Россия – родина света. Электрического
Свет электричества из опытных лабораторий на городские улицы первым принес не Томас Эдисон, как принято считать во всем мире, а наш гениальный соотечественник Павел Яблочков, родившийся 170 лет назад.
Созданные им дуговые свечи, совершившие триумфальное шествие по планете, оказались впоследствии заменены лампами накаливания. Тогда же ушла в глубокую тень и слава настоящего первопроходца, а это несправедливо. Ведь русский изобретатель подарил цивилизации еще и трансформатор, открыл эру использования переменного тока.
Всемирная выставка 1878 года в Париже на Марсовом поле шумела многими тысячами голосов, благоухала дорогими духами и сигарами, искрилась морем огней. Среди технических диковинок главным магнитом служил, по общему мнению, павильон электросвета. Ну а коронным экспонатом — свечи Яблочкова, заливавшие ярким сиянием не только выставку, но и площадь Оперы с прилегающими бульварами.
Грузный, под два метра ростом господин с гривой темных волос вокруг большой головы, с высоким лбом и окладистой бородой — все называли его здесь monsieur Paul Yablochkoff — был, кажется, на пике успеха. Еще полтора года назад, после выставки в Лондоне, мировая пресса пестрела заголовками вроде «Свет приходит к нам с Севера — из России»; «Россия — родина электричества». Его дуговые лампы были признаны главной технической сенсацией. Предприимчивые французы основали компанию и освоили ежедневный выпуск 8000 свечей, разлетавшихся, как горячие пирожки.
Здание Парижской оперы, освещенное «русским светом»
«Русский свет», а светит и продается в Париже», — горько усмехался Яблочков, раскланиваясь с коммерсантами, интересовавшимися себестоимостью изделия. Сведения не секретные: всего-то двадцать копеек на русские деньги; два параллельных угольных стерженька, связанных тонкой металлической ниткой, а между ними каолиновый изолятор, испарявшийся по мере выгорания электродов. Подводишь ток от динамо-машины и полтора часа видишь яркое голубоватое свечение.
В голове у него уже выстроена схема автоматической замены сгоревших элементов и добавки солей в каолин, дабы окрасить лучи в разные тона. Он ведь не только электрик, но и неплохой химик.
Парижский предприниматель Денейруз вновь образованную компанию называет его именем. У Павла Николаевича — весомый пакет акций, хорошее жалованье, все возможности вести опыты. Его свечи известны и в России. Вот только несут на себе иностранное торговое клеймо, и от этой мысли он снова и снова морщится…
Павел Николаевич Яблочков
Из Саратовской гимназии родители, обедневшие родовитые дворяне, когда-то забрали его из-за дороговизны обучения. Затем — частный пансион военного инженера, композитора Цезаря Кюи и первые удачные изобретения: землемерное устройство, счетчик верст, прошедших телегой. Еще позднее — военное училище, муштра, саперный батальон, электровзрыватели, отставка по болезни и, наконец, волшебный мир электротехники, в который он окунулся с головой. Первая женитьба в Киеве, смерть двух дочерей.
Вот он, уже начальник телеграфа Московско-Курской железной дороги, изобретает между делом горелку для гремучего газа, устройство для регулирования температуры в пассажирских вагонах. Но это все мелочи. Впереди — знакомство с одним из выдающихся электротехников Владимиром Чиколевым, общие опыты и мечты, изобретение электромагнита уникальной конструкции, первого прожектора для железнодорожного локомотива на основе дуговой лампы.
Незабываемы те двое суток без сна, которые он провел на передней площадке паровоза, везшего в Ливадию самого государя Александра II. Яблочкову пришлось постоянно крутить на сильном ветру регулятор прожекторной системы, переносить ее вручную при сменах локомотива.
Вот он, уже начальник телеграфа Московско-Курской железной дороги, изобретает между делом горелку для гремучего газа, устройство для регулирования температуры в пассажирских вагонах. Но это все мелочи. Впереди — знакомство с одним из выдающихся электротехников Владимиром Чиколевым, общие опыты и мечты, изобретение электромагнита уникальной конструкции, первого прожектора для железнодорожного локомотива на основе дуговой лампы.
Незабываемы те двое суток без сна, которые он провел на передней площадке паровоза, везшего в Ливадию самого государя Александра II. Яблочкову пришлось постоянно крутить на сильном ветру регулятор прожекторной системы, переносить ее вручную при сменах локомотива.
Потом было товарищество на паях, созданное совместно с Николаем Глуховым, штабс-капитаном артиллерии в отставке, столь же одержимым по части изобретательства человеком. Заказы? Они, обусловленные огромным любопытством столичной публики, поступали, но кредиты, набранные на исследования, перевесили прибыль и завалили все дело. Пришлось бежать в Париж, чтобы не оказаться в долговой яме. Кем-кем, а коммерсантом Яблочков точно не являлся. Не стал им и за границей, хотя с домашними долгами расплатился сполна. Спасибо академику Луи Бреге, поверившему в талант беглого русского, обеспечившему лабораторию и денежное содержание.
