Что готовили нашей стране и народу японские милитаристы

По материалам Нюрнбергского процесса известен германский генеральный план «Ост», являвший собой обширную программу закрепления господства нацистской Германии в Восточной Европе. План предусматривал уничтожение или принудительное выселение с территории Польши и оккупированных областей Советского Союза до 75—85 процентов населения и размещение его в Западной Сибири, на Северном Кавказе и в Южной Америке. План колонизации и германизации восточных территорий разрабатывался на основе расовой доктрины и концепции «жизненного пространства». Из 45 млн человек, проживавших на подлежащих оккупации советских территориях, 31 млн «нежелательных по расовым показателям» подлежали высылке в Сибирь. На их место планировалось поселить до 840 тыс. немцев, а также «родственных им по языку и крови норвежцев, шведов, датчан и голландцев».

Гораздо менее известны аналогичные японские программы в отношении ресурсов и населения Советского Союза, которые мало чем отличались от человеконенавистнических гитлеровских планов.

* * *

Как неопровержимо подтверждают многочисленные факты и документы, японские правящие круги намеревались в ходе Второй мировой войны совместно с гитлеровской Германией сокрушить Советский Союз и включить обширные территории его восточной части в состав японской колониальной империи. В их намерение также входило «освобождение» захваченных территорий от местного населения.

К лету 1941 г. в Японии был детально разработан план оккупации советского Дальнего Востока и Сибири. Составлением этого плана занимались несколько японских правительственных организаций. Кроме того, «исследовательские группы» по вопросам эксплуатации ресурсов и управления захваченными территориями существовали в каждом министерстве, в центральных штаб-квартирах ведущих монополий и финансовых групп. Особенно активно эта деятельность проводилась в таких «новых» концернах, как «Мантэцу», «Мансю дзюко», «Нанъё кайхацу», которые связывали свое будущее процветание в первую очередь с вооруженной экспансией японского государства.

Одним из основных координирующих органов разработки методов ограбления завоеванных территорий было «Исследовательское общество по изучению политики государства», в которое входили члены японского кабинета министров, крупные промышленники, представители армии и флота, дипломаты и журналисты. В задачу общества входило «исследовать актуальные военные проблемы Японии и докладывать о результатах этих исследований японскому правительству».

В 1941 г. внутри общества был образован «специальный комитет по выработке мероприятий управления оккупированными территориями». Он занимался разработкой оккупационного режима в подлежащих захвату Японией странах Восточной Азии.

Еще 1 октября 1940 г. императорским указом был создан «Институт тотальной войны», который находился в непосредственном подчинении премьер-министру. Это институт объединял крайне реакционных деятелей, которые принимали активное участие в подготовке планов войны против Советского Союза. Директор этого института генерал-лейтенант Мураками впоследствии признавал: «Я получал прямые указания премьер-министра Тодзио, касающиеся будущего административного режима на оккупированных территориях в районах Великой Восточной Азии. Проекты составленных в институте планов направлялись премьер-министру и в соответствующие министерства для осуществления на практике».

Наиболее подробно замыслы японского империализма были изложены в подготовленных вышеуказанными обществом и институтом документах «Проект мероприятий по строительству Великой Восточноазиатской сферы сопроцветания» (так в Японии именовали свою будущую колониальную империю — А.К.) и «Первоначальный проект создания сферы сопроцветания Великой Восточной Азии».

Будущая колониальная империя Японии очерчивалась границами Тихого океана, Центральной Азии и Индийского океана. Все страны этого обширного региона, земли, их народы и ресурсы должны были быть объединены под управлением Японии. Колониальная империя делилась на две основные зоны — центральную и периферийную. В центральную включались Маньчжурия, Северный Китай, районы нижнего течения реки Янцзы и Приморская область СССР. К периферийной зоне относились Восточная Сибирь, остальной Китай, Индокитай, районы Южных морей, а также Австралия, Индия и острова Тихого океана. Планы эти не скрывались. В газете «Тайо дай ниппон» от 2 января 1942 г. открыто излагались замыслы колонизаторов: «Хочется думать, что сфера Великой Восточной Азии будет включать в себя следующие страны: Япония, Маньчжурия, Китай, Дальний Восток СССР, Французский Индокитай, Бирма, Малайя, Голландская Индия, Британская Восточная Индия, Индия, Афганистан, Австралия, Новая Зеландия, Гавайи, Филиппины, острова Тихого и Индийского океанов… Территории народов, которые не в состоянии пользоваться независимостью, и территории, важные в военном отношении, становятся полностью нашими владениями». В действительности в результате войны против СССР в состав японской империи должны были войти не только его дальневосточные территории, но и вся восточная часть Советского Союза, включая озеро Байкал. Об этом прямо говорилось в постановлении японского правительства от 7 декабря 1940 года.

