Государственные преступники, а не “диссиденты” и не “узники совести”

Запудривание мозгов всегда начинается с терминов. «Государственный переворот» – звучит некрасиво. Участвуя в нём, ты преступник и узурпатор. А если «революция достоинства»? Куда лучше. Участник захвата власти, совершивший согласно УК любой страны ТЯГЧАЙШЕЕ преступление, уже вроде как «борец за свободу и достоинство».
Точно также, тех, кто разрушал нашу страну разными способами, сегодня огульно всех записали в разряд «диссидентов» или «узников совести». А правильное название сразу все расставляет по местам – государственные преступники.

В СССР подобные господа отбывали сроки. За что? Как это было? И как все это переврали, извратили «полузащитники прав человека». Как преступников сделали героями.

Правда содержится в книге, которую мне подарили во время поездки в Пермь. Она называется «Государственные преступники в колониях Пермской области». Её автор, Андрей Николаевич Чащин, — сотрудник органов государственной безопасности. Он подробно описывает то, что было на самом деле, и КТО сидел в трех пермских исправительных учреждениях – ИТК-35, ИТК-36 и ИТК-37 (для особо опасных государственных преступников) в период с 1972 по 1987 гг.

Правда и ничего кроме правды.

С разрешения автора мы публикуем отрывки из его работы в нескольких публикациях.

Государственные преступники в колониях Пермской области

Введение.

Я правду о тебе скажу такую, что хуже будет всякой лжи ( А.С.Грибоедов )

В данной книге речь пойдет об ИТК-35, ИТК-36 и  ИТК-37 Чусовского района, Пермской области.

Необходимо отметить, что в период советской эпохи 70-х и середины 80-х годов прошлого столетия, до обычного советского гражданина, посредством отечественных средств массовой информации, практически не представлялись сведения о лицах осуждённых за особо опасные государственные преступления и помещённых в места лишения свободы. За исключением редких  коротких сообщений в центральной прессе, что по решению такого-то суда, кто-то осуждён например за измену Родине в форме передачи иностранному государству сведений составляющих государственную тайну.

Такой определённый информационный вакуум имел  свои положительные и конечно-же отрицательные стороны.

Одновременно с этим, следует отметить, что информация о заключённых из категории особо опасных государственных преступниках ( далее ООГП ), на обывательском языке об «политзэках», «антисоветчиках» или «диссидентах», на Западе в отличии от СССР, всегда активно обсуждалась. И в первую очередь в антисоветских центрах и кругах. За границей издавалось большое количество соответствующей антисоветской  литературы. Одним из ярких примеров служит так называемый «Список политзаключенных в СССР», выходивший каждый год с 1978 года, как бюллетень под названием «Вести из СССР». В Советский Союз это издание, как и другие аналогичные с ним,  направлялось  по нелегальным каналам.

СССР прекратил своё существование, времена изменились, и прозападно ориентированной пятой колонне представилась хорошая возможность поплясать на руинах преданной и попранной страны. Авось и обратят внимание  заграничные радетели демократии, замолвят слово-другое, помогут материально и финансово.

Обращают и помогают.

Так например в феврале 2003 года в музей «Пермь-36» п. Кучино посетила американская дипломатическая делегации во главе с послом США, в н.в. заместителем генерального секретаря НАТО в России, Александром Вершбоу. Весной 2005 года данное местечко почтил своим вниманием заместитель посла США в России Джон Байерли, вместе с американской посольской группой. Отметились  так-же многие другие иностранные делегации и отдельные деятели.

Иностранным гостям здесь очень нравится. Руководство музея и руководство пермского отделения общества «Мемориал», всегда им  рады. В различного рода интервью, иностранными гражданами много говорится об  уникальности и востребованности «Мемориального центра истории политических репрессий «Пермь-36» в поселке Кучино, где содержались особо опасные государственные преступники.  Которых они, вместе с российскими  правозащитниками,  именуют политзаключёнными.  Правда, в совместных беседах скромные американцы ни словом не касаются существующих и по сей день в США, в отличии от России,  тюрем для государственных преступников. Например  таких, как федеральная тюрьма особо строгого режима в Пенсильвании.    

