Гендерная справедливость? Нет, война против семьи и детей (ФОТО)

Работа ведется целенаправленно против института семьи и против других национальных институтов. И делается это в разных странах практически «под копирку».

На циничную отповедь специального посла США по глобальным женским вопросам Мелани Вервир и нескольких европейских чиновников с импровизациями на тему «почему равенство — это хорошо, а насилие — это плохо» на 15-м рабочем заседании ОБСЕ в Варшаве 19 сентября 2018 года ответили гражданское общество и официальные делегации стран-членов ОБСЕ.

Они рассказали, как воплощаются в реальность все эти красивые слова и лозунги.

Напомню, очередное Совещание по рассмотрению выполнения обязательств в области человеческого измерения ОБСЕ было посвящено «терпимости и недискриминации, в том числе обеспечению равных возможностей для мужчин и женщин во всех сферах жизни, включая реализацию Плана действий ОБСЕ по поддержке гендерного равенства, предупреждению насилия в отношении женщин». Я представляла агентство ИА REGNUM.

Оказалось, что на деле то, о чём говорила Вервир — это всего лишь идеология, за которой скрыты совсем другие цели, скорее больше связанные с глобальным управлением. Для этого необходимо разрушить все еще худо-бедно существующие правовые принципы в национальных государствах и (конечно же, ради всего хорошего!) прописать новые принципы осуществления «равенства».

Под эти лозунги растаптывается международное право, практически упраздняется и судебная система внутри самих стран под предлогом её неэффективности.

Я поделилась с присутствующими тревожными наблюдениями о том, что в связи с принятием законов о насилии против женщин в такой «передовой» по вопросам внедрения гендерного равенства стране, как Испания, уже вовсю судебные функции в вопросе определения статуса жертв гендерного насилия, а соответственно, и преступника передаются в руки социальных служб и НКО, предоставляющих жертвам услуги. То есть по сути судебные функции передаются рынку, поскольку на помощь жертвам гендерного насилия выделены огромные финансовые средства, в том числе и из фондов ЕС.

И уже можно себе представить, какие интересы и злоупотребления это может создать во всей системе семейного права. Мы это уже проходили в России на примере внедрения ювенальной юстиции.

«Правосудие продано»

При этом вопиюще нарушаются основополагающие права человека и принципы верховенства закона, такие как право на судебный процесс, защиту, презумпцию невиновности. Создается параллельная судебной структура, которая уже не гарантирует гражданам страны соблюдение их прав и которую, в свою очередь, уже никто не контролирует, и для которой даже толком не прописаны правила, либо они крайне размыты и зависимы от субъективной трактовки. Административный отчет социальных служб, который никаким образом не может быть обжалован, приравнивается к судебному решению. И это решение не подлежит юридическому или судебному контролю.

Так как такие законы невозможно принять путем нормальной демократической процедуры с их рассмотрением в парламенте, то закон в Испании был принят декретом, что нарушает еще и принцип разделения властей.

Можно сделать вывод о том, что 18 лет внедрения политики «равенства» и борьбы с гендерным насилием создали еще больший хаос и коллапс демократической правовой системы. Испанские юристы уже предупреждают, что этим создается опаснейший прецедент, и дальнейшее принятие законов таким образом приведет к катастрофическим для страны последствиям.

Удивительно, что после заседания ОБСЕ ко мне подходили представители гражданского общества других стран и рассказывали, что подметили те же тенденции в своих странах.

Именно это показала в своем докладе и представитель Родительского Всероссийского Сопротивления (РВС) Жанна Тачмамедова, отметив, что в методичках по внедрению гендерного равенства, таких как, например, «Гендер и контроль над сектором безопасности со стороны гражданского общества» говорится о том, что органы государственной безопасности нуждаются в контроле со стороны НКО, а такой контроль будет наиболее эффективным, если он будет осуществляться совместно с международными НКО, особенно женскими организациями.

Оказалось, что НКО также смогут заменить собой органы государственной безопасности.

Конечно, гражданский контроль над органами и государственной властью — это хорошо. Например, такой как возможность отозвать не исполняющего народный мандат депутата или когда существует налаженная обратная связь чиновников с народом.

Но среди основных видов участия организации гражданского общества в контроле над сектором безопасности говорится о предоставлении альтернативных источников безопасности и правосудия в случаях, когда государство не может или не хочет этого делать, или когда у гражданского общества имеется больше соответствующих возможностей.

И тут сразу возникает много вопросов. Например, является ли «крыша» альтернативным источником безопасности и правосудия?

Ну, или, к примеру, самосуд на площади с забиванием «виновных» камнями? До какой степени это приемлемо и где описаны эти рамки? Если дойдет до осуществления такого эффективного контроля, как дошло на Майдане, опять же под чутким руководством наших западных «партнеров», то по факту общественный договор уже разорван. И какова в таком случае вообще легитимность институтов власти?

