Польский дедушка из вермахта
http://www.ljplus.ru/img4/s/a/saarch/slask.jpg
В дополнение к материалу о польских коллаборационистах http://colonelcassad.livejournal.com/358
Старый. но по-прежнему актуальный материал о поляках служивших непосредственно в вермахте.
Особенно порадовал пассаж про "надежды на скорую победу и спокойную оккупацию Советского Союза".
Грудь польского дедушки из вермахта…
В Силезии прозвище «дедушка из Вермахта» не может быть эпитетом. Дедушка из вермахта — это не только несчастный исторический эпизод, но также и значительный фрагмент истории, охватывающий трагическое время гитлеризма.
В многочисленных антологиях и сборниках силезского юмора появляется похожий на вояку Швейка человечек, втянутый в зубчатые колеса военной махины, который выходит из очередных нелёгких положений в мундирах всех родов войск гитлеровской Германии, в том числе и в форме Африканского Корпуса (Afrika Korps), называемого автором иронически «наша АК» (Армия Крайова).
Но это прошлое серьёзно закреплено на фотографиях, в мемуарах, дневниках, на надгробных памятниках и обелисках (о которых были в Силезии никому ненужные споры).
Самые старые сохранённые портреты жителей Силезии в немецких мундирах времён войны Пруссии с Францией, и именно они создают своеобразное начало истории. Первые рекруты из Верхней Силезии воевали в прусской армии уже во время наполеоновских войн, но массовый и организованный призыв в прусскую армию начался от войны Пруссии с Францией (1870-1871), это было последствием быстрого цивилизованного развития Верхней Силезии, начатого во второй половине девятнадцатого века — раньше этот регион считали, как отдалённую и недостаточно цивилизованную периферию Пруссии.
Первая Мировая Война была уже большим и отлично организованным предприятием, в котором Верхняя Силезия приняла участие как важная часть Германской империи. По оценкам, в кайзеровском Вермахте служило 200 тысяч солдат уроженцев Верхней Силезии, из которых 30 тысяч погибло, а около 70 тысяч получили ранения.
А это уже был период растущего национального сознания жителей Силезии. По данным последнего перед Первой мировой войной всеобщего списка населения Верхней Силезии 60% жителей этой провинции говорила по-польски, из чего можно сделать вывод, что половина признавала себя поляками, хотя этот регион с пятого века развивался вне Польши. Военная служба в германской армии тогда воспринималась не как национальный конфликт совести, а скорее как гражданский долг, принимая во внимание отсутствие Польши на карте Европы.
Присоединённые в состав Третьего Рейха
Общественная ситуация в 1939 году была уже другая. Хотя после окончания Первой мировой войны прошло едва 20 лет, случилось многое. Верхняя Силезия прошла истребительную кампанию, споры о политической принадлежности к Польше или к Германии, и, наконец, три восстания, из которых последнее было по сути братоубийственной гражданской войной.
Плебисцитную территорию Силезии поделила граница Польши с Германией, но это не вызвало никаких политических проблем, а скорее эти проблемы осложнило. По обе стороны границы продолжались национальные конфликты поддерживаемые принудительной полонизацией силезского воеводства, и принудительной германизацией в польской провинции Германии.
Почти 250 тысяч жителей Силезии бросило своё жильё, чтобы перебраться через соседнюю границу – в одну или другую сторону. Присоединение целиком Верхней Силезии в состав Рейха в в 1939 году вынудило провести большую операцию проверки национальной принадлежности, последствием которой стала служба в гитлеровском Вермахте.
Запись в Немецкий Национальный Список – Дойче Фолькслист (ДФЛ) — связывался с гражданскими правами и долгом, а значит со службой в армии. Отказ от внесения в список ДФЛ обозначал жизнь без гражданских прав, но также и без гражданского долга.
В Верхней Силезии подавляющее большинство отброшенных (около 140 тысяч людей – хотя преследуемых и лишённых полного продовольственного пайка и лучшей работы), однако, пережили войну. Для вписанных в список ДФЛ начался конфликт совести, семейные драмы из-за участия в войне на стороне Гитлера.