Заграничным гостям и нынешним российским чиновникам  можно рассказывать любые сказки и небылицы про то, чтобы они поверили в придуманные истории об ужасах этих Пермских лагерей. Чаще всего иностранные партнёры российских правозащитников и либералов, а так-же  российские клерки наделенные властью, делают скорбно-понимающие лица оттого, что им поведали «правдивые» экскурсоводы и иже с ними, на экскурсиях в кучинском Мемориальном музее истории политических репрессий «Пермь-36». 

Местная власть в Пермском крае и в самом городе Чусовом, так же шла в ногу со временем. В частности в  красочных буклетах, рассказывая об исторических достопримечательностях земли Пермской, в т.ч. упоминая о необычном и единственном в мире «Мемориальном центре истории политических репрессий». Вот мол, какая в Пермском крае  имеется диковина! Ошибочно, так же как и мемориальцы утверждая, что в «Перми-36» содержались т.н. политические заключенные, т.е. осужденные за антисоветскую пропаганду и агитацию.

Что  мягко выражаясь не верно чуть более чем полностью.

В этой книге речь пойдет только о периоде , когда часть, подчеркиваю, часть особо опасных государственных преступников ( ООГП официальный термин в СССР согласно УК РСФСР ), среди которых так называемые политзаключённые или  по иному диссиденты, они же антисоветчики   самая меньшая часть, отбывала наказания в  трёх Пермских колониях. 

В соответствии с особенной частью действовавшего Уголовного Кодекса РСФСР особо опасными государственными преступлениями являлись следующие преступления:

—  Статья 64 Измена Родине;

—  Статья 65 Шпионаж;

—  Статья 66 Террористический акт;

— Статья 67 Террористический акт против представителя иностранного государства

—  Статья 68 Диверсия;

—  Статья 69 Вредительство;

—  Статья 70 Антисоветская агитация и пропаганда;

—  Статья 71 Пропаганда войны;

—  Статья 72 Организационная деятельность, направленная к совершению особо опасных государственных преступлений, а равно участие в антисоветской организации;

— Статья 73 Особо опасные государственные преступления, совершённые против другого государства трудящихся.

Популярными статьями Уголовного Кодекса для т.н. антисоветчиков являлись ст. 70 УК РСФСР «Антисоветская агитация и пропаганда», ст. 72 УК РСФСР «Организационная деятельность, направленная к совершению особо-опасных государственных преступлений, а равно участие в антисоветской организации», ст. 190 прим.1 «Распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй».

При этом можно выразиться, что для советских диссидентов отсидка в Мордовских или Пермских колониях, была вроде ордена.

Кто-же были эти люди – особо опасные государственные преступники,  или как их именовали в диссидентских кругах и на Западе «политзаключенные» ?

Если обратиться за необходимыми данными к обществу «Мемориал» и администрации музея «Пермь-36», то можно получить следующую информацию. Политзаключенные – это диссиденты, то есть пострадавшие от советского тоталитарного режима  за свои политические убеждения. В трёх указанных пермских колониях большую часть заключённых из числа особо опасных государственных преступников, составляли политические заключённые – лица обвинённые в «антисоветской агитации и пропаганде», а так-же в создании «антисоветских организаций» или за участие в их деятельности. Все они признаны жертвами необоснованных политических репрессий и реабилитированы. Кроме политических содержались заключённые, обвинённые в измене родине и шпионаже ( источник: Контрольный талон музея «Право на разовое посещение музея «Пермь-36», серия III-ВГ № 11107 )

Однако данное определение не соответствует действительности.

Для небольшого примера обратимся к   независимым, зарубежным  экспертам.

По определению такой широко уважаемой в узких кругах организации, как Международная Амнистия,  понятия «Политзаключенный» не существует в природе, а имеется понятие «Узник  совести». Т.е. это лицо, репрессированное за выражение своих политических и религиозных или национальных убеждений и не применявшие и не защищавшие насилия ( источник: сборник «Вести из СССР», редактор Кронид Любарский, г. Мюнхен, ФРГ).

А уж кому, как не Международной Амнистии, можно доверять в этом специфическом вопросе.

Обозначение особо опасных государственных преступников в СССР словом «политзаключённый»,  «политзэк» ,является давним общеупотребляемым обывательским выражением, принятым для выделения некоего особого статуса заключённого. В т.ч. это выражение перекочевало в наши дни ещё из дореволюционной России.

