Хомячье счастье

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/1272690/1272690_300.jpgРеалистичная, правильно устроенная власть не только не может себе позволить отставать от своего времени, но и не может себе позволить опережать своё время.

Успешный правитель, если хочет оставаться успешным, не имеет права изображать из себя «непризнанного гения» и тем маргинализировать себя.

Реалистичный руководитель, правящий живыми людьми, а не шахматными фигурками – обязан верить не только во все достижения своего века, но и во все предрассудки и заблуждения своих толп.

Если он не будет искренне верить в предрассудки и заблуждения массы, то не сможет быть искренним с народом.

Именно поэтому в каждый период истории выделяются две достаточно маргинальные группы, ошибочно чохом зачисляемые в «оппозицию режиму»: малочисленный духовный авангард, сообщество наиболее развитых и образованных, и охвостье-отребье общества, тоже, к счастью, составляющее меньшинство.

Зачислять их в единую оппозицию – всё равно, что голову уравнивать с хвостом на основании равноудалённости от туловища.

+++

Скажу, на первый взгляд, парадокс – но хорошо, что уровень сознания российской массы сегодня средневековый. Не потому, что средневековое мышление само по себе хорошо (оно довольно примитивно), а потому, что всё познаётся в сравнении.

Мы окружены народами, чей уровень сознания масс – находится на первобытной стадии фетишизма, анимизма и карго-культов.

Мышление прибалтов, украинствующих, в менее выраженной форме – европейцев и американцев – воспроизводит уровень мышления первобытного охотника и собирателя. И тому есть важные причины…

+++

Первобытного охотника и собирателя сделало в своё время скотоводом и земледельцем целостное миропонимание. Когда человек начал понимать, откуда берётся пища, осознал полный цикл причин и следствий – тогда он научился управлять процессом её появления. Ему стала очевидна связь зерна с землёй, посевной с жатвой, теста с караваем, дождя с солнцем и т.п.

А что было до этого? До этого было фрагментарное, раздробленное сознание, сотканное из случайных находок удовольствий и бед. Ходит первобытный собиратель по саванне – опа, вкусняшка! Хорошо! Или хищник напал – плохо, бежать надо, однако…

+++

Отчасти в XIX веке, но особенно в ХХ веке произошло дробление в целом (за мелкими исключениями) натурального хозяйства в рамках широкомасштабного разделения труда. Разделение труда дало колоссальный технологический эффект и рост объёмов производства. Это знают и видят все. Но было и другое, побочное следствие разделения труда: растущая фрагментарность сознания обывателя.

Производство стало слишком сложным, чтобы простой человек понимал его так же ясно, как земледелец – аграрный цикл. Где тут зерно, а где земля, какова роль солнца, а какова роль руды или топлива, поди пойми!

Горожанин ХХ века, разучаясь обеспечивать сам себя (например, отказываясь от домашних солений, варений, заготовок в подвальчике, от грядок личного огорода – в пользу ассортимента супермаркета) – потерял и то, что сделало собирателя осмысленным производителем: целостное миропонимание.

Современный горожанин – такой же первобытный собиратель, блуждающий по мегаполису, как тот по саванне, в поисках случайного счастья. Задача «найти работу» и нанимателя – в принципе, схода с задачей поиска грибов в лесу или вкусных, питательных корешков на поляне.

Человек знаком только с очень маленьким фрагментом в общем процессе жизнеобеспечения, в целом же жизнеобеспечение темно для него и туманно.

- Кто такой наниматель (инвестор)? Почему он готов платить деньги – за это, а не за то? Почему он мне платит, а, например, не я ему? Почему он вчера платил, а сегодня отказывается? Почему он вчера процветал – а сегодня разорился? Какой смысл в том, что я делаю – кроме, конечно, зарплаты, ради которой я и согласился работать?

Эти – и многие другие вопросы, которые призваны объяснить жизнь в целом, конечно, приходят в голову развитого интеллектуала. Но в голову примитивного собирателя они не приходят.

