А ведь нас ещё полвека назад предупреждали, что на самом деле представляет собой капитализм

Из журнала «Вопросы философии», 1952 г., № 5, стр. 221-239

Гангстеризм на службе монополий США

http://s009.radikal.ru/i309/1407/6b/a4fdaddcf2a3.jpgЗа последнее время в США вышло немало книг и журнальных статей, авторы которых сетуют на «порчу нравов» в США и толкуют о необходимости укрепить «этические стандарты американской общественной жизни».

Большинство этих авторов приходит к выводу, что «стандарты общественной этики» в современной Америке понизились, что их необходимо поднять, что «частная выгода» подчиняет себе «общественный интерес», что это отражается на деятельности политических партий буржуазии, на работе конгресса США во время выборов и т. д.

Поток демагогической литературы, посвященной вопросам «общественной этики», все увеличивается в США, особенно по мере приближения президентских выборов. За перо берутся не только профессиональные философы и социологи американской буржуазии, но и сенаторы, адвокаты и прочие.

Академия политических наук США посвятила этой теме один из выпусков своих «трудов» за 1952 год, в котором дипломированные лакеи империализма велеречиво распространяются о необходимости «оздоровления» политической жизни США, разглагольствуют об «этике в американской государственной и общественной жизни»…

(*)

https://work-way.com/wp-content/uploads/2017/01/OPG.jpg…Все эти теоретики империализма хотели бы внушить своим читателям, что разгул бандитизма в политической жизни США — явление «временное», «случайное», якобы не присущее «американскому образу жизни», и что с этим явлением легко справиться путем распространения различного сорта моральных проповедей.

Лживость подобных рассуждений американских философов, социологов и юристов совершенно очевидна. По существу их «теории» служат тому, чтобы оправдать и увековечить бандитизм, против которого они якобы выступают, отвлечь внимание общественного мнения от действительных причин этого позорного явления, сбить с толку и дезориентировать трудящихся.

Факты разоблачают такого рода попытки и обнажают подлинные мотивы, побуждающие теоретиков американского империализма изобретать «теории» о причинах роста в США организованной преступности и роли преступников в политической и общественной жизни.

Ленин указывал, что эпоха империализма характеризуется «…растерянными потугами буржуазии избавиться от ею же созданной и для нее ставшей невыносимою законности!»[1].

Одним из ярких проявлений разрушения буржуазной законности в период империализма является постоянное, ставшее системой, превратившееся в необходимую составную часть образа жизни буржуазии и остающееся, конечно, совершенно безнаказанным нарушение буржуазией ее же собственных законов, изданных законодательными органами буржуазного государства.

Именно этот факт в первую очередь и хотели бы скрыть «теоретики», которые пишут об организованной преступности в США.Глубокий кризис буржуазной законности в современных условиях выражается также и в том, что правящие круги империалистических государств стремятся избавиться — и с каждым днем все циничнее и наглее избавляются — от всех и всяческих правовых «стеснений» и переходят к открыто террористическим методам подавления и ограбления народа.

«Товарищ Сталин учит, что главными чертами основного экономического закона современного капитализма является обеспечение максимальной капиталистической прибыли путем эксплуатации, разорения и обнищания большинства населения данной страны, путем закабаления и систематического ограбления народов других стран, особенно отсталых стран, наконец, путем войн и милитаризации народного хозяйства, используемых для обеспечения наивысших прибылей»[2].

В погоне за максимальной прибылью империалистическая буржуазия не довольствуется ограблением трудящихся в рамках буржуазной законности. Она отбрасывает в сторону даже те призрачные ограничения, те номинальные преграды, которые иной раз ставят ей законы, скроенные по старой, доимпериалистической мерке.

«Интерес права, — писал К. Маркс в одной из своих ранних работ, — получает возможность говорить, поскольку это есть право интереса, но он должен молчать, как только он сталкивается с этим святым»[3]. С особенной силой эти слова звучат теперь, когда неуемные аппетиты агрессивной империалистической буржуазии не умещаются в рамках ею же установленного права, ломают его, уничтожают всякое подобие права и на его месте устанавливают стихию бесстыдного, издевательского, ничем не сдерживаемого и ничем не ограничиваемого ограбления и угнетения народа.

В послевоенные годы Америку буквально захлестнуло половодье государственной уголовщины, что нельзя рассматривать иначе, как установление в США режима правящей уголовщины по знакомым уже гитлеровским образцам.

