Моя религия – совесть… От критики пользы намного больше, чем от похвалы.

«Постоянно говорится о необходимости подъёма экономики, но это невозможно без возрождения духовности», – считает писатель Камиль Зиганшин

– Камиль Фарухшинович, вам довелось поработать в геологических партиях, кочегаром, матросом на китобойном судне и даже штатным охотником… Помогло ли такое экзотичное начало становлению вас как писателя? Тем более такого непростого направления как писателя-натуралиста.

– Ещё как помогло! Более того, если бы четыре сезона не проработал штатным охотником в Лозовском госпромхозе Хабаровского края, я бы никогда не взялся за перо. В тот период у меня накопилось столько наблюдений, впечатлений и дневниковых записей, кстати, не только о жизни редких животных (амурский тигр, харза, гималайский медведь, соболь), но и о жизни и обычаях одного из самых изолированных народов севера – удэгейцев. Сейчас трудно в это поверить, но я захватил ещё тот период, когда они шли на кабана с копьём.

– Что для вас главное в прозе? Дать читателю почувствовать красоту природы или что-то иное?

– Описание природы, говорят, – мой конёк (этот дар у меня от мамы). Но любителей читать только о красотах не так много, а вот скрытая от нас жизнь зверей интересна большинству. За четыре года жизни в тайге я так сроднился с ними, что стал «думать» по-звериному и смотреть вокруг, в том числе на нас самих, их глазами.

Пришло понимание ошибочности укоренившегося в обществе эгоистичного представления, будто поведение диких животных определяется только рефлексами и инстинктами. Если внимательно приглядеться, действия и поступки животных каждодневно доказывают: не всё в их поведении объясняется инстинктами. Они… мыслят, анализируют! Примитивней, упрощённей, чем люди, но мыслят! При этом у каждого свой характер, свои привычки. Среди них есть и верные друзья, и предатели, и подхалимы, и умные, и глуповатые…

Кроме того, из своего опыта могу твёрдо заявить: нападение зверей на человека в большинстве случаев спровоцировано самим человеком.

На закреплённом за мной промысловом участке, кроме меня, обитали два амурских тигра. По следам я видел, что они ходили за мной, наблюдали из-за буреломов, по ночам топтались вокруг моего зимовья и лабаза, но ни разу не проявили враждебности. Им было просто любопытно наблюдать, чем занимается двуногая жердь на их территории.

– Не слишком ли вы очеловечиваете диких животных?

– Напротив, мне кажется, мы чрезмерно упрощаем их. Более того, почему-то решили, что имеем право делить зверей на полезных и вредных, подлежащих уничтожению. На самом деле дикие звери такие же полноправные обитатели планеты, как и мы.

А жизнь иных звериных сообществ организована столь гармонично и целесообразно, что впору нам у них поучиться. Если честно, то я всё чаще прихожу к мысли, что поведение зверей гораздо разумнее нашего. По крайней мере, они не разрушают свою среду обитания и массово не убивают соплеменников. Согласитесь, невозможно себе представить, чтобы одно стадо оленей уничтожило другое. Люди же убивают друг друга миллионами. А обитателей леса мы до того запугали, что стоит появиться человеку, как вся живность в панике разбегается: только треск стоит. А где-то и трещать уже некому.

– В последних ваших книгах вы отошли от темы диких животных. Например, «Золото Алдана» – это глубокое художественное проникновение в сущность староверчества. Вам удалось создать живые, осязаемые образы. Почему появилась идея перейти к столь трудной теме?

– Похоже, это было предначертано свыше. Ещё в 1970 году старообрядцы спасли меня с другом Юрой Сотниковым от голодной смерти. Откормили и дали в дорогу полный рюкзак снеди. Так состоялось первое знакомство. Моё представление об их угрюмости, равнодушии к попавшему в беду чужаку оказалось ошибочным. Позже судьба совершенно неожиданно сводила меня то со старообрядцами Алданского нагорья, то Аляски, то Боливии и даже Башкирии. Объединённые крепкой общинной спаянностью, эти люди поразительно быстро обустраиваются и умудряются жить в достатке, даже при самых неблагоприятных условиях, являя нам пример многовековой преданности исповедуемым идеалам.

Губернатор Трескин, правивший Восточно-Сибирским краем в XIX веке, после первой же инспекционной поездки по своим владениям, которые оставили у него тягостное впечатление, о староверах же писал: «…они и камень сделали плодородным».

