Слабость государства приводит к хаосу
В очередной программе в эфире радио «Комсомольская Правда», записанной до выступления президента по поводу «пенсионной реформы», мы обсуждали следующие вопросы мировой политики и экономики:
00:00:00 – Россия не вмешивается в дела других государств
00:02:57 – Слабость государства приводит к хаосу
00:13:04 – Управляемый кризис в Европе
00:16:58 – Будет ли построен Персидский канал
00:18:47 – Государство должно защищать своих граждан
00:21:20 – Скрипалей отравили, чтобы ввести санкции
00:26:04 – Зачем участвовать в информационной войне
00:30:33 – Про «цензуру» на Комсомольской правде
00:31:04 – СССР проиграл информационную войну
00:31:59 – Военная сила или дипломатия?
00:37:43 – Глобалисты против протекционизма
00:40:27 – ООН сдерживает США
00:42:06 – Глобализм приговорен
P.S. текстовая версия радиоэфира «Комсомольская правда»:
Источник: www.spb.kp.ru
Обиженная беженцами: что ждёт Европу в ближайшем будущем?
Джума:
— У микрофона Аббас Джума. Напротив меня – Николай Стариков, лидер движения «Патриоты Великого Отечества». Мы обсуждаем важные темы. Начнем с интервью министра иностранных дел Сергея Лаврова. Он побеседовал со словацкими журналистами из словацкой газеты «Правда». И обсудили все те же вопросы. Там и Сирия была, и Украина, отношения США и России, отношения России и Европы. Почему такое однообразие, почему все время одно и то же и, соответственно, одни и те же ответы? Почему нельзя задать что-нибудь действительно важное, насущное, интересное?
Стариков:
— Во-первых, порадовало СМИ, которое обратилось к Лаврову за интервью, — «Правда». Второе. Хотел бы подчеркнуть, что, на мой взгляд, Словакия является наиболее пророссийской европейской страной. Я там был несколько раз, хочу сказать, что русских очень любят.
Джума:
— Но санкции поддержали.
Стариков:
— Как говорится, подневольные. Что же делать?
Джума:
— Хотя дипломатов не выслали.
Стариков:
— Удивительный эффект. Приезжаешь в Словакию… В Чехии я не понимаю ничего, а в Словакию приезжаю и понимаю почти все. Вроде бы разница между чехами и словаками небольшая, все-таки одно государство было, а разница в языке очень большая. Местами, может быть, даже лучше понимаешь, чем украинский язык.
Теперь по поводу содержания интервью. Я прочитал его, ничего принципиально нового я там не увидел. Почему? Потому что это интервью и не направлено на российскую аудиторию. Это очередное многократное повторение позиции России, её взгляда на мировую политику для европейских читателей, в данном случае словацких, автоматически чешских, потому что они читают друг друга, но и, может быть, в бывшей Австро-Венгрии как-то это интервью широко разойдется. Поэтому Лавров и повторяет нашу позицию. Мы не вмешиваемся во внутренние дела других государств, это не наш метод. В Сирии мы поддерживаем законное правительство, и там дела развиваются так. На Украине – так… В принципе мы с вами прочитали ещё раз, убедились в позиции нашего государства. Ничего нового для нас Лавров не говорил, просто потому, что он обращался не к нам. А западная аудитория после всех этих «дел Скрипалей» и всевозможной демонизации нашего государства, я думаю, действительно нуждается в повторении. Как говорится, повторение – мать учения. Может быть, мы научим какую-то часть европейской аудитории , что Россия – это хорошо, это действительно дружественное государство, поэтому та русофилия, которая присуща рядовому словацкому гражданину, получит какое-то новое воплощение.
Джума:
— Пойдем дальше. Обиженная беженцами. Что ждет Европу в ближайшем будущем. Тут сразу несколько очень важных тем. Наверное, стоит начать с недавнего убийства гражданина Германии, после чего на улицах этой страны местные жители устроили несколько несанкционированных митингов против мигрантов. У меня вопрос – почему именно сейчас? Что, последняя капля капнула? Там и до этого были изнасилования, разные пакости были. А вот сейчас такое. В связи с чем?
Стариков:
— Я думаю, не то что капля какая-то последняя упала, а дело в том, что убили человека. Такие ситуации случаются очень редко. Давайте вспомним ситуацию, которая была в нашей стране. Такое спонтанное народное возмущение появляется именно в момент, когда происходит что-то экстраординарное.
