«Контакт» на реке Арму (окончание)

https://cont.ws/uploads/posts2/839787.jpg

…Клятва

Возвратившись в сферическую конструкцию, Загорелый поставил меня напротив и начал свои внушения. Я хорошо запомнил тот разговор.

– Не убивай! Строго начал он.

А я, балбес, возьми да спроси.

– Кого, людей или вообще?

– Ни-ко-го! Вперившись в меня своими немигающими глазами нараспев сказал он. – Ты должен поклясться, что больше никогда не возьмешь ружье!

И я, стоя на коленях, повторял слова клятвы, сказанные мне на ухо, а в голове эхом раскатывались слова – не убивай!, не убивай!…

Я снова был выведен из равновесия жестким и холодным поведением Загорелого и нервно дрожал. И тут меня словно прорвало. Я, словно в истерике, затараторил: – Зачем я вам нужен; зачем я дал клятву, что не буду никого убивать, почему, зная так много, вы не даете ответа, вы, наверное, Боги…, тогда кто я? – вопросы сами собой сыпались из меня, я задавал их и задавал, пока Загорелый не остановил меня, коснувшись моей головы.

– Ты еще не знаешь смысла жизни, а это значит, ты не знаешь себя, – спокойно сказал он.

Текст из тетради: «…мы корректируем динамику противоречий, нейтрализуя или активизируя их. Каждое существо, на вашей планете, рождается прикрепленным к оси иерархии для синтеза психических вибраций. В момент корректировки иерархия нестабильна и подвержена влиянию резонанса. Конфликт может привести к запредельному всплеску и трагедии.

Для регуляции процесса мы инициируем «доменов». «Домены» могут быть активными пассивными и нейтральными. Для выполнения своих функций они наделены колоссальной энергией, так как элементы внешних связей у них открыты. «Домены» являются двойниками «доноров», у них общие точки связи, поэтому, в момент рождения «домена», мы вынуждены нейтрализовать активность «донора»-производителя».

И, выдержав короткую паузу, продолжил.

– Ты «донор».

– А как ты узнал, что я донор?

– Мы это знали с самого начала. Если бы ты был «исполнителем», ты бы умер. Не каждый «диспетчер» может выдержать наше присутствие. Только «нейтральные» остаются в живых.

– Теперь вы будете у меня брать кровь? – обреченно спросил я.

– Мы уже взяли у тебя все, что нам нужно – ответил Загорелый.

Я тупо промолчал, сообразив, что с кровью это не связано.

Текст из тетради: «Знакомые слова обретали здесь иной смысл. Поначалу мне казалось, что все эти «доноры», «исполнители», «диспетчеры», «домены» и т.п., о которых говорил Загорелый, это люди живущие на Земле. Я даже спросил об этом, на что «бледный» ответил:

- «В процессе задействованы все уровни, включая живые организмы. Иерархия устроена таким образом, что, к примеру, «диспетчером» может быть что угодно, не только человек».

«Определение жизни очень условно и, как многие другие условности, /используемые людьми (пим. автора/, служит для ограничения разброса вариантов познания…».

– А рассказать о вас и обо всем этом я могу? – спросил я, ободренный тем, что эксперименты закончились.

– Можешь, это ничего не изменит. Только малая часть людей на Земле способна понять то, что ты видел и слышал. Остальные будут глухи и безразличны к твоим рассказам, в худшем случае твои «бредни» могут привести к агрессии, а это очень опасно.

– Почему малая часть и кто эти люди?

– Потому, что только миллионная часть, из всех живущих на этой планете, «регулировщики», остальные заполняют иерархию «исполнителей». «Регулировщики» есть везде. Под их влиянием активизируются все остальные.

– А «диспетчеры»?

– Для тебя это одно и то же. Иерархия «диспетчеров» объединяет все уровни системы.