Японские лидеры опасались, что гитлеровское руководство и германские монополисты могут после захвата европейской части СССР двинуться дальше на восток. В связи с этим ставилась задача: во что бы то ни стало добиться согласия Германии на включение советского Дальнего Востока и Сибири в состав японской империи. В документе «План административного управления районами Великой Восточной Азии» от декабря 1941 г. указывалось: «Будущее советских территорий следует определить на основе японо-германского соглашения… Однако Приморская область будет присоединена к территории империи, а районы, граничащие с маньчжурской империей (созданным после оккупации Японией северо-восточного Китая марионеточным государством Маньчжоу-Го — А.К.) должны находиться под её влиянием. Управление сибирской железной дорогой будет полностью подчинено Японии и Германии. Пунктом разграничения зон управления намечается Омск».

Завоеванную в результате агрессии колониальную империю японские милитаристы намеревались «сохранить на века». В документах в связи с этим указывалось: «…Главные меры по увековечиванию руководящего положения Японии можно свести к двум основным пунктам: это, во-первых, различные мероприятия, призванные обеспечить экономическое и моральное превосходство японского народа, и, во-вторых, мероприятия по консолидации под руководством японского народа включенных в сферу сопроцветания наций».

В японских документах нашли проявление алчные устремления правящих кругов, которые рассматривали создаваемую «сферу сопроцветания» и входящие в нее страны как объект нещадной эксплуатации.

При этом в них особо оговаривалось: «Восточная Сибирь относится к той части земель, которые, естественно, должны быть включены в сферу Великой Восточной Азии по геополитическим соображениям… Кроме того, существуют глубокие экономические доводы относительно восточной части СССР». Так, в отношении намеченных к захвату советских территорий в «Программе тотальной войны первого периода. Строительство Восточной Азии» (раздел «Оккупированные районы и их важнейшие пункты») предусматривалось «удерживать позиции стратегического превосходства и принять безошибочные меры для овладения стратегическими ресурсами». Документ имел «приложение № 3», в котором подробно перечислялись важные с точки зрения природных ресурсов «пункты оккупации Восточной Сибири». В первую очередь японских колонизаторов интересовали российские нефть, уголь, железные, свинцовые, цинковые, а также редкоземельные руды.

В начале войны против СССР главной целью будущей военной администрации объявлялось «обеспечение бесперебойности снабжения армии». Затем предусматривалось «реорганизовать прежнюю плановую экономику, сделать упор на разработку естественных ресурсов, особенно добычу необходимых металлов и получение продовольственных ресурсов, переселить в оккупированные районы японцев, корейцев и маньчжуров, осуществив принудительное выселение местных жителей на север».

Особое внимание уделялось борьбе с коммунистической идеологией. Ставилась задача наряду с оккупацией «упразднить коммунистическую систему, восстановить частную собственность, полностью искоренить коммунистическую политическую систему, запретить все политические организации и политические движения», а также «все коммунистические издания, спектакли, кино, песни и прочее». Предусматривалось повсеместное распространение православия и ламаизма, «внеся в эти религиозные системы соответствующие изменения». Политическая деятельность религиозных объединений не допускалась.

В ходе осуществления разработанного летом 1941 г. плана подготовки и проведения войны против СССР «Кантокуэн» («Особые маневры Квантунской армии») по приказу военного министерства в штабе Квантунской армии был создан отдел по управлению оккупированными советскими территориями. Сначала этот отдел назвался «отделом Хата» по фамилии его начальника генерал-майора Хата. Затем он был переименован в 5-й отдел Квантунской армии и просуществовал до 1943 года. Он состоял из сотрудников «отдела Советского Союза» японского правительственного «Института Восточной Азии», представителей правительства Маньчжоу-Го, сотрудников японского концерна в Маньчжурии «Мантэцу», руководителей существовавших в Маньчжурии «специальных компаний». В обязанности отдела входила «разработка принципов управления захваченными территориями и подготовка кадров для органов оккупационного управления». Результаты «исследовательской деятельности» отдела направлялись в Японию, где они обобщались.