Мало кто знает, что именно в руках представителей старообрядчества к началу революции было сосредоточено более 60% всего российского капитала. Между прочим, именно старообрядцы явились застрельщиками меценатства в России. Это всем известные Третьяковы, Рябушинские, Морозовы, Бриллиантовы, Громовы. Думаю, именно таких сильных духом, трудолюбивых и необычайно мужественных людей России сейчас нам и не достаёт.

Старообрядчество ценно ещё и тем, что сберегло в нетронутой чистоте прежние формы русского быта и религиозности, продлив жизнь истинно русской культуре до наших дней. Это, быть может, не меньший подвиг, чем защита Отечества на поле брани. Надеюсь, староверство ещё послужит России, ибо оказалось исторически право – оно возникло не наперекор истине, а ради истины.

– На первой страничке вашего сайта вы пишете: «Хотите быть счастливым, чаще общайтесь с природой». Это ваше кредо?

– Моё кредо: «Ни при каких обстоятельствах не опускать руки», а общение с природой помогает в этом – даёт силы.

В советское время, как вы помните, разрешалось работать только на полторы ставки, я же после того как меня в 1971 году отчислили с пятого курса Дальневосточного политеха за двухмесячное опоздание на занятия (задержался в тайге), реально работал на семь ставок. Шесть месяцев топил углём во Владивостоке две с половиной кочегарки. А летом, восстановившись в Горьковском политехе, стал самым примерным студентом.

– Читая ваши книги, невольно представляешь тайгу. Все её звуки и запахи: журчание ручейка, шелест листьев, свист крыльев птиц, мягкую поступь зверя. Откуда такая яркая и образная достоверность?

– Я не успел сказать, что до того, как стать промысловиком, исходил с другом, Юрой Сотниковым, трагическую гибель которого описал в книге «Щедрый Буге», весь Дальний Восток. Потом, переехав в Башкирию, вдоль и поперёк Урал. Поэтому всё, о чём я пишу, у меня перед глазами в мельчайших деталях. Остаётся только подбирать те слова, которые наиболее точно отразят эти картины.

– Как вам кажется, обязательно ли писателю ездить и смотреть мир или для создания замечательных произведений возможен формат и «кабинетного писателя»?

– Это смотря о чём книга. На какие-то темы можно писать и сидя в кабинете. Но если пишешь о животных, особенно диких, погружение в среду обязательно. Когда задумал роман о старообрядцах, я даже пробыл довольно длительное время трудником в одном из заволжских монастырей.

– Мне очень понравилось, как Мустай Карим отозвался о вашем творчестве: «Книги Камиля Зиганшина нельзя торопливо пробежать глазами. По ним нужно пробираться не спеша, как по тайге, сосредоточенно, зорко озираясь вокруг и, конечно, размышляя». Вы согласны с мнением классика? Как вообще реагируете на критику?

– К критике отношусь с благодарностью. Правда, лет тридцать назад, когда на секции обсуждалась моя первая повесть «Щедрый Буге», я был в ярости от прозвучавших замечаний. (Мне казалось, что написал шедевр.) Но остыв и поразмыслив, с большинством согласился и внёс необходимые правки. Повесть сразу ожила, зазвучала. Мне это так понравилось, что сейчас буквально уговариваю коллег взглянуть на написанное критически. Так что, да здравствует критика! От неё пользы больше, чем от похвалы. Ведь свежий взгляд со стороны заставляет искать новые ходы, корректировать сюжет. Иногда кардинально. Конечно, это не означает, что я со всем соглашаюсь. В этом плане мне очень повезло – самый строгий критик – это моя жена. Вот с её замечаниями я редко спорю.

А в отношении отзыва Мустая Карима могу сказать, что было очень приятно услышать столь лестные слова от корифея нашей литературы.

– Одна из самых серьёзных проблем национальных литератур – это проблема перевода. Переводите ли вы своих коллег по перу? И какие меры, по вашему мнению, нужно принять для восстановления переводческой школы?

– Коллег переводить не доводилось. Собственно, и предложений не было. К тому же, чтобы переводить прозу надо хорошо владеть не только русским, но и тем языком, с которого переводишь (это ж не стихи, где выручает подстрочник). А я вырос на Дальнем Востоке, в русской среде и родной язык знаю лишь на бытовом уровне. Как вы помните, в те времена сохранению национальных языков мало кто придавал значение. Более того, родители переходили на родной, когда надо было посекретничать.

