О разделении труда
Здравствуйте. Сейчас несколько слов о мировом разделении труда. По ходу одного из оживлённых споров в моём Живом Журнале (awas1952.livejournal.com), некий мой оппонент отметил: «Джинсы шьют в Китае за два доллара, а продают в Америке за двадцать. Значит основную выгоду от китайского труда получает Америка». Рассуждение укладывается в часто цитируемую мною американскую поговорку: доллар тому кто придумал, десять тому кто сделал, сто тому кто продал. Исходя из обычных заработков американских дизайнеров и количества продаваемых джинсов полагаю, автору очередного фасона штанов достаётся из двадцати долларов, вряд ли заметно больше двадцати центов. Что соответствует поговорочному раскладу. Сверхприбыль, упомянутая моим оппонентом идёт перекупщику плодов творчества, обладателю торговой марки. В рамках противоречивой категории — интеллектуальная собственность. А подлинный творец, как всегда живёт на подачки богача. Препятствия поставленные интеллектуальной собственностью на пути развития человечества, я исследовал уже не раз и возвращаться к этой грустной теме придётся ещё не однократно. В процитированном же высказывании, меня заинтересовало другое — кто на самом деле получает от китайского труда наибольшую выгоду?
Для начала разберёмся с самими китайцами. Они действительно сделали своими руками или купили у других производителей: ткань, пуговицы, молнии, клейма. Всё это сшили вместе под бдительным надзором представителей заказчика. И за всё это получили из-за рубежа сумму примерно соответствующую их уровню жизни, скажем те же два доллара. Всё по Марксу: товар — деньги. С американцами вроде тоже ясно. Тот кто продал там джинсы действительно получил, в соответствии с местным уровнем жизни, два десятка долларов или две сотни за особо раскрученную марку. Из них он два доллара отдал китайцам и получил восемнадцать ил сто девяносто восемь чистой прибыли. Ради такой выгоды, нынче почти всё материальное производство из Соединённых Государств Америки и не малая доля из Европейского союза, выведены в Китай и прочие регионы сверхдешёвой рабочей силы. Ну, кто отдал предприимчивому американцу свои двадцать долларов? Очевидно другой американец. С точки зрения всей страны, деньги перекочевали из одного кармана в другой. За вычетом двух долларов отданных трудолюбивым китайцам, это чистый