Антицивилизация – паразит человечества

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/1220047/1220047_300.jpgПустословие – бич общественных наук.

Можно уйти в него – и заболтать всякое понимание процессов в обществе, засыпать или непонятными терминами, или наоборот – слишком образными метафорами – сделав науку про общество совершенно бесполезной для человека.

Какие практически-ценные знания о жизни получит человек, прочитав современный ВУЗовский учебник по социологии, политологии, экономике и т.п.?

Он что, станет более защищённым, более приспособленным, более богатым в финансовом или натуральном выражении?

Станет более здоровым физически или психически?

Ответ очевиден, из жалости не буду его озвучивать…

Но ведь наука не существует для того, чтобы захламлять человеку голову или кормить бьющих в бубны терминов шаманов на кафедрах, таким образом смущающих наивных и зарабатывающих свой нетрудовой кусок хлеба…

Наука существует, чтобы дать человеку полезные знания, применимые в практической жизни. Читая учебник по социологии или экономике человек должен начать понимать, кто и как его обманывает, «разводит», превращает в «лоха» – и что этому можно противопоставить.

+++

Наш лозунг – все химеры долой! Всё смутное, непроверяемое, не находящее практического подтверждения в повседневной нашей жизни – за скобки общественных наук!

Общественные науки должны изучать живое и реальное общество, а не строить воздушные замки из «демократий», «тоталитаризмов», «классов», «-измов» и прочих понятий, настолько общих, что любой демагог может подогнать под них любое содержание.

И начнём вот с чего.

Если вы вошли в комнату, а там человек с револьвером, то возможны три варианта (совершенно очевидные):

• 1.Он в вас стреляет


• 2.Он в вас не стреляет


• 3.Он мучим сомнениями – то ли выстрелить в вас, то ли нет…

Итак, комната одна, два человека, у одного револьвер. В капитализме ли эта комната или в социализме, на верхних классах общества или в низших, да хоть в феодализме – трёхчленка действий за/против вас не меняется: убийство, отказ от убийства, сомнение между ними…

Если человек с револьвером в нашей комнате хотя бы частично психически здоров, то любое из его действий будет иметь психологическую причину, подготовительный психологический этап. Если он выстрелит в вас – у этого есть причина. Если откажется стрелять – у этого тоже есть причина. И у сомнений тоже есть причина, связанная с обдумыванием действий.

Получается цепочка, которая проверяема ежедневной вашей практикой, в отличие от классовых или электоральных, марксистских, монархических или либеральных химер: действия человека создают реальность, но сами эти действия возникают из их предварительного обдумывания.

То есть вначале человек взвешивает в голове разные варианты. Делает (или не делает) окончательный выбор. Действует (или не действует, парализованный сомнениями). В любом случае – мы имеем реальность, связанную с его действиями или бездействием.

Существуют ли все эти феодализмы, буржуазии, социализмы, коммунизмы, «реликтовые ныне классические капитализмы», чудовище муто-капитализма, вытесняющее глобализмом семью, частную собственность и государство? В голове в виде химер – безусловно, существуют. В реальности – нет. В реальности существует только человек и его психология.

НАСТРОЙ практикующих людей либо удаляет чужую для него теорию, либо полностью перелицовывает её на собственный лад, так что её создатели, увидев продукт, в ужасе схватились бы за голову!

Но настрой практикующих людей не возникает сам по себе: он вытекает из их представлений о добре и зле, допустимом и недопустимом, мыслимом и немыслимом – следовательно, восходит к их СИМВОЛУ ВЕРЫ.

+++

Задолго до появления социалистов и самого слова «социализм» появилось общецивилизационное представление о добродетели. Общецивилизационное оно потому, что содержится во всех мировых религиях в качестве социальной концепции плюс это же изложено у всех философов от Фомы Аквинского до Канта и Гегеля. И у всех правоведов, теоретиков Права – тоже…

Все говорят одно и то же: есть звериное естество, которое возникает само по себе, безо всяких усилий. Надо встать и выйти из него. Это тяжело, это как раз требует больших усилий от людей. Но всё равно очень нужно. Без этого, мол, и жизнь не в радость!