Разумное воспроизводство вновь (на новом витке диалектической спирали) сменилось для него случайной лотереей и слепым жребием. Как первобытный охотник и собиратель, он ходит в каменных джунглях, отыскивая «вкусняшки», и не задумываясь об их происхождении…

+++

Как такой человек может видеть мир вокруг себя? Ну, конечно, только либеральными, то есть первобытными глазами «дают-бери, бьют–беги». И главная ценность – конечно, зоологическая «свобода»: понятно, что когда не понимаешь смысла таскания камней, то не таскать камни лучше, чем таскать: любое вьючное животное вам это подтвердит.

Церковная аскетическая Свобода – есть свобода от греха (т.е. когда ни страсти, ни люди, ни обстоятельства тебя не принуждают делать злое). Либеральная «свобода» к этому аскетическому идеалу не имеет никакого отношения, она суть есть свобода греха. В этом смысле либеральная «свобода» противоположна истинной и высшей, духовной Свободе.

Большинство наших современников не вкладывают никакого собственного смысла в свои действия. Они не готовы быть «спонсорами своих действий» – им нужна оплата со стороны. Это и есть психология первобытного охотника и собирателя, который не на променад, извините, вышел, не воздухом подышать, а за добычей.

Смысла действий не понимают не только работники на сборке (изготавливающие только какую-нибудь "1118 деталь" по счёту и значению, а больше ничего не умеют), но и большая часть административных, научных, общественных сотрудников.

То есть первобытно сознание не только синих, но и белых воротничков. Они отрабатывают задание нанимателя, не вкладывая в отработку никакого собственного смысла.

Иногда честно, но чаще (в силу непонимания смысла) – пытаются схитрить, имитировать действие, «спрямить» заказанный маршрут.

Мол, «мороки меньше, а оплата та же»: так Хоттабыч сделал телефонный аппарат из цельного камня, потому что не понимал смысла телефонных аппаратов… Это и студент, шуршащий шпаргалками, чтобы поскорее сдать экзамен, и министр, читающий никому не интересный отчёт ни о чём – потому что положено читать в определённое время.

+++

Отсюда либерализм в головах, а либерализм – это первобытная картина мира, девственность ума. Поклонение бездушным предметам или условным знакам, которые в фантазиях дикаря одушевлены, символическое побивание предметов, карго-культы…

Моё определение карго-культа – это противостояние простоты и очевидности фундаментальной сложности и неочевидности реальной жизни. Простое – чаще всего ошибочное, а очевидное – чаще всего иллюзия. Скажем, очевидно же, что Солнце ходит перед нами, а не мы вращаемся вокруг него; разве нет?!

Первобытный человек идёт за тем, кто обещает привести его к куче вкусных сладостей. Первобытное сознание не требует отчёта – откуда эта куча, как появилась, откуда про её месторасположение знает демагог, чем он докажет своё знание и т.п.

Вопросы понимания полного цикла воспроизводства вообще не стоят перед девственным умом примитивно-первобытного человека. Всё, что он находил в жизни – он всегда находил случайно, в качестве приза, выпавшего в слепой лотерее удачи.

+++

Первым, кто поставил вопрос о фрагментации сознания человека – был Карл Маркс. Он создал целостное учение, которое могло бы не просто описывать сладость и местоположение вкусняшек, но и управлять процессом их появления. Причём методом науки, а не магии.

Хотя ответы, которые Маркс дал на свои вопросы – по большей части оказались ошибочными, сама постановка этих вопросов – «зачётна».

Мы живём в антисоветском мирке на уровне варваров, вообще не зная происхождения собственной еды. В этом мирке никто по обе стороны Атлантики не может предсказать завтрашнюю цену на нефть, потому что никто не знает, почему нефть дешевеет или дорожает. Мы не знаем, зачем нужны там, где нас кормят.

А когда перестают кормить (предлагают сменить профессию) – мы тоже не знаем, почему. В новой профессии мы так же не видим смысла, как и в старой. Горе-теоретики так и не придумали универсального способа роста производства и уровня жизни – а те, которые пытаются применять, носят отчётливо-магический характер шаманизма.