Это и желают скрыть американские буржуазные юристы и социологи, которые посвящают свои труды вопросам «общественной этики» и «проблемам роста организованной преступности» в США.

Широко используемые американским империализмом гангстеры, рекетчики и провокаторы всякого рода — все то, что получило название «организованной преступности», — представляют собой последний ресурс, к которому монополисты прибегают для охраны своей олигархической диктатуры. Превращение преступников, уголовников, бандитов в уполномоченных государственной власти наряду с сенаторами и полисменами, таможенными досмотрщиками и налоговыми инспекторами стало обычным, повседневным явлением в США и представляет собой одно из выражений фашизации буржуазного государства.

Дипломированные лакеи американского империализма долгое время обходили молчанием существование организованной преступности. Но в последнее время и они принуждены выступить с какими-то «теориями», объясняющими это зло социальной жизни США.

Буржуазные социологи изобретают какие угодно «теории», лишь бы увести от вопроса о подлинных причинах возникновения и процветания организованной преступности в США.

Они видят причины возникновения организованной преступности в устремлении «энергии» в те области, «где есть надежда на крупные барыши»[4], объясняют ее «естественным» применением «организационных методов, которых придерживается современный бизнес»[5], и другими, по существу столь же апологетическими соображениями, не задевающими основ капиталистического строя.

Некоторые теоретики, с тревогой констатируя рост организованной преступности, видят в этом разложение общественных принципов, падение морали, подробнейшим образом описывают пути проникновения организованной преступности во все звенья государственной и общественной жизни и отступают перед анализом действительных причин распространения этого зловещего явления общественной жизни США.

Организованная преступность обслуживает интересы капиталистов, она нужна монополистам и потому организуется, направляется, используется и охраняется ими.

Организованная преступность в современной Америке представляет собой составную часть политической надстройки прогнившего капиталистического общества.

Организованная преступность и особенно ее вооруженная сила — гангстеры — нужны монополиям как средство борьбы с организованными рабочими, средство насилия над трудящимися, используемое тогда, когда бессильна демагогия и другие средства воздействия.

«Важным (быть может, наиболее важным) источником, в самом реальном смысле этого слова, и питательной средой для возникновения различных банд, рекетчиков и преступных организаций всякого рода, — пишет видный представитель американской так называемой криминологии проф. Тенненбом, — явилась острая, не останавливающаяся перед насилием борьба между трудом и капиталом в Соединенных Штатах…

В конфликтах между рабочими и предпринимателями насилие стало постоянным средством разрешения противоречий, а неизменным спутником этой борьбы явились вооруженные банды гангстеров…»[6]. Это вынужден признать буржуазный социолог, хотя он и не делает из своего признания никаких выводов.

Возникнув как средство в руках капиталистов для срыва и подавления забастовок, гангстеризм широко используется американскими капиталистами в борьбе с рабочим движением. Некоторые предприниматели прибегают с этой целью к услугам специальных агентов, вроде гангстерско-штрейкбрехерской фирмы «Братья Бергофф и Уодделл», которая берется в течение 72 часов доставить в любое указанное ей место 10 тысяч вооруженных людей, готовых на все[7].

Более крупные капиталисты предпочитают держать собственные отряды вооруженных гангстеров, которым они под разными прозрачными предлогами регулярно выплачивают «заработную плату». Автомобильную компанию Форда обслуживают специальные гангстерские шайки Адониса и Д’Анна.

Нью-йоркская «Фелпс-Додж Компани» использует для подавления забастовок гангстеров из банды одного из наиболее опасных преступников Америки — Альберта Анастазиа. «Детройт Стоув Веркз» пользуется услугами бандитов братьев Перроне. Главарям гангстерских банд капиталисты платят огромные деньги и всячески заботятся о том, чтобы они вели беспечальное существование. Так, старший из братьев Перроне получает от «Детройт Стоув Веркз» от 40 до 65 тысяч долларов в год.

Обслуживание гангстерскими шайками «потребностей» капиталистов не составляет секрета для американской общественности. Даже нашумевшая комиссия Кефовера, которая специально занималась «всеобщим расследованием организованной преступности, действующей во всеамериканском масштабе», в своем официальном отчете писала о существующей в Детройте «системе деловых соглашений между предпринимателями и рекетчиками, соглашений, в соответствии с которыми рекетчики должны принимать участие в борьбе против организованного рабочего движения».