Первыми на службу в Вермахте пошли жители Верхней Силезии с ещё довоенным гражданством, жители от Бытоме, Забже и Гливиц — это была единственная группа, которая служила в Вермахте всю войну. Почти все попали на западный фронт, который с начала не возбуждал ужаса войны.
Молниеносные победы во Франции, при ничтожных потерях, а потом год спокойной жизни в казармах – это для многих молодых парней не было неприятностью. Вермахт организовал им дополнительно краеведческие экскурсии, культурные мероприятия, длинные пропуска и отпуск.
Итак, письма которые они посылали своим семьям кроме тоски содержали гордость из-за возвожности познать мир, а прилагаемые к письмам снимки на фоне альпийского ледника или Эйфелевой башни пробуждали зависть их коллег, которые с нетерпением ждали призыва или шли в Вермахт добровольно.
В конце 1940 года начался призыв жителей Силезии из списка ДФЛ. Первая группа призывников (несколько тысяч) попала в Немецкий Африканский Корпус (Deutsches Afrika Korps). Там уже не было ленивой казарменной жизни, и хотя крепко пахло порохом, первоначальные успехи Африканского Корпуса и экзотика узнаваемых земель разжигали солдатское воображение.
И снова семьям и друзьям попадали фотографии вояк, на этот раз возле улыбающихся обнажённых негритянок, слонов, крокодилов и верблюдов, а в письмах были описания пейзажей и культурных открытий. Ужаса ещё не пробуждали даже первые уведомления о раненых и погибших — в ежедневную жизнь и сознание молодого жителя Силезии с третьего поколения был вписан риск серьёзных, и даже смертельных событии на работе. Беспокойство возбудил лишь открытый в 1941 году восточный фронт.
Первоначальные успехи родили надежду на быструю победу и спокойную оккупацию Советского Союза, но эти надежды развеяло Сталинградское поражение и лавинный рост числа жертв, которые погружали в траур всё больше и больше семьей.
Очередные призывы в Вермахт становились смертельной лотереей — когда молодой житель Силезии узнавал, что он едет на восток – он считал это смертным приговорам. Всё меньше было писем с описаниями привлекательности, и всё больше заклинаний о молитве. А после открытия ещё и западного фронта вообще не было уже легкой службы в Вермахте.
Обескровленный Вермахт призывал как всё более старших, так и более младших по возрасту (в последнем призыве в ноябре 1944 года самые молодые призывники были 1927 года рождения, а самые старые 1889 года). Тогда также случались самые большие драмы совести. На службу в Вермахт попадали даже бывшие силезские повстанцы и их сыновья, которые не знали даже немецкого языка.
Всё больше было в Вермахте солдат, которые в польской сентябрьской кампании 1939 года боролись с немцами в рядах Войска Польского. Они принимая список ДФЛ были освобождены из лагерей военнопленных, и автоматически включены в ряды Вермахта, где даже сохраняли свои польские военные звания.
В общей сложности к концу войны в гитлеровскую армию было призвано около 220 тысяч жителей Силезии. Погибло около 40 тысяч, и около 80 тысяч получили тяжёлые ранения.
Парни из Люфтваффе
Наибольшие эмоции будят по сей день добровольцы, которые составляли около 10% рекрутов призванных из Силезии в гитлеровскую армию. Многие из них видели в этом наборе шанс на повышение в обществе и способ вырваться из обременительной ежедневной рутины. Эффективную пропагандистскую деятельность вели отлично приготовленные активисты организации Гитлерюгенд, в ряды которой автоматически записывали всех четырнадцатилетних учеников.
Красноречивое описание собственного опыта молодого парня оставил Генрих Береска, превосходный переводчик польской литературы на немецкий язык: «Не было в этом никакой политики, однажды днём пришёл в школу смуглый двадцатилетний молодой человек и предложил занятия в планерном кружке на катовицком аэродроме. Он предлагал также экскурсии в горы, палаточные лагеря, спортивные соревнования. После трёх лет великолепной игры, когда я уже летал на планерах и маленьких самолётах, меня спросили не хотел бы я стать пилотом настоящего истребителя? Я не думал ни секунды, и так я очутился в баварском учебном центре пилотов Люфтваффе». Так же точно описал свои приключения молодого баварского парня кардинал Йозеф Ратцингер, сегодняшний папа Венедикт ХVI.
