Путь к депрессивному тупику развития
Как Молдова трансформировалась в беднейшую страну Европы
https://ic.pics.livejournal.com/matveychev_oleg/27303223/9696409/9696409_900.jpg
Обратный тренд
Прежде всего, численность активного населения (занятые и безработные) по сравнению с 2016 годом сократилась на 1,1% и составила 1259,1 тыс. человек. А ведь до начала проевропейского правления в 2008 году она ещё составляла 1302,8 тыс. Соответственно снижалось и число занятых – от 1251,0 тыс. до 1219,5 и 1207,5 тыс. человек в 2017 году. При этом относительно небольшой уровень безработных и даже его уменьшение поддерживался отъездом наших соотечественников за рубеж на заработки.
Показательно и то, что неформальная занятость в 2008 году составляла 389,6 тыс. человек, а в 2017-м – 418,9 тыс. А это уже обратный тренд!
Но это общие показатели. А вот в таких базовых отраслях реального сектора экономики, как промышленность и строительство, произошло кардинальное сокращение числа занятых. (См. таблицу.)
https://ic.pics.livejournal.com/matveychev_oleg/27303223/9696624/9696624_900.jpg
И если уменьшение числа занятых в строительстве зачастую было предопределено многократным сокращением прямых иностранных инвестиций во внутреннюю экономику с $711 млн США в 2008 году до $189,8 млн в среднем за последующие годы (в том числе в 2017-м – $204,9 млн), то в промышленности после обвальных девяностых годов и падения производства в 2009-м в дальнейшем был зафиксирован хоть и незначительный, но всё же рост. В итоге, в 2017 году объём промышленного производства по отношению к 1989 году составил 66,6%, или ровно на треть ниже.
Давальческие схемы
Однако и в этих показателях много от лукавого. Дело в том, что со второй половины девяностых годов начался процесс активного размещения на промышленных предприятиях Молдовы зарубежных заказов по так называемым давальческим схемам. При этом иностранные компании под предлагаемую к изготовлению продукцию предоставляли технологическую документацию, а также основные материалы и комплектующие. Под эти контракты завозилось и недостающее специальное оборудование, которое чаще всего демонтировалось с производственных линий западных фирм. Вот только расчёты за него зачастую осуществлялись почти как за новое.
В целом западный заказчик, имея у себя на родине небольшое предприятие с высокооплачиваемыми работниками, на первом этапе разрабатывал и изготавливал образцы новой продукции. После чего, демонстрируя оптовым покупателям эти изделия, заключал с ними контракты на отгрузку по согласованному графику и ассортименту, как правило, в течение года, соответствующих партий продукции. И только после этого отправлялся в вояж по развивающимся странам с дешёвой рабочей силой для запуска в производство принятых на себя обязательств. Естественно, с минимальными затратами и максимальной прибылью. А имея, с одной стороны, апробированную технологическую документацию с пооперационными затратами времени, а с другой – руководство предприятий, озабоченное загрузкой простаивающих мощностей и тем, откуда выдать хоть какую-то зарплату своим работникам, – договориться о приемлемой цене под заказываемые услуги было уже делом техники. Тем более что рядом – стагнирующая Украина, и не только она. К тому же по этим схемам уже давно работали многие страны азиатского континента. Поэтому конкуренция на этом рынке услуг высокая. Главное преимущество Молдовы в более коротком плече транспортных операций.
Не потянули
Поначалу подобные контракты рассматривались как временная мера, чтобы в дальнейшем поднять с колен швейные и трикотажные, обувные и кожгалантерейные фабрики страны. Получили распространение и банальные отвёрточные технологии для сложных технических изделий. Были даже попытки собирать легковые автомобили BMW. Дескать, научимся работать по западным нормам и начнём производить собственную конкурентоспособную продукцию.