То есть строительство вполне определённой по всем параметрам добродетели противопоставляется естеству, которое строить не нужно, которое изначально дано, подарком от природы. Это и есть религиозность: перемещение из мира очевидно-материального в мир идеальный, предполагаемый проектом, но пока не созданный…

Поскольку это представление о добродетели монолитно-единое, возникает недоумение: а вообще с кем столь ожесточённо спорят ВСЕ эти вероучители? Мы на протяжении многих веков встречаем развёрнутую и многословную аргументацию ОДНОЙ стороны спора – а где и кто другая сторона?

ВСЕ за закон и справедливость – а где и в чём аргументация тех, кто за беззаконие и несправедливость, и кто же её проводники?!

Если все за культуру и образование, причём много веков и в самой решительной, даже фанатичной форме – кто за бескультурье и невежество? Покажите мне этого отважного гонителя Гомеров, Дантов и Достоевских, которому так долго и так активно возражает весь цивилизационный синклит! Я хочу видеть этого человека!

И не просто хулигана-неандертальца, который шутки ради колет иконы топором, а рембрантов жжёт в костре! А человек с аргументацией – ведь ему же возражают мегатоннами аргументов!

+++

Внутри цивилизации с социалистическими идеалами спорить некому и не о чем. Они не просто легли на подготовленную почву, а выросли из этой, удобрявшейся всеми идеологами цивилизации, начиная с Платона и Аквината, почве.

Например, Фома Аквинский учил, что «совесть – должна противится несправедливому закону. Исторически сложившееся законодательство, должно быть, при накоплении условий, изменено.

Нарушение человеком божественных законов является действием, направленным против его собственного блага. Фома полагал для человека «естественной общественную жизнь, требующую управления ради общего блага». (Что это, если не социализм?!).

Фома связывал отношение к власти с тем – преследует ли власть надлежащую цель — сохранение мира и общего блага? Или же "преследует частные цели отдельных людей, противоречащие общественному благу"? Власть должна "служить благу многих, а не одного». Фома оправдывал борьбу с тиранией, особенно если установления тирана явно противоречат божественным установлениям.

Из всего этого, и много другого неопровержимо вытекает, что Фома Аквинский хотел построить в Европе католическую версию СССР: среди его идеалов мы находим плановое хозяйство, твердые цены, осуждение ростовщичества, равенство, братство, и принцип "каждому по труду"…

Именно это и даёт нам ставить знак равенства между социализмом и цивилизацией, суть которого в том, что цивилизация есть процесс построения социализма, а социализм – логический вывод из всего хода цивилизации.

Но если всё вербализованное (выраженное в словесной связно-мыслительной форме) за – тогда кто против-то? Ответ мы читаем в самом вопросе: не-вербализованное, не выраженное в связно-логической форме разума, существующее в инстинктах, рефлексах, в тёмных глубинах подсознания.

То есть, совсем кратко говоря – цивилизация борется со зверем в человеке. Именно этот зверь со всей звериной совокупностью реакций и мотиваций ответил на социализацию планеты в ХХ веке вначале фашизмом, а потом «перестройкой».

При этом источник как фашизма, так и «перестройки», при всей разнице между ними – один: это описанный М. Булгаковым Полиграф Полиграфович Шариков, антропоморфный зверь. Шариков, ведомый инстинктами и запахом крови, поживы, то вступает в штурмовые отряды погромщиков, то митингует за демократию, а Украина доказала, как легко совместить то и другое.

+++

Но мы же называем наших противников «зверями» не для того, чтобы поругаться на них или заклеймить обидным словом. Кстати, обидное оно только для цивилизованного человека, а для дарвиниста тезис «человек – зверь» не ругательство, а констатация банальнейшей очевидности…

Мы говорим о Звере нейтрально, как о совокупности качеств, противостоящих специфически-людским чертам и свойствам.

Вся цивилизация – и вот тут уж без дураков, вся целиком – говорила и писала с одной целью: добиться, чтобы человек видел в себе не уникальный биологический объект, а стандартно-типового представителя человеческого рода. У которого:

- Не больше прав, чем у других

- Не меньше обязанностей, чем у других.

Человек является носителем чего-то большего, чем его биологическая идентичность. Зверь равен своей биологической идентичности: вороны или крысы ничего не вспомнят о своих прадедах и не способны думать о своих правнуках.

Безмерное и страшное притяжение Земли снова и снова магнитит человека слиться со своей биологической уникальной индивидуальностью, думая только о себе и только о своём. Понимаете разницу? Человек думает о человечестве (т.е. о своём виде). Зверь думает только о себе, и иногда о самых близких (потомстве, членах своей стаи).