Добровольцев, жителей Силезии, приглашали главным образом в элитные формирования, то есть в Люфтваффе и Кригсмарине. Добровольной была также служба в Ваффен-СС, хотя много жителей Силезии доказывало позже, что они попали в СС по призыву. Ведь полностью не исключено, что в последней фазе войны военные службы пополнения передавали рекрутов, мобилизованных в Вермахт, частям СС. Случалось даже шантажировали репрессиями семьи рекрутов.
Из Вермахта в армию Андерса
Во многих описаниях военных судеб жителей Силезии встречаются массовые случаи дезертирства из Вермахта и переход в Польские Вооружённые Силы на Западе. Однако это требует уточнения. Конечно же были случаи классического дезертирства с поля боя, не возвращения из отпусков, бегства во время транспортировки и тому подобное, но не они создают этот раздел истории. Впрочем таких дезертиров эффективно вылавливала полевая жандармерия и это кончалось штрафной ротой.
Наибольшее количество случаев перехода в Польские Вооружённые Силы произошло благодаря организованной акции подбадривания жителей Силезии, тех кто в немецких мундирах попали в британский или американский плен. Это была намеренная акция службы пополнений польской армии, необходимая, потому что резервы польских рекрутов из эмиграции истощились.
Первые жители Силезии (около 1000 солдат) из этих пополнений были пленниками из Африканского Корпуса, но наибольшее количество (около 40 тысяч) нашлось в польских частях лишь в 1944-1945 годах, а значит в решающую фазу войны. Эти солдаты переходили из частей Вермахта воюющих не Ближнем Востоке, в Италии и в Нормандии. Всего в Польские Вооружённые Силы на Западе попало таким образом около 50 тысяч жителей Силезии, то есть 25% от личного состава армии.
Иначе было на восточном фронте. Хотя 40 тысяч жителей Силезии попало в советский плен, командование польской армии не прибегало к резервированию этих солдат, и приняло в армию всего лишь около 3 тысяч. У этих переходов через линии фронтов было трагическое побочное следствие – братоубийственные сражения. Об этом много говорят могилы солдат в Монте Кассино. На польском военном кладбище похоронены 160 жителей Силезии. На двух близлежащих немецких кладбищах их покоится около 200.
Польские братоубийственные сражения происходили во всей итальянской кампании, а также в Арденах, во Франции, на военном пути танковой дивизии генерала Мачка и в авиационной битве за Англию.
После войны
Вопреки всеобщему мнению ни сразу после войны, ни позже бывшие солдаты Вермахта не столкнулись с массовыми репрессиями со стороны новой коммунистической власти в Польше (случались только единичные, личные случаи реванша).
Описываемые акции послевоенного мученичества жителей Силезии вытекали только из национальных критериев, а войсковая служба не бралась во внимание (кроме службы в формациях СС). Генерал Александр Завадский первый послевоенный силезский воевода, вёл в этой области благоразумную политику, наверно под влиянием своего доверенного заместителя полковника Еж Зентека, в последствие легендарного силезского воеводы — хозяина.
Главный вектор расчётов с прошлым был направлен на дела Дойче фолькслиста и на национальную верификацию. После доказательства выселения людей признанного немцами, вопрос войсковой службы в Вермахте был окончательно закрыт. В 1946 году жителям Силезии, находившихся в советском плену, была дана возможность вернуться на родину. Парадоксально, но наибольшие проблемы имели жители Силезии возвращающиеся на родину из армии Андерса, которые сталкивались с репрессиями вплоть до 1956 года.
Странно, но в войсковых гитлеровских формированиях служили также люди из новой коммунистической власти и знаменитые члены силезских элит. Солдатом Вермахта (а потом армии Андерса) был Станислав Кермашек сначала многолетний заместитель силезского воеводы, а затем силезский воевода. Три года служил в Вермахте Вильгельм Шевчик, силезский писатель, депутат Сейма, и высоко поставленный член ПЗПР (Польская Объединённая Рабочая Партия). В Вермахте служили Кароль Мусёл, председатель Президиума Местного Совета города Ополе, создатель польских фестивалей. Раньше солдатом Вермахта был архиепископ Щепан Весёлый, многолетний духовный наставник польской эмиграции, а также многочисленные звёзды спорта.