Джума:
— Я думаю, не менее экстраординарным являлось нападение беженца с мачете откуда-то из Африки на женщину, на глазах у ее парня он её изнасиловал, а потом преспокойно ушел. Разве это не могло как-то всколыхнуть?
Стариков:
— Мы с вами живем в информационном обществе. И здесь очень важно, как эта информация распространялась. Если об этой ситуации рассказали поздно, между строк, на последней странице, то никто на это сильно не отреагировал. С другой стороны, важно, какая, как говорят либералы, ячейка гражданского общества, которая могла бы на случившуюся трагедию отреагировать. Видимо, там этой ячейки не было, а в городе Хемнице эта ячейка появилась. Возможно, политическое лицо этой ячейки нам отнюдь не симпатично, но, тем не менее, она там находилась. Поэтому произошли такие события. Но, конечно, это повод в целом поговорить о том, что происходит сегодня в Европе.
Я хотел бы привести один пример, о котором почему-то практически никто не говорил и мало об этом писали, а он очень показательный. Так сказать, небольшая географическая справка. Есть такое европейское государство Испания. Не все знают, что у Испании есть территория на континенте Африка, и так город Сеута самый главный. Грубо говоря, Марокко, дальше забор, и за Марокко начинается Испания. Но это все еще Африка.
Джума:
— Полуанклав такой.
Стариков:
— Ну да, небольшой такой анклав остался. Именно с этих территорий когда-то марокканские войска, которые потом возглавил генерал Франко, и начали свой путь в гражданскую войну в Испании. Так вот, все это, естественно, огорожено. С другой стороны скапливаются беженцы. И вот эти беженцы прорвали эту фактически пограничную линию, сначала 600 человек. И Испания заявила, что она их примет. Представьте себе ситуацию, 600 человек прорываются через пограничные кордоны, и государство говорит: бог с вами, мы вас принимаем. Что происходит? Оно поощряет снова туда прорываться. Не проходит и недели, как 150 человек прорываются через этот кордон. Здесь, как говорится, внимание на детали. Прорываясь, эти искатели новой счастливой европейской жизни, как пишут СМИ, поливали пограничников кислотой. И они тоже прорвались. Есть кадры – счастливые лица, вот свобода, они целуют асфальт, принимая его за испанскую землю.
Ребята, если вы позволите прыскать кислотой на полицейских, на пограничников и будете принимать всех, кто таким образом прорывается на вашу территорию, я не скажу, что вы до следующего века как государство доживете.
Джума:
— Может быть, не стоит ситуацию с Сеутой экстраполировать на Европу? Там все-таки географически очень сложный момент. Кстати, если кто не понимают, этот кордон, стена – просто забор, который в принципе можно перекусить ножницами по металлу и проникнуть, это не какая-то железобетонная стена 25 метров.
Стариков:
— Да дело не в железобетонности стены. Стеной, защищающей граждан, всегда является государство и государственность. Вот стоит пограничник, у него, я надеюсь, есть пистолет. Мы можем рассчитывать и полагать, что в этом пистолете не холостые, а боевые патроны. И кто-то через эту стену лезет и еще в этих пограничников брызгает кислотой. Что должно сделать государство, что должен сделать пограничник? Застрелить.
Джума:
— Как бы поступил, например, Израиль?
Стариков:
— Думаю, что часть пытающихся прорваться на израильскую территорию и брызгающих кислотой людей были бы застрелены израильскими солдатами.
Джума:
— Даже вопрос «как поступил бы» неуместен, потому что уже такое есть, и поступают, что называется.
Стариков:
— Еще раз хочу сказать. Мы сейчас рассуждаем, мы не поддерживаем ни Израиль, ни палестинцев в этой ситуации. Мы рассуждаем, как должно поступать государство. Оно должно защищать свою государственную границу. Естественно, оно должно защищать того, кто защищает государственную границу. Так вот, проблема не в том, что стена там может быть перекушена, а в том, что за стеной оказалась пустота, государство почему-то ушло. И каждый пограничник, стоящий там, думает: ну ладно, капнули на меня кислотой – бог с ним, а то в Гаагу же потащат, если я этих ребят с темным цветом кожи застрелю, меня ещё расистом обзовут, с работы попрут. А премьер-министр Испании сидит и думает: а если я отдам приказ, так меня засудят же. Так пусть там эти 600, 150 человек, бог с ними. Вот в чем слабость. Государство куда-то ушло. А если откуда-то уходит государство, мы это знаем по истории Советского Союза, на смену приходит хаос.