Для оживления переводческой школы должна быть восстановлена государственная поддержка. В советское время она существовала, и проблем с переводами не было. Крайне важна и организационная работа: мастер- классы, курсы перевода, семинары, учреждение премий. Пока же переводы держатся на личных отношениях и оставшихся энтузиастах.

Затормозился процесс переводов ещё и из-за перехода на рыночную экономику. Частные издательства остерегаются издавать переводческую литературу: боятся, что книги малоизвестных в масштабах страны авторов не будут востребованы. А государственных практически не осталось.

– Если бы вы были министром культуры Башкортостана, как бы поддержали пишущую братию?

– Я бы предложил использовать опыт Татарстана. Там нашли возможность ежегодно выделять членам союза бесплатные путёвки в санатории. Народным поэтам и писателям установлены ежемесячные стипендии в размере десяти тысяч рублей, а писателям-пенсионерам доплачивают по одной тысяче рублей.

Ещё важно чтобы в реестре профессий, наконец, появились строчка «поэт, прозаик, литературный критик», но это уже в компетенции правительства и Государственной Думы России.

– Каковы для вас главные нравственные ориентиры? Что беспокоит или не устраивает вас в нашем времени?

– Критерии нравственности ниспосланы нам уже много веков назад и практически одинаково отражены во всех мировых религиях: почитай родителей, не убий, не прелюбодействуй, не лги, не укради, не суди, возлюби ближнего как самого себя.

К сожалению, в наше время стали предавать забвению даже такое основополагающее качество в человеке, как СОВЕСТЬ. Такое ощущение, что само это понятие умышленно выводится из употребления.

А ведь именно совесть – самый мощный фильтр и защита от неправедных поступков. Если провести аналогию с компьютерной сетью, совесть в нас, это аналог программы Касперского, защищающей компьютеры от вирусов. Вообще, если высший разум, то бишь Создателя, воспринимать, как вселенский сервер, то государства можно сравнить с локальными сетями, людей же – с персональными компьютерами, а наши грехи – с вирусами, запускаемыми хакерами, именуемыми христианами сатаной, а мусульманами иблисом. На мой взгляд, аналогия полная.

Убеждён, счастливым человека делают не деньги, а именно чистая совесть.

Время у нас, конечно, интересное. Мы живём на переломе эпох и тысячелетий, когда технический прогресс развивается такими бешеными скачками, что мы не успеваем перестраиваться. Однако огорчает, что на первое место выходят материальные ценности.

На мой взгляд, страна имеет будущее, если в ней царят культ книги, культ слова. История России подтверждает это: мы были сильны при правителях, которые поддерживали литераторов. Тот капитализм, который мы строим, аморален. Это не сулит ничего хорошего ни власти, ни народу, потому что при всей неприхотливости и терпеливости, мы не умеем мирно защищать свои интересы.

Постоянно говорится о необходимости подъёма экономики, но это невозможно без возрождения духовности. Хочется напомнить, что когда-то сказал Стефан Цвейг: «Ни одному источнику энергии не удалось ещё создать такого света, который исходит порой от маленького томика, и никогда электрический ток не будет обладать такой силой, которой обладает электричество, заложенное в печатном слове».

Россия – самостоятельная цивилизация, и бесконечные оглядки на Запад в попытке понравиться ему только тормозят наше развитие. Западу мы понравимся в одном случае – если сами себе выстрелим в голову.

Бисмарк говорил: «Войны выигрывает школьный учитель». И неслучайно сегодня вновь сосредоточено внимание на нашем, в своё время лучшем в мире, образовании.

Однако деградация российской школы уже начала приносить свои трагические плоды. Заработал хорошо известный американцам «Закон Кольта», который гласит: у кого в руках пистолет, тот и прав. Представители власти объяснили трагедию тем, что и в американских школах тоже стреляют. Но не назвали главных пропагандистов культа насилия – наши телеканалы. Особенно усердствуют в этом Первый и НТВ. Что мешает государству ограничить демонстрацию непрерывного потока смакования убийств?

Подливают масла в огонь ещё и игры-стрелялки. Ведь от виртуальной стрельбы по людям до реальной – один шаг: психологический барьер со временем стирается.

– Как вы думаете, не потеснят электронные книги, интернет, книги на бумаге?