Говорили они немного невнятно, а иногда их речь становилась словно пение цикад. Я снова спросил Загорелого, откуда они, на что он произнес какое-то невнятное слово, а «бледный» добавил, что это то же самое, что в нашем представлении Земля. Живут они, по нашим понятиям, рядом.

Текст из тетради: «Когда они разговаривали со мной, мне казалось, что я это уже где-то слышал. Во всяком случае, многие из слов и даже фраз, они взяли из прочитанных мной этим летом книг. Но смысл, который, как мне казалось, они вкладывали в свою речь, иногда не совпадал с произносимыми словами. Так говорят иностранцы или попугаи.

– Откуда вы знаете про психизм? Я недавно читал Пьера де Шардена, он также пишет о психизме, – спросил я «бледного».

- Общаясь с тобой, мы пользуемся только понятными для тебя терминами – тем языком, на котором ты говоришь, а наше общение, как ты заметил, построено на другом уровне вибраций…».

«Гармонические вибрации – основа всех процессов, это и материя, и память…».

«Вибрации позволяют создавать замкнутые цепи, объединяющие разные уровни запаздывания и синтезировать так называемые психические вибрации – основу разумной деятельности…».

– Почему же вы не установите с нами контакт? – поинтересовался я.

– Тебе это уже объяснили, – сухо добавил он.

Доказательства

Осмелев, я стал шарить глазами, ища какой-нибудь небольшой предмет, чтобы утащить его в качестве доказательства, но там ничего такого не было.

Наконец я увидел у проема небольшие камушки и, как бы невзначай, засунул один себе в карман. Потом, когда я показывал мужикам в качестве доказательства этот камень, меня подняли на смех.

– Таких камней мы тебе сколько хочешь наберем у дороги, нашел дураков.

И я его выкинул, а сейчас жалею. Было еще одно доказательство – небольшое красное пятно у меня на лбу, это когда меня «отключили», но оно через неделю бесследно исчезло.

В конце Загорелый сказал: – Жди, мы еще вернемся.

А «тощий» прочирикал.

- Это вы по незнанию думаете, что мы прилетаем с других планет. В действительности мир устроен иначе… Мы живем рядом с вами, вместе с вами и даже внутри вас. Хи, хи, хи, – рассмеялся он неестественным кукольным смехом.

Внезапно суета прекратилась, все словно куда-то ушли. Остались только двое «призрачных», как мне показалось тех же, что притащили меня сюда. Они подвели меня к моему погасшему костру. Один из них сказал.

– Назад смотреть нельзя, забирай свои вещи и уходи.

– Какие вещи? – спросил я озираясь.

– Эти.

На валежине, у погасшего костра, я увидел ружье, топорик, нож и рюкзак, словно их кто-то аккуратно сюда положил.

Помню как я, словно пьяный, карабкался через завал и, не удержавшись, все-таки оглянулся. Недавно яркая, фантастическая конструкция потускнела и, как мне показалось, стала проваливаться прямо в землю, словно мираж, растворяясь среди деревьев.

По дороге домой я решил однозначно – первым вертолетом улечу отсюда, да и вообще из Приморья смотаюсь. Однако судьба распорядилась иначе.

Я тогда долго, больше месяца, приходил в себя. Когда немного отошел, хотел все что видел записать, но не мог написать ни одного слова. Письма домой писал, а про это не мог. Только через год стало кое-что получаться.

Самое обидное было то, что рассказав друзьям о самых простых и, как я думал, понятных эпизодах той ночи, я ничего, кроме насмешек, в ответ не услышал. Ко мне стали относиться совсем по-другому, как к дурачку. А если бы я рассказал им все. Меня, как пить дать, отправили бы в психушку. Прав был Загорелый – меня никто не хотел понимать и никто, по настоящему, мне не верил.

Расплата

Я ждал их на следующий год, но никто не прилетел. Никого не было и через год.

А тут мужики в который раз на меня насели, ты, говорят, только тогда и освободишься от своих глюков, когда зверя убьешь.