В 1991 году Дитмар Бремер, председатель Немецкого Рабочего Содружества Примирения и Будущего в Катовицах попробовал создать список ещё живущих жителей Силезии фронтовиков гитлеровской армии ради обеспечения им со стороны ФРГ хотя бы скромной компенсации. До 1993 года проверенно около 53 тысяч людей, до сегодняшнего дня из этой группы в живых осталось не больше чем 10 тысяч, не считая живущих в ФРГ.
Когда в 2005 году Яцек Курский произносил своё позорное высказывание о дедушке из Вермахта кандидата в президенты Дональда Туска, депутатом Сейма из списка партии ПИС стал Алоизы Лыско, силезский учитель и общественник, сын солдата Вермахта погибшего на Украине, с трудом документирующий непростые судьбы жителей Силезии, автор трогательной книги «Вот это были наши отцы». Большей частью своей взрослой жизни он пожертвовал ради поиска отцовской могилы, которую он в конце концов нашёл и посетил уже как депутат польского Сейма.
«Приведённые здесь исторические эпизоды, это также часть истории моей собственной семьи. Мой прадедушка, Франчишек Смольож, кузнец из Пильховиц, пропагандист польского чтения, в 1871 году в прусской пикельхаубе брал Париж. Дедушка, механик на металлургическом заводе цинка, в Первую мировую войну в мундире кайзеровской армии был ранен в битве при Вердене. А мой отец Брунон Смольож, продавец, родившийся уже в польском городе Шопенице, призванный в Вермахт в 1944 году перешёл военный путь из Восточной Пруссий в Колобжег, и в конце на острове Узнам попал в советский плен, из которого вернулся в мае 1946 года. В начале шестидесятых годов учительница спросила нас на уроке, знаем ли мы, что наши отцы делали во время войны? Я задал этот вопрос отцу. Отец момент подумал, и с таинственной улыбкой ответил: "Ты говори всегда, что твой папа был защитником Померанского вала (Pommernstellung)". И я повторял отцовский ответ в лицейские года и никто никогда не обратил внимания на фальшь отцовского ответа.»
Призывники из Дойче Фолькслист (Deutsche Volksliste)
После присоединения в состав Рейха целой Верхней Силезии (вместе с частью Малой Польши) жители провинции были поделены на шесть категорий. В первую категорию зачислены обладатели довоенного немецкого гражданства, которые пользовались полными правами гражданина Германии – Рейхсдойч (Reichsdeutsche).
Для бывших граждан Польши предусмотрена была процедура внесения в список Дойче Фолькслист (Deutsche Volksliste, DVL ), и их поделили на четыре категории. В первую категорию зачислены активные немцы (около 4% жителей), во вторую категорию зачислили пассивных немцев (9%). Самая многочисленная третья категория предусмотрена была для лиц «сомнительных национальностей», признать гражданство которых можно было при условии дополнительной верификации (около 41%). В четвёртую категорию зачислены были полонизированные лица (около 2%). Всего в Дойче Фолькслист вписано 1,45 млн жителей Провинции Верхняя Силезия. Остальные — это были люди с административным решением (отброшенный — Abgelehnt), а значит эти люди не подали заявления либо не приняли административного решения (около 36%).
Все жители Силезии сначала были учтены всеобщим списком населения, проведённым первый раз используя считающие машины произведённые концерном ИБМ (IBM).Результаты учёта населения были готовы уже в феврале 1940 года. В марте 1940 года Окружная Военная Комиссия в Катовицах начала регистрацию призывников. Однако вместе с призывом ожидалось завершение создания ДФЛ.
Вермахт после открытия восточного фронта не мог дольше ждать и призыв начался весной 1941 года. По первоначальному решению призыв должен был охватить исключительно призывников из первой и второй категории, но позже включены были также призывники из третьей категории, которых в экстренном темпе заочно зачислили во вторую категорию.
В 1943 году Вермахт перестал уже придираться и брал всех призывников подряд, а в 1944 году под призыв попала и четвёртая категория. Случались даже случаи призыва из категории «отброшенных», хотя эти случаи вытекали из беспорядка или чрезмерного старания.
