Академия Наук блокировала развитие фундаментальной науки

Как развивается наука? Например, около 2000 лет учёные считали, что вокруг неподвижного Земного Шара вращаются небесные сферы с небесными светилами. Но появился Галилей и стал доказывать, что это заблуждение. Всё наоборот. Учёное большинство поставило Галилея на колени и заставило отречься от своих «заблуждений».

«Идею искусственного спутника Земли дал Ньютон в своей книге «Математические начала натуральной философии». Он же вычислил и первую космическую скорость – 8 км/сек. Но как достичь такой скорости? Анализ, делавшийся многими специалистами, показал, что ни пушка, ни ракета такой скорости достичь не могут. Проблема считалась неразрешимой. Но скромный учитель гимназии Циолковский нашёл решение проблемы.

Это решение было опубликовано уже много лет, но учёные всё ещё не интересовались им. Наконец, профессор МГУ В.П. Ветчинкин познакомился с открытием Циолковского и, поняв его, стал выступать с лекциями об этом. Однажды профессор прочитал в Московском Университете лекцию на фантастическую, как тогда казалось, тему: «Полёт на Луну».

«Ветчинкин заговорил о Циолковском. В университете о нём, разумеется, уже слыхали. Тем не менее, с нескольких мест раздались оскорбительные возгласы: «Эмпирик!.. Провинциал… Недоучка!.. Ускорение обозначает буквой У… Словами записывает скорость… Прямо потешник, а не учёный!.. Ветчинкин невозмутимо ждал. Наконец зал притих. Неловко стало, да и любопытно: Что же профессор скажет?

Ветчинкин написал на доске ряд формул, нарисовал многоступенчатую ракету… Молодой профессор доказывал, сколь остроумна идея Циолковского о звездоплавании посредством многоступенчатой ракеты. Не скрывая своего предубеждения, аудитория насторожилась. А Ветчинкин, вторя математической логике Циолковского, шаг за шагом приближался к основному выводу его учения.

– Таким образом, уважаемые коллеги, – профессор стукнул мелом и жирно отчеркнул строку, – если мы согласимся с непогрешимостью этого многочлена, то, стало быть, увидим, что для достижения Луны последней ступенью ракеты потребуется хоть и большое, но вполне определённое, выражаясь математически, конечное количество топлива.

Публика потеряла равновесие. И немудрено: с незапамятных времён над умами учёных властвовал «постулат» диаметрально противоположный, а именно: для преодоления земного притяжения потребовалось бы бесконечное количество топлива, и, следовательно, идея звездоплавания сама по себе считалась абсурдной.

Нам, свидетелям последних достижений астронавтики, трудно поверить, что ещё недавно, каких-нибудь полсотни лет назад, слова профессора Ветчинкина могли вызвать взрыв негодования среди учёных, части студентов этой цитадели науки…» (из книги И. Шелеста, «Лечу за мечтой», М., 1973, стр. 74-76).

Можно привести ещё множество примеров из истории науки и все они покажут, что открытия делают одинокие мыслители, иногда из формальных учёных (Галилей), но чаще всего не из учёных. Общим для них является противодействие учёного мира всякой новизне. Учёные знают только то, что изучили, пытаясь стать учёными. Новое же всегда открывает кто-то один (очень редко – двое или трое). Чтобы стать учёным, нужно изучить какую-либо отрасль науки и сдать экзамен (защитить диссертацию). На учёного можно выучиться. Открывателем нужно родиться.

https://imgprx.livejournal.net/59be360a29474cd5b325b58277713b8b404629b4/mhhMYj9gRfNv4eC0dNJim6TGWcbrL0rtbLqVX3_NqaJAHCvzKcDJ0TBT2bxd3N_aG69z71S0L37hCT5mJe3wdCbehZztniZEpz3QRsILBcI

По образу и подобию политической системы строилась и наша научная система. Учёных свели в «полки и дивизии» (институты и академии). И учёным, как офицерам и генералам, платят за звания. В этой системе всегда прав тот, у кого больше прав. Дискуссии невозможны в принципе.

Помнится на ХIХ партийной конференции один из лидеров науки академик А. Логунов заявил, что для улучшения научной работы приказано всем научным журналам проводить дискуссии. Но дискуссий как не было, так и нет.

Ввиду невозможности обсуждения спорных проблем и в науке возник Самиздат. В мае 1965 года вышел первый номер журнала, который назывался «Журнал научно-физического кружка им. М.В. Ломоносова». В редколлегию входили: Бессараб Н.Ф., Бойко А.Н., Боченков И.А., Замятин А.Г., Калина Б.М., Унгер А.Д., Шурупов А.К. (Ответственный редактор). Адрес редакции: г. Первоуральск, ул. Трубников, 22, кв. 12. Позднее Шурупов переехал в г. Могилёв и адрес редакции изменился.

Журнал открывает статья «Наши задачи», в которой указывалось: «Некоторые наши журналы тенденциозно подбирают публикуемый на их страницах материал. Такая тенденциозность направлена против свободных творческих дискуссий, через которые только и может развиваться наука…»

Далее следовала «Программа научно-физического кружка», в которой указывалось, что кружок – «добровольное товарищеское объединение учёных, инженеров, преподавателей и других лиц, самостоятельно занимающихся проблемами физики. Он опирается только на творческую инициативу лиц, борющихся за научный прогресс».

В первом номере журнала 43 листа формата А4, напечатанных на машинке с 2-х сторон, и картонный переплёт. Журнал выходил по 1973 год. Всего вышло 13 номеров каждого тиражом около 30 экземпляров. В 1973 году редактора журнала Анатолия Шурупова пригласили в Могилёвский обком партии и предложили «прекратить».

Из первого номера можно узнать, что инициаторами создания кружка были Г.Д. Ломакин, С.Д. Дмитриев и А.Н. Бойко. По переписке обсуждалось несколько предложений названия кружка. Большинство высказалось за название, обозначенное на обложке журнала (с.82).

В статье С. Дмитриева «О содружеских коллективах» обозначены несколько задач, интересовавших членов кружка.

1. Природа света. Было две гипотезы света – волновая и корпускулярная, противоречащих друг другу. Современные же физики, «чувствуя неудобство иметь две гипотезы, по-разному объясняющие одни и те же явления, не нашли ничего лучшего, как объединить их в одну – корпускулярно-волновую теорию света и пытаются склеить её диалектическим единством.

Но здесь нет и не может быть никакого единства, т.к. речь идёт не о свойствах, а о природе явления. Свет, как и любое другое явление, имеет одну, а не две природы: он или корпускула или волна, или что-либо другое, но не то и другое одновременно. Дуализм не решает проблему света, а только запутывает её».

2. Энергия и законы её превращения. В этом кардинальном вопросе физики много неясного, запутанного и даже сверхъестественного. Проблема энергии ещё не решена, а только поставлена, но в научной литературе и в учебниках трактуется как окончательно решённая. Среди физиков и философов широко распространено представление, что якобы энергия может превращаться в материю, а материя в энергию.

3. Теория относительности. По поводу этой теории учёные ведут горячий спор со дня её появления на свет. Одни утверждают, не приводя доказательств, что эта теория является великим достижением современной науки. Другие считают, что эта теория ошибочна.

4. Вопросы микрофизики, в которой много запутанных и нерешённых проблем, она засорена многими вымыслами и фактически находится в тупике».

Власти долго присматривались к научно-физическому кружку. Казалось бы, люди занимаются чисто научными проблемами, может быть разгадают какие-то тайны природы к пользе всего человечества. Но всё-таки запретили. Почему?

На съезде народных депутатов 4 июня 1989 г. выступал академик К.В. Фролов, который похвалился железным порядком, существующим в АН СССР. Он сообщил, что даже академик, чтобы опубликовать хотя бы маленькую статью, должен получить семь разрешающих подписей.

А тут доктора и кандидаты наук, и просто инженеры без всякого разрешения обсуждают проблемы, которые не должны их волновать. Лучше запретить во избежание неприятностей.

Учёные-антропологи утверждают, что за последние 50 тысяч лет мозг человека практически не изменился. Но почему же тогда бурное развитие науки происходит только в последние 400-300 лет? Маргарет Тэчер абсолютно права, заявив: «Именно беспрепятственный поток идей и обмен ими обеспечивали развитие цивилизации на протяжении веков. Лишь там, где идеи высказываются и обсуждаются свободно, выявляется их истинная ценность…». («ЛГ», № 17, 1989 г.).

https://imgprx.livejournal.net/d6cf0105ca8fe33c177c36cf4755c1003431842e/mhhMYj9gRfNv4eC0dNJim3CYyMwxOdMaul6JYC7TVXxZy9TQgz3yFkdOdO9adatSxV7LC1-h9pSNJBYjGWABUA

Прогресс начался с изобретением книгопечатания, которое сделало возможным широкий обмен идеями во времени и пространстве. Всякая новация должна найти своего продолжателя. Так идея Коперника, опубликованная в книге, «блуждала» по Европе десятки лет, пока не встретила Галилея. Позднее в Англии их идеи нашли Ньютона.

Мы знаем, какая жестокая борьба шла между новаторами и консерваторами. Но Коперник мог спокойно умереть, а Галилей – отречься от своих «заблуждений», зная, что опубликованные идеи не умрут.

Мы знаем, как по-дилетантски с помощью костра и темницы пыталась элита сохранить свои позиции, но оказалась бессильной. То, что не удалось инквизиции, удалось нашей АН. Выросла научная система, не допускающая никакого инакомыслия. Ничего нового, ничего спорного.

По существу в нашей стране нет научной печати. Есть институты со своими изданиями, которые контролирует элита. Так как мысли контролировать невозможно, под контроль были взяты все способы обмена мыслями.

Но как быть с открытиями? Их, как правило, делают не учёные, а любители-самоучки (монах Мендель, учитель Георг Ом и др.). Таких в печать не пропускать, а пусть учёные делают открытия коллективно. Сказано – сделано.

Из диалектики следует необходимость для развития науки взаимодействия противоположных точек зрения (дискуссий). Мы же, признавая на словах марксистскую диалектику, на деле от неё отреклись. Это привело нашу науку к глубокому кризису.

В статье «Какой быть науке?», бывший тогда президентом АН СССР, академик Г. Марчук писал: «Широкой общественностью, руководством страны должно быть осознанно: наше положение в науке находится в разительном контрасте не только с развитыми, но и с развивающимися странами…» (газета «Поиск», № 12, 1989).

Разве не означает это, что наша наука находится на уровне слаборазвитых стран? И это при количестве учёных, равном четверти учёных всего мира.

Во всём мире приоритет открытия определяется по дате первой публикации. Кто первый известил об открытии, тот и считается открывателем. Ввиду невозможности публикаций об открытиях, в СССР с 1956 года была введена регистрация открытий. За 25 первых лет было зарегистрировано аж 250 (двести пятьдесят), бог весть каких, открытий. Учёных же в лучшие годы насчитывалось полтора миллиона. Вот и судите, занимаются ли учёные открытием новых истин?

Сейчас трудно сказать, есть ли открытия в журнале, который редактировал А. Шурупов. Любое открытие должно найти своего Галилея, который первым поймёт и оценит то новое, что нашёл какой-либо его предшественник. В 13 номерах сотни полторы различных статей, которые ещё ждут своих исследователей. Но задачи, поставленные в первом номере, не потеряли своей актуальности. И стоят они в порядке важности. Пока не будет решена проблема света, не будут решены и другие проблемы.

Между тем, сейчас большинство исследователей борются против частной проблемы, которой является «Теория Относительности». Во время перестройки, когда появилась возможность публикации за свой счёт, было выпущено несколько книг против теории относительности.

Например, профессор Ленинградского политехнического института А. Денисов выпустил книгу «Мифы теории относительности». Его хотели лишить учёных званий и выгнать с работы. Спасло его только избрание народным депутатом.

Оказывается, было некогда секретное постановление Президиума АН СССР, запрещавшее критику теории относительности. Но всякая истинная теория нуждается в критике. Критика позволяет ей укрепляться. Вспомните хотя бы теорию Коперника. Книга Коперника попала в число запрещённых. Запрет критики какой-либо теории служит косвенным доказательством её ложности.

А. Шурупов заведовал кафедрой в каком-то Могилёвском институте и был лишён этой кафедры после запрета его журнала. Один из инициаторов научного самиздата Г. Ломакин заведовал кафедрой физики в Челябинском институте механизации и электрификации сельского хозяйства. За свою антирелятивистскую деятельность он был досрочно отправлен на пенсию.

В науке проблемы не должны решаться большинством голосов, но пока продолжают решаться. О судьбе других участников этого необычного кружка мне неизвестно, но может быть после этой публикации придут отклики, из которых мы узнаем ещё много интересного.

Каравдин П.А.