Последними освободившимися на свободу лицами из категории особо опасных государственных преступников , являлись шестеро осужденных в 1992 и 1993 годах  по ст. 64 п. «а» УК РСФСР за измену Родине. Это бывшие военнослужащие  Западной Группы Войск МО СССР, ранее Группы Советских Войск в Германии. До момента своего ареста, они служили на различных офицерских должностях  технического состава авиации и войск связи МО СССР  на территории  Германской Демократической Республики.

Указанные лица, исходя из личных корыстных соображений, продали западногерманским спецслужбам секретные авиационные узлы и агрегаты,  блоки единой системы «Пароль», таблицы единых позывных, засекречивающую аппаратуру, а так-же занимались фотографированием секретных документов. Цена этих секретов в денежном выражении доходила до ста тысяч дойчмарок. Такая сумма в частности была выплачена старшему бортовому технику-инструктору вертолёта МИ-8 МТ бывшему капитану Лазоренко А.А.

Все эти шестеро последних особо опасных государственных преступников, были освобождены  в 1996 году из ИТК-35 поселок Центральный, Чусовского района, Пермской области. А не из ИТК-36 посёлок Кучино.

Это некто  Линник Ю.В., Парусов А.В., Аветисян Р.М., Лазоренко А.А. и ещё двое человек, фамилии которых приблизительно Завидин и Борщ. Двое или трое из этой группы, не отбыли полностью срок своего наказания и были этапированы в другие колонии на территории Российской Федерации.

Указанные изменники Родины содержались на территории  локального участка ИТК-35 посёлок Центральный. Проживали и перемещались отдельно от основной массы осуждённых за общеуголовные преступления.

В настоящее время, на стене  жилого барака третьего и четвёртого отрядов нынешней ФГУ-35 ( бывшей ИТК-35 ), правозащитниками или полуправозащитниками, по согласованию с администрацией исправительного учреждения, со второй попытки, установлена своеобразная мемориальная доска в память о якобы последних политзаключённых вышедших на свободу именно из 35-й колонии.

По факту получился барельеф  в честь шестерых предателей, вышедших на свободу из этой колонии.

Возможно инициаторы  умышленно увековечили память изменников Родины. Так как подмены понятий, у них по отношению к России и ко всему советскому, происходят  сплошь и рядом.

Одновременно с этим, не безинтересным является тот факт, что последним начальником ИТК-35, при котором содержались и освобождались указанные шестеро  изменников Родины, являлся майор внутренней службы Иокиранта Виктор Пеккович. Который, так уж совпало, вышел на заслуженный отдых  в скором времени после указанных событий.

По национальности майор Иокиранта В.П. был финном. Высоко интеллектуальный человек с хорошим чувством тонкого юмора. Его дед в революцию семнадцатого года являлся т.н. латышским стрелком. Впоследствии был репрессирован и с семьёй был выслан на Урал.

В равной степени, можно полагать, что мемориальная табличка в тридцать пятой колонии установлена правозащитниками в честь Иокиранты В.П., родственники которого являлись репрессированными и по сути т.н. политзаключёнными.

В настоящее время 35-я и 37-я колонии остаются действующими исправительными учреждениями с особым и строгим режимом содержания соответственно.

ИТК-36 п. Кучино, как колония прекратила функционирование в 1987 году.

На базе тридцать шестой колонии, инициативными гражданами с определённой жизненной позицией, была создана Автономная некоммерческая организация «Мемориальный центр истории политических репрессий «Пермь-36». Ранее названия были несколько иными, но сути дела это не меняет.

Чтобы читателю было проще ориентироваться с осуждённым спецконтингентом, для наглядности разделим всех так называемых политзаключённых трёх пермских колоний,  по  категориям к которым они имели самое непосредственное  отношение.

Известно, что во всех трёх указанных пермских исправительных учреждениях преимущественной частью отбывали наказание и этапировались туда лица осужденные за преступления против советского народа в период Великой Отечественной Войны 1941-1945 г.г. Это полицаи, каратели, предатели, члены организации украинских националистов ( ОУН ),  бандеровцы. По сути это была самая массовая и основная категория заключённых из числа особо опасных государственных преступников.