Главная причина такого сумрачного состояния сознания в том, что мы не видим, как земледелец, полного цикла от пашни до каравая. Поэтому все блага у нас то выпрыгивают из ниоткуда (либералы говорят – «экономическое чудо»), то вдруг исчезают непонятно куда.

Крестьянин, даже неграмотный – вполне научно расскажет вам о причинах неурожая (засуха, или нашествие саранчи). Горожанин же никогда не сможет объяснить причин своей безработицы, или же будет объяснять их на уровне первобытной охотничьей магии.

+++

Если вам интересно, как лично я вижу прогресс, и почему я вижу его не так, как наша власть – я охотно поделюсь с вами своими мыслями.

Свои симпатии к советскому периоду я связываю вовсе не с ностальгией по пионерскому детству, а с Общей Теорией Цивилизации (ОТЦ), у которой есть единая для многих тысячелетий линейка уровней.

Подобно тому, как шкала высоты из года в год показывает подъём уровня воды или пересыхание реки, ОТЦ, на мой взгляд, способна показывать объективный уровень цивилизованности отношений. А тут нет пределов ни падению, ни совершенству.

+++

(_***)

Цивилизация – это кнопка автоматической подачи благ, совмещённая с фильтром для патологий. То, что человеку полезно – подаётся с максимальной лёгкостью и быстротой; а то, что вредно – удаляется из обихода.

Это идеал. В исторической практике, конечно, всё не так. Уродливы и жизнь, и сам человек. Они взаимно являются и причиной и следствием своего уродства. Человек постоянно рвётся к каким-то патологическим удовольствиям, которые ему объективно вредны, дурны и ядовиты. А жизнь постоянно обделяет человека даже самыми скромными и необходимыми удобствами.

Поэтому главный вопрос ОТЦ – как можно гарантировать людям здоровую и безопасную жизнь?

Как выстроить систему устойчивого и необратимого роста благ при одновременном устойчивом и необратимом снижении патологий?

Тут ведь нужны и двигательные, и карательные механизмы, и разделительные критерии: а вдруг тиран-самодур запишет пользу в патологию, и наоборот?! Как их объективно разделять, чтобы одни наращивать, а другие – подавлять?

Да, это сложно. А кто говорил, что будет легко? Фараон, когда первую пирамиду строить начинали?

Для этого человечество придумало инструмент объективного познания – науку. Наука сперва противопоставила себя магизму, самодурству, слепой интуиции, воле жребия… Потом противопоставила себя религии – и умерла. Оказалось, что религия – это корни, без которых древо науки засыхает…

Знание укрощает слепые стихии, в этом суть человеческой цивилизации. Знание делает непонятное понятным, и через это – управляемым, контролируемым. Без научной организации жизни, выстроенной на принципах рационализма (то есть планирования) – невозможны ни здоровая, ни безопасная жизнь, и никакие гарантии.

+++

Так вот, про объективный уровень цивилизованности отношений между людьми: советское общество для современного – не прошлое, а далёкое светлое будущее. Получается такое «будущее в прошедшем». Это не значит, что советское общество было идеальным – оно и погибло в силу роковых дефектов в своей конструкции.

Это означает другое: человек может подниматься по ступеням цивилизации с этажа на этаж, а может упасть с лестницы.

Так вот, объективно и очевидно, о чём кричат все контрольные индикаторы: мы в 1991 году упали с лестницы. Конечно, сам процесс падения начался раньше, в неявной форме, а 1991 год – это просто символ обвала цивилизации. Почему? Статистику без меня знаете, скажу про базовые положения ОТЦ:

Никакой честный человек не будет ручаться за непредсказуемую стихию рыночной экономики, которой не понимает, не может предсказать даже завтрашние биржевые курсы, а следовательно – совершенно не управляет. Жизнь в такой экономике рискованная и нездоровая.

Поэтому я и говорю, что с точки зрения ОТЦ советский опыт – одна из важнейших ступеней общемирового прогресса и общечеловеческой цивилизации.

С одной стороны – «важнейшая». С другой – «одна из». То есть были предыдущие важнейшие, отвечающие главному требованию цивилизации вообще – росту точности измерений, росту технических возможностей и упорядоченности процессов.