Михаил Смольож
«Polityka.pl.»', Польша
http://kvdm.livejournal.com/783287.html – цинк
В дополнение к материалу о польских коллаборационистах http://colonelcassad.livejournal.com/358
Старый. но по-прежнему актуальный материал о поляках служивших непосредственно в вермахте.
Особенно порадовал пассаж про "надежды на скорую победу и спокойную оккупацию Советского Союза".
Грудь польского дедушки из вермахта…
В Силезии прозвище «дедушка из Вермахта» не может быть эпитетом. Дедушка из вермахта — это не только несчастный исторический эпизод, но также и значительный фрагмент истории, охватывающий трагическое время гитлеризма.
В многочисленных антологиях и сборниках силезского юмора появляется похожий на вояку Швейка человечек, втянутый в зубчатые колеса военной махины, который выходит из очередных нелёгких положений в мундирах всех родов войск гитлеровской Германии, в том числе и в форме Африканского Корпуса (Afrika Korps), называемого автором иронически «наша АК» (Армия Крайова).
Но это прошлое серьёзно закреплено на фотографиях, в мемуарах, дневниках, на надгробных памятниках и обелисках (о которых были в Силезии никому ненужные споры).
Самые старые сохранённые портреты жителей Силезии в немецких мундирах времён войны Пруссии с Францией, и именно они создают своеобразное начало истории. Первые рекруты из Верхней Силезии воевали в прусской армии уже во время наполеоновских войн, но массовый и организованный призыв в прусскую армию начался от войны Пруссии с Францией (1870-1871), это было последствием быстрого цивилизованного развития Верхней Силезии, начатого во второй половине девятнадцатого века — раньше этот регион считали, как отдалённую и недостаточно цивилизованную периферию Пруссии.
Первая Мировая Война была уже большим и отлично организованным предприятием, в котором Верхняя Силезия приняла участие как важная часть Германской империи. По оценкам, в кайзеровском Вермахте служило 200 тысяч солдат уроженцев Верхней Силезии, из которых 30 тысяч погибло, а около 70 тысяч получили ранения.
А это уже был период растущего национального сознания жителей Силезии. По данным последнего перед Первой мировой войной всеобщего списка населения Верхней Силезии 60% жителей этой провинции говорила по-польски, из чего можно сделать вывод, что половина признавала себя поляками, хотя этот регион с пятого века развивался вне Польши. Военная служба в германской армии тогда воспринималась не как национальный конфликт совести, а скорее как гражданский долг, принимая во внимание отсутствие Польши на карте Европы.
Присоединённые в состав Третьего Рейха
Общественная ситуация в 1939 году была уже другая. Хотя после окончания Первой мировой войны прошло едва 20 лет, случилось многое. Верхняя Силезия прошла истребительную кампанию, споры о политической принадлежности к Польше или к Германии, и, наконец, три восстания, из которых последнее было по сути братоубийственной гражданской войной.
Плебисцитную территорию Силезии поделила граница Польши с Германией, но это не вызвало никаких политических проблем, а скорее эти проблемы осложнило. По обе стороны границы продолжались национальные конфликты поддерживаемые принудительной полонизацией силезского воеводства, и принудительной германизацией в польской провинции Германии.
Почти 250 тысяч жителей Силезии бросило своё жильё, чтобы перебраться через соседнюю границу – в одну или другую сторону. Присоединение целиком Верхней Силезии в состав Рейха в в 1939 году вынудило провести большую операцию проверки национальной принадлежности, последствием которой стала служба в гитлеровском Вермахте.
Запись в Немецкий Национальный Список – Дойче Фолькслист (ДФЛ) — связывался с гражданскими правами и долгом, а значит со службой в армии. Отказ от внесения в список ДФЛ обозначал жизнь без гражданских прав, но также и без гражданского долга.
В Верхней Силезии подавляющее большинство отброшенных (около 140 тысяч людей – хотя преследуемых и лишённых полного продовольственного пайка и лучшей работы), однако, пережили войну. Для вписанных в список ДФЛ начался конфликт совести, семейные драмы из-за участия в войне на стороне Гитлера.
Первыми на службу в Вермахте пошли жители Верхней Силезии с ещё довоенным гражданством, жители от Бытоме, Забже и Гливиц — это была единственная группа, которая служила в Вермахте всю войну. Почти все попали на западный фронт, который с начала не возбуждал ужаса войны.