Следующая категория осуждённых, это бывшие военнослужащие Советской Армии,  военнослужащие КГБ СССР, военнослужащие Главного Разведывательного Управления  Генерального Штаба  Вооружённых Сил СССР. Которые изменили своей Родине, при исполнении обязанностей военной службы, находясь за границей в служебных командировках  в ГДР, Афганистане, Непале, Алжире, Лаосе и т.д.

Третья категория заключённых, это небольшое количество  лиц осужденных за террористические проявления в Советском Союзе. Как правило за угон или за попытку захвата и угона воздушного судна за границу.

Наконец  рассматриваемая, четвёртая категория – так называемые политзаключенные (диссиденты), или иначе антисоветчики.

При этом самих политзаключенных необходимо также подразделить на три условные группы.

Первое место среди политзаключённых занимают националисты. В частности  ультраправые националисты – украинские, литовские, азербайджанские, армянские и грузинские. Которые в подавляющем своём большинстве осуществляли конкретные действия направленные на разжигание межнациональной и межэтнической розни, боролись, в том числе и вооружёнными способами,  за отделение национальных республик от СССР. За что и получали свои сроки. И надо отдать им должное, что не без их помощи национальная карта была удачно разыграна лидерами нарождавшихся в начале 90-х годов прошлого столетия самостийных государств, республик бывшего СССР. 

Что из себя представляли эти националисты очень доходчиво изложил в своих воспоминаниях Леонид Бородин, бывший осуждённый за антисоветскую деятельность и отбывавший наказание в ИТК-36 : « Мне, к примеру вовсе нет нужды читать теперешние украинские учебники и пособия по истории Украины. Они прочно были отчеканены в головах украинских националистов ещё в конце 60-х. Некто Пётр Сорока в шестьдесят девятом году уже заканчивал десятитомный труд по истории Украины. Только один перл из его трудов: «Моисей выводил евреев не из Египта через Синай, а из Киева через Сиваш». «Москали специально подожгли киевскую библиотеку, где погибли главные доказательства первородности украинской нации». Об этом преступном поджоге можно услышать и сегодня в любой интеллигентской украинской семье.

Вторая группа антисоветчиков, это функционеры нетрадиционных религиозных организаций, в простонародии сектанты  — «Свидетели Иеговы», баптисты и другие , деятельность которых в СССР законодательно была запрещена и преследовалась в уголовном порядке.

В состав третьей, небольшой группы политзэков входили лица осуждённые за антисоветскую деятельность. Так сказать истинные антисоветчики или диссиденты которое имеют полное право именоваться так называемыми политзаключёнными. Такие например, как члены Хельсинской группы или  члены Всероссийского Социал-Христианского Союза Освобождения Народа ( ВСХСОН ) , а так-же другие отдельные лица.

На этом список полностью себя исчерпывает.

Согласно информации руководства музея «Пермь-36» и ряда правозащитных организаций, в ИТК-36 и двух других пермских колониях, отбывали наказание одни т.н. политические заключенные.

Иногда, как-бы вскользь и нехотя, короткой строчкой,  делаются оговорки, что ещё там сидели за измену Родине и за шпионаж.

Однако насчёт осуждённых шпионов, информация музейного руководства полностью не соответствует действительности . Так как ни один шпион, а именно иностранный гражданин по определению, в ИТК-36, ИТК-37 и ИТК-35 не находился.

Таким образом в категорию т.н. политических заключённых, по мнению  авторов-правозащитников и руководства данного музея, попали каратели, полицаи, бандеровцы, оуновцы, иные пособники немецко-фашистских захватчиков, террористы, сектанты. А также украинские, литовские, грузинские, азербайджанские и армянские националисты.

В одном из своих интервью лауреат cоросовской премии, прежний директор музея «Пермь-36», В.Шмыров повествует о том, что якобы в Прикамье находилось 170 политзон на 150 тысяч заключенных. Без всякого объяснения происхождения этих цифр. В  этом-же интервью указанное лицо указывает, что после смерти И.Сталина «Пермь-36» — это последний островок системы ГУЛАГа, который режим страны Советов сохранил для непокорных.

Однако и это не совсем так, или совсем не так. Тем более, что, как показывает практика, нельзя доверчиво относится к персонажам, которым помогают Соединённые Штаты Америки, маскируя свою финансовую помощь под различные гранды, премии, проекты и так далее.

