Шанель №5

Тему коллаборационизма во время Второй мировой войны французы пытаются либо умалчивать, либо обходить окольными путями по многим причинам. Одна из них: слишком много деятелей культуры можно обвинить если не в пособничестве, то в лояльном отношении к оккупационному режиму. 

В подобный список можно включить и тех лиц, которые сегодня считаются национальной гордостью (и таким же достоянием) французов. В подобный перечень входят такие знаменитые писатели, как Луи-Фердинанд Селин, Жан-Поль Сартр, Симона де Бовуар (в то время, как Поль Элюар, Луи Арагон, Франсуа Мориак предпочли «подпольное» распространение своих произведений), художники Морис де Вламинк и Андре Дерен откровенно симпатизировали режиму (даже съездили в фашистскую Германию, что немало способствовало нацистской пропаганде). А кумиры парижской публики Морис Шевалье и великая Эдит Пиаф не только остались в оккупированном Париже, но и с удовольствием выступали перед нацистами и регулярно приглашали к себе в гости (что весьма способствовало карьерному взлету). Даже, ставший «классиком», режиссер Жан Кокто, заявляя о своей внешней аполитичности, не брезговал дружбой с немецкими офицерами, которые служили для него своеобразными гарантиями спокойной и безбедной жизни. Тем не менее все эти люди вышли из войны абсолютно «белыми и пушистыми» благодаря своему таланту. И об их прошлых «мелких грешках» вспоминать не принято. Особенно во Франции. Однако, как не обидно французам, больше всего вопросов в отношении коллаборационизма возникло к легендарной Коко Шанель.


Первое, что сделала с началом войны (1939 год) госпожа Шанель – закрыла свой известный модный дом, все магазины и швейные мастерские. Таким образом в это тяжелое время «на улице» в одночасье оказалось порядка 4000 человек (в сегодняшней Европе столь массовое увольнение практически невозможно – профсоюзы не простят). 56-летняя Коко аргументировала эту акцию тем, что намерена посвятить себя исключительно рекламе и продвижению на европейский (в том числе немецкий) рынок своего знаменитого парфюма «Шанель №5».

Напомним: духи «Chanel №5» увидели свет еще в 1921 году стараниями русского эмигранта и французского парфюмера (в одном лице) Эрнеста Бо. Именно он предложил из созданных им образцов ароматов выбрать понравившийся номер. Выбор Коко Шанель остановился именно на пятом номере, а название придумывать не стали…

Таким образом, назвать изобретателем данного аромата саму Шанель достаточно сложно. Тем не менее, она владела авторскими правами, что позволило ей продать большую их часть братьям Вертаймерам (Полю и Пьеру). Последние были евреями и по этой самой причине их пребывание в оккупированной Франции приравнивалось к смерти. Братья эмигрировали в США, но успели зарегистрировать подставную компанию «Буржуа», дабы ни правительство Виши (формальное правительство оккупированной Франции), ни сами нацисты не смогли конфисковать их бизнес. Коко Шанель, узнав об этой уловке, немедленно донесла на «настоящих» хозяев «Буржуа» нацистам в надежде, что ей вернут бесплатно проданные права на «Шанель №5». Этот донос также помог вытащить, попавшего в плен к немцам, ее племянника Андре Паласе. Во многом этому поспособствовал давний приятель Коко барон Ганс Гюнтер фон Динклаге, который являлся атташе немецкого посольства и по совместительству довольно влиятельным офицером разведки СС.

Во время оккупации Коко с большим комфортом проживала в великолепном, совершенно непострадавшем, отеле «Ритц», который из-за знаменитого «парижского шика» нацисты выбрали в качестве фактической штаб-квартиры.

В книге Хэла Вогана «Тайная война Коко Шанель» автор пишет о том, что мадам Шанель не только снабжала немцев нужной им информацией с определенной регулярностью, но и вполне официально фигурировала в списках сотрудников немецкой разведки. Подобную информацию можно было бы отнести к богатому воображению автора, если бы не один факт, который является подтвержденным…

В 1943 году Коко Шанель отправили «искать перемирия» между Германией и Англией. И не к кому-нибудь, а самому Уинстону Черчиллю. Впрочем, этот выбор был не случайным, так как с Черчиллем госпожа Шанель виделась несколько раз в 20-е годы, когда у нее был бурный роман с одним английским герцогом.