Здесь, во французской столице, в ресторане, его однажды осенило: совершенно машинально он выложил на скатерть рядом два карандаша, и — эврика! Два параллельных электрода, разделенных дешевым диэлектриком, отныне будут светить без всякой регулировки.
Устройство «свечи Яблочкова»
Лампа, изготовленная А.Н. Лодыгиным в 1874 г., является одной из модификаций лампы накаливания, изобретенной им ранее. Отличительной особенностью является накаливание угольного стерженька в герметически закрытом баллоне, что повышает долговечность этой лампы в сравнении с предыдущими, в которых уголек (или сменные угольки) сгорал в кислороде воздуха. На свое изобретение А.Н. Лодыгин получил патенты в 1874 г. в России, а затем и в ряде зарубежных стран (Англия, Франция, Германия и др.). Лампа демонстрировалась на Парижской международной электротехнической выставке 1881 г., на Первой и Второй электротехнических выставках в Санкт-Петербурге в 1880 и 1882 гг.
Теперь, когда его la lumiere russe торжественно загорается от Нью-Йорка до Бомбея, ему опять нужно большего. Не денег или славы (пускай об этом хлопочут французские коммивояжеры) — двигаться дальше, и прежде всего осветить Россию. Он был готов еще год назад подарить свою свечу русскому Военно-морскому ведомству. Не заинтересовались. А теперь гости с Родины зовут вернуться, закончить с эпохой газовых фонарей в городах и лучин в селах. На выставке в Париже к нему подошел великий князь Константин Николаевич в компании со знаменитым пианистом Николаем Рубинштейном, обещая покровительство и помощь.
Связанный по рукам и ногам контрактом, Яблочков вдруг твердо решает: он выкупит лицензию на самостоятельную работу в России — ценой продажи всех своих акций на миллион франков, гори они огнем. В конце концов, кроме электросвечей, в его багаже есть патенты на генератор переменного тока, способы «дробления света» с помощью лейденских банок, прекрасные задумки в электрохимии.
Он ясно увидел, как это будет: изумление на лицах французов (этот сумасшедший русский отказывается от целого состояния!), триумфальное возвращение в Петербург, торжественные собрания и приемы. Первые фонари с его свечами засияют в Кронштадте, Зимнем дворце, на военных судах «Петр Великий» и «Вице-адмирал Попов». А после состоится грандиозная иллюминация на короновании Александра III. Свечи Яблочкова разлетятся по стране: Москва, Нижний, Полтава, Краснодар…
Прогресс не стоит на месте. Лампочка накаливания Александра Лодыгина, идею которой «позаимствовал» и довел до ума ушлый заокеанский делец Эдисон, медленно, но верно вытесняла дуговые электросвечи. Она и горит неизмеримо дольше, пусть и тусклее, и не дает такого жара — то есть более пригодна для небольших помещений.
Взяв на работу к себе прямого конкурента Лодыгина, находившегося в бедственном положении, Павел Николаевич будет еще несколько лет усовершенствовать собственное детище, в то же время давая ход разработке коллеги и называя в печати Эдисона вором.
Однако поток заказов тает на глазах, прежние покровители уже говорят с ним через губу, а поклонники — молятся уже другим богам. Закат «свечи Яблочкова» ближе к концу века все очевиднее. На Всемирной парижской выставке 1889 года сто его фонарей будут сиять в последний раз, уже как исторический раритет. Лампочка Лодыгина — Эдисона с тонкой вольфрамовой ниткой в вакуумной колбе окончательно победит.
Развенчанному герою предстоят денежные и бытовые проблемы. Потерпев фиаско, он не впадет в отчаяние, станет упорно работать над генераторами и трансформаторами, мотаясь между Петербургом и Парижем. Примется тратить последние средства на опыты по электролизу. Проводя эксперименты с хлором, сожжет слизистую оболочку легких, а во время другого опыта — чудом не сгорит сам.
Памятник П. Н. Яблочкову в Сердобске
Патенты посыплются как из рога изобилия, но не принесут денег даже на исследования. Отягченный долгами, со второй женой и сыном Платоном, Яблочков переберется на малую родину, в Саратов, где, страдая водянкой и уже не вставая с постели, в номере заштатной гостиницы продолжит работать за придвинутым столом. До последнего дня своей недолгой жизни. Ему было всего сорок шесть.