ГУЛАГ – Главное Управление Исправительно-Трудовых Лагерей, трудовых поселений и мест заключений. В Советском Союзе официально существовал с 1934 по 1956 годы. ИТК-36 п. Кучино, приняла первую партию особо опасных государственных преступников в 1972 году, когда ГУЛАГ юридически уже канул в Лету 16 лет назад.

В личных интервью на страницах журнала «Новое время» за 1992 год бывший политзаключенный, известный правозащитник, особенно любимый  чеченскими сепаратистами в первую военную компанию,  С.Ковалев, отсидевший за антисоветскую деятельность в кучинской ИТК-36 пять лет – с 1976 по 1981 годы, сообщает , что в его бытность в лагере сидело всего несколько таких же осужденных, как он, т.е. несколько таких же антисоветчиков. Остальная  многочисленная масса осужденных это каратели, полицаи, члены ОУН, и один из ПГУ (Первое главное управление КГБ СССР). 

Самого-же указанного С.А. Ковалёва трудно заподозрить в симпатиях к бывшему советскому и нынешнему российскому государству.

Отдельные лица из бывших сидельцев ИТК-36,  в различного рода  интервью, не стесняясь выделяют свою роль, как о неких якобы не сгибаемых борцах с тоталитарным советским строем в условиях колоний. 

Это вызывает, в некотором роде недоумение и удивление.

За весь период функционирования ИТК-36 поселка Кучино, Чусовского района, Пермской области,  не было ни одной акции массового неповиновения заключенных, либо других мало-мальски значимых эксцессов. Как не было их и в двух других колониях. Очень редко имели место быть разовые голодовки со стороны отдельных заключенных ( а в каких колониях их не было ? ). Которые очень быстро и грамотно локализовывались администрацией исправительного учреждения методами убеждения .

Что свидетельствует о хорошо поставленной режимной, оперативной и профилактической работе  Скальнинского отдела УКГБ по Пермской области при СМ СССР и Скальнинского отдела УИТУ УВД  Пермского облисполкома  МВД СССР .

У того же В.Шмырова можно узнать, что слава о жестокой исправительной системе лагеря «Пермь-36» якобы гремела на всю страну.

Однако, вот что пишет в своих воспоминаниях бывший заключенный ИТК-36 , Леонид Бородин в журнале «Москва» за 2003 год о режиме содержания, в отличие от не сидевшего там В.Шмырова: «Режим приемлемый, питание намного лучше, чем положим в Мордовских лагерях, где мы все пересидели в разное время», работа не тяжелая, норма выполнимая, обращение вежливое… Я же выходя на прогулку, заставлял себя – и это получалось – 10-15 минут спать на скамейке, чтобы свободно вдыхать морозный воздух. Нам разрешалось выписывать любую советскую прессу, мы получали почти все серьезные литературные журналы». 

Нынешним посетителям музея экскурсоводы так-же сообщали о суровых условиях работы в ИТК-36, где заключённые в частности выполняли такую работу, как приклейка электрошнура электроутюга к пластине. Данная работа выполнялась в раках официального договора с Лысьвенским турбо-генераторным заводом. Который обеспечил ИТК-36 своими хорошими станками, в т.ч. полуавтоматическими. За свою восьми часовую  и шестидневную работу заключённые получали положенную зарплату,  премии, дополнительные свидания. На лицевом счету к моменту осовобождения из тюрьмы скапливалась приличная денежная сумма. Естественно, что об этом мемориальцы, руководство музея, отечественные т.н. полуправозащитники и иже с ними ничего, никогда  не говорят.

Точно так-же, как ни когда не рассказывают не безинтересную деталь по выполнению производственного плана заключёнными.

А именно, что в конце месяца, или того хуже в конце квартала, когда в колонии происходило отставание от производственного плана, отдельные сотрудники и сотрудницы ИТК-36, в свободное от службы время ( чаще всего вечером ) садились за рабочие места вместо заключённых и выполняли нормы выработки, прикручивая пластины утюгов к проводам. Ну, а выполненная норма выработки естественно расписывалась на осуждённых госпреступников ИТК-36.

В частности отдельные ныне действующие сотрудников ИК-37 ( п. Половинка ), будучи ещё школьниками и  проживая в п. Кучино, прекрасно помнят, как в летние каникулы вместе со своими товарищами, не однократно помогали своим отцам ( сотрудникам ИТК-36 ) по вечерам, прикручивать эти самые пластины.

Естественно, что протестов против выполнения трудовой нормы с помощью сотрудников колонии и их детей, со стороны т.н. политзаключённых никогда не было. И естественно такой факт не вызывает возмущений ни у администрации музея, ни у правозащитников.

Как не упоминают они и о множестве других случаев гуманного отношения, по отношению к государственным преступникам.

Например в опубликованном интервью осужденного Довганича З.П., отбывавшего свой срок в ИТК-36 и ИТК-35, во время операций осуждённым Смирнову, Каминскасу, Соколику ( все судимы  за измену Родине, антисоветскую агитацию … ), сотрудники колонии – майор Ярунин, а в другом случае врач-терапевт Соломина, пошли на переливание своей крови, для спасения жизни этим госпреступникам.

Стало очень модным приглашать бывших сидельцев колонии «Пермь-36» на различные мероприятия, проводимые правозащитными организациями, такими как общество Мемориал. Например  на фестиваль бардовской песни «Пилорама».

Правда, как правило, русских политзэков на этих тусовках почему то не отмечено. А присутствуют, в основном, украинцы, прибалты и другие лица , которые по существу были осуждены в СССР за идеи непримиримого национализма и разжигания межнациональной войны.

Что это такое  граждане России хорошо ощутили в постперестроечное время на примере Нагорного Карабаха, Литвы, Грузии, Украины, Молдавии, Чечни и всего Северного Кавказа. А в настоящее время на примере Украины.

Бывший «сиделец», в последующем гражданин независимой Литвы Балис Гаяускас, почетный гость мемориальцев, в бытность свою за Пермской колючей проволокой с сожалением высказывался, что мало бил на свободе русских . А так-же своих советских литовцев. Настолько они ему были ненавистны. Но только за одно то, что он сидел в ставшей ныне знаменитой 36-й колонии, правозащитники и администрация музея, готовы были с жадностью внимать и впитывать все, что вынесет его воспалённый антисоветский разум.

А как известно – антисоветчик, он всегда русофоб по сути.

Другой «сиделец», украинский националист и  бандеровец  в одном лице В.Овсиенко,  отвечая на вопросы одного из местных журналистов, перечисляет шесть фамилий из числа осужденных, умерших в ИТК-36 якобы из-за тяжелых условий содержания. При этом забывает указать, что практически все эти лица из числа умерших, в частности  М.Курка и И.Мамчич были осуждены Советским судом за преступления против мирного населения в годы Великой Отечественной Войны, за карательную деятельность. Где они убивали и отправляли в фашистское рабство мирных людей. Эти двое, как и  четверо остальных умерших украинских националистов из УНА-УНСО и УПА, скончались по причине различного рода старческих болезней и в силу своего преклонного возраста.

В этой же статье В.Овсиенко раскрывает себя в качестве банального русофоба. А именно, в отношении причин смерти украинского поэта В.Стуса указывает, что Кремль решил проблему Стуса традиционно русским способом! (почему не белорусским, не татарским или в конце концов советским способом, а именно русским?) доведя поэта до гибели.

От всех этих примеров веет старой идеологией украинских и иже с ними, националистов.

Тема смерти украинского национального поэта В.Стуса занимает в скрижалях правозащитного движения свое особое святое место. Принято считать причиной его смерти явились происки лагерного начальства и местного КГБ во избежание представления последнего к награждению Нобелевской премией.

Ну что же, как одна из версий вполне имеет право на существование, наряду и с другими, которые правозащитниками и иными  либералами почему-то никогда не рассматриваются. Другая правдивая причина смерти будет раскрыта в  этой книге.

Читателю всего лишь предлагается объективно рассмотреть,  кто сидел, за что сидел и как сидел.

Объявленная М. Горбачёвым гласность, началась с беспрецедентного разгула «пятой колонны», отличающейся по своей сути скорбным разумом и нищетой духа, которая безнаказанно начала оплёвывание своего народа, своей истории и всей страны.

Многое из того, что происходит сегодня на территории соседних государств, имеет свои давние, как правило националистические корни. Эти корни проходят через весь период советского государства.