Основные принципы японского оккупационного режима на территории Советского Союза были изложены в секретном документе «Сводные исследовательские записки за 1943 год» в разделе «Мероприятия по управлению Сибирью». С самого начала войны в оккупированных районах СССР предусматривалось установить военную администрацию, в обязанность которой входило «создание благоприятных условий для действий оперативных войск». Тем самым намечалось «заложить предварительные основы для управления этими (оккупированными) районами как частью сферы сопроцветания». Затем, указывалось в документе, «ликвидируется коммунистическая идеология и коммунистические организации, вместо них вводятся идеи нового порядка в Восточной Азии… Объявляются полностью недействительными прежние законы — это делается простым и сильным военным приказом… Местные жители не допускаются к участию в политике».

В ходе оккупации намечалось физическое уничтожение советских людей, превращение оставшихся в живых в подневольную рабочую силу. Предписывалось «пользоваться строгой реальной силой, не опускаясь до так называемого принципа умеренности». При этом прямо ставилась задача «устранить коммунистов и прочих лиц, которые составляли в прошлом руководящий строй…», использовать труд советских людей главным образом на тяжелых работах в рудниках.

Планы оккупационного режима имели ярко выраженную расистскую окраску. В одном из документов выдвигалось требование провести «мероприятия по воспрепятствованию концентрации в Сибири славян, изгоняемых из европейской части России». Подчеркивалась важность пропаганды среди населения оккупированных районов идей исключительности и превосходства японской нации, её права на руководство порабощенными народами. Для этого намечалось «искоренить прежние антияпонские взгляды и внедрить в сознание идеи и реальные факты сферы сопроцветания Великой Восточной Азии, в центре которой находится Япония».

В то же время, учитывая, что советское население на Дальнем Востоке и в Сибири с ненавистью относилось к японским захватчикам, и, опасаясь «восстаний коммунистической партии», японские политические и военные лидеры рассчитывали создать, если удастся, видимость самоуправления на оккупированных советских территориях. С этой целью намечалось «провести подготовку русской белоэмиграции с административным уклоном и тем самым выковать из среды белоэмиграции кадры для различных правительственных органов, местной администрации и для создания различных экономических органов, особенно местных должностных лиц, непосредственно связанных с народом, так, чтобы они успешно справлялись с работой».

Разработчики оккупационного режима с целью усмирения местного населения, его согласия с японским господством, а также из опасения начала партизанской войны в своих планах допускали на оккупированных территориях «местное самоуправление в низовых организациях» и «учреждения, основанные на старых национальных обычаях». На роль марионетки был избран атаман Семенов, который после ареста Красной армией в 1945 г. сообщил: «В 1936 году я встретился с начальником штаба Квантунской армии генералом Окамура. От него я выяснил, что японский план вторжения предусматривает присоединить Уссурийский край к Маньчжоу-Го и создать буферное государство на востоке, сделав меня главой правительства…»

О том, что «самоуправление» на подлежащих оккупации советских территориях в действительности было лишь пропагандистским маневром, свидетельствует намерение установить в захваченных районах генерал-губернаторства. На советский Дальний Восток и в Сибирь было запланировано направить вооруженных японских колонистов, которые должны были занять все высшие административные посты для надзора за населением.

Содержание планов установления оккупационного режима на советской территории со всей очевидностью показывает, что японские правящие круги планировали отнюдь не «оборонительную войну против большевизма», как об этом твердила японская пропаганда, а неспровоцированную агрессию, являвшуюся важной составной частью обширной борьбы японского империализма за господство в мире.

При этом японских политиков и генералов вовсе не смущало, что между Токио и Москвой существовал пакт о нейтралитете, не допускавший нападение на СССР и угрозу такого нападения. В японских учебниках, да и в большинстве современных исторических исследований, нет ни слова об активной подготовке вероломного нападения Японии на Советский Союз в 1941 — 1942 гг. в поддержку германского союзника с востока. Вместо того, чтобы искренне повиниться за коварную политику милитаристской Японии в отношении нашей страны, сознательное по согласованию с гитлеровским руководством сковывание угрозой нападения советских войск на Дальнем Востоке и в Сибири, дабы не допустить их переброску на советско-германский фронт, нынешние японские лидеры «с больной головы на здоровую» обвиняют СССР в «агрессии, нарушении пакта о нейтралитете». Да еще, не желая принимать справедливые итоги войны, пытаются предъявлять России ничем не обоснованные территориальные претензии.