Испытание свободой – мы не прошли его, вот и стали рабами чинуш и олигархов

Самый интересный феномен современной России в том, что установившийся в ней строй, при всех нападках на него, на самом деле нравится большинству. Никак нельзя сказать, что народ против "негодного режима"; и если отвлечься от эмоций, надо признать, что и масштаб репрессий никак не показывает, чтобы в стране было бы хоть какое-то внятное сопротивление. Весь фокус именно в том, что его нет.

И корни этого лежат в социальной психологии. Что может нравиться гражданину нынешней РФ, где всякая активность (политическая, экономическая, общественная – любая!) в полупридушенном состоянии? А вот именно и нравится!

Видимо, дело в том, что коммунисты все же были правы, говоря, что "создали новую общность – советский народ". Они только наврали в описании его свойств. Из советской пропаганды можно заключить, что "новый советский человек" – какой-то особенно добрый, умный, идейный, справедливый… Но в действительности суть "нового человека", выведенного успешной советской селекцией, надо обозначить иначе – "человек пассивный".

Наших людей долго приучали к тому, что за пределами своей норки ничего делать не надо. И высовываться не надо. Сиди, кури. И за три поколения такой модус вивенди впитался в плоть и кровь. Помните самый смачный советский анекдот: "– Завтра всем прийти на площадь, будут вешать через одного! – А веревки с собой брать или там дадут?"

Отсюда и эта всеобщая оторопь от "лихих 90-х", где за боязнью нищеты и криминального разгула прячется боязнь самой свободы, в том числе свободы выбора, которая тогда фактически была.

В 91-м народ захотел западной демократии и обещанной ему "товарной интервенции" с Запада – и выбрал это. В 93-м не захотел отмены "двух волг на ваучер", чем Чубайс грозил в случае реванша коммунистов – и дал утопить в крови реваншистский Белый дом. В 96-м захотел проголосовать за Ельцина, который на потребу публике кривлялся в пьяном виде на эстрадной подтанцовке – и проголосовал за него.

И пусть даже результаты выборов тогда маленько натянули – все равно это был в целом подлинно народный и свободный выбор. После чего стало ясно, что народ, лишенный некого внутреннего стержня, не прошел это короткое испытание свободой. И с удовольствием отрекся от нее. И стал опять пассивен, как на партийном или профсоюзном собрании советских лет: "Мы тут посовещались, и я решил".

Но в обществе, где в "пассивах" 95% населения, люди активные получают сразу слишком большое преимущество. Словно в неком фантастическом мире, где все передвигаются как в замедленной киносъемке, а ты один – в нормальном режиме. Отсюда у нас и такой бешеный разрыв меж беднотой и богачами, который эти 95 % в душе ненавидят, но против которого не смеют пикнуть! Все очень просто: всякий одиночный "активист" легко прогибает под себя тысячи этих "пассивов" и дерет с них тридцать три шкуры, раз они позволяют делать это. Не позволяли б – он бы и не драл их как сидоровых коз. Но они позволяют.

В нормальном обществе, которое мы представляем себе чисто теоретически, таких "пассивов" быть вовсе не должно. Человек не должен рождаться с мыслью, что за него все решат партком, профком, великий Путин или еще более великий Совет олигархов.

Советская власть, воспитав жестокими и даже кровавыми методами (возможно, неизбежными в Большой Войне) этот пассив, не только укрепила себя – но и лишила обывателей всякой способности к самозащите. И обыватель теперь постоянно ищет способ посадить себе на шею новую соввласть – как улитка стремится вползти обратно в свой панцирь: без него она голая!

Постсоветское общество – это человек без иммунитета. Потому он и ищет в политике, в предельно жесткой выборной борьбе не своего представителя – а "хорошего начальника". Вождя. Царя – пусть даже из варягов. Но никакие "варяги", никакая заезжая "царица Мария", продвигаемая сейчас депутатом Поклонской, не помогут благоустроиться России. Для этого обыватель должен измениться сам – и прежде всего перестать быть "пассивом".

Была надежда, что для того надо просто дождаться, пока народится новое поколение – в котором активных особей не душат в колыбели по традиции соввласти. Такие особи могли родиться в 90-е – но именно тогда у нас была самая низкая рождаемость, связанная с самой страшной нищетой и самой высокой преступностью.

А в нулевые, когда рождаемость и благосостояние повысились, уже вновь утвердились это начальстволюбие и добровольный отказ от личной свободы. Но без нее, как показала жизнь, можно только валяться в ногах у подлинно свободных от всего российских олигархов, которые активно дерут в хвост и гриву наш пассивный народ. И будут драть его при таком положении вещей всегда.
➡ Источник: http://publizist.ru/blogs/107999/18545/-