Молниеносные победы во Франции, при ничтожных потерях, а потом год спокойной жизни в казармах – это для многих молодых парней не было неприятностью. Вермахт организовал им дополнительно краеведческие экскурсии, культурные мероприятия, длинные пропуска и отпуск.
Итак, письма которые они посылали своим семьям кроме тоски содержали гордость из-за возвожности познать мир, а прилагаемые к письмам снимки на фоне альпийского ледника или Эйфелевой башни пробуждали зависть их коллег, которые с нетерпением ждали призыва или шли в Вермахт добровольно.
В конце 1940 года начался призыв жителей Силезии из списка ДФЛ. Первая группа призывников (несколько тысяч) попала в Немецкий Африканский Корпус (Deutsches Afrika Korps). Там уже не было ленивой казарменной жизни, и хотя крепко пахло порохом, первоначальные успехи Африканского Корпуса и экзотика узнаваемых земель разжигали солдатское воображение.
И снова семьям и друзьям попадали фотографии вояк, на этот раз возле улыбающихся обнажённых негритянок, слонов, крокодилов и верблюдов, а в письмах были описания пейзажей и культурных открытий. Ужаса ещё не пробуждали даже первые уведомления о раненых и погибших — в ежедневную жизнь и сознание молодого жителя Силезии с третьего поколения был вписан риск серьёзных, и даже смертельных событии на работе. Беспокойство возбудил лишь открытый в 1941 году восточный фронт.
Первоначальные успехи родили надежду на быструю победу и спокойную оккупацию Советского Союза, но эти надежды развеяло Сталинградское поражение и лавинный рост числа жертв, которые погружали в траур всё больше и больше семьей.
Очередные призывы в Вермахт становились смертельной лотереей — когда молодой житель Силезии узнавал, что он едет на восток – он считал это смертным приговорам. Всё меньше было писем с описаниями привлекательности, и всё больше заклинаний о молитве. А после открытия ещё и западного фронта вообще не было уже легкой службы в Вермахте.
Обескровленный Вермахт призывал как всё более старших, так и более младших по возрасту (в последнем призыве в ноябре 1944 года самые молодые призывники были 1927 года рождения, а самые старые 1889 года). Тогда также случались самые большие драмы совести. На службу в Вермахт попадали даже бывшие силезские повстанцы и их сыновья, которые не знали даже немецкого языка.
Всё больше было в Вермахте солдат, которые в польской сентябрьской кампании 1939 года боролись с немцами в рядах Войска Польского. Они принимая список ДФЛ были освобождены из лагерей военнопленных, и автоматически включены в ряды Вермахта, где даже сохраняли свои польские военные звания.
В общей сложности к концу войны в гитлеровскую армию было призвано около 220 тысяч жителей Силезии. Погибло около 40 тысяч, и около 80 тысяч получили тяжёлые ранения.
Парни из Люфтваффе
Наибольшие эмоции будят по сей день добровольцы, которые составляли около 10% рекрутов призванных из Силезии в гитлеровскую армию. Многие из них видели в этом наборе шанс на повышение в обществе и способ вырваться из обременительной ежедневной рутины. Эффективную пропагандистскую деятельность вели отлично приготовленные активисты организации Гитлерюгенд, в ряды которой автоматически записывали всех четырнадцатилетних учеников.
Красноречивое описание собственного опыта молодого парня оставил Генрих Береска, превосходный переводчик польской литературы на немецкий язык: «Не было в этом никакой политики, однажды днём пришёл в школу смуглый двадцатилетний молодой человек и предложил занятия в планерном кружке на катовицком аэродроме. Он предлагал также экскурсии в горы, палаточные лагеря, спортивные соревнования. После трёх лет великолепной игры, когда я уже летал на планерах и маленьких самолётах, меня спросили не хотел бы я стать пилотом настоящего истребителя? Я не думал ни секунды, и так я очутился в баварском учебном центре пилотов Люфтваффе». Так же точно описал свои приключения молодого баварского парня кардинал Йозеф Ратцингер, сегодняшний папа Венедикт ХVI.