Операцию «Модельхут» (в переводе – «модная шляпка») разрабатывал сам ближайший соратник Гиммлера, руководитель шестого управления (служба внешней разведки) Вальтер Шелленберг. (Для тех, кому эта фамилия ни о чем не говорит, напоминаем: согласно фильму «Семнадцать мгновений весны» именно Шелленберг (в исполнении непревзойденного Олега Табакова) являлся непосредственным начальником Макса Отто фон Штирлица). Впрочем, памятуя о том, что именно Шелленберг составлял списки англичан, которые подлежали немедленному аресту и/или ликвидации в случае захвата Туманного Альбиона нацистами, его искреннее стремление к сепаратному миру выглядит несколько сомнительно.


Тем не менее, согласно плану Шелленберга, Шанель должна была передать Черчиллю соответствующие предложения. Коко решила действовать через свою подругу Веру Бейт Ломбарди. Помимо того, что до войны Вера активно рекламировала изысканной публике наряды бренда «Шанель», эта великосветская подруга Коко являлась двоюродной сестрой герцога Виздорского, что давало нацистам надежду «на выход» лично на премьер-министра Британии. Однако, несмотря на все обещания участия Веры в «большом бизнес-проекте», госпоже Шанель не удалось выманить свою подругу из Рима, где проживала Вера, в оккупированный Париж. Подобный отказ не прошел для госпожи Ломбарди даром — итальянские нацисты арестовали ее в качестве английской шпионки.

Тем временем Коко (по приказу Шелленберга) получает уникальный по тем временам документ, позволяющий ей свободно перемещаться по всей Европе. Именно с этим пропуском Шанель отбывает в Мадрид, где, апеллируя к своему известному имени, намеривалась искать встречи с сэром Уинстоном. Впрочем, рандеву с премьер-министром не состоялось (Черчилль сказался больным) и Шанель возвратилась к немцам в Париж с пустыми руками.

Однако в судьбе Коко Шанель Черчилль все же сыграл немаловажную роль. Когда война закончилась, любимице немецкого оккупационного режима французские патриоты припомнили ее коллаборационизм. Так по обвинению в последнем, она была арестована с явными перспективами заниматься дизайном в тюремной камере всю оставшуюся жизнь. Однако благодаря просьбе именно Черчилля, вполне обоснованное тюремное заключение ей заменили на ссылку… в Швейцарию. Именно на нейтральных берегах Женевского озера она достаточно комфортно проживала со своим любовником (упоминавшимся выше немцем Гансом Гюнтером фон Динклаге) вплоть до 1953 года.

Спустя год (в 1954-ом) Коко Шанель, в возрасте 71-года, возвращается в мир высокой моды со своей новой коллекцией. Тем не менее, вернуть себе былой успех и уважение она смогла лишь пару лет спустя, когда французы начали «слегка забывать» ее контакты с нацистами, отдавая должное ее таланту.

Таким образом, подобно другим знаменитостям, ей удалось избежать репрессий, которые неизбежно последовали в отношении «простые маленьких французов», которые по тем или иным причинам сотрудничали с оккупационным режимом. Оно и понятно…

P. S, По окончании войны братья Вертеймеры, которые купили авторские права на «Шанель №5», вернулись в Париж. Однако там их уже поджидал иск от юристов Коко и судебные тяжбы в различных инстанциях обещали быть многолетними и кровавыми. Чтобы этого избежать, бизнесмены выплатили Коко баснословную по тем временам сумму – 400000 долларов (наличными), роялтиз (в размере двух процентов) на всю продаваемую продукцию под брендом «Шанель» плюс довольно внушительное содержание, которое выплачивалось каждый месяц. Таким образом, в послевоенной Европе, Коко Шанель была последней, кому грозила голодная смерть…