Есть рукопожатие!

16 января 1969 года советские космонавты провели первую в мире стыковку пилотируемых кораблей.

После первого пилотируемого полета в космос, осуществленного в СССР 12 апреля 1961 года, космические программы что в Советском Союзе, что в США стали развиваться колоссальными темпами. Число ежегодных пилотируемых полетов росло, но вместе с тем росла и опасность, подстерегавшая космонавтов. Одной из самых серьезных стал риск навсегда остаться на орбите из-за отказа систем управления или оказаться закупоренным в неисправном космическом корабле.

https://ic.pics.livejournal.com/matveychev_oleg/27303223/11828998/11828998_900.jpg
Владимир Шаталов показывает на макетах этапы стыковки «Союза-4» и «Союза-5»


Единственным способом обеспечить помощь космонавту, попавшему в такое катастрофическое положение, была разработка и воплощение систем стыковки космических кораблей на околоземной орбите. Она же была нужна и для того, чтобы перейти от первой стадии освоения космоса — продолжительных полетов одиночных кораблей с ограниченным ресурсом жизнеобеспечения — к длительной работе на орбитальных станциях.

Первый шаг в отработке систем стыковки в реальных условиях космоса был сделан 30 октября 1967 года в СССР. В этот день на орбите в автоматическом режиме состыковались беспилотные космические аппараты «Космос-186» и «Космос-188». По сути это были два корабля серии «Союз», но необитаемые. Следующим шагом должна была стать уже пилотируемая стыковка, но она сорвалась из-за неисправности. На стартовавшем 23 апреля 1967 года космическом корабле «Союз-1», которым управлял летчик-космонавт Владимир Комаров, не раскрылась одна из панелей солнечных батарей, и полет решено было прервать. В итоге он и вовсе закончился трагедией: 24 апреля во время спуска не раскрылся основной парашют спускаемого аппарата, и полковник Комаров погиб.

Неудачей закончилась и вторая попытка пилотируемой стыковки, предпринятая 26 октября 1968 года. Космонавт Георгий Береговой на корабле «Союз-3» должен был пристыковаться к летавшему в автоматическом режиме беспилотному «Союзу-2». Однако сделать этого он не смог: при подходе на стыковку он ошибся в ориентации своего корабля по крену, развернув его фактически «вверх ногами», и не смог состыковать корабли.

Только через два с половиной месяца третья операция по отработке стыковки закончилась успехом. На сей раз решено было, что пилотироваться будут оба корабля: это позволяло избежать таких ошибок, как у командира «Союза-3». Вероятно, именно потому командирами кораблей, участвовавших в полете, стали дублер и резерв Берегового — космонавты Владимир Шаталов и Борис Волынов. При этом в экипаж последнего вошел и космонавт, готовившийся к первой стыковке с Комаровым: Алексей Елисеев в 1967 году должен был лететь на корабле «Союз-2». Третьим членом волыновского экипажа был космонавт Евгений Хрунов.

Трое летчиков-космонавтов отправились в полет на корабле «Союз-5», который стартовал с Байконура в семь утра 15 января 1969 года. За сутки до этого, в полвосьмого утра 14 января оттуда же на орбиту отправился корабль «Союз-4», который пилотировал Владимир Шаталов. «Четверка» была активным кораблем, по которому наводилась и к которому пристыковывалась «пятерка».

Корабли встретились на орбите около восьми утра 16 января. До расстояния 100 метров между ними их вела автоматика, а завершали стыковку уже командиры — Волынов и Шаталов. Именно Шаталов, когда корабли состыковались, не удержался от возгласа восторга: «Есть рукопожатие!»

После того как «Союзы» состыковались, пришло время выполнить вторую главную задачу полета: отработку перехода космонавтов из корабля на корабль через открытый космос. У Елисеева и Хрунова, которым Волынов помог надеть скафандры и оставил в орбитальном отсеке, задраив за собой люк пилотируемого, переход занял 37 минут. За это время оба вышли из «Союза-5», перебирая руками по поручню (наступать на обшивку, покрытую датчиками, было невозможно), добрались до «Союза-4» и вошли в его орбитальный отсек, где их после герметизации и уравнивания давления встретил Шаталов. Кстати, последние минуты перед выходом космонавтов командир «Союза-5» колебался, давать ли им «добро» на выход: медицинская телеметрия обоих показывала, что от волнения у них зашкаливают давление и пульс, однако это быстро прошло.

Процесс перехода из одного пристыкованного корабля в другой в прямом эфире наблюдали тысячи советских телезрителей: он транслировался по центральному каналу. А вот стыковку в СССР увидеть не смогли: корабли совершали ее над Южной Америкой, откуда сигнал проходил плохо. И все телезрители могли наблюдать за тем, как Хрунов, едва выйдя из люка, вдруг замер и перестал двигаться. Оказалось, что у космонавта не работала система вентиляции и охлаждения, и понадобилось несколько минут, чтобы разобраться: причиной неполадки был всего лишь невключенный тумблер.

В состыкованном состоянии корабли провели на орбите четыре с половиной часа, после чего «расстались». Перешедшие на «Союз-4» члены экипажа «пятерки» так и отправились назад на Землю на этом корабле, а их командир пилотировал возвращающийся «Союз-5» в одиночку. И едва не погиб. Сначала не сработала система разделения отсеков, и спускаемый аппарат вошел в атмосферу с «прицепом», который грозил погубить его. Но в итоге перегрузка при снижении сработала как отказавшая пиросистема, оторвав лишние отсеки. Вместо этого опоздал с раскрытием основной парашют, у которого, когда он все-таки раскрылся, еще и перепутались стропы. В итоге Борис Волынов совершил очень жесткую посадку, которая стоила ему сломанных корней верхних зубов и на пять лет вывела из состава отряда космонавтов: вернулся к полетам он только в 1976 году.