Культура: синдром деградации

В средние века детей, отданных в цирк, держали в бочках, чтобы кости, деформируясь, приняли уродливые формы. В бочку современной культуры поместили всё общество, атрофируя коллективное мышление.
 

— Читала Куэльо, — говорит сорокалетняя женщина. — Замечательно! 

— Я слушала его аудиокнигу, — соглашается другая. — А как вам Дэн Браун? 

Двадцать лет дебилизации не прошли бесследно. Стало хорошим тоном обсуждать третьеразрядные произведения. Смотреть картонные киноленты, больше похожие на нарезки компьютерных игр. Посещать выставки, экспонаты которых не говорят ничего ни уму, ни сердцу. Достаточно назвать это бестселлером или блокбастером, раструбить, что это — модно. 

Мнение, как глаза: если нет своего, верят чужому. Неужели прав Писатель из «Сталкера» Тарковского, говоря о публике: «Они жрут, жрут… Гадость из себя вынешь, мерзость — жрут мерзость!» 

Но, похоже, сегодня, в канун двадцатилетия антикультурной революции в России, рефлексирующие интеллигенты отошли в прошлое, произведение как повод, как приглашение к диалогу умерло, и публику откровенно насилуют, сводя отношения с ней к чистому фрейдизму. 

Современные менеджеры от искусства видят свою задачу не в том, чтобы возвысить массы, как трактовали духовный прогресс пастыри прошлого, а, наоборот, опустить. Культура — всего лишь бизнес. Нынешние лидеры демократических режимов пошли по американскому пути, не приветствуя общегуманитарного образования, играя на понижение. 

Приземлённый центр тяжести делает общество устойчивым, ведь осознание своей личностной значимости расширяет список претензий, удовлетворить которые государство не в силах. Но ограничение художественных запросов, замыкание их на комиксах, криминальном чтиве и Голливуде привело к девальвации вкуса, его плебеизации, когда шоу довлеет над истиной. Каток масскультуры утюжит сильнее пролеткультовского, Маяковский, предлагавший сбросить Пушкина с корабля современности, сегодня отдыхает. 

«Если ты хочешь прославить своё имя, разрушай всё, что другие построили, ибо ты не можешь строить выше, чем строили твои предшественники, и нет подвига более прекрасного для обретения славного имени», — в V веке наставляла мать короля-варвара. Не этому ли следуют творцы новояза и самозваные глашатаи российского «постмодернизма»? 

Они подменили собой весь пласт русской классической литературы, в результате Золотой и Серебряный век сменились веком злата и серебра. К чему морализующий Толстой, страдающий Достоевский? А тургеневские девушки? И антоновские яблоки Бунина далеко не золотые. 

Выворачивая наизнанку прошлое, которое сегодня одновременно замалчивают и забалтывают, привычные понятия наполняют новым смыслом, точно старые мехи молодым вином. Под удавшейся жизнью надо понимать судьбу нового русского, под любовью — замужество на Рублёвке, под честным словом — офисный договор. Больше себя из себя не выжмешь, чему могут научить книги сегодняшних властителей дум? Они сделаны по одной схеме, их населяют плоские персонажи, вычерченные, будто по лекалу, и кочующие из одного сенсационного шедевра в другой. 

Но если отбросить ангажированность критиков, рекламу СМИ, непритязательность вкусов, то за очередным творением проступает голое, как король, авторское «я», в котором — пустота. Советскую цензуру сменила куда более жёсткая. В современном искусстве царит полнейшая свобода от всего, кроме банковского счёта. 

У хозяев московских ресторанов и торговых фирм модно быть писателем. А чего проще? Пишется как слышится, издаётся как платится, покупается как пиарится. Отношения менеджеров, будни топ-моделей, проблемы бизнесменов заполнили книжные полки и толстые журналы. 

При этом «производственную тематику» вполне бы искупал талант, эротические сцены — погружение, как у Набокова, в глубины подсознания, навязывание себя — богатство лексики, образовательный и художественный ценз. Но, увы! Бедный язык, которому бы позавидовали и спартанцы, стилистические и орфографические ошибки, авторы точно соревнуются, кто сильнее исковеркает литературный язык, начинив его матерщиной, жаргоном, американизмами, смешав в словах латиницу с кириллицей. 

И эти книги можно встретить в библиотеках Германии и Франции, в букинистических магазинах Израиля и США, они представляют сегодня страну Чехова и Шолохова. Постоянные участники круглых столов, эти авторы входят в писательский интернационал, становясь членами пен-клубов, лауреатами многочисленных премий, созданных для внутреннего пользования. Тесен их круг, попасть в него невозможно ни за какие литературные заслуги, не усвоив нехитрую истину: кто продаётся, тот и издаётся! 

Живописцев сегодня зовут картинщиками, «творчество» переместилось в инсталляции, перфомансы и боди-арт. А миллионы молчат из опасения выглядеть невеждами, смятённые тотальной пропагандой безвкусицы, пав жертвой шарлатанства. Велика сила внушения! 

А стоит только возвысить голос о здоровом начале, трезво взглянув на вещи, как свора крикунов-критиков обвинит в недоразвитости вкуса, отсутствии чутья на запросы эпохи и непонимании современного искусства. 

Интересно, кто кроме ангажированных искусствоведов его понимает? Что бы сказал Рембрант о чёрном квадрате Малевича, или Пракситель о скульптурах Церетели? «Культурный» слой носит корпоративно-замкнутый, кастовый характер, напоминая феодальный ремесленнический цех. Пропуском в него служат связи и денежные вложения. Со временем эти наследники Герострата превращаются в икону, их индекс цитирования взлетает до небес, и посмертно они входят в историю, отражая эпоху. Печальную эпоху деградации. 