Обида тут меня взяла. Столько времени я держу свою клятву, а они меня за дурака держат.

Ты бы знал, что мне пришлось перетерпеть за это время.

Поэтому-то я сдался тогда на уговоры мужиков.

- Хорошо, – говорю – принесу я вам мяса, но сам есть не буду.

И стал тут я сам себя распалять да подбадривать.

– Плевал, – говорю – я на этих инопланетян. Все равно больше никогда их не увижу. Забыли они меня, да и на кой ляд я им сдался.

Только я за ружье браться, а по телу вроде как дрожь пробежала. Не отпускает клятва проклятая. Ну, да ладно, думаю, будь что будет.

Встал я раненько, еще засветло, взял ружьишко да в тайгу. Отошел от сторожки километра полтора-два, там крутосклон весь в зарослях элеутерококка и аралии, одним словом чепыжник. Еле как продрался сквозь него. Выхожу на мысок, смотрю, а за валежиной медведь лежит. Не белогрудка – большой, бурый! Метров пятнадцать от меня, не больше. Прицелился, бах, чувствую, попал. Хорошо попал, медведь даже не пикнул. Вот думаю тебе и клятва, убил зверя как муху на стекле.

Подхожу, а он вдруг прыг на задние лапы и ко мне. Я, было, хотел бежать, а он наступил мне на ногу и не пускает. Схватился я его за его лапы и начали мы бороться. Так минут пять друг друга из стороны в сторону тягали. Он меня на полметра выше, когда на задних лапах.

Как-то странно он себя вел, стоит, головой крутит, смотрит на меня то одним, то другим глазом. А у меня почему-то страх исчез напрочь. Ничего, думаю, ты со мной не сделаешь. Может ты и не медведь вовсе. Решил я его по морде ударить, и ударил. А он освирепел, да как хватит меня за лицо и опрокинул.

Очнулся я на карачках, ничего не вижу, лицо огнем горит. Потрогал лицо, чувствую, дело совсем худо, порвал он меня крепко. Встал я на коленки, прижал руки к голове и давай хрипеть.

- Не хотел я его убивать, это они меня заставили. Помогите мне выйти отсюда.

Тут вдруг я увидел я луч света. Ни деревьев, ничего другого, только яркий луч. И снова я увидел себя как бы со стороны. Вот я взял в одну руку оторванный нос, в другую болтающийся глаз и пошел, не разбирая дороги.

Я хорошо помнил, по каким заломам и крутякам мне пришлось идти на это место, однако, возвращаясь назад, я ни разу не споткнулся, хотя ничего не видел, кроме яркого луча света.

После длительной паузы Виктор отрешенно добавил, – А ведь выбор у меня, тогда действительно был, не тронул бы я медведя, все бы было по-другому. Все сходится.

Из медицинской карты

Поступил 2 ноября 1994 года в 11-30 в тяжелом состоянии

Диагноз: укушенная рана с разрушением костей лицевого черепа

Была сделана операция 3 ноября в 12-00.

4 ноября в тяжелом состоянии отправлен санбортом во Владивосток.

Выписан с присвоением 2 группы инвалидности

Лечащий врач, делавший Виктору Ветчинникову операцию:

– Видеть он ничего не мог, т.к. один глаз был выдран полностью, а другой висел на зрительном нерве. Укушенная рана лица с повреждением костей носа и скулы вызвали обильное кровотечение. Без экстренной помощи такие травмы заканчиваются болевым шоком с потерей сознания и, как правило, приводят к гибели пострадавшего на месте трагедии.

Пришел я в себя уже во Владивостоке. Помню, в соседней палате девочка умерла от аппендицита, а я – покойник, выжил. Там, в больнице, мне стало спокойней на душе. Теперь у меня есть доказательства, что я с «Ними» встречался.

- Без посторонней помощи ты бы не смог выбраться из тайги, – сказал мне хирург, который меня оперировал.

