Двадцать пять триллионов и две помехи

Найти деньги на народолюбивый «майский указ» куда легче, чем помешать госмашине пустить их на ветер или растащить.

Двадцать второй ПМЭФ, вопреки ожиданиям, оказался занимательным зрелищем. Мероприятие обычно вполне казенное, с устоявшимся распределением ролей и неизменными сюжетами споров, на этот раз распространял некоторый аромат свежести — по случаю поиска денег, пожалованных народу новым «майским указом». А добавочную живость и, я бы сказал, объемность, придал этой полемике случайно совпавший с форумом скандал по случаю изгнания из Сбербанка аналитика, который провинился в том, что публично высказал несколько общеизвестных упреков «Газпрому», а незадолго до этого — еще и «Роснефти».

Кстати, о поиске каких-то фантастических сумм речи не идет. Предполагаемый бюджет двенадцати спешно сочиняемых нацпроектов — 25 трлн руб., раскладываемых на новую президентскую шестилетку. Это примерно на 8 трлн руб. больше, чем на те же цели было расписано еще до указа. Добавочные полтора триллиона рублей ежегодно (меньше $25 млрд) в нормальных условиях можно было бы найти, даже не урезая силовые ассигнования, которые у нас обсуждению не подлежат.

Несколько раундов обмена мыслями, в которых приняли участие Антон Силуанов, Эльвира Набиуллина, Алексей Кудрин, Герман Греф и другие наши корифеи, выявили ряд потенциальных денежных источников. Как-то: повышение налогов, увеличение госдолга, сбор доброхотных даяний у граждан (например, под видом накоплений на будущие пенсии) и просто смягчение финансовой политики в форме добавочных кредитов, инвестиций и прочего.

Сразу уточню, что перечисленные сановники вовсе не стоят единодушно за каждую из этих мер. Первый вице-премьер Силуанов намекает на рост налогов для бизнеса, который деликатно называет «настройкой», но явно не хочет раздувать госдолг. Кудрин же считает этот долг маленьким, а его наращивание делом позволительным.

Глава ЦБ напоминает, что финансовое подхлестывание хозяйства, как это у нас уже бывало, приведет «к перегреву экономики, увеличению темпов инфляции, краткосрочному резкому росту и последующему падению».

При этом и Набиуллина, и Силуанов полностью согласны с тем, что нужно спешно узаконить так называемый индивидуальный пенсионный капитал (ИПК), т.е. добавочный побор с граждан, который когда-нибудь в старости их якобы обогатит, а прямо сейчас даст «нам» (т.е. начальству) «длинные деньги», удобные для вложения в низкодоходные или убыточные суперпроекты.

Каждый из этих рецептов вполне обсуждаем и начинает странно выглядеть только применительно к нашей домашней путиномике, которая по умолчанию останется неприкосновенной. Скажем, накопление денег на будущие пенсии могло бы быть вполне разумной мерой, если бы единственной его целью являлось благосостояние будущих пенсионеров, а значит и инвестирование осуществлялось бы в любые надежные и выгодные проекты, в какой бы стране они ни реализовывались. Но речь-то идет совсем о другом — об инвестировании только в начинания, выбранные нашим начальством, которое испытывает неутолимую жажду в «длинных деньгах» и сообразуется исключительно со своими представлениями о полезном и прекрасном. Аналитик Александр Фэк только что изгнан из сбербанковского инвестиционного филиала SberbankCIB именно за публикацию отчета о суперпроектах «Газпрома», в котором утверждается, что «решения „Газпрома“ становятся абсолютно понятными, если предположить, что компания управляется в интересах своих подрядчиков, а не для получения коммерческой выгоды».

Речь, заметьте, идет даже не о коррупции, а только о том, что гигантские газпромовские стройки осуществляются ради того, чтобы обеспечить фронтом работ фирмы, которыми владеют предположительно близкие к трону люди.

А несколькими месяцами раньше аналитическая группа, возглавляемая тем же руководителем, выступила со сходными выводами, касающимися начинаний «Роснефти». Тогда Сбербанк отделался просьбой о прощении и переделкой своей аналитической записки. На этот раз Герману Грефу пришлось не только извиняться и расставаться со своим аналитиком, но на прощание еще и обвинять его в нарушении этических норм. Согласитесь, что эта история придает своеобразный оттенок тем прогрессивным рекомендациям, которые наш общепризнанный сислиб в эти же самые дни излагает на ПМЭФе.

В ответном письме Александр Фэк настаивает на своей правоте. Но дело даже не в разборе подробностей. Каждый человек из бизнеса знает, как и кем у нас принимаются решения. А каждый рядовой гражданин мгновенно улавливает, с какой целью государство требует у него денег, в какой бы человеколюбивой упаковке это требование ни преподносилось.

Это ежедневно подпитываемое недоверие к системе, которое пронизывает все слои снизу доверху, назовем первой помехой на пути гуманного указа.

На вторую помеху, родственную первой, прямо указала руководительница ЦБ: «Любой фискальный стимул без проведения достаточных структурных реформ может привести к перегреву экономики». Плохо даже и не само по себе смягчение финансовой политики, а смягчение ее внутри окостенелой хозяйственной системы, которая откликнется на это вовсе не ростом производства, а только всплеском цен и разгулом расточительства.

«Говорить о том, что мы можем исправить наше образование или здравоохранение деньгами — влив их — бессмысленно… Добавив в любую неэффективную систему денег, мы сделаем только одно — возможность более эффективно их воровать». Председатель думского бюджетного комитета Андрей Макаров известен любовью к красному словцу. Но если в этом и не вся правда, то очень большая ее часть. Вторая помеха на пути указа тоже очевидна.

Недоверие народа к системе плюс приспособленность системы только к своим, а не к народным нуждам — вот формула, которую не отменить никаким высочайшим эдиктом.