Ювенальная юстиция – это погром России, бьющий в самые её зародыш

Одобренный Думой и Советом Федерации закон о введении у нас «ювенальной юстиции», когда за шлепок ребенку родителей могут осудить, изъяв у них детей – это настоящая диверсия.

Полный подрыв семьи и воспитания – проплаченный, как полагает Хазин, мировым гомосексуальным лобби. Дескать оно добивается изъятия детей из благополучных семей для расширения возможности усыновления приличного потомства однополыми парами.

Так это или нет – Бог весть. Хотя при воцарении в нашем отечестве главного принципа «все покупается, все продается» даже лобби покупателей детей на органы вполне могло заказать этот «закон об изъятии детей».

Его чудовищную ложь – что рука родителя враг детства – я хочу опровергнуть личным опытом, который наверняка подтвердит подавляющее большинство сограждан. За исключением, естественно, тех, в чьих семьях побои носили характер истязания – но на этот счет в нашем УК статей и так хватает. Не хватает только добросовестных участковых – но это уже совсем другой табак.

Отец меня ударил в жизни дважды – и у меня к нему за это огромная претензия: почему так мало?

Один раз он мне врезал в самом школьном детстве, когда я обидел девочку – и я на всю жизнь запомнил, что женский пол обижать нельзя.

Второй раз – когда мне было уже 16 лет и я летом на даче влюбился по уши в красотку из поселка через речку. Целую неделю я провожал ее до дома с танцев в клубе – но однажды мой дружок перебегает мне дорогу, и она, не глянув на меня, уходит с ним. Отчего я прорыдал всю ночь в подушку на своей кровати, а утром отказался по зову матери вставать на завтрак, еще и как-то грубо ей ответил. Мол какой тут завтрак – жизнь моя, еще и не успев как следуют начаться, кончилась!

Мать позвала отца, и он со словами «По пять раз каждому не будешь на стол ставить!» как даст мне по заднице – я аж свалился на пол. А дальше произошло настоящее чудо. С пола все-таки надо было встать – я встал, почувствовал желание отлить, потом смыть с лица сопли… И пока все это делал, запах блинов с веранды зажег во мне какой-то адский аппетит. Я покушал, вдруг вспомнив, что в клубе на меня с тоской смотрели еще три девчонки – и жить страшно захотелось снова. Я кинулся с какой-то дикой песней радости вслед за пошедшим на рыбалку отцом – и дальше на всю опять же жизнь усек, что на женщин, как на погоду, не стоит обижаться.

А не тресни меня отец так вразумительно, как дано только отцу – и в первом, и во втором случае никакие слова до меня бы не дошли. Я это знаю точно, зная свой характер – и обижаюсь на покойного отца, любимого и мудрого, лишь за то, что он путем той же руки не привил мне своевременно любовь к учебе и труду. Потом я, избалованный его терпением и щедростью, всему сам научился. Но насколько моя жизнь была б успешней, не пожалей он в нужном, одному отцу понятном месте еще пару-тройку благотворных плюх!

И еще пример из личной жизни. Я уже давно в разводе с женой, дочка живет с ней, и к ее 14-и годам семейный раскол повел ее на известную дорожку: курение, пиво, прогул школы и презрение ко мне, гонящему учиться.

Я то и дело заезжал к ней поутру, чтобы поднять с кровати и отвезти в школу. Убеждал ее: я же тебя вожу в Египет и в Таиланд, кормлю и одеваю хорошо – и ты пойди навстречу мне, то есть учись! Но на нее это не действовало – проклятый детский возраст! И однажды случилось то, что и должно было случиться – она, под одобрение ее мамаши, отказалась наотрез вставать: «Отстань, хочу спать – и сплю!»

Тогда я врезал ей ремнем по попе, она зарыдала – а мать уже на радостях звала полицию: «Пьяный отец бьет дочь!»

Приехавший патруль меня скрутил, дочка в ужасе от всего этого забилась в угол – после чего мы с ней не разговаривали с месяц. Но потом слово за слово восстановили отношения – и произошло самое великое для меня чудо. Она бросила свою гульбу, прилежно заучилась; а когда еще через пару лет мои доходы сильно отощали – пошла попутно колледжу работать: мол теперь я заработаю нам с тобой на сладкий отдых…

То есть поняла, что тот ремень, достаточно безбольный для нее, был для меня больней стократ. И трещина меж нами не просто заросла, а обернулась такой спайкой, что уже было не подточить даже жутко обозленной этим маме. И моя дочка сейчас по три раза в день звонит мне доложить о ее сердечных и иных делах – вот что ремень животворящий делает!

А чем та же ситуация обернулась бы при вступившей в силу ювенальной юстиции? Меня бы на 2 года упекли – а дочь, лишенная отца, который загонял ее на учебу и вырывал из «лап улицы», в итоге не только спилась бы, но и скурилась – тут и к гадалке не ходи!

Ювенальная юстиция, как говорят специалисты – не воспитательная, а карательная мера. Её пропагандируют те политики, которые в своей карьере опираются на самую темную и бесстыжую корысть. Но даже в нашей политике, пронзенной насквозь этим гнилым «монетаризмом», остаются отдельные глашатаи вроде Елены Мизулиной, издавшей свой глас вопиющего в пустыне:

«Многие россияне категорически против ювенальной юстиции. Те, кто пытаться продавливать ее – создают гигантский конфликт в обществе. Назначение любого закона – устранять конфликты, а не провоцировать их. Продвигать такой законопроект – похоже на антигосударственную и антинародную деятельность.

Сегодня актуальнее создать многодетным родителям условия для благоприятного воспитания детей, поддержать институт семьи в целом. Нужно создать дружественную среду, чтобы на многодетных не смотрели как на изгоев, а наоборот, завидовали, восхищались и гордились бы ими. В том числе и власть».

Мизулина, конечно, выражается «политическими словами», но тут я с ней согласен целиком. Семью – даже плохую, даже такую ущербную как у меня – нельзя рушить ни в коем случае.

Любые мальчик и девочка, у которых есть свои, даже неважные, даже порой бьющие и бьющиеся меж собой родители – стократ счастливей тех детей, которые лишены этой природной крыши. Даже иллюзию семьи надо хранить – чтобы, как говорится, педерастам не досталось.