О характере этого участия можно судить по описанию одной из гангстерских расправ с забастовщиками, приводимому Тенненбомом в книге «Преступление и общество»: «…На платформы грузовых автомобилей были поставлены пулеметы Гатлинга, после чего эти автомашины друг за другом потянулись в ночной темноте по улицам шахтерских деревушек, где со своими семьями жили забастовщики.

Когда процессия въезжала в деревню, обычно тянувшуюся двумя рядами домов вдоль железнодорожной линии, охранники делали пару винтовочных выстрелов с автомашины, чтобы спровоцировать шахтеров на ответную стрельбу, а затем в дело вступали пулеметы, автомобили двигались по деревне на самой малой скорости, выпуская в минуту по 250 пуль, которые решетили палатки и лачуги шахтеров, кося, калеча и убивая мужчин, женщин и беззащитных детей»[8].

Сотрудничество между крупными гангстерами и крупными предпринимателями даже комиссия Кефовера назвала мрачной страницей в истории американской промышленности. А один из членов комиссии, сенатор О’Конор, невольно объяснил причины возникновения этой «мрачной страницы». «Плохи, должно быть, дела у американских промышленников, — заметил он, — если они не могут делать бизнес, не вступая в контакт с бандитами»[9].

Дела у американских капиталистов действительно плохи, и есть непосредственная связь между плохими делами американских монополистов и тем, что они все шире привлекают гангстеров к участию в борьбе с рабочим движением. Не довольствуясь судебной и несудебной репрессией, широко применяемой капиталистическим государством в отношении трудящихся, американские капиталисты все в большей мере опираются на гангстеров как на политическую силу, наподобие германских штурмовиков или сквадристов Муссолини.

В условиях господства в Соединенных Штатах капиталистических монополий гангстеризм процветает в первую очередь потому, что гангстеры нужны монополиям, нужны так же, как полиция, суд, государственный аппарат. Именно этим и объясняется тот культ гангстеризма, который изо дня в день насаждают американские газеты, так называемая художественная литература, кино, радио.

Уголовная хроника заменяет в США художественную литературу. «Не существует статистических приемов, — пишут американские криминологи Титерз и Рейнмэн, — при помощи которых можно было бы подсчитать число лиц, ставших на путь преступления под влиянием газет»[10].

По данным этих же авторов, 49% опрошенных правонарушителей захотели иметь оружие под влиянием виденных ими кинофильмов, 28% извлекли из кинофильмов сведения о способах воровства, 21% научились в кино одурачивать полицию, 12% заявили, что виденные ими фильмы «вдохновили» их на совершение преступления, 45% приобрели из виденных ими фильмов представление о «легких деньгах», 26% под влиянием кино решили стать «блатными» и 20% начали мечтать о карьере бандита или гангстера[11].

«Гангстер, — отмечает Реклисс, — бесспорно, является наиболее заметной фигурой в Америке»[12]. Всесторонне продуманную программу подготовки гангстеров из молодежи американская реакция осуществляет совершенно так же, как она готовит солдат для агрессивной войны против государств лагеря мира и демократии.

Американские гангстеры — это оружие, которое монополии все шире используют против сил демократии и прогресса, для преступной войны против своего собственного народа, для проведения политики террора в отношении народных масс, оказывающих все более активное сопротивление преступным планам американской реакции по подготовке агрессивной войны за мировое господство.

Участие гангстерского элемента в борьбе американских капиталистов с организованными рабочими — наиболее важная и потому наиболее тщательно скрываемая форма обслуживания организованной преступностью интересов монополий. Гораздо более заметной формой является участие организованной преступности в конкурентной борьбе американских монополий между собой, борьбе, повседневным выражением которой служит грызня между двумя крупнейшими буржуазными партиями Соединенных Штатов — республиканской и демократической.

В Соединенных Штатах действует так называемая система дележа добычи, в соответствии с которой все выборные и занимаемые по назначению должности на государственной службе, все «теплые местечки» замещаются сторонниками партии, победившей на выборах.

Известно, что американской буржуазии совершенно безразлично, какая из двух партий оказывается победительницей на фeдepaльныx или местных выборах, так как обе они с одинаковым усердием обслуживают интересы крупного капитала. «Не имеет ни малейшего значения, — писал философствующий банкир Мартин, — какая политическая партия стоит у власти и какой именно президент держит в своих руках бразды правления».

