу западных изучений дегенератизма, продолживших исследования гитлеровцев по превращению рабов в недочеловеков на физическом и психическом уровне.
Ближе к концу ХХ века начался большой кризис рациональной цивилизации, вида «хомо сапиенс» и вспомогательные ранее труды по дегенератам и дегенератизму неожиданно даже для тех, кто ими занимался, вышли на первый план.
Деградация человеческого материала, массовая психическая невменяемость стали основным оружием в новых, гибридного типа, «пост-атомных» войнах. Социальный дегенерат, который, с одной стороны, не может в силу своей конституциональной ущербности бросить вызов Хозяину, а с другой – не может выжить без поддержки Хозяина (нежизнеспособен) – показался американским стратегам очень интересной и перспективной «бомбой».
Такое существо в человеческом облике очень напоминает одомашненную собаку: заведомо рабское, неспособное выжить в естественной среде и агрессивное по воле Хозяина.
От собаки его отличают некоторые остаточные высшие функции психики, и, главное, облик – гражданина и избирателя. Конечно, можно наполнить майдан дрессированными псами, и они будут лаять по команде, но это не зрелищно.
Совсем другое дело, если дрессировщик выпускает туда «бывших людей», сохраняющих человеческое подобие, но при этом типологически более близких к домашним животным, нежели к виду «человек разумный».
[7] Майданщица льет крокодиловы слёзы: о геноциде заговорила О.Богомолец, «икона украинства» времён майдана «… Нас становится меньше — каждый год на 200 тысяч человек. За 5 лет это целый миллион.
Можно брать и резиночкой с карты стирать Ивано-Франковск, Тернополь… Главная цель государства — сохранять человеческий потенциал. Так получается, что некому будет защищать страну, работать, платить налоги.
А. Леонидов
***
Источник.
.