– Когда появилось кино, все предрекали смерть театрам. Когда появилось ТВ, ожидали закрытия кинотеатров. А на самом деле всем находится место в жизни. Уверен, что и книги будут жить. Для меня читать книгу в интернете всё равно, что слушать песни «под фанеру». Куда приятнее посидеть с печатной книгой – это совсем другие ощущения. При восхождении на самую высокую гору Южного полушария – вулкан Аконкагуа (6968 м) – поразил один австриец – он отправился на восхождение с увесистой книгой. И это притом что на высокогорье каждый лишний грамм превращается в килограмм.

– Как вы относитесь к тому, что в школе сокращают часы по литературе, русскому языку в пользу точных наук?

– Сокращение часов по этим предметам – очень опасная и вредная затея. Ведь главная задача школы – выпустить гармоничную личность. А это не тот, кто знает бином Ньютона. Это тот, кто разбирается и в музыке, и в литературе, и в живописи. Знает историю, географию.

Никто не станет отрицать, что в этом деле главную роль играют именно гуманитарные предметы. Углублённые знания по точным наукам нужны не всем, а кому требуются, тот может получить их при профессиональном обучении. Я по образованию радиоинженер, но за 40 лет работы по специальности у меня ни разу не возникла необходимость использовать знание высшей математики.

Мы все знаем, что против России ведётся тотальная информационная война, цель которой – изменение сознания молодёжи. (К чему это приводит, мы видим на примере Украины, где фашисты – национальные герои.)

Вкладываются огромные средства в примитивизацию языка, в переписывание истории, забвение традиционных ценностей. То есть всего того, что делает нас единым народом. Литературные премии, спонсируемые Западом, присуждаются за книги, уродующие нравственность россиян, пропагандирующие неуважение к стране.

Психологи знают, что процесс изменения общественного сознания, если он затронул два поколения, становится необратимым. Сегодня Россия находится на стадии, когда в этот процесс уже втянуто второе поколение. Мы подошли к красной черте. Дальше отступать нельзя.

– Какое место в вашей жизни занимает семья?

– Мы с женой Татьяной вместе уже более 46 лет. У нас пятеро детей и пока пятеро внуков. Таня – это главная удача в моей жизни. Мы, представители сильного пола, не любим в этом признаваться, но за спиной, пожалуй, каждого успешного мужчины стоит мудрая женщина. Мне же повезло – Татьяна не только мудрая, но и очень добрая, интересная. С ней мне никогда не скучно. Она – мой главный критик и советчик во всех делах.

С детьми посложней. Я не могу отнести себя к образцовым отцам. В молодости отдавал предпочтение командному стилю воспитания. С годами понял, что мы все разные и не надо переделывать ребёнка под себя. Сейчас стараюсь побольше общаться с ними, говорить откровенно. Часто сам спрашиваю у них совета. И отношения сразу стали более доверительными, сердечными. И это здорово.

– И напоследок несколько блиц-вопросов: назовите любимых писателей?

– Валентин Распутин, Георгий Федосеев, Антон Чехов, Всеволод Сысоев. Из зарубежных – Д. Дефо, С. Моэм, О. Генри.

– Любимую книгу?

– Робинзон Крузо. Её я перечитываю каждые пять лет.

– Что вам в себе больше всего не нравится?

– Вспыльчивость.

– Что бы вы хотели сказать читателям в заключение?

– Если вам кажется, что всё плохо, то постарайтесь задать себе вопрос: а что я сделал, чтобы стало лучше? Не ждите, что кто-то придёт и изменит вашу жизнь. Вставайте и делайте хоть что-нибудь. И вновь добавлю, почаще общайтесь с природой!

Беседу вела

Кира Твердеева

https://radikal.ru

«ЛГ»-досье

Зиганшин Камиль Фарухшинович родился в 1950 году в посёлке Кандры Туймазинского района Башкирии. Писатель, путешественник, заслуженный работник культуры РФ и РБ, член правления СП России, председатель Башкирского отделения Русского географического общества.

Автор книг «Щедрый Буге», «Маха, или История жизни кунички», «Боцман», «Таёжные истории», «Возвращение росомахи», «Скитники», «Золото Алдана», «От Аляски до Эквадора», «На обратной стороне Земли».

Лауреат многих премий, в том числе Большой литературной премии России и двух Государственных премий имени Ивана Гончарова и Салавата Юлаева.