Но, как показало дальнейшее развитие событий, объёмы производства по давальческим схемам росли, а вот собственной брендовой продукции как не было, так и нет поныне. В прошедшем 2017 году из $2425,1 млн общего экспорта Молдова отгрузила продукции, произведённой по чужой документации, на $561,0 млн против $507,0 млн в 2016 году. (См. диаграмму.)
https://ic.pics.livejournal.com/matveychev_oleg/27303223/9697015/9697015_900.jpg
Без продуктов питания и напитков это уже примерно половина произведённого в стране. В итоге, объём промышленного производства в денежном выражении вроде бы растёт, как и производительность труда, а вот добавленной стоимости в давальческих схемах немного. И рабочих мест уже требуется существенно меньше, да и интеллектуальная компонента в подобной продукции мизерна.
Прирастает и ассортимент подобной товарной номенклатуры. В последние годы в Молдове высокими темпами начало расти производство комплектов электропроводки для автомобилей и стульев, которых за прошедший год экспортировали соответственно на $301,3 млн и $109,0 млн. Понятно, что наука здесь ни к чему, как и высокообразованные специалисты.
Всё это ценится на Западе, но не в Молдове, которой во всё большей мере отводится роль региона по производству простейших видов продукции.
Назад в прошлое
Но особенно драматичной складывается ситуация в сельском хозяйстве страны. И это несмотря на то, что численность занятых в этом секторе экономики сохраняется примерно на том же уровне – в 2017 году 390,5 тыс. человек (в 2008 году было 388,6 тыс.). Вот только из этого числа лиц, работающих в отрасли, производили продукцию не на продажу, а исключительно для личного потребления 179,9 тыс., или 46,1%. А это почти каждый второй.
И это уже не проблема зарплат в конвертах, которой в последнее время вроде бы озаботилась действующая власть. Это какая-то первобытнообщинная форма организации труда из курса истории древнего мира.
Не замечать такой деградации и не принимать адекватных мер по кардинальному изменению ситуации – прямой путь к депрессивному тупику развития, атрибуты которого во всё большей мере приобретает Молдова, трансформировавшись в беднейшую страну Европы. Следующий этап – беднейшая страна мира?
КСТАТИ
Подняли на щит
Один из действенных методов, с помощью которого можно было бы переломить ситуацию в стране, – посредством демократических выборов привести во власть преданных родине профессионалов, ставящих общественные интересы выше личных.
Вот только то, что творится со списками избирателей в Молдове, указывает на целенаправленную подготовку беспрецедентной фальсификации предстоящего волеизъявления электората. Так, государственный регистр избирателей, которым руководствуются нынешние организаторы плебисцита, показывает, что на последних выборах имели право голосовать 3,2 млн граждан. При этом их число почему-то выросло на четыреста тысяч человек по сравнению с выборами 2009 и 2010 годов?
Как известно, ещё осенью 2016 года бывший вице-председатель ЦИК Штефан Урыту утверждал, что в списках число избирателей завышено на 240 тыс!
К ещё более тягостным выводам можно прийти, если сопоставить данные официальной статистики. В частности, нас информируют, что численность населения Молдовы 3550,9 тыс. В то же время детей и молодёжи до 17 лет – 681,3 тыс. Значит, тех, кто потенциально может стать избирателем, 2869,6 тыс., но никак не 3,2 млн?
Ещё более убийственны результаты последней переписи населения 2014 года, которая утверждает, что, согласно так называемым расчётам, на тот момент в Молдове проживало 2 998 235 человек, в т. ч. 2 789 205 резидентов и 209 030 нерезидентов. В то же время в опубликованных таблицах самой переписи значится лишь 2 804 801 человек, из которых резидентами являлись 2 595 771 лицо. Кроме того, в возрасте до 17 лет насчитали 585 449 человек.
А так как в выборах могут принимать участие только резиденты в возрасте от 18 лет и старше, то в списках избирателей тогда должно значиться чуть более двух миллионов человек, но никак не 3,2 млн.
В своё время после очередного плебисцита во Франции Наполеон III изрёк: «Неважно, как проголосуют, а важно, как посчитают». С тех пор прошло более двухсот лет. Однако данное утверждение, ставшее крылатым афоризмом с негативным подтекстом, сегодня в Молдове вновь поднято на щит.