Ну и, конечно, просто напрашивается пример работы по контролю над сирийскими правительственными войсками печально знаменитой НПО «Белые каски», которые просто подыгрывают западным «партнерам» для оправдания нанесения ими ракетных ударов по сирийской территории, инсценируя несуществующие газовые атаки правительственных войск.

Также Тачмамедова отметила, что в документе «Гендер и реформирование сектора безопасности» критике подвергается восприятие образа солдата как «настоящего мужчины». Негативными характеристиками солдата, по мнению авторов документа, являются мужественность, преданность и коллективизм.

Если все перечисленные выше качества солдата являются негативными, то каковы тогда положительные качества с точки зрения «правильного» гендерного подхода, задается вопросом психолог. Очевидно, что «правильный» солдат — это немужественный, непреданный (т. е. способный предать) и не способный работать в команде человек. Способен ли такой солдат защитить свою страну в условиях опасности — вопрос риторический.

Заботливый боец ВСУ

Представитель российского ИА Красная Весна Тони Зиверт заявил, что после прихода к власти в Армении правительства «проводников европейских ценностей толерантности» и гендерного равенства под надуманными предлогами начались рейды и обыски в первую очередь в организациях, защищающих семью и традиционные семейные ценности.

Видная испанская активистка и исследователь Консуэло Гарсия дель Сид Герра рассказала присутствующим на заседании, как ущемляются права женщин-матерей, в особенности матерей-одиночек, ювенальными службами.

Она сказала, что «еще в 1902 был создан институт под названием „Патронат защиты женщин“, своего рода гестапо на испанский лад», который просуществовал всё время диктатуры до 1985 года.

Патронат должен был «опекать» и якобы «защищать» девушек от 16 до 25 лет, закрывая их в реформатории почти тюремного режима для их «адоктринирования», а если они были беременны, чтобы украсть их детей: 300 тыс. детей было похищены во время режима Франко.

Далее она сказала, что уже при демократии все структуры Патроната были переведены под контроль региональной администрации, а религиозные конгрегации Патроната, спонсируемые ранее режимом Франко, сегодня управляют центрами для изъятых несовершеннолетних.

В недоумении она обратилась к присутствующим, отмечая, что закон 1/1996 о защите несовершеннолетних, который передает администрациям автономных сообществ и социальным службам все полномочия для принятия решений о том, кто является «хорошими матерями», а кто нет (то есть, по сути, делает то же, что и Патронат), в своей преамбуле говорит о том, что он делает это в соответствии с международными конвенциями, которые Испания подписала.

Гарсия дель Сид считает, что ювенальная система продвигается из международных организаций и является прямым наследником фашистской диктатуры, только легально «приукрашенной» при демократическом правительстве. Следствием введения этого закона, по ее словам, стало то, что администрация любого автономного сообщества посредством своих «техников» может административно постановить необходимость изъятия ребенка из его родной семьи по непонятным и двусмысленным критериям, которые только порождают возможность для любых злоупотреблений властью.

Это так называемая резолюция о безнадзорности, которая приводится в исполнение автоматически.

Александр Дейнека. Мать. 1932

Она отметила что в 2015 году более 42 тыс. детей были отняты у своих матерей в Испании, и что у матерей в этом случае есть мало либо совсем нет возможности защитить себя, в то время как право на защиту должно являться фундаментальным правом человека в любом правовом государстве

Далее она описала практически ту же ситуацию с ювенальной юстицией, что мы наблюдаем ежедневно и в России.

«К ним приходят в дома, начинают открывать шкафы и холодильники, проверять субъективную „чистоту“ и „порядок“. Заходят в школы и силой авторитета власти вырывают детей из классов в присутствии одноклассников и учителей.

Женщина одна, беспомощная, теряется в этом институциональном лабиринте, который интерпретирует моральный климат по своему усмотрению и официально лжет с самого начала.

Дети также изымаются из семей за бедность и передаются в приемные семьи, которые за это получают ежемесячную оплату. Почему бы не помочь родным семьям без ресурсов, чтобы они могли выйти из трудной ситуации? Эти приговоры без суда, выносимые чиновниками, которые кичатся своим местом, словно бы они были богами, ежедневно разрушают чужие жизни», — говорит Гарсия дель Сид.

Вот такое на деле получается «равенство» женщин и защита детей от матерей и матерей от детей. А главное, что работа ведется целенаправленно против института семьи и против других национальных институтов. И делается это в разных странах практически как «под копирку». Т. е. действуют по одним и тем же методичкам. Но где пишутся эти методички и кем и как исполняются?

Читайте также: Порошенко под огнём критики: про президентские выборы можно забыть?

Вера Родионова