И, если нам повезёт, будет и следующая важнейшая ступень, которая во многом будет отличатся от СССР, избавится от токсичной части его наследия, от исторических ошибок, перегибов и извращений в его конкретно-исторической практике.

Вожделенный «СССР 2.0.» отнюдь не станет точной копией старого СССР во всех деталях.

Просто нужно отделять стволовую, исходную и вечную логику прогресса человеческой цивилизации (обожение[1] человека) – от колорита конкретных эпох и разного рода наростов, напластований, случайных вкраплений и посторонних примесей.

Дураков во все эпохи хватало и хватает, и глупец свою глупость всюду несёт с собой: в храм, если стал священником, в партию, если стал парт-боссом, в науку, если пробился интригами в академики и т.п.

+++

Вот эту мысль, выражаемую аббревиатурой «ОТЦ» – я стараюсь донести до САМЫХ ОБРАЗОВАННЫХ И РАЗВИТЫХ людей. Прекрасно отдаю себе отчёт, что ОТЦ не может быть сейчас проповедана широким массам – потому что масса не готова её принять. Пока, увы, эти умствования, теоретически верные – лишь удел интеллектуалов.

ОТЦ – диалектически требовательна к человеку. Нельзя ввести любого на любой уровень цивилизации. И система не примет, и визитёр что-нибудь сломает… Цивилизация требует высокой ответственности: многое может дать, но многое и возьмёт.

Скажем, с точки зрения ОТЦ советская система снабжения была на порядок выше нынешней[2]. Но с точки зрения примитивного потребителя она казалась слишком сложной, проблемной и неудобной.

Примитивный потребитель хочет примитивного снабжения – пусть и совмещённого с экономическими геноцидами целых страт населения, но зато без очередей (символов равенства и справедливости) и прочих неприятностей.

Масса тяготеет к примитиву, потому что сама примитивна. Массой владеет мечта «жить как в Европе», то есть, в сущности либеральная мечта 1991 года, но только разбавленная теперь страхом «жить, как при Ельцине».

Отсюда выдвигается техзадание власти: строить жизнь, как в Европе, но не как при Ельцине. Задан положительный и отрицательный идеал: ужас ада 90-х + картинка европейского «рая».

Именно поэтому и либералы первой волны, и я с ОТЦ – одинаково «страшно далеки от народа», как два противоположных полюса. Либералы ассоциируются с адом 90-х, а я – с неудобствами «совка». А хочется, «как в Европе»…

Конечно, 2018 год – не 1991 и даже не 2007. Умный и образованный человек в 2018 году уже не может связывать никаких надежд на хорошую жизнь с либерализмом: аналитические способности, анализ всей поступающей информации не позволит.

А вот масса, в силу темноты и ограниченности, совершает очень распространённую логическую ошибку обывателя: post hoc ergo propter hoc (лат. «после этого — значит по причине этого»).

Масса видит Западную Европу после евро-проповеди либерального маразма, и массе кажется, что Западная Европа такая вследствие либерального маразма.

Но если я поставил лопату в угол, а после этого пошёл дождь – это не значит, что лопата в углу – причина дождя. Причины успехов европейского быта (к тому же, во многом преувеличенные и надутые) – многообразны[3].

Одни причины лишь косвенно связаны с либерализмом, другие – вообще параллельны ему. А в чистом виде либерализм не порождает никаких экономических успехов[4] – как не порождает лопата дождя ни в углу, ни в другом месте. Либерализм сам по себе – это катастрофа духа, порождающая экономическую катастрофу…

+++

Это можно объяснить человеку, способному понимать аргумент post hoc ergo propter hoc. Обывателю – очень затруднительно. Масса лизнула либеральных реформ Ельцина – гадость. Масса лизнула Европы – сладко.

Так, из двух вкусов – сложился массовый запрос «хочу Норвегию». Но так хочу – чтобы 90-е не повторились.

И в этом смысле российская актуальная власть – плоть от плоти своих шир-нар-масс. Она соответствует именно этому запросу, который я назвал бы «хомячьим счастьем»…

+++

Мечты человека о счастье – неразрывно связаны с самим человеком. Каков человек – такова и его мечта о счастливом идеале жизни.