Родина не забыла его после смерти. В честь Яблочкова названы улицы в Москве, Санкт-Петербурге, Саратове, Перми, Астрахани, Владимире, Рязани и других городах страны; Саратовский электромеханический техникум (ныне Колледж радиоэлектроники); премия за лучшую работу по электротехнике, учрежденная в 1947 году; наконец, кратер на обратной стороне Луны и технопарк в Пензе — это ли не признание заслуг. Примечательно, что общенациональная слава к выдающемуся изобретателю и ученому пришла уже при советской власти.
На могильном памятнике, восстановленном в 1952-м в селе Сапожок Саратовской области по инициативе президента АН СССР Сергея Вавилова, выбиты слова Павла Николаевича Яблочкова: «Электрический ток будет подаваться в дома, как газ или вода».
Музей Русского технического общества в Санкт-Петербурге
О свече Яблочкова международный электротехнический журнал La Lumiere Electrique в 1879 году писал: «Из всех электрических ламп самая важная по размерам применения и до настоящего времени, без сомнения, самая оригинальная — это свеча Яблочкова». Издание цитировало также статью из «Известий Парижской академии наук»: «Свеча Яблочкова вызвала в Париже, как, впрочем, и в других местах, целое движение в пользу электрического освещения… Ей, безусловно, мы обязаны тем, что электрическое освещение стало обычным способом».
Пионеры русской электротехники Владимир Чиколев, Александр Лодыгин, Николай Булыгин, Дмитрий Лачинов во главе с Яблочковым в 1880-м создали особый отдел Русского технического общества, посвященный практическому использованию электричества. Председателем был избран генерал Филадельф Величко, товарищем председателя — Павел Яблочков. Общество оказалось в своем роде одним из первых в мире, опередив на три года аналогичную французскую научную организацию. Среди пяти первых специализированных изданий на планете был и журнал «Электричество», в работе над которым Яблочков принимал самое активное участие. По инициативе Павла Николаевича в том же 1880 году открылась первая Электротехническая выставка.
Пионеры русской электротехники Владимир Чиколев, Александр Лодыгин, Николай Булыгин, Дмитрий Лачинов во главе с Яблочковым в 1880-м создали особый отдел Русского технического общества, посвященный практическому использованию электричества. Председателем был избран генерал Филадельф Величко, товарищем председателя — Павел Яблочков. Общество оказалось в своем роде одним из первых в мире, опередив на три года аналогичную французскую научную организацию. Среди пяти первых специализированных изданий на планете был и журнал «Электричество», в работе над которым Яблочков принимал самое активное участие. По инициативе Павла Николаевича в том же 1880 году открылась первая Электротехническая выставка.
Автор Андрей САМОХИН, газета “Культура”
Заголовок надо поменять на Русь и флаг убрать временного правительства и статья хорошая. На самом деле смысл электричества был утрачен. Раньше он был без проводов. Это мы сейчас дегроданты, пользуемся проводами.((( Ведические храмы раньше служили раздатчиками электричества в жилища.
Точно. Как в анекдоте. Немец хвалится что ренген изобрели в 19 веке, французы заявляют что миньет в 18-м. А наши утверждают, что еще Иван Грозный говаривал боярам: Я вас собак на скозь вижу и всех вас в рот и…л. Ну пашутыли, товарищи и хватит. Где либеральные вскудахтывания на тему вы фсе врёти и ***** кроме как щи лаптем хлебать ничего не изобрела?
Это – символично. Культура = Культ РА – Света. Миссия русского народа – нести свет в этом мире и, действительно, первыми дали и электрический свет тоже. Даже на инглише, если писать слово русскими буквами, то на истинном языке Буквицы – РАША = РА-ША = РА – Свет, ША – Пространство. РАША = Страна Света.
Выше автор правильно сказал – Россия по сравнению с Русью – уже деградировала, заменив свои символы на импортные – герб Римской империи, флаг вообще никакого отношения к Руси не имеет. Нашей Культуре Света всегда соответствовал только один красный цвет, потому что Красный по Буквице = К-РА-С-Н-ЫЙ = Обращённый к Свету, Слову и Наследию Предков, устремлённый вверх во взаимодействии с Божественным потоком. (К – к чему-то, направление. РА – Свет. С – Слово. На – Наследие Предков. Ы – Взаимодействие с Божественным потоком. Й – Ижеи – Божественный поток, направленный вверх).
Даже рассматривая названия РУСЬ и РОССИЯ легко заметить утрату могущества.
РУСЬ = РУ – С-Ь = РУ – Защита, С – Слово, Ь – Окружающий мир. РУСЬ = Защита Словом Окружающего мира. Словом, которым и был создан весь этот мир (Вначале было Слово).
РОССИЯ = РО-С-СИ-Я = РО – Взаимодействие, С – Слово, СИ – Возможности, Я – проЯвление в окружающем мире. РОССИЯ = Взаимодействие со Словом даёт Возможность Проявления в Явном мире. Т.е., если Русь была защитой мира, то Россия только имеет шанс получить возможность проявления своей истинной сути, как Света для всего мира.