Михаил Пойсик, доктор экономики
Источник
https://ic.pics.livejournal.com/matveychev_oleg/27303223/9696409/9696409_900.jpg
Обратный тренд
Прежде всего, численность активного населения (занятые и безработные) по сравнению с 2016 годом сократилась на 1,1% и составила 1259,1 тыс. человек. А ведь до начала проевропейского правления в 2008 году она ещё составляла 1302,8 тыс. Соответственно снижалось и число занятых – от 1251,0 тыс. до 1219,5 и 1207,5 тыс. человек в 2017 году. При этом относительно небольшой уровень безработных и даже его уменьшение поддерживался отъездом наших соотечественников за рубеж на заработки.
Показательно и то, что неформальная занятость в 2008 году составляла 389,6 тыс. человек, а в 2017-м – 418,9 тыс. А это уже обратный тренд!
Но это общие показатели. А вот в таких базовых отраслях реального сектора экономики, как промышленность и строительство, произошло кардинальное сокращение числа занятых. (См. таблицу.)
https://ic.pics.livejournal.com/matveychev_oleg/27303223/9696624/9696624_900.jpg
И если уменьшение числа занятых в строительстве зачастую было предопределено многократным сокращением прямых иностранных инвестиций во внутреннюю экономику с $711 млн США в 2008 году до $189,8 млн в среднем за последующие годы (в том числе в 2017-м – $204,9 млн), то в промышленности после обвальных девяностых годов и падения производства в 2009-м в дальнейшем был зафиксирован хоть и незначительный, но всё же рост. В итоге, в 2017 году объём промышленного производства по отношению к 1989 году составил 66,6%, или ровно на треть ниже.
Давальческие схемы
Однако и в этих показателях много от лукавого. Дело в том, что со второй половины девяностых годов начался процесс активного размещения на промышленных предприятиях Молдовы зарубежных заказов по так называемым давальческим схемам. При этом иностранные компании под предлагаемую к изготовлению продукцию предоставляли технологическую документацию, а также основные материалы и комплектующие. Под эти контракты завозилось и недостающее специальное оборудование, которое чаще всего демонтировалось с производственных линий западных фирм. Вот только расчёты за него зачастую осуществлялись почти как за новое.
В целом западный заказчик, имея у себя на родине небольшое предприятие с высокооплачиваемыми работниками, на первом этапе разрабатывал и изготавливал образцы новой продукции. После чего, демонстрируя оптовым покупателям эти изделия, заключал с ними контракты на отгрузку по согласованному графику и ассортименту, как правило, в течение года, соответствующих партий продукции. И только после этого отправлялся в вояж по развивающимся странам с дешёвой рабочей силой для запуска в производство принятых на себя обязательств. Естественно, с минимальными затратами и максимальной прибылью. А имея, с одной стороны, апробированную технологическую документацию с пооперационными затратами времени, а с другой – руководство предприятий, озабоченное загрузкой простаивающих мощностей и тем, откуда выдать хоть какую-то зарплату своим работникам, – договориться о приемлемой цене под заказываемые услуги было уже делом техники. Тем более что рядом – стагнирующая Украина, и не только она. К тому же по этим схемам уже давно работали многие страны азиатского континента. Поэтому конкуренция на этом рынке услуг высокая. Главное преимущество Молдовы в более коротком плече транспортных операций.
Не потянули
Поначалу подобные контракты рассматривались как временная мера, чтобы в дальнейшем поднять с колен швейные и трикотажные, обувные и кожгалантерейные фабрики страны. Получили распространение и банальные отвёрточные технологии для сложных технических изделий. Были даже попытки собирать легковые автомобили BMW. Дескать, научимся работать по западным нормам и начнём производить собственную конкурентоспособную продукцию.