Джума:
— И мы видим (возвращаясь к Германии) этот самый хаос или, как минимум, разделение народонаселения и властей на два противоборствующих лагеря – одни за, другие против этой политики.
Стариков:
— Не защищаете свое границы – хаос у вас внутри начинается.
Джума:
— Прогноз какой-то есть? Миграционный кризис в Европе – Сеута испанская, куда недавно прорвались сотни африканцев, Германия, раздираемая…
Стариков:
- Италия тоже находится на острие этого кризиса беженцев.
Джума:
— Рядом Ливия.
Стариков:
— Как он происходит? Из Ливии, отчасти из Турции беженцы, как нам говорят, на утлых суденышках или на надувных матрасах почему-то вдруг решили переплыть Средиземное море. Там их собирают некие гуманитарные суда (я так думаю, что большинство прямо на этих судах и с берега плывет). Дальше они подплывают к итальянскому берегу и пытаются поставить итальянское правительство перед фактом – вот смотрите, у нас люди, мы их спасли, дайте нам разрешение сойти на берег, то есть фактически примите. Новое итальянское правительство говорит: ничего подобного, мы не дадим вам разрешения. И дальше начинаются мытарства. Это судно плывет куда-то в другое место. Албания говорит: ладно, мы возьмем 20 человек (а их там человек 500). Ирландия говорит: и мы из европейской солидарности возьмем ещё 20. То есть начинается какая-то очень странная ситуация. При этом на этих твердых, упертых новых итальянцев (я бы их так называл) ещё пытаются возбудить уголовное дело за то, что они нарушили какие-то европейские законы. Вы только подумайте, люди не дают непонятно кому высаживаться в их государстве, и вместо того, чтобы им молоко выдавать за вредность, им ещё уголовные дела дают. Тогда все откроют все границы, и у вас Италия наполнится, а дальше будет наполняться… Ну, тот самый кризис, который мы с вами видели.
Давайте вспомним историю. Что происходит с очень сильной страной, государством, которое начинает принимать огромное количество беженцев. В качестве примера возьмем Римскую империю. Римляне когда-то пришли к выводу, к которому, мне кажется, сейчас пришли европейские политики, что в принципе можно не работать – денег много, вместо нас будут работать иностранцы. Форма собственности либо рабовладельческая, либо другая, но давайте откроем границы государства, будем принимать варварские племена, которые выдавливаются более сильными варварскими племенами. До этого римляне их не пускали, а потом начали пускать. И появились готы римские, вандалы римские и т.д. Они вроде были римляне, но они не были римлянами по своему складу и менталитету. Дальше у них армия стала состоять из этих самых новых римлян. А через некоторое время они пришли к выводу, что в принципе старые римляне им уже не нужны. И в Европе практически полностью поменялся не только внешний вид, но и человеческий материал был заменен полностью другим человеческим материалом. Вот что произошло в Римской империи под влиянием таких же миграционных процессов. Это потом назовут великим переселением народов. В принципе сейчас уже можно о том, что мы наблюдаем сказать: великое переселение народов. Миллионы людей почему-то вдруг легко попадают туда, куда раньше попасть было невозможно.
Джума:
— В связи с этим у меня вопрос. Не кажется ли вам, что этот процесс управляемый и направляемый? Например, Сирия, Турция и далее в Европу. Не было, не было, хотя война была, и кризис сирийский был, а потом – бабах! – и началось. Партиями в Турцию, оттуда в Грецию и т.д. Как будто кто-то команду дал.
Стариков:
— Вы представляете, что такое полтора миллиона человек. Теперь представьте себе Средиземное море, пусть в самой узкой части. Полтора миллиона человек вдруг почему-то решили переплыть море. Но это не самое главное. Они почему-то решили, что если они переплывут его, их там примут. Ведь 50 лет назад где-нибудь все равно была война, уровень жизни все равно был ниже, чем в Европе, но почему-то 1,5 миллиона человек не думали, что они могут переплыть. Почему, например, совершенно чернокожие люди, из черной Африки решили, что гражданская война в Сирии – это повод, чтобы их приняли в Европе? Не понимаю. Почему 100 тысяч беженцев из Афганистана решили, что кровавый диктатор Асад их как-то угнетает.
Джума:
— Прямой вопрос – кто управляет, кому это вообще нужно?