Добровольцев, жителей Силезии, приглашали главным образом в элитные формирования, то есть в Люфтваффе и Кригсмарине. Добровольной была также служба в Ваффен-СС, хотя много жителей Силезии доказывало позже, что они попали в СС по призыву. Ведь полностью не исключено, что в последней фазе войны военные службы пополнения передавали рекрутов, мобилизованных в Вермахт, частям СС. Случалось даже шантажировали репрессиями семьи рекрутов.
Из Вермахта в армию Андерса
Во многих описаниях военных судеб жителей Силезии встречаются массовые случаи дезертирства из Вермахта и переход в Польские Вооружённые Силы на Западе. Однако это требует уточнения. Конечно же были случаи классического дезертирства с поля боя, не возвращения из отпусков, бегства во время транспортировки и тому подобное, но не они создают этот раздел истории. Впрочем таких дезертиров эффективно вылавливала полевая жандармерия и это кончалось штрафной ротой.
Наибольшее количество случаев перехода в Польские Вооружённые Силы произошло благодаря организованной акции подбадривания жителей Силезии, тех кто в немецких мундирах попали в британский или американский плен. Это была намеренная акция службы пополнений польской армии, необходимая, потому что резервы польских рекрутов из эмиграции истощились.
Первые жители Силезии (около 1000 солдат) из этих пополнений были пленниками из Африканского Корпуса, но наибольшее количество (около 40 тысяч) нашлось в польских частях лишь в 1944-1945 годах, а значит в решающую фазу войны. Эти солдаты переходили из частей Вермахта воюющих не Ближнем Востоке, в Италии и в Нормандии. Всего в Польские Вооружённые Силы на Западе попало таким образом около 50 тысяч жителей Силезии, то есть 25% от личного состава армии.
Иначе было на восточном фронте. Хотя 40 тысяч жителей Силезии попало в советский плен, командование польской армии не прибегало к резервированию этих солдат, и приняло в армию всего лишь около 3 тысяч. У этих переходов через линии фронтов было трагическое побочное следствие – братоубийственные сражения. Об этом много говорят могилы солдат в Монте Кассино. На польском военном кладбище похоронены 160 жителей Силезии. На двух близлежащих немецких кладбищах их покоится около 200.
Польские братоубийственные сражения происходили во всей итальянской кампании, а также в Арденах, во Франции, на военном пути танковой дивизии генерала Мачка и в авиационной битве за Англию.
После войны
Вопреки всеобщему мнению ни сразу после войны, ни позже бывшие солдаты Вермахта не столкнулись с массовыми репрессиями со стороны новой коммунистической власти в Польше (случались только единичные, личные случаи реванша).
Описываемые акции послевоенного мученичества жителей Силезии вытекали только из национальных критериев, а войсковая служба не бралась во внимание (кроме службы в формациях СС). Генерал Александр Завадский первый послевоенный силезский воевода, вёл в этой области благоразумную политику, наверно под влиянием своего доверенного заместителя полковника Еж Зентека, в последствие легендарного силезского воеводы — хозяина.
Главный вектор расчётов с прошлым был направлен на дела Дойче фолькслиста и на национальную верификацию. После доказательства выселения людей признанного немцами, вопрос войсковой службы в Вермахте был окончательно закрыт. В 1946 году жителям Силезии, находившихся в советском плену, была дана возможность вернуться на родину. Парадоксально, но наибольшие проблемы имели жители Силезии возвращающиеся на родину из армии Андерса, которые сталкивались с репрессиями вплоть до 1956 года.
Странно, но в войсковых гитлеровских формированиях служили также люди из новой коммунистической власти и знаменитые члены силезских элит. Солдатом Вермахта (а потом армии Андерса) был Станислав Кермашек сначала многолетний заместитель силезского воеводы, а затем силезский воевода. Три года служил в Вермахте Вильгельм Шевчик, силезский писатель, депутат Сейма, и высоко поставленный член ПЗПР (Польская Объединённая Рабочая Партия). В Вермахте служили Кароль Мусёл, председатель Президиума Местного Совета города Ополе, создатель польских фестивалей. Раньше солдатом Вермахта был архиепископ Щепан Весёлый, многолетний духовный наставник польской эмиграции, а также многочисленные звёзды спорта.