Но, как показало дальнейшее развитие событий, объёмы производства по давальческим схемам росли, а вот собственной брендовой продукции как не было, так и нет поныне. В прошедшем 2017 году из $2425,1 млн общего экспорта Молдова отгрузила продукции, произведённой по чужой документации, на $561,0 млн против $507,0 млн в 2016 году. (См. диаграмму.)
https://ic.pics.livejournal.com/matveychev_oleg/27303223/9697015/9697015_900.jpg
Без продуктов питания и напитков это уже примерно половина произведённого в стране. В итоге, объём промышленного производства в денежном выражении вроде бы растёт, как и производительность труда, а вот добавленной стоимости в давальческих схемах немного. И рабочих мест уже требуется существенно меньше, да и интеллектуальная компонента в подобной продукции мизерна.
Прирастает и ассортимент подобной товарной номенклатуры. В последние годы в Молдове высокими темпами начало расти производство комплектов электропроводки для автомобилей и стульев, которых за прошедший год экспортировали соответственно на $301,3 млн и $109,0 млн. Понятно, что наука здесь ни к чему, как и высокообразованные специалисты.
Всё это ценится на Западе, но не в Молдове, которой во всё большей мере отводится роль региона по производству простейших видов продукции.
Назад в прошлое
Но особенно драматичной складывается ситуация в сельском хозяйстве страны. И это несмотря на то, что численность занятых в этом секторе экономики сохраняется примерно на том же уровне – в 2017 году 390,5 тыс. человек (в 2008 году было 388,6 тыс.). Вот только из этого числа лиц, работающих в отрасли, производили продукцию не на продажу, а исключительно для личного потребления 179,9 тыс., или 46,1%. А это почти каждый второй.
И это уже не проблема зарплат в конвертах, которой в последнее время вроде бы озаботилась действующая власть. Это какая-то первобытнообщинная форма организации труда из курса истории древнего мира.
Не замечать такой деградации и не принимать адекватных мер по кардинальному изменению ситуации – прямой путь к депрессивному тупику развития, атрибуты которого во всё большей мере приобретает Молдова, трансформировавшись в беднейшую страну Европы. Следующий этап – беднейшая страна мира?
КСТАТИ
Подняли на щит
Один из действенных методов, с помощью которого можно было бы переломить ситуацию в стране, – посредством демократических выборов привести во власть преданных родине профессионалов, ставящих общественные интересы выше личных.
Вот только то, что творится со списками избирателей в Молдове, указывает на целенаправленную подготовку беспрецедентной фальсификации предстоящего волеизъявления электората. Так, государственный регистр избирателей, которым руководствуются нынешние организаторы плебисцита, показывает, что на последних выборах имели право голосовать 3,2 млн граждан. При этом их число почему-то выросло на четыреста тысяч человек по сравнению с выборами 2009 и 2010 годов?
Как известно, ещё осенью 2016 года бывший вице-председатель ЦИК Штефан Урыту утверждал, что в списках число избирателей завышено на 240 тыс!
К ещё более тягостным выводам можно прийти, если сопоставить данные официальной статистики. В частности, нас информируют, что численность населения Молдовы 3550,9 тыс. В то же время детей и молодёжи до 17 лет – 681,3 тыс. Значит, тех, кто потенциально может стать избирателем, 2869,6 тыс., но никак не 3,2 млн?
Ещё более убийственны результаты последней переписи населения 2014 года, которая утверждает, что, согласно так называемым расчётам, на тот момент в Молдове проживало 2 998 235 человек, в т. ч. 2 789 205 резидентов и 209 030 нерезидентов. В то же время в опубликованных таблицах самой переписи значится лишь 2 804 801 человек, из которых резидентами являлись 2 595 771 лицо. Кроме того, в возрасте до 17 лет насчитали 585 449 человек.
А так как в выборах могут принимать участие только резиденты в возрасте от 18 лет и старше, то в списках избирателей тогда должно значиться чуть более двух миллионов человек, но никак не 3,2 млн.
В своё время после очередного плебисцита во Франции Наполеон III изрёк: «Неважно, как проголосуют, а важно, как посчитают». С тех пор прошло более двухсот лет. Однако данное утверждение, ставшее крылатым афоризмом с негативным подтекстом, сегодня в Молдове вновь поднято на щит.
Михаил Пойсик, доктор экономики
Источник