Понятия "вида" для зверя просто не существует – это придумали, обобщая звериные практики, люди-зоологи.

Невозможно представить себе медведя, который трудится ради блага медвежьего рода, хомяка – ради далёких потомков-хомяков, а либерала – ради грядущих поколений человеческого рода… И это не просто порок воспитания отдельного человека – это инстинкт, за которым косматая сила миллионолетий, и он спит (а порой пробуждается) в каждом!

Потому-то цивилизация и культурная работа так часто напоминает истерику, и вещает (например, у Достоевского) криком, на повышенных тонах. В определённом смысле и большевизм – это истерика добродетели, пинками и прикладами гонящей человекообразных к человеческим отношениям.

Так ведут себя горячие люди, когда устанут от проповедей и кротких увещеваний: «мол, как об стенку горох, легче по уху треснуть, и всё поймут»…

+++

Так вот, борьба социализма и т.н. «капитализма» – это не борьба идей. У того, что социализму противостоит – идей и идейности нет. Он вербализуется только в приставке «анти-*», что подчёркивает отсутствие в нём собственного позитивного умственного содержания. Что такое антисоветизм? Кто такой антикоммунист? Это же всё равно, что сказать о человеке, что он не верблюд! Ну, не верблюд – а кто?

На стороне сил «перестройки» – были и остаются заменяющие идейность и мыслительный процесс рычание, урчание, рёв, вся тьма инстинктов живого, но безмозглого и иррационально-чувственного существа. Это клиповое (кусочковое) мышление – противостоящее снизусложенному цивилизацией связному мышлению.

Если вы домашнего хомячка в доме выпустите из рук – то он непременно попытается убежать от вас и забраться поглубже под диван. Это и есть воспетая романтиками «священная жажда свободы» – которая уровнем не выше хомячьего: найти дырочку и вылезти в неё, и удрать – непонятно куда…

Но сила этого инстинкта так же велика, как велика и его дремучая примитивность. Из человека пытаются сделать Ньютона и Спинозу, а вылезает из тёмного нутра снова и снова Атилла…

+++

Если мы посмотрим на историю трезвым, рациональным взглядом, то не увидим множества формаций или каких-то особых, отдельных от человеческой психики, стадий. Мы увидим то, что видим каждый день: воплощение человеком его внутреннего мира в формируемой внешней реальности.

+++

Некие общие законы в процессе, конечно, есть. Это вопросы обобщения и конкретизации, являющиеся первопричиной всех общественных процессов. Человек, склонный к обобщению, постепенно видит себя в каждом из окружающих людей и становится носителем представления о единых (и потому вечных) ценностях Вселенной. Человек, склонный к конкретизации, наоборот, всё больше и больше рвёт все связи между собой, своим – и посторонним.

• 1).Обобщитель растворяется во Вселенной (в идеале растворяет свою индивидуальность в Боге, так что становится с Богом одним целым и неделимым).


• 2). Конкретизатор, напротив пытается растворить всю вселенную в себе, пожрать и поглотить мир собственной похотью (психическое расстройство «олигархов» – омниофагия[1])

Эти два явления – растворение себя во Вселенной и попытки растворить Вселенную в себе – объективны. Осмысляя их, человек выдумывает самые разные химеры[2] сознания, в которых – внимательно!

- Противостояние конкретно-историческому злу получает конкретно-историческое имя.

На самом то деле любое имя – звук пустой. Это лишь случайная комбинация признаков, прикрывшая собой объективно-исторический процесс, связанный с борьбой обобщения и конкретизации (реализма и номинализма).

Складывается так, что враги компартии или религии всегда голосуют против них, а их поклонники – всегда за. Но и то и другое – трагическая ошибка. Хороша или плоха компартия? На этот вопрос вообще нет ответа. Всё зависит от того, в чьих руках её иерархическая верхушка. Хороша или плоха церковь? Ответа не только нет, но и БЫТЬ НЕ МОЖЕТ. Нелепо даже пытаться отвечать на такой вопрос.

Церковь сатаны тоже называется «церковью», при чём в США официально и даже входит в совет церквей. Если верхушка церкви с Богом, тогда хорошо, а если верхушка отпала – тогда она превращается в историческое и цивилизационное зло.

Не будем забывать, что лучший из ангелов, Денница, отпав от Бога, превратился в дьявола. Не будем забывать и то, что, как учат Святые Отцы, непорочные отшельники, дьявол любит являться в образе «ангела светла», который имеет ещё с тех времён, когда был Денницей.