В 1991 году Дитмар Бремер, председатель Немецкого Рабочего Содружества Примирения и Будущего в Катовицах попробовал создать список ещё живущих жителей Силезии фронтовиков гитлеровской армии ради обеспечения им со стороны ФРГ хотя бы скромной компенсации. До 1993 года проверенно около 53 тысяч людей, до сегодняшнего дня из этой группы в живых осталось не больше чем 10 тысяч, не считая живущих в ФРГ.
Когда в 2005 году Яцек Курский произносил своё позорное высказывание о дедушке из Вермахта кандидата в президенты Дональда Туска, депутатом Сейма из списка партии ПИС стал Алоизы Лыско, силезский учитель и общественник, сын солдата Вермахта погибшего на Украине, с трудом документирующий непростые судьбы жителей Силезии, автор трогательной книги «Вот это были наши отцы». Большей частью своей взрослой жизни он пожертвовал ради поиска отцовской могилы, которую он в конце концов нашёл и посетил уже как депутат польского Сейма.
«Приведённые здесь исторические эпизоды, это также часть истории моей собственной семьи. Мой прадедушка, Франчишек Смольож, кузнец из Пильховиц, пропагандист польского чтения, в 1871 году в прусской пикельхаубе брал Париж. Дедушка, механик на металлургическом заводе цинка, в Первую мировую войну в мундире кайзеровской армии был ранен в битве при Вердене. А мой отец Брунон Смольож, продавец, родившийся уже в польском городе Шопенице, призванный в Вермахт в 1944 году перешёл военный путь из Восточной Пруссий в Колобжег, и в конце на острове Узнам попал в советский плен, из которого вернулся в мае 1946 года. В начале шестидесятых годов учительница спросила нас на уроке, знаем ли мы, что наши отцы делали во время войны? Я задал этот вопрос отцу. Отец момент подумал, и с таинственной улыбкой ответил: "Ты говори всегда, что твой папа был защитником Померанского вала (Pommernstellung)". И я повторял отцовский ответ в лицейские года и никто никогда не обратил внимания на фальшь отцовского ответа.»
Призывники из Дойче Фолькслист (Deutsche Volksliste)
После присоединения в состав Рейха целой Верхней Силезии (вместе с частью Малой Польши) жители провинции были поделены на шесть категорий. В первую категорию зачислены обладатели довоенного немецкого гражданства, которые пользовались полными правами гражданина Германии – Рейхсдойч (Reichsdeutsche).
Для бывших граждан Польши предусмотрена была процедура внесения в список Дойче Фолькслист (Deutsche Volksliste, DVL ), и их поделили на четыре категории. В первую категорию зачислены активные немцы (около 4% жителей), во вторую категорию зачислили пассивных немцев (9%). Самая многочисленная третья категория предусмотрена была для лиц «сомнительных национальностей», признать гражданство которых можно было при условии дополнительной верификации (около 41%). В четвёртую категорию зачислены были полонизированные лица (около 2%). Всего в Дойче Фолькслист вписано 1,45 млн жителей Провинции Верхняя Силезия. Остальные — это были люди с административным решением (отброшенный — Abgelehnt), а значит эти люди не подали заявления либо не приняли административного решения (около 36%).
Все жители Силезии сначала были учтены всеобщим списком населения, проведённым первый раз используя считающие машины произведённые концерном ИБМ (IBM).Результаты учёта населения были готовы уже в феврале 1940 года. В марте 1940 года Окружная Военная Комиссия в Катовицах начала регистрацию призывников. Однако вместе с призывом ожидалось завершение создания ДФЛ.
Вермахт после открытия восточного фронта не мог дольше ждать и призыв начался весной 1941 года. По первоначальному решению призыв должен был охватить исключительно призывников из первой и второй категории, но позже включены были также призывники из третьей категории, которых в экстренном темпе заочно зачислили во вторую категорию.
В 1943 году Вермахт перестал уже придираться и брал всех призывников подряд, а в 1944 году под призыв попала и четвёртая категория. Случались даже случаи призыва из категории «отброшенных», хотя эти случаи вытекали из беспорядка или чрезмерного старания.
Михаил Смольож
«Polityka.pl.»', Польша
http://kvdm.livejournal.com/783287.html – цинк
Поделиться:
