Выбор народный Захар Прилепин: коммунизм — это наша традиция, и наша единственная надежда на прорыв в будущее

Изменения, которые случились в последние три десятилетия с народами России, и в первую очередь с русским народом — удивительны.

Народ оказался сильней и умнее пропаганды.

За эти годы страна получила в нагрузку тонны и тонны печатной продукции, посвящённой созданию «чёрного мифа» вокруг СССР и социализма как такового.

На телевидении властвовал коллективный Сванидзе, эфирное время оккупировали бесконечные антисоветские сериалы, которые, надо сказать, снимают и по сей день.

Являться антисоветчиком во все эти годы — огромный срок! — означало: быть модным, быть в трэнде, быть современным.

Короли дискурса, самые богатые люди страны, самые модные актёры, певцы и певички, смехачи и ведущие ток-шоу, считали своим долгом при всяком удобном случае, по поводу и без повода, цедить: …мы знаем, чем всё это закончилось!..

Ничего они не знали, на самом деле. И самое главное: ничего ещё не закончилось.

Приведём несколько элементарных примеров навскидку.

Если в 1995 году к Ленину относилось негативно 48% россиян, то спустя двадцать лет ситуация изменилась ровно наоборот: теперь выше половины взрослого населения страны воспринимают Ленина позитивно. (Негативно — чуть выше 20%; остальные «не определились»).

Объяснения тому, думается, простые; мудрствовать лукаво тут не зачем.

Во-первых, Ленин воспринимается, как заступник всех униженных и оскорблённых: человек, бросивший самый страшный вызов капитализму как таковому, или, если угодно: мировой финансовой системе.

Ленин — антоним олигархату и гламуру.

Не важно, какое это имеет отношение к реальному историческому Ленину, важно то, что миф о «немецком шпионе» и «маньяке» в сознании большинства жителей России не прижился.

Ленин — это, да, фанатик, безраздельно преданный своей идее.

Сейчас такая порода перевелась.

Но люди устали от «слишком человеческого» в наших руководителях, иногда хочется иметь дело со «сверхчеловеком». Ленин — безусловный сверхчеловек: лобастый тип из Симбирска, изменивший историю человечества, сделавший Россию центральным персонажем мировой истории XX века и предметом надежд и чаяний для миллионов и миллиардов представителей «третьего мира»: глядя на советскую Россию, они верили, что «мировой порядок» — это не навсегда, что однажды может явиться некий русский, упрямый, непобедимый вождь — и всё это (колониальную систему в том или ином виде, систему международных финансовых манипуляцийи т. п.) беспощадно сломать.

Ещё больший переворот произошёл в сознании населения нашей страны в связи с именем Сталина.

По данным экспертов, если в 1989 году рейтинг Сталина в перечне государственных деятелей, оказавших наибольшее влияние на отечественную историю, был всего 12%, то в 2012 году он оказался уже на первом месте с 42%, а в 2015 году 52% россиян заявили, что Сталин сыграл в истории России «безусловно положительную» и «скорее положительную» роль. Противоположной точки зрения придерживаются менее 30% опрошенных. (Есть резонные данные, что рейтинг Сталина стремится в России к 70 процентам: но признать такое публично социологи элементарно не решаются).

Восприятие, а, вернее сказать, приятие Сталина — вовсе не признак, как любят выражаться наши любезные либерал-демократы, «крепостного сознания» населения страны, и уж точно не желание возобновления репрессий и чисток.

В первую очередь, Сталин — это символ победы в самой страшной мировой войне, символ индустриализации и модернизации.

Наконец, Сталин (собственно, как и Ленин) — аскет. Это важно! Данное качество в современной российской, да и мировой политике, просматривается плохо.

Но русские высоко ценят скромность и бессребреничество.

(Все рассуждения на тему, что «Ленин попивал пиво в Швейцарии», а «у Сталина имел в войну спецпаёк» — особенно из уст людей, скупивших кварталы недвижимости во всех мыслимых европах и азиях, — звучат не просто анекдотично, а идиотично. Постыдились бы рот свой открывать).

«Сталин — единственное, что может вызвать ужас на блудливом лице лавочника», — сказал как-то один профессор. Под «лавочником» здесь, естественно, не имеется в виду банальный представитель малого и среднего бизнеса (желаем всем им удачи и сил), но тот тип человека, для которого всё продаётся и покупается, и цена в той или иной валюте — единственная мера всех вещей.

Подобного вида «лавочники» заняли слишком много места в нашей жизни, и — не по праву.

Взыскуя справедливости, люди не понимают, отчего торговцы стали национальной аристократией: заняли место, где по праву должны находиться воины и философы (успешные купцы и фабриканты тоже обязаны представлять аристократию — но не могут только они).

Наконец, мы подошли к тому, что схожие трансформации случились и по отношению к советскому прошлому как к таковому. Ныне свыше 40% россиян оценивают опыт СССР, как положительный (и только 9% как отрицательный).

Для сравнения: 52% россиян не может назвать никаких достижений Бориса Ельцина; зато многочисленные отрицательные итоги его правления называют свыше двух третей россиян.

(Убеждены в «полезности» Ельцина только 11% россиян).

И здесь мы подходим к простейшему вопросу: у нас демократия или нет?

Едва ли стоит сомневаться в том, что подавляющая часть российских элит, обладающих всей полнотой исполнительной власти — родом из 90-х.

По сути говоря, это либерально-буржуазная генерация, «дети Бориса Николаевича»!

Но кто-то должен представлять большинство населения?

Давайте мы ещё раз повторим для закрепления: по разным оценкам, от 40 до 60% россиян придерживаются «левых» взглядов, ожидают «полевения» экономики, и испытывают в той или иной мере интерес или симпатию к «левым» фигурам отечественной и мировой истории.

Никакая идеология в России — ни либеральная, ни право-националистическая не имеет столь очевидной и реальной поддержки.

Больше половины россиян, согласно официальной статистике, желает переоценки эпохи «перестройки» и «ельцинских реформ», и уж точно не хочет жить в той же системе, со всеми очевидными её издержками — как минимум, в виде социального неравенства и явной зависимости от мировых финансовых институтов, как максимум — в обществе, построенном на принципах стяжательства и конформизма.

Так почему же мы до сих пор пребываем в обществе, которое не отвечает чаяниям большинства?

Потому что кто-то нам сказал, что коммунизм — это прошлое, что он уже был?

А либерализм — его что, не было?

А национализм — его только что придумали?

Коммунизм — это одновременно и наша традиция, и наша единственная надежда на прорыв в будущее.

Более того, коммунизм — это ещё и стремление к свободе, проявление воистину дерзких, вольнолюбивых, яростных качеств нашего национального характера.

Буйство донского казака Степана Тимофеевича Разина, удаль башкирского атамана Салавата Юлаева, декабристский идеализм, поэзия Маяковскогои поэзия Есенина, партизаны Сидора Ковпака, улыбка Гагарина — это тоже коммунизм.

Помните, как там у Есенина: «А Россия — вот это глыба… Лишь бы только советская власть!»

Коммунизм — выбор народный.

Мы не раз видели в последние годы, где собираются люди во имя сохранения своей русской идентичности. Они собираются возле памятникам Ленина.

Отстоявшие памятник — сохраняют право говорить на русском языке, жить в пространстве национальной истории, гордиться своими победами, а не смотреть на факельные шествия.

Красное знамя над Россией — неизбежно.

Взяли рейхстаг — и здесь справимся.