Причины культурного упадка коренятся в самом общественном устройстве, духовная болезнь нашей цивилизации носит системный характер. Стоит только положить в основу культурной жизни экономический принцип, включить искусство в товарно-денежные отношения, ориентируясь на прибыль, как всё остальное придёт автоматически, точно тумблер повернули к вырождению, включив программу самоуничтожения. Деньги, не поставленные под контроль, разъедают, как метастазы, их огненная стихия, укрощённая в камине, служит очагом, а разбушевавшаяся на ветру превращается в пожар. Под светлыми лозунгами свободы и комплиментарной аргументации, мол, люди сами разберутся, что читать и смотреть, расцветает невежество. Без воспитания народ, как заброшенный ребёнок, превращается в маугли. 

И закономерно, что сегодняшнюю культуру олицетворяет группа проныр, демонстрирующих себя. Их ряд будет удлиняться, это только кажется, что дальше некуда, однако приходят всё глупее, пошлее, развязнее. У регресса и прогресса нет предела, как у неба — крыши, а у ада — дна. 

Елизавета Александрова

http://3rm.info/publications/3277-kultura-sindrom-degradacii.html

===============================

Вроде бы, статья не открыла нам ничего нового, о чём бы мы раньше не догадывались… Но вспомнила о ней сегодня. Объясню – почему.

Я никогда не смотрела телеканал, так называемый, «домашний». Смотрю обычно новостные ленты двух-трёх популярных каналов.

Сегодня выдалась (почему-то) бессонная ночь, решила «пощёлкать» каналами. На неизвестном мне до сих пор «Домашнем» шёл фильм «Алый камень». Фильм советский.

Постараюсь как можно короче пересказать его (это необходимо).

Жених и невеста отправляются по месту назначения жениха, ГЕОЛОГА, в экспедицию на теплоходе, но ночью пожар, невеста видит, как на жениха падает горящая балка… Её находит на берегу парень, спасает, она приходит в себя и узнаёт, что одного безымянного пассажира нашли погибшим и уже похоронили. Она решает, что погибший – её жених… Нашедший её молодой человек (ЛЕСОТЕХНИК) принимает участие в её судьбе, привозит в Москву, помогает поступить и окончить институт. Влюбившись, делает ей предложение, она – не любя, но соглашается.

Прожив 9 лет в ладу, муж случайно обнаружил на даче друга картину, в углу которой стояла подпись бывшего жениха его супруги (он ещё и художником был), узнаёт у экспертов, что картина написана после пожара на судне. Он РАССКАЗЫВАЕТ жене, что её жених жив. Жена в смятении, жизнь семьи под угрозой. Муж уходит из дома, но ОБЕЩАЕТ ЖЕНЕ НАЙТИ ЕЁ ЖЕНИХА… Дальше – его мытарства, иногда звонит жене, она его уже просит вернуться, но муж непоколебим, одержим решением «расставить точки» в отношениях, ВЕРНУТЬ ЛЮБИМОЙ ПОДРУГЕ ЕЁ БЫВШЕГО ЖЕНИХА. Бросает работу, ездит по следу «жениха», след привёл его в Сибирь, он слоняется по таёжным тропам, но находит его.

Под надуманным предлогом уговаривает ехать с ним в Москву, а там, посадив в автобус, называет ничего не подозревающему «жениху» адрес, по которому он должен приехать. А сам едет на дачу к другу страдать о потерянном счастье с любимой…

Но появляется его жена, которая только теперь поняла о благородстве его поступка и поняла, как оказывается уже давно любит его…

Счастливая развязка, хэппи-энд.

Фильм из нашего времени кажется излишне примитивным, ПРОПАГАНДИСТСКИМ. Поэтому выделила в содержании несколько «ключевых» моментов. Но… смотрела его всё же с удовольствием, с интересом и некоторой ностальгией: благородство и доброта мужа (слегка смахивающие на «мазохизм»), всё равно трогали, согревали душу. Так мы читаем сказки: знаем, что всё придумано, но нам нравится.

Собираюсь выключит телек, но появляется очередное название: «ЖЕНСКАЯ КОНСУЛЬТАЦИЯ». Заинтересовалась названием: это, видимо, какая-то «образовательная» передача для женщин?

Нет! Оказалось, что это не просто фильм, а ещё и СЕРИАЛ. И первые же кадры (заранее прошу у всех прощения) – как мужик-гинеколог перед «креслом» копошится между ног у пациентки, которая жалуется, что не может родить. Кадр сменился, этой пациентке предлагает подруга принять участие в каком-то кастинге или фотосессии, где на неё обратил внимание будущий (видимо) любовник, который осчастливит её материнством.

Кадр снова сменяется, у гинеколога очередная пациентка, дородная и развязная дама, которая предлагает ему секс…

На большее меня уже не хватило. Может, сериал и содержательный, а мне просто «не повезло» попасть на эту пошлятину? Так "контраст" повлиял?

За 15 минут, потраченные на этот фильм, я так испортила впечатление от предыдущего, «совкового» фильма, но ещё раз, с невероятной досадой убедилась в том, что же мы «обрели», а что «потеряли»… Что-то так хреново на душе стало. Уснуть до утра так и не удалось: в памяти «всплывала» телереклама женских прокладок, чудо-препаратов от запоров, молочницы влагалища, ануреза («тут вот — ай, а тут вот – ой»), презервативов («милый, а тебя есть это?») и т.д.

Безысходность и страх охватили о судьбе подрастающих внуков. Ведь ночью любые беды кажутся особенно неотвратимыми. Наступит ли «РАССВЕТ»?