Однако для отдельных монополистов и их объединений в центре и на местах, для конкурирующих между собой корпораций и различных политических клик, боссов и всякого рода партийных лидеров далеко не все равно, какой именно персонаж займет тот или иной пост в федеральной или местной администрации. Между двумя партиями и их лидерами нет и не может быть никаких принципиальных разногласий, грызня между этими партиями стимулируется перспективой «дележа добычи».

В доказательство того, что американские выборы представляют собой не более как скверный фарс, что это даже не игра в демократию, а глумление над нею и над народом, достаточно указать на ту роль, которую в этих выборах играет организованная преступность.

Связи между политической машиной любой из двух основных партий и организованной преступностью сложны и многообразны. Политическая машина в США контролирует голоса избирателей. Контроль над голосами избирателей — это победа на выборах, а победа на выборах — это захват «добычи», захват должностей в органах государственного управления и, следовательно, контроль над полицией, судьями, прокурорами, городскими советами, шерифами, мэрами городов, а также правительством штата и в значительной мере над федеральным правительством.

Таким образом, назначение партийной машины «республиканцев» и «демократов» — это в первую очередь осуществление контроля над голосами избирателей. «Машина может существовать только при том условии, — откровенно заявляет криминалист Реклисс, — если в день выборов она законными или незаконными методами обеспечит голоса избирателей»[13].

«Законные методы» — это демагогия, лживые посулы всякого рода, спекуляция на расовых и национальных предрассудках отсталых избирателей и т. п. Незаконные или, попросту говоря, преступные методы осуществляются при помощи организованных преступников, в частности, гангстеров.

Участие организованной преступности в выборах ответственных представителей государственной власти в США имеет различный характер. Оно выражается в передаче преступным синдикатом или отдельным гангстером крупных денежных сумм в избирательный фонд соответствующей кандидатуры. Сведения о такого рода операциях, естественно, тщательно скрываются.

Однако даже комиссии Кефовера пришлось констатировать, что в 1948 году при выборах губернатора в штате Миссури «банда Капоне», стремясь обеспечить успех «своему губернатору», израсходовала в пользу кандидатуры Смита около 100 тысяч долларов. Победу на выборах одержал, конечно, Смит.

Но обычно участие уголовных элементов в выборах не ограничивается уплатой денежных взносов. Гангстеры широко применяют и другие способы содействия своим действительным или потенциальным покровителям из государственного аппарата.

Они фальсифицируют списки избирателей, внося в них имена несуществующих лиц; запугивают или похищают чиновников, назначенных для контроля над проведением выборов, в результате чего им удается продвинуть на соответствующие посты «верных людей»; заполняют в бюллетене графу, оставленную избирателем пустой, или заполняют в бюллетене вторую графу и тем самым делают бюллетень недействительным; искажают итоговые цифры; подменяют избирательные бюллетени; заполняют избирательные ящики фальшивыми бюллетенями до того, как открываются избирательные пункты; похищают избирательные урны; голосуют от имени лиц, которые более не проживают в данном избирательном округе; голосуют вместо тех, кто по какой-либо причине не зарегистрировался; голосуют за тех, кто не явился тотчас же после начала голосования, и таким образом лишают «запоздавших» возможности проголосовать на том основании, что они якобы уже голосовали; обстреливают избирательные участки и заставляют избирателей разбегаться; похищают или ликвидируют функционеров враждебной партии; убивают наиболее энергичных противников представляемой ими партии. Бандиты заставляют избирателей голосовать не за того, за кого те хотят отдать свои голоса.

Для достижения целей, поставленных перед ними «машиной», гангстеры используют мошенничество, шантаж, похищение людей и документов, насилие всех видов. В условиях ожесточенной избирательной борьбы преступники применяют одновременно все эти средства и способы фальсификации действительной воли избирателей и результатов выборов.

Организованных преступников объединяет и с демократами и с республиканцами ненависть к прогрессивным элементам, деятелям и организациям. «Поскольку у заправил политической машины и ракетчиков имеется общий враг в лице прогрессивных элементов, — откровенно заявляют профессора Темплского университета в Филадельфии Барнз и Титерз, — их связывают чувство взаимной симпатии и крепкие узы идеологического и социального родства»[14]. Барнз и Титерз не решились пойти дальше и указать, что эти родственные узы и взаимная симпатия американских уголовников и американских политиканов имеют сугубо корыстную подоплеку.