Стариков:
— Задаем последовательно несколько логических вопросов, как учили древнегреческие мыслители. Первый вопрос. Вот это переселение народов ослабляет или усиливает Европу? Ослабляет. Значит, тот, кто это организовывает, хочет ослабить Европу. Во-вторых, он может организовать это. Никто, кроме американцев, это сделать не может. Тем более что у нас было много фактов о том, что беженцы очень приличные, с часами, с телефонами. У нас были факты, в Венгрии они все были с карточками и там получали наличные. Тоже очень интересный факт. Есть такие места на турецко-болгарской границе, где, как говорится, козы пасутся и пограничники присутствуют, больше никого никогда не было. И вдруг в этих местах начинают появляться банкоматы. И примерно через полгода начинают сотни тысяч людей идти. То есть готовилась инфраструктура.
Джума:
— И соцсети. Это же группы, это определенные люди, которые занимались продажей билетов, организацией транспорта, все эти логистические моменты.
Стариков:
— Это одна сторона медали. А с другой стороны, на Европу кто-то надавил так, что европейские власти забыли о том, что такое государство. Я готов посоветовать нашим европейским друзьям, как решить этот кризис. Очень просто. Не надо топить корабли, не надо убивать людей. Просто они высадились на берег – аккуратно их собрали, отвели, покормили, помыли, побрили, одели, посадили на тот же самый корабль и отправили обратно в Африку. Вот раз, два, три, двадцать пять раз – и всё, никто не будет плыть туда, откуда его гарантированно вышлют обратно.
Джума:
— Но для этого должна быть железная воля, а железную волю подавили. Я напомню, что случилось с журналисткой, которая пнула одного из беженцев. Да, поступила она некрасиво. Это же хай мировой поднялся, она рабочего места лишилась. А этого беженца несчастного потом приняли с распростертыми объятиями, тут же на работу его устроили, квартиру дали.
Стариков:
— Давайте примем звонок. Михаил из Москвы.
Михаил:
— Николай, поскольку вы являетесь апологетом трансатлантической магистрали, продвигаете этот проект, я хотел спросить у вас, в каком состоянии сейчас это? И второй вопрос. Иран выразил намерение строить канал 600 километров от Каспийского моря, через Персидский залив. Какое наше участие там будет?
Стариков:
— Я не очень понял, что такое трансатлантическая магистраль, апологетом которой я являюсь. Либо вы неправильно называете вещи, либо меня с кем-то спутали. Поэтому мне здесь нечего сказать.
Что касается канала, который может соединять Каспийское море и выходить в Персидский залив, я думаю, это очень серьезный проект, даже не с точки зрения технических каких-то дел, а с точки зрения того, что русские могут получить базу в Персидском заливе. А это вековая проблема для англичан, они этого боятся, как черт ладана.
Тут надо посмотреть, что причина, а что следствие. Давление на Иран. И Иран говорит: слушайте, если вы дальше будете давить, мы вообще с русскими договоримся, прокопаем канал и дадим им базу в Персидском заливе, что для вас, ребята, очень плохо. Поэтому здесь определенный торг. Я не думаю, что этот проект будет воплощен в какое-то ближайшее время. Но с точки зрения российской политики выход в теплое море, появление нашей базы в Персидском заливе – это, конечно, очень хорошо, главное, чтобы у нас для этого были возможности.
Джума:
— Еще один звонок. Александр из Липецка.
Александр:
— Как вы считаете, массовое переселение мусульманских народов из Средней Азии не приведет к таким последствиям, которые происходят сейчас в Европе?
Джума:
— Интересный вопрос. К нам приходит и много сообщений по этому поводу. Пишут: давайте разберемся с нашими таджиками. Это то же самое?
Стариков:
— На самом деле это очень серьезный вопрос. Я думаю, мы должны в первую очередь навести порядок у себя. Мы говорим о Европе, но мы знаем, что эта проблема существует и у нас.
Джума:
— Разве у нас так же?
Стариков:
— Нет, у нас она другая, но мы должны вести себя как государство. Это значит, если у нас есть нелегальные мигранты, их надо депортировать. Собственно говоря, не надо стесняться вести себя так, как должно вести государство для защиты своих граждан. Тогда и граждане чувствуют себя спокойнее, они видят, что их защищают. Что сейчас немцы начали переживать? Потому что они видят, что их никто не защищает. Приехали какие-то люди, полицейские отворачиваются, уголовные дела не возбуждаются. Вот человека убили. И уже тогда они выходят на улицу и выплескивают все это.
Джума:
— То есть, либо они сами, либо никто за них не вступится.
Стариков:
— Государство должно этим заниматься.
Джума:
— Зачитаю пришедшее сообщение. «Нелегальная миграция у нас – это огромный бизнес, и он непобедим».