Собственно, это матрица понимания прогрессивной или чёрной роли любого исторического явления. Вопрос не в том, как оно само себя называет (термины важны номиналистам, оккамистам, терминистам), а в том, чем оно является в данный момент истории по сути, в реальности (в чём суть учения философов-реалистов со времён Средневековья).

На практике часто бывает так, что мракобесные силы присваивают себе имя в прошлом прогрессивных движений, и наоборот. Поэтому именам и имиджу, сложившемуся за тем или иным именем верить ни в коем случае нельзя: в 1989 году М.Горбачёв номинально являлся лидером коммунистов всего мира…

+++

Суть же вот какова. Существует первичный, до-человеческий, животно-зоологический эгоизм. Он – бесхитростный. Он открыто себя проявляет.

Скажем, шимпанзе убил обезьянку-капуцина и сожрал её, ничуть не стесняясь кинокамеры натуралистов, снимавших всё это безобразие. Шимпанзе никуда не баллотируется и никаких компроматов не боится.

Понятие о добре и зле у шимпанзе если и есть (что уже сомнительно) – то очень расплывчатое и смутное. Для него нет ничего предосудительного, что он захотел мяса, убил обезьянку поменьше и закусил ею.

Эта матрица поведения в человеческом обществе свойственна дикарям и варварам. Ни гунны, ни вандалы не нуждались в благообразной лжи для прикрытия своего зверского хищничества…

Цивилизация начинает историю и прогресс тем, что выводит человека из первичного зоологического эгоизма. Вся цивилизация в первичной основе своей – это переход от биологически-конкретной особи к обобщённо-абстрактному человеку.

- Тебе должно быть больно, потому что ему больно…

- Но мне не больно! Я ничего не чувствую…

- А ты напряги воображение, поставь себя на его место, представь, что это тебя, а не его терзают…

Зло, обрушившееся на абстрактного, даже совсем незнакомого лично человека – цивилизованным гражданином воспринимается как зло, обрушившееся на него самого. Силлогизм базовый я уже приводил, но не грех и потворить:

«Ивану больно. Иван-человек. Человеку больно. Я – человек. Мне больно».

Способность чувствовать чужую боль – она приобретённая.

В биологическом механизме реагирования на боль нет такого, чтобы чувствовать не-свою боль!

То есть невозможно воспринять чужую боль, как собственную, если не имеешь развитого абстрактного мышления.

+++

Здесь и проявляется особая СОЦИАЛЬНАЯ роль инфинитики – то есть представления человека о вечном, бесконечном и их приоритете над всем временным и локальным. Если такой приоритет имеется, то человек начинает думать ЗА всё человечество, и становится частью цивилизации.

Если приоритет утрачен (секуляризация, атеизация и т.п.) – то человек неизбежно начинает думать ПРОТИВ человечества, потому что его краткосрочная индивидуальность[3] оказывается в конфликте с долгосрочной (и идеале вечной) преемственностью человеческой культуры.

И тогда превращается в более или менее лицемерного (то есть действующего более или менее открыто) врага цивилизации, человечества в целом, стремясь в своей локальной реальности побольше забрать и поменьше отдать. Называя это – «ну не дурак же я, чтобы…» и т.п.

Всякую приобретённую способность легко и утерять. Цивилизованный человек стоит на тончайшей плёнке абстрактного мышления «за всех» и рискует в любой момент провалиться вниз, в зоологическую тьму. И не только рискует, но периодически и проваливается, отчего история человеческая такая зигзагообразная, такая неровная и неоднозначная.

С вызреванием в недрах католической цивилизации НОМИНАЛИЗМА возникла особая познавательная платформа изучения мира вокруг себя – пост-человеческий вторичный эгоизм.

Было: до-человеческий зоологический эгоизм

Стало: религиозно-идеологическое человеколюбие.

Претендует стать последним словом в этой цепочке: пост-человеческий вторичный эгоизм.

От первичного зоологического он отличается тем же, чем приватизаторы отличаются от гуннов.

Он уже не будет заниматься каннибализмом на камеру, как бесхитростный шимпанзе, но не нужно думать, что он вообще отказался от каннибализма. Для пост-человеческого вторичного эгоизма свойственно усвоение внешней культурной оболочки, формальное (номинальное) признание всех гуманистических идеалов, развесистая клюква лицемерной демагогии. В сущности, это такой же каннибал, как и шимпанзе, но… Он живёт уже в двух мирах, один из которых публичный, гласный, а второй – тёмный, негласный, зато реальный.

В мире, построенном номиналистами, этикетки на баночках постоянно не совпадают с содержимым баночек. Такое может случиться и у реалистов, но у реалистов это досадная случайность, следствие прискорбного заблуждения. Ну, ошибся человек, написал на бутылке с молоком «Кефир», превратил молочную реальность в номинальную кефирность – так что же? Человеку свойственно ошибаться…

Для номиналистов подмена этикеток на сосудах с реальным содержимым – уже не ошибка, а продуманная, сознательная стратегия. Они хотят использовать мир в своих личных шкурных целях – но не хотят, чтобы мир это понял.

+++

Так и рождается (из подмены ярлыков) паразит-антицивилизация, которая своими внешними чертами старается копировать цивилизацию. Зачем? Ответ ясен из животного мира: мимикрия. Хищник, подбираясь к жертве, маскируется под что-то привычное и безобидное…

Пытаясь осмыслить это Нечто, внешне сходное с логикой цивилизации, но по сути прямо ей противоположное, люди выдумывают разные определения: в XIX веке, невольно прокляв такую хорошую штуку, как капиталовложения, модно было проклинать «капитализм» (которого и вовсе-то нет в природе[4]). В ХХ веке придумали проклинать «тоталитаризм», в пику ему прославляя демократию, а в XXI веке нашей модой стало клеймить «лживую буржуазную демократию», из чего можно сделать ложный вывод, будто мы реабилитируем «тоталитаризм»…

Наша же задача – показать, что капиталовложения, единство «тоталитас», народовластие «демократии» – сами по себе не плохи и не хороши, и на них клевещут, когда делают источником зла. Нож не становится убийцей даже тогда, когда его используют, как орудие убийства.

Источник зла, конечно, не в капиталовложениях, делающих пустырь фабрикой, а котлован небоскрёбом. Не в тотальности – за которой единство понимания добра и зла, необходимое обществу, чтобы оно не превращалось в толпу. Не в свободной дискуссии и мнении народных низов. Источник всяческого зла – в биологическом естестве, пытающемся прямо (скотство) или хитро (номинализм) вытеснить и подменить социальность.

Когда отдельно-взятый хищный человек намерен ограбить человечество, не дать благ цивилизации, а отнять у неё блага – он может использовать самые разные орудия преступления: капитал, тотальность, манипуляцию голосами и мнениями на выборах, путч вместо революции, деспотию вместо порядка и т.п.

Но в основе всех преступлений против человечества и человечности – психологический локализм, попытки не служить Общему, Единому, Абсолютному – а наоборот, поставить его себе на службу в достижении мелких, но телесно-близких целей локального био-организма.

(Продолжение следует)

[1] Омниофагия – переводя дословно, «всепожирание» – психическое расстройство, связанное с паталогической потребительской, или, шире, поглотительной ненасытностью, главный симптом которой – человеку всегда мало поглоченного им, ему нужно снова и снова поглощать, в идеале он пытается сожрать весь мир.

[2] Химера, в теории познания, — не просто необоснованная, несбыточная идея, но ещё и идея, составленная из разных кусков, вступающих в неразрешимое противоречие и отторгаемых органикой. Скажем, марксизм, как соединение человеколюбия и атеизма, враждующий с вещизмом и комплиментарный к латинской кальке вещизма – материализму, сочетающий идеи упорядоченной жизнедеятельности общества и безграничных свобод личности и т.п.

[3] Об этом писал М.Горький в «Жизни Клима Самигина» «…Его особенно занимали споры на тему: вожди владеют волей масс или масса, создав вождя, делает его орудием своим, своей жертвой? Мысль, что он, Самгин, может быть орудием чужой воли, пугала и возмущала его. Вспоминалось толкование отцом библейской легенды о жертвоприношении Авраама и раздраженные слова Нехаевой:

- Народ – враг человека! Об этом говорят вам биографии почти всех великих людей.

[4] Нетрудно увидеть, что именуемое «капитализмом» – на самом деле неустойчивая смесь рабовладения и социализма, с неопределёнными долями того и другого. Именно потому его и нет, как явления: в Норвегии очень много социализма и чуть-чуть рабовладения. В Эквадоре очень много рабовладения и совсем чуть-чуть социализма. А и ту, и другую страну называют «капиталистическими»…