Средневековый европейский крестьянин был убеждён, что рай – это миска пшённой каши ежедневно, и даже готов был душу дьяволу продать за ежедневную миску пшена[5].

А. Зиновьев писал, что для комсомольцев его поколения коммунизм означал трёхразовое питание, чистое бельё и отдельную комнату. «Комнату» – подчёркивает Зиновьев – «Об отдельных квартирах тогда думать ещё не умели». И с этой точки зрения, писал Зиновьев, коммунизм в СССР построили…

Для одного человека счастье – добраться до Марса. А для другого – добраться до винно-водочного магазина. Кто из них лжёт? Оба искренние: разные люди, разные мечты о светлом будущем.

Хомячье счастье, счастье хомячка – это много зёрнышек, семечек, мягкое тёплое гнёздышко и хомячиха. Хомячиху можно заменить комком ваты: хомячат с комком ваты не наделаешь, но хомяку этого и не нужно, ему нужду справить, не более…

Так вот, это зоологическое счастье полностью соответствует европейскому представлению о человеческом счастье: «а чё ещё нужно-то?»

То, что человек уравнял свои потребности с хомячком – можно осуждать, высмеивать, оплакивать или восхвалять. Хомяку это «по барабану» – кто хочет хомячьего счастья, за счастьем «тропинок далёких планет» не пойдёт. Конечно, и уровень цивилизации человек-хомяк себе выберет соответствующий, ближе к фундаменту, подальше от верхних этажей.

Можно ли переделать человека-хомяка во что-то более возвышенное и требовательное к жизни, более взыскательное по части ценностей? Даже если можно – это процесс долгий, вопрос «глубинного бурения», и никак не может быть произведён властью сверху.

Человек, опережающий своё время и его умственный уровень – может заслужить репутацию чудака, маргинала, странного типа – но не может быть понят в правителях массой. Фигура непризнанного гения, оказавшегося невостребованным современниками – отсюда.

Если общество развивается – то и власть развивается вместе с ним. Но и наоборот: когда общество деградирует (советское общество 70-80-х годов)- власть подстраивается под эту деградацию, чтобы «соответствовать».

Глухие не только не выберут композитора президентом, но даже если он родится монархом – свергнут.

+++

В этом смысле Путин имеет над нами, теоретиками, преимущество адекватности моменту.

Мы-то тщимся иметь преимущество с точки зрения общего хода цивилизации, а для цивилизации в целом рыночный балаганчик с хомячьими представлениями о счастье – конечно, низкий уровень. И мы начинаем говорить о вещах, которые абстрактно и теоретически лучше, выше, эффективнее используемых Кремлём…

И очень даже может быть, что с точки зрения чистой науки и общей теории мы правы. Но мы однозначно не правы в выборе аудитории! Не примет на дух человеческого счастья тот, кто мечтает и вожделеет хомячьего счастья.

Путин – это слепок современной России. Все достоинства Путина – это достоинства России (ведь он был совсем другим человеком, когда начинал, помните?). И все недостатки Путина – это недостатки, присущие 76-80% населения современной России.

И эта половинчатость, которая так раздражает аналитиков – «ни туда, ни сюда» – вовсе не личная путинская, а отражает половинчатость общества. Которое – Ельцина не хочет, а Норвегию хочет. И потому либералов боится, ненавидит – однако же и отказаться от них не в состоянии.

С одной стороны – вдруг опять устроят «шоковую терапию»? А с другой, выкинешь их совсем – а как же Европа?! Возвращаться в очереди за колбасой, что-ли?!

Всю эту непоследовательность колебаний общества деклассированного, фрустрированного, растлённого задолго до появления Путина на Олимпе – отражает современная власть.

С детской наивностью это общество хочет, чтобы «у него всё было, а ему бы за это ничего не было». То есть оно хочет потреблять за Робин-Бобин-Барабека, а ответственность свою свести к детской. И оно потерпит только власть, которая «защищает от ельциных, но ведёт в норвегии». Интеллектуалу смешно – а обывателю в самый раз обувка!

+++

Вывод о власти: она не может быть ни хорошей, ни плохой. Она – необходимое условие существования (выживания) нашего народа. Того, который одни любят, другие ненавидят, и соответственно, одни хотят укрепить институт выживания, другие – обрушить его.

Власть является слепком и отражением того общества, которое мы имеем. Соответствие обществу (и его достоинствам и его предрассудкам) – залог удержания власти, необходимой для всеобщего выживания.

Власть – которая стала глупее или умнее среднего обывателя – утратила адекватность занимаемому положению. Исход одинаков. На мой взгляд, царизм был глупее своего общества, уже доросшего до идеи планового производства. КПСС товарища Лигачёва – напротив, оказалась роковым образом умнее и цивилизованнее перестроечной средней потребляди.

В обоих случаях власть утратила пуповину доверия – и была сметена.

Тот уровень социальных гарантий, человечности, гражданских прав, доверия и ответственности, которые предложила КПСС обществу в 1989 году – был явно недостижим для примитивного сознания городского дикаря, а потому и отвергнут им с негодованием.

Танковые расстрелы, кнут и зуботычина, доминирование криминала, феодальщина – оказались проще, и потому понятнее.

Трагедия? Да. Но трагедия случилась не в момент крушения человеческой власти, а в момент, когда власть эта потеряла адекватность своей реальности и возмечтала одним махом выстроить Эдем из явно непригодного человеческого материала.

+++

Дай Бог Путину сил и здоровья! Он один во всём мире ведёт корабль цивилизации из пучин первобытного либерализма через штормы феодальных широт. Ведёт, понимая (в отличие от Ю.Андропова, который сказал «мы не знаем общества, в котором живём») общество, которым управляет.

А это значит, знать не только достоинства современников, но и предел их добродетелей. Знать не только, в чём можно положиться на современников, но и в чём на них нельзя (пока) полагаться.

И в этой суровой трезвости – единственный шанс человеческой цивилизации сегодня. Другого шанса не вижу!

[1] Обожение, или теозис (греч. θέωσις, от греч. θεός — Бог) — христианское учение о соединении человека с Богом, приобщении тварного человека к нетварной божественной жизни через действие божественной благодати.

Человек приближается к Богу, становясь нравственнее, умнее, сильнее и независимее от слепых стихий, управляя жизнью и природой, как хозяин.

[2] Более надёжной, более справедливой, имеющей гораздо больший потенциал движения вперёд, решения реальных и здоровых потребительских проблем человека при отсечении желаний анти-цивилизационных, безумных и извращенных.

Советское снабжение имело прочное научное обоснование, но оно тяготило людей с потребностями звериными – или патологическими. Чтобы вы поняли мою мысль, спрошу на простом примере: одна продавщица не продаёт сигареты детям до 18 лет, что огорчает развращённых покупателей и лишает её части верной прибыли.

А другая продаёт всем, хоть первоклашкам, водку и сигареты – лишь бы платили. Какая продавщица ближе к цивилизации? А какая удобнее для потребителей? Вот вы и поняли расхождение цивилизации и потреблядства…

[3] Европа прошла сложный и противоречивый путь, «строила себя из материала колоний» (Бродель), существенным образом носила веками в себе социалистический идеал (средневековый томизм – советизм почти в чистом виде, за исключением идеи Бога в нём). Большая часть европейского пути в сегодня – не только не либеральна, но и совершенно анти-либеральна.

Одной из основных причин европейского успеха стала многовековая мыслительная и поведенческая дисциплина идеологического давления (инквизиция). Из обузданного человека сформировался думающий и ответственный европейский человек, представитель западного христианства. Либерализм такого только портит – но никак не совершенствует.

[4] Развёрнутый сводный анализ применения либеральных технологий реформ – здесь: http://economicsandwe.com/89DC8DE36EF9AA7F/

[5] О чём свидетельствуют дошедшие до нас материалы инквизиции. «Дьявол-то был скуповат» – иронизируют современные авторы, оценивая предложения лукавого в обмен на душу средневекового бедняка.