Организованные преступники, участвуя в трагикомедии выборов, вполне основательно рассчитывают на то, что «машина», одержавшая с их помощью победу на выборах, а также назначенные «машиной» руководители полиции, судьи и прокуроры будут оказывать им всяческое содействие не столько из благодарности за прошлые, сколько в расчете на будущие услуги.

«Характерной чертой организованной преступности, имеющей существенное значение для обеспечения иммунитета ее кадров и жизнеспособности преступных организаций, — пишет, как о деле обычном и общеизвестном, проф. Реклисс, — является их тесная связь с политической машиной. Речь идет не о случайных взаимоотношениях, а о прямой связи с политическими боссами, стоящими во главе машины»[15].

Безнаказанность организованных преступников в США в обмен за услуги, оказываемые ими предпринимателям в борьбе с рабочими и во время выборов, общеизвестна. Отметим только, что совсем недавно, в 1950—1951 годах, деятельность сенатской комиссии Кефовера, созданной в целях самой беззастенчивой демагогии, показала, что в США никто и не собирается бороться с гангстерами, состоящими на службе у монополий.

«Во многих кругах существовало неправильное представление, — читаем мы в заключительном разделе отчета комиссии, — что комиссия имела в виду выступить в крестовый поход против преступности и засадить всех преступников за решетку. В действительности комиссия была — и остается — органом расследования, не облеченным ни правом осуществлять уголовное преследование, ни правом рассматривать дела о тех или иных преступлениях по существу»[16].

Деятельность этой комиссии свелась к демагогическим заявлениям, которые председатель ее Кефовер собирался в дальнейшем использовать при выдвижении своей кандидатуры на пост президента США.

Полнейшая безнаказанность организованной преступности в США связана с тем, что она стала непременным элементом всех учреждений общественной жизни и государственного аппарата. За последние годы внедрение рекетнических и гангстерских элементов в мир бизнеса приобрело настолько систематический и устойчивый характер, что в американской литературе для обозначения этого процесса появился даже особый термин — «инфильтрация», — употребляемый нередко без всяких пояснений, как общепринятый.

Деньги, полученные от эксплуатации игорных притонов и публичных домов, преступники вкладывают в различные отрасли легальной деятельности. По официальным подсчетам комиссии Кефовера, преступные элементы основательно закрепились примерно в пятидесяти отраслях легального бизнеса, начиная от дансингов и кегельбанов и кончая производством стали и радиовещанием[17].

Сам Кефовер считает, что таких отраслей имеется более семидесяти.

Страдают от этой «инфильтрации», конечно, не дельцы, которые используют преступные элементы в своих интересах, а трудящиеся классы. В результате «инфильтрации» американским гражданам приходится платить более высокие цены и за товары и за услуги, приходится мириться со скверным качеством продукции, производимой теми отраслями промышленности, в которых господствуют гангстеры. Народ страдает от рекетническо-гангстерской «инфильтрации» потому, что обширные экономические ресурсы, контролируемые гангстерами, рекетчиками, дают им возможность все более расширять и укреплять свое влияние.

На наших глазах в США происходит процесс организационного слияния большого бизнеса с организованной преступностью, с рекетническими и гангстерскими синдикатами, трестами и комбинатами. Уже теперь в ряде случаев невозможно установить, является ли в Соединенных Штатах рекет разновидностью капиталистического предпринимательства или же американский бизнес является разновидностью преступной деятельности.

Даже буржуазные криминалисты вынуждены признать, что методы, с помощью которых обогащаются рекетчики и гангстеры, «ничем не обличаются от тех, которые бизнесмен, политический делец и всякий другой, хитростью и изворотливостью добивающийся успеха в нашем разложившемся обществе, устраивает свои дела»[18].

Аналогичные процессы происходят в государственном и партийном аппаратах. Общеизвестно, что в течение ряда лет организация демократической партии в Нью-Йорке во главе с Хайнсом действовала под руководством главаря нью-йоркских рекетчиков Шульца, тогда как аппараты республиканской и демократической партий в Чикаго управлялись бандой Аль-Капоне.