Стариков:
— Это везде огромный бизнес.
Джума:
— А он непобедим?
Стариков:
— Да, это бизнес. Уважаемые радиослушатели, вы хотите сказать, что торговцы людьми, которые перевозят их через Средиземное море, дали такие взятки всем европейским политикам, что они забыли, что такое государство? Конечно, нет, но кто-то на этом зарабатывает деньги. А кто-то выделяет деньги, как Сорос.
Джума:
— Давайте перейдем на тему Скрипалей. Скотланд-Ярд набрал «полисменов с суперспособностями» для дела Скрипалей. В чем эти суперспособности заключаются? По данным Sky News, полисмены могут распознавать лица для дальнейшего выявления главных подозреваемых в расследовании инцидента в Солсбери. «У них есть врожденное мастерство. Вы не можете его купить, и вы не можете ему обучить, — цитирует телеканал экс-инспектора Мика Невилла. – У них очень необычная способность запоминать лица». То есть они будут просматривать видеосъемку (это 5 тысяч часов) с камер наблюдения, чтобы потом воссоздавать картину и как-то кого-то там ловить. Это что такое вообще?
Стариков:
— Знаете, у меня такое впечатление, что криминалистика как наука не существовала в человеческой цивилизации, и вот сейчас мы присутствуем при ее создании. Англичане как некая нация, где случилась какая-то, с их точки зрения, серьезная трагедия, придумывают её на ходу. Оказывается, надо анализировать лица, смотреть. Возьмут дегустаторов этого «Новичка», которые могут понюхать и не отравиться. Чушь какая-то. А что, обычными способами, где тоже распознают лица, проводят какие-то эксперименты, сравнивают ДНК, это нельзя? То есть перед нами какая-то пиар-кампания, которая прикрывает самое главное. Мы не знаем, что со Скрипалями вообще происходит. Ведь американцы сейчас ввели санкции…
Джума:
— Мы же Скрипаля-отца так и не видели.
Стариков:
— Я не знаю, жив ли он. И дочку не видели. Мы никого не видели.
Джума:
— Дочку мы хотя бы видели на экране.
Стариков:
— Слушайте, мы и Усаму бен Ладена видели на экране, но это не значит, что он был жив в тот момент. Сегодняшние санкции США ввели против России на основании закона 1991 года, который гласил, что если некая страна применяет химическое оружие против своего народа, она подвергается определенным санкциям. Представьте, одна ядерная держава против другой ядерной державы бездоказательно вводит санкции на основании закона 91-го года, потому что Россия якобы применила химическое оружие (внимание!) против Юли Скрипаль, потому что папа – подданный Великобритании. Вы задайте себе вопрос. Зачем Российской Федерации убивать Юлю Скрипаль? Бред какой-то.
Джума:
— Она как бы под руку попалась, целью был её отец, по их сценарию.
Стариков:
— Слушайте, автомобильные катастрофы в Великобритании исчезли, уличные хулиганы, стрельба из стрелкового оружия тоже не в моде? Я вам объясню логику. У американцев расписано некое расписание введения санкций как политическое, экономическое давление на Россию, для того чтобы подтолкнуть элиту к государственному перевороту, а как цель – изменить внешнюю политику России. И под каждую новую порцию давления, то есть санкций, они должны получать какое-то информационное обеспечение для своих собственных граждан, которые тоже устают от этого всего. Они должны что-то говорить бизнесменам, в основном европейским, которые, как мыши из известного анекдота, едят кактус и плачут, потому что они не должны торговать с Россией. Вот вызывают каких-то ребят и говорят: слушайте, у нас тут новые санкции против России должны быть, вы знатоки законов США, найдите закон, опираясь на который, мы могли бы против России ввести санкции. Он роется, находит. 91-й год, только что закончилась «Буря в пустыне», против Саддама Хусейна вводится закон, потому что он тогда применил химическое оружие против восставших курдов и шиитов, а американцы остановились на границе Ирака, договорившись с Саддамом Хусейном, что он там может делать все что угодно, а они дальше не пойдут. И вот для успокоения своей общественности принимают этот закон. Вот приходит этот законник и говорит: ребята, я нашел, но вариант какой-то странный, как мне кажется, Россия должна применить химическое оружие против своего населения. Ему говорят: иди, дорогой, этим займутся уже другие люди. И дальше начинается эта провокация, её раскрутка, информационное сопровождение, которое сегодня уже зашло в какой-то бредовый вариант. Потому что ни один нормальный человек, естественно, в это верить не будет.
Джума:
— О бредовом варианте и о том, что никто этому не верит. Меня в этой истории смущает как раз вот этот аспект адекватности, точнее отсутствия адекватности. Мы вошли в эпоху такой постправды, когда факты, аргументы и здравый смысл никого не волнуют, кроме наших дипломатов, которые, по сути дела, бессильны. Давайте смотреть правде в глаза и называть вещи своими именами. Мы против этого бреда, против этих небылиц, против этого сюра бессильны.
Стариков:
— Я не соглашусь с вами. Это информационная война. В этой информационной войне мы можем воевать теми средствами, которые у нас есть. Наши информационные средства покрывают нашу территорию и чуть-чуть залезают в западные эфиры. Они все время стараются это прикрыть, чтобы наша Russia Today, «Спутник» не вещали. Поэтому на своей территории мы информационную войну выигрываем, потому что кроме отпетых либералов никто же не верит в то, что реально Российская Федерация несчастную Юлию решила отравить химическим оружием в центре Лондона. Поэтому мы на самом деле этому противодействуем.
Джума:
— Но санкции-то вводят оттуда, «Томагавки» в Сирию посылают вне зависимости от того, верит россиянин или не верит. Я имею в виду, в таком геополитическом плане мы же проигрываем. Потому что нет приема против лома. Вот вас, Николай, нет в этой студии. Вы можете даже со мной разговаривать, я могу отвечать на ваши вопросы. Но я считаю, что вас нет, и буду вести эфир без вас. Что вы сделаете со мной?
Стариков:
— Я буду говорить дальше, и вам придется считаться с тем фактом, что я все-таки присутствую в этой студии.
Джума:
— Предположим, что я еще и физически вас сильнее, то есть вы мне и пощечину не дадите. И я буду настаивать на том. И все будут верить. Звукорежиссер будет верить, что вас нет. И все проходящие мимо будут закрывать глаза и махать мне, но не махать мне. Что вы будете с этим делать, если окажетесь в таком тупике?
Стариков:
— Я просто скажу, что у меня сильный хук справа, поэтому давайте спокойно разговаривать. Мы не можем убедить западную аудиторию, не обладая должным рупором, который монополизирован Западом.
Возвращаемся к началу нашей программы. Почему Сергей Лавров дает интервью словацкому СМИ? Потому что он хотя бы словакам, хотя бы части словацкой аудитории это все повторит, расскажет. Президент наш приехал в Австрию, опять что-то рассказал им. Вот таким образом мы потихоньку какую-то часть западной аудитории окучиваем, которая слышит и понимает. До тех, кто совсем погрузился в потребительство и полностью верит западным СМИ (есть и такие), конечно, мы достучаться не можем.
Джума:
— Возвращаясь к истории со спецагентами с суперспособностями. У меня какие-то кадры из комиксов всплывают. 5 тысяч часов – длительность съемки с камер видеонаблюдения.
Стариков:
— Вопрос. Они будут в костюме противохимическом смотреть?
Джума:
— Не знаю. Скорее всего, они будут в костюме с плащом и маской.
Стариков:
— Вы помните, когда люди скамейку осматривают в таких космических костюмах, а рядом стоит полицейский или какой-то спасатель. Я понимаю, что полицейских не жалко, видимо, поэтому они стоят без каких-либо костюмов. И между ними дистанция – полметра.
Джума:
— При всем при том они не могут найти шприц, колбу или что-то ещё в нервно-паралитическим газом, а бомж какой-то, маргинал, пьяница, люмпен, нашел.
Стариков:
— Я скажу, для чего они это делают. Каждый раз они готовят к следующей порции санкций или какой-то истерики. Вот сейчас они сказали: мы суперменов взяли на работу, которые просмотрят 5 тысяч часов, увидят всё. И они там что-то увидят. Через некоторое время нам скажут: увидели, вот лицо неизвестной национальности кладет «Новичок», вот бомж берет. А дальше начнется игра, что это за лицо, где это лицо они видели, оно окажется с кем-то идентицифировано. То есть следующий этап этой информационной истерии. Выяснится ещё что-нибудь. То есть они не остановятся.
Джума:
— То есть это такой переход в новую байку.
Стариков:
— Это информационный велосипед. Если ты перестал крутить информационные педали, ты упал.
Джума:
— По вашему мнению, вода камень точит, нужно не обращать внимания и идти дальше?
Стариков:
— Если мы не будем противодействовать той лжи, которую они распространяют, они залезут в голову к нам с вами. Собственно говоря, крушение Советского Союза, оно же было обусловлено не экономикой. Населению Советского Союза внушили, что государство плохое, противное, и лучше, чтобы оно распалось. После чего государство и распалось. То есть всегда первична идея, которая овладевает массами. Поэтому информационная война – это важнейшая составляющая крепкого государства, успешной экономики. Поэтому абсолютно правильно мы сейчас поступаем.
Джума:
— У нас звонок. Вадим из Самары.
Вадим:
— Вопрос с информационной войной, и почему мы так себя ведем… При той политике, которую мы сейчас ведем в западном информационном пространстве, мы уже априори проигрываем. Как в свое время вел себя Советский Союз? Советский Союз вел себя точечно-агрессивно, я бы так сказал. Ввод войск в Чехословакию. Никто ничего не знал. Запад был поставлен перед фактом. Вопи, не вопи, дело сделано. Ввод войск в Венгрию – то же самое. Ввод войск в Афганистан – то же самое. Если бы, например, в свое время Советский Союз поступил после ввода войск в Афганистан не так, как поступил, а поступил бы по-умному, то ситуация была бы гораздо в большей вероятности в нашу пользу.
Стариков:
— Радиослушатель использовал такое выражение, как точечно-агрессивно, и привел ввод советских войск в Чехословакию (1968 год), Венгрию (1956 год) и Афганистан. Во-первых, мне хотелось бы сказать, что в арсенале дипломатии ввод войск – это не единственный метод, этот метод крайний и очень нежелательный. Потому что его очень легко интерпретировать отрицательно. Правильно ли поступил Советский Союз, когда в 65-м, 68-м и 79-м году вводил войска в эти страны? Что касается Чехословакии и Венгрии, однозначно правильно. Что касается Афганистана, вопрос достаточно сложный. Скажу так. Вывод наших войск из Афганистана был преступлением. А вот была ли ошибка во вводе наших войск в Афганистан, это вопрос дискуссионный. Но мы должны понимать, что обеспечивать безопасность государства, отстаивать его интересы нужно дипломатическими какими-то способами. Где-то нужно проявлять агрессивность. Согласен, что сегодняшняя наша дипломатия какая-то слишком мягкая, мы все время выражаем озабоченность. А хотелось, чтобы озабоченность выразили наши партнеры, после того, как мы что-то сделали.
Джума:
— Дипломаты для того и существуют, чтобы выражать озабоченность. Они же с шашкой наголо не могут…
Стариков:
— Нет, они существуют для того, чтобы скрывать свои мысли. Поэтому хотелось бы, чтобы внешняя политика России была более острая, более зубастая, но это не значит, что мы должны вводить войска туда-сюда и постоянно. Я хочу напомнить, что варианты ввода войск в другие государства начались исключительно в постсталинский период. Когда у власти в Советском Союзе был Иосиф Виссарионович Сталин, он никуда никаких войск не вводил. Это значит, что дипломатическими способами удавалось решать проблемы. И как только Сталин умер, что называется, понеслось.
Джума:
— Да, в Чехословакии не было советских войск, к слову.
Стариков:
— Это все-таки при Брежневе. А 56-й год – это Хрущев. В общем, вопрос очень важный, и мы все ждем более активной дипломатии от России.
Джума:
— Есть такое распространенное мнение (я с ним отчасти согласен), что быть зубастым – это очень дорогостоящее предприятие. Причем справедливо будет отметить, как в случае с отдельным человеком (чтобы иметь хорошие, крепкие зубы, надо потратить много денег на стоматолога), так и в случае с государством. Посмотрите на американский военный бюджет, чрезмерно раздутый.
Стариков:
— Доведу вашу логику до конца. Либералы её очень любят. Эти либералы, как приходят к власти, они садики строят, школы и больницы. И сейчас нам начинают рассказывать, что нужно то, то, и то в социальной сфере. Конечно, нужно. Но если вы не будете иметь крупный военный бюджет, если не будет сильного государства, садики и больницы будут раздавлены гусеницами чужих танков, как это произошло в Сирии и Ливии. Но в Сирии ещё Россия помогла, а кто России-то поможет, кроме наших союзников – армии и флота? Никто. Поэтому этих союзников нужно хорошо финансировать, хорошо кормить, любить, уважать, холить и лелеять.
Джума:
— Ну да. Вспоминается анекдот Владимира Путина про часы и кортик.
Следующая тема. Всемирное штормовое предупреждение. Банк международных расчетов диагностировал проблемы глобальной экономики. В связи с чем эти проблемы могут возникнуть? В связи с протекционизмом. Политика протекционизма чревата ростом цен и безработицы, а также замедлением экономического роста, в результате чего мир накроет «идеальный шторм».
Стариков:
— Аббас, давайте объясним нашим радиослушателям, что такое протекционизм и почему его боятся глобалисты. Есть огромная американская компания, производящая прохладительные напитки. Она построила завод в РФ, кредит получила в США под 0,0%, производит эти напитки, захватила рынок, а вы решили производить лимонад «Буратино», вы отечественный производитель. Вы кредит получили под 15-20%, в сетях вы должны дать на лапу, для того чтобы вас поставили на полку. Денег на рекламу, как у этого производителя, у вас, естественно, нет. И вот вы должны конкурировать на равных условиях. А если мы совсем доведем эту ситуацию до абсурда… Она не у нас построила завод, она из-за границы ввозит этот готовый товар. Что они говорят? Невидимая рука рынка должна расставить все по местам. Так не бывает. Что должно делать государство? Государство защищает своего производителя, чтобы он начал производить, это будут рабочие места и налоги у нас в стране. А самое главное, это будет российская компания, которая должна расти-расти-расти и превратиться в международную корпорацию.
Джума:
— Можно сказать, что Дональд Трамп сейчас этим занимается? Или хотя бы делает вид, что он этим занимается?
Стариков:
— Вот Дональд Трамп как раз создает преференции для американского рынка. Он закрывает его от товаров из других государств, намекая всем: хотите производить – производите в США. То, что мы сейчас с вами обсуждаем, этот лебединый крик глобализаторов в виде Банка международных расчетов, они и говорят: ребята, глобализация разрушается. Причем, обратите внимание, разрушается не Трампом, а Соединенными Штатами Америки. Я уже многократно говорил, обратите внимание, сегодня не странный какой-то президент Трамп, а это курс американской политики – ликвидация глобализации. Мир вступил на путь, когда опять появятся таможенные пошлины, заградительные тарифы, то есть разделение на зоны. Параллельно с этим американцы ослабляют своих конкурентов, разрушая общемировой рынок, они хотят быть самыми сильными. Отсюда и мигранты в Европы, отсюда и санкции против России, которые в большей степени бьют не по США, а по Европе, которая имеет большой торговый баланс с Россией.
Джума:
— У нас звонок. Михаил из Самары.
Михаил:
— Вы говорите, что Иосиф Виссарионович действовал чисто дипломатическим путем. Было уважение к СССР. Но кто нам мешает проводить ежегодно в начале мая под Ялтой Всеевропейское совещание по урегулированию европейских и мировых конфликтов? Так как у нас Старый свет, а он находится в Новом свете. И еще. Мы должны объединять славянский мир (Польша, Чехословакия) без дубинок.
Джума:
— Вот так – разговаривать, круглые столы, совещания и т.д. Это эффективно?
Стариков:
— Дипломатия все-таки должна стоять на твердой почве. Поэтому почему бы нам не провести какую-то конференцию? Я так понял, уважаемый радиослушатель предложил создать аналог ООН, при этом где-то под Ялтой его разместить и пригласить туда… Ну, пригласить вы можете, создать можете. А приедут? Думаю, что нет. ООН – это важный институт, не нужно его разрушать, потому что сегодня он играет в наших интересах, он все-таки хоть как-то сдерживает аппетиты США по организации военных конфликтов везде, где это им нужно.
Джума:
— Нам пишут про протекционизм. «При царе-батюшке ввозные пошлины на чугун были более 80%».
Стариков:
— Мы сейчас не будем о цифрах говорить. Смысл протекционизма именно такой. Когда вы закрываете свой рынок и говорите всем: хотите работать на нашем рынке – стройте здесь предприятия. Это правильно.
Джума:
— Еще из этого отчета. «Отказ от глобализации может обнулить десятилетия экономических достижений». То есть достижений, десятилетиями накапливаемых.
Стариков:
— Чьих достижений? Американских.
Джума:
— Смогут ли побороть глобализм, который десятилетиями свое навязывал?
Стариков:
— Глобализм приговорен теми самыми глобалистами, которые этот глобализм и вырабатывали (простите за тавтологию). Глобализм приговорен. Это мое мнение.
Джума:
— Ну что ж, посмотрим.
Предыдущий выпуск:
Зачем США тормозят восстановление Сирии
Источник: https://nstarikov.ru/blog/96295