Я теперь точно знаю, они где-то рядом…, – Виктор на какое-то время замолк, словно собираясь с мыслями и, со вздохом, продолжил, – Всегда рядом. Иногда я чувствую, что Загорелый стоит за моей спиной. Поначалу, я оборачивался в надежде увидеть своего мучителя, но всякий раз натыкался на пустоту. Я много раз попытался заговорить с ним, но он не отвечал. Прошлой зимой, перед новым годом, разговор все-таки состоялся. Если точнее, говорил он, а я, глядя в «живую» пустоту, молча слушал. Лишь иногда, я односложно отвечал на его странные вопросы. Загорелый начал с того, что…

В этом месте Виктор поперхнулся и замолчал.

Свидетели

Я прекрасно понимал, что рассказ Ветчинникова не вписывается в представление об окружающем нас мире и будет воспринят как очередная байка. Именно поэтому я постарался не включать совсем уж странные и непонятные места из его рассказа. Чтобы хоть как-то вывести сюжет из мира фантазий в мир реальный, в котором, собственно и произошли столь драматичные события, я опросил людей, знавших Виктора и работавших с ним в разные годы.

Анатолий Ткаченко

Ты знаешь, я думаю, он не врет, не из таких. Арминская партия стояла далеко от жилых мест, в горах и для пьянки там возможности не было. Помню, прилетели мы с Пряхиным в партию, а мужики нам говорят, что по приходу с солонца Лось «погнал» про зеленое свечение, про инопланетян, которые его пытали и заставили поклясться, чтобы он никого не убивал… После чего он действительно двое суток спал и не выходил из барака.

До этого был неплохой, удачливый охотник. А тут как обрезало. Мужики после его терроризировали, уговаривали пойти убить зверя. «Вот убьешь и сразу вся твоя шиза пройдет». А он только головой мотал, не соглашался.

Арминский участок – суровые, гиблые места.

Валерий Пряхин

Ветчинникова я знал неплохо. Он имел средне-техническое образование, лесной техникум и до экспедиции работал лесником где-то на Волге. В 1988 году устроился к нам канавщиком затем был переведен в топорабочие. Грамотный, трезвомыслящий, не болтун и не фантазер, не верил ни в Бога, ни в черта. Претензий к работе не было. Целое лето мы с ним из одного котелка питались.

Помню, наш рабочий встретил меня в Рощино – я тогда выехал на базу с нарядами – и говорит, твой Лось «погнал дуру» про инопланетян, надо его в психушку везти. Я вылетел в партию только через день. Захожу к рабочим в барак, смотрю, Витя мой испуганный на кровати съежился. А толпа балдеет. От него я тогда ничего добиться не смог. Вечером пригласили мы его в нашу «офицерскую» палатку и там, втроем, кое-как разговорили. Правда он нас предупредил, что если будем смеяться – уйдет.

А нам не до смеха, может действительно надо вывозить. Он сразу показал нам на карте, где с ним случилась эта история. Ключ называется Разлука, это приток ключа Вешнивецкого. Я хотел сходить туда, но на следующий день выпал снег. А в середине октября мы закончили на Арминском свои работы. Добираться туда сложно. Так и не довелось там побывать.

До этого случая, годом раньше, там работала бригада канавщиков, они-то и сделали в распадке ключа Веселого солонец, который нашел Виктор. С мясом у нас были перебои, а за рыбой мужики ходили аж на Валинку, это километров 15 – 20. Места там суровые, в июле в телогрейках ходили.

Нам он тогда рассказал следующее: Пришел на солонец. Заполночь замерз, развел костер «спиновать» до утра. Смотрю, говорит, друза звезд садится на сопочке за елками. От нее вдруг луч выдвинулся. Спрятался я за корч, но они меня все равно нашли. Хотел стрелять, но не дали. Некоторые из них как мы, а некоторые полупрозрачные.