Прошло немало лет, однако характер отношений между организованной преступностью и партийными организациями остался прежний, изменились только имена действующих лиц и методы воздействия организованных преступников на политику. Этого не могла не отметить в своих отчетах и комиссия Кефовера, которая писала, что в Нью-Йорке место Шульца занял «король преступного мира Америки Фрэнк Костелло», в значительной мере руководивший и нью-йоркской организацией республиканской партии.

Записи телефонных переговоров Костелло показывают, что это деловой человек, посвящающий утренние часы разговорам с подчиненными ему рекетчиками, находящимися в различных частях страны, а остальное время — вопросам политики, таким, как комплектование законодательных, исполнительных и судебных органов штата, замещение должностей в органах городского управления и т. п. Комиссия под председательством Кефовера отметила, что «зловещее влияние Костелло в руководящих органах демократической партии в Нью-Йорке весьма велико»[19].

Подобный вывод пришлось сделать комиссии и в отношении бруклинского гангстера Адониса, перед которым, как указала комиссия в своем отчете, деятели республиканской и демократической партий «ползали на животе и старались заручиться его помощью и раздобыть у него деньги для проведения выборов»[20].

Сам Адонис нисколько не скрывает, что тратил тысячи долларов и использовал десятки своих «ребят» для «проведения» выборов. Адонис вел себя перед комиссией настолько нагло, что даже видавшие виды сенаторы обратились к соответствующим властям с просьбой привлечь этого бандита к уголовной ответственности за… «неуважение к сенату», а сенатор Кефовер писал позднее, что этот «наглый бруклинский гангстер поднялся весьма высоко во всех трех сферах, которые в США слились в нечестивую троицу, — в преступлении, политике и бизнесе»[21].

За последние годы слияние аппарата организованной преступности с партийным аппаратом принимает новые формы. Оно нередко носит уже не только организационный, но и, так сказать, непосредственно «личный» характер: одно и то же лицо одновременно является партийным лидером, боссом определенного района или целого штата и руководителем преступной организации, действующей в районе или на территории штата.

Нет необходимости доказывать, что при этих условиях преступная деятельность гангстерско-рекетнической банды максимально облегчается, тогда как деятельность партийного аппарата целиком подчиняется интересам банды и приобретает весьма своеобразное направление, поскольку партийная организация становится ответвлением объединения преступников или преступного синдиката.

О том, что получается в результате, можно судить по примеру губернаторских выборов в Миссури в 1948 году. На выборах этих против некоего Смита решил выступить другой местный политикан, Мак-Китрик. Первым делом он отправился на поклон к Бинаггио — канзасскому боссу демократической партии и одновременно руководителю сети игорных притонов.

Мак-Китрику было известно, что Бинаггио намеревается расширить и легализовать свой игорный бизнес и поэтому собирается значительную часть средств, которые он в качестве партийного босса расходовал ранее на политическую игру, пустить на более доходную игру в кости и рулетку. Ввиду этого ему был необходим «свой губернатор».

На политическом обеде в Спрингфильде Бинаггио сказал Мак-Китрику, что ему следует выйти из игры, потому что «ребята», т. е. гангстеры, из Ист-Сейнт-Луиса его не поддержат. Зная, что у Бинаггио много друзей и сторонников, что он может пустить в ход большие деньги, позаимствовав их из игорного бизнеса, Мак-Китрик, как он сам заявил комиссии Кефовера, сказал Бинаггио: «Если ты принял решение, игра, я полагаю, окончена, потому что пройдет тот, кого ты поддержишь».

Выходить из игры Мак-Китрик, однако, медлил, и вскоре ист-сейнт-луисская банда предложила ему сначала 35, а затем 50 тысяч долларов отступного. Мак-Китрик продолжал тянуть, и тогда Бинаггио предложил ему вместо губернаторской должности должность генерал-атторнея (прокурора) штата, причем сообщил ему, что банда «готова оплатить все его расходы» из расчета тысячи долларов в месяц за все время его пребывания в указанной должности и поддержать выдвижение Мак-Китрика в федеральный сенат от демократической партии, опять-таки с оплатой «расходов».

В ответ на вопрос Мак-Китрика, почему Бинаггио настаивает на том, чтобы Мак-Китрик баллотировался в генерал-атторнеи, Бинаггио цинично заявил: «Говоря откровенно, нет уверенности в том, что Смит разовьет достаточную мощность… Мы рассчитываем, что если ты будешь генерал-атторнеем, ты его подтянешь и заставишь развить большую мощность…»[22].

Так в долларовом королевстве «выбираются» губернаторы и прокуроры, так осуществляется в нем пресловутое разделение властей, выражающееся теперь в том, что каждая из них играет свою особую роль в обслуживании банды организованных преступников.

Система взяточничества и прямого подкупа все более обнажается в ходе предвыборной кампании, которая в настоящее время имеет место в США. Американская печать сообщает, например, факты, изобличающие продажность кандидата от республиканской партии на пост вице-президента сенатора Никсона. Дело получило столь широкую огласку, что в американской печати появились требования, чтобы Никсон снял свою кандидатуру на пост вице-президента, так как стало известно, что сенатор Никсон, помимо своего жалованья сенатора, получает деньги от богатых калифорнийских предпринимателей.

По сообщению газеты «Чикаго трибюн» от 8 июля сего года, покупка голосов участников съездов обеих буржуазных партий США производится не только путем предложения прибыльных правительственных постов и других «лакомых кусочков», но и путем уплаты наличными…

(*)

…Организованная преступность в Соединенных Штатах представляет собой неотъемлемую часть механизма американского государства, одну из необходимых сторон пресловутого «американского образа жизни». Она выполняет те же, по существу, задачи, которые выполняет капиталистическое государство, — задачи ограбления трудящихся, задачи их террористического подавления.

Как и капиталистическое государство в период империализма, организованная преступность направляется капиталистическими монополиями и самым непосредственным образом обслуживает их интересы. Фикция борьбы с нею нужна капиталистическому государству как способ маскировки служебной роли организованной преступности. Той же самой цели служат и всевозможные рецепты «борьбы» с организованной преступностью, предлагаемые агентами американского империализма, которые уже не могут замалчивать факт существования и развития организованной преступности.

Объясняя безнаказанность организованной преступности продажностью местной или даже федеральной администрации и шумно возмущаясь этим, американские «теоретики» и официальные деятели пытаются «доказать», что организованная преступность может быть ликвидирована, если аппарат в центре и на местах будет укомплектован «честными людьми».

Заявляя, что организованные преступники остаются безнаказанными потому, что в их существовании заинтересована политическая машина двух крупнейших буржуазных партий, американские «теоретики», выразив по этому поводу лицемерное негодование, начинают уверять, что все дело здесь в системе замещения государственных должностей по выборам, или, напротив, по назначению, или же в пресловутой «системе дележа добычи».

Организованная преступность в Америке — порождение существующего в США экономического и политического строя капитализма на данном этапе его развития, результат всевластия монополий. Как злокачественная опухоль, она растет и развивается вместе с порождающим и питающим ее уродливым, изжившим себя строем капиталистической эксплуатации.

Б. С. Никифоров

[1] В. И. Ленин. Соч. Т. 16, стр. 284.
[2] Передовая статья газеты «Правда» от 1 апреля 1952 года.
[3] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. I, стр. 243.
[4] W. Reckless. The Crime Problem, p. 144. 1950.
[5] Third Interim Report of the Special Committee to Investigate Organized Crime in Interstate Commerce, p. 145. 1951.
[6] F. Tannenbaum. Crime and the Community, p. 36—37. 1951.
[7] См. там же, стр. 38.
[8] F. Tannenbaum. Crime and the Community, p. 38—39.
[9] Е. Kefauver. Crime in America, p. 113. 1951.
[10] Teeters and Reinemann. The Challenge of Delinquency, p. 175. 1951.
[11] См. там же, стр. 180—181.
[12] W. Reckless. The Crime Problem, p. 158—159.
[13] Там же, стр. 156—157.
[14] Barnes and Teeters. New Horizons in Criminology, p. 64—65. 1947.
[15] W. Reckless. The Crime Problem, p. 156.
[16] Third Interim Report of the Special Committee to Investigate Organized Crime in Interstate Commerce, p. 188.
[17] См: там же, стр. 170.
[18] W. Reckless. The Crime Problem, p. 117.
[19] Third Interim Report of the Special Committee to Investigate Organized Crime in Interstate Commerce, p. 124.
[20] Там же, стр. 155.
[21] Е. Kefauver. Crime in America, p. 155.
[22] Е. Kefauver Crime in America, p. 86—87.

***

Источник.