Тем летом на ключе Веселом стояли лагерем канавщики. Геологом у них был Вадим Гуков. Они рассказывали, что две ночи подряд видели, как звездный клубок вертикально падал в район ключа Вешнивецкого. Мы, говорят, умные, не то что ваш Лось и болтать про это никому не будем.

Из рассказа Ветчинникова о том, что он видел в их корабле, я запомнил геометрические переливающиеся и мерцающие фигуры, которые показывали инопланетяне и то, что они ему строго настрого запретили убивать кого-либо. Как говорил Виктор, он стоял на коленях и клялся, божился, что больше ни одной птички не убьет. Конечно, все это очень странно, но я ему верю.

Вячеслав Теплоухов

Я лично знаком с ним не был. О его встрече с инопланетянами слышал, но посчитал это просто байкой. Ветчинников у нас работал хорошо и вальщиком, и раскряжевщиком, на все руки мастер. Жил он в балке на нижнем складе. Обычно он там оставался и на выходные, сторожить. В тот ноябрьский день 1994 года мы приехали на вахтовке на наш лесопункт, было начало десятого. И только мы вышли из вахтовки, смотрим, из тайги выходит человек, телосложением напоминавший Лося, с окровавленным, изуродованным лицом. Какие-то кровавые куски болтались из стороны в сторону, когда он передвигался. Ни в одном фильме ужасов такого не увидишь. Поначалу мы просто оцепенели. Когда опомнились и поняли, что это действительно наш рабочий Ветчинников, подбежали, а он, услышав наши голоса, рухнул без памяти. Затащили мы его в вахтовку и на всех газах в районную больницу. Я после этого еще несколько дней не мог прийти в себя. Жуткая была картина.

Послесловие

После выписки Виктор жил в селе Рощино, перебиваясь случайными заработками да пособием по инвалидности. Домой ехать наотрез отказался.

– Кому я там такой нужен, – говорил он своим немногочисленным друзьям.

Весной 2000 года Виктор Ветчинников исчез. В этот период он работал в одной из лесозаготовительных фирм сторожем. Приехав на участок, мужики помогли ему занести в сторожку рюкзак с продуктами. На следующий день его там не оказалось. Продукты и вещи остались нетронутыми. Даже бутылка водки, которую они засунули ему на прощанье в рюкзак, была на месте. Заблудиться там негде, местность открытая, дороги…

Анатолий Бирюков

Я перед последней поездкой Виктора заходил к нему в комнату, в общежитии. Посидели немного, пришел парень, шофер, говорит ему: «Поехали на смену, продукты уже купили». Виктор сторожил на Малых Сибичах.

Через день пришел от лесорубов мужик, спросил, не появился ли Виктор. Так я узнал, что он исчез. Он предложил мне посторожить, пока Лось не объявится. Я согласился.

На участке я оказался уже на третий день. Ну, думаю, все равно найду, куда ему деваться. Километров десять вниз и вверх по ручью прошел, безрезультатно. Даже если бы медведь задрал, все равно что-нибудь бы осталось. Да и вороны бы заорали. Дней шесть ходил, никаких следов. Тишина.

Пропал без вести…

…остались только конспект и старенькая тетрадка. Каждый раз, перечитывая записи Виктора, я нахожу что-то новое. Картины пережитых Ветчинниковым событий меняются, словно в калейдоскопе, поражая своей фантастической клочковатостью и недосказанностью. Местами они больше похожи на затейливый шифр, чем на записи воспоминаний. Я почему-то уверен, что у этой истории будет продолжение и самое интересное еще впереди.

В 2001 году я предпринял попытку добраться до описанных в повести мест. Но обстоятельства сложились так, что по непредвиденным обстоятельствам экспедиция была остановлена на полпути. Та же участь постигла и следующие мои попытки, но я не теряю надежды.

Все изложенные факты и события произошли в верховьях реки Арму, одной из самых прекрасных и таинственных рек Дальнего Востока, на территории, еще не раздавленной колесом цивилизации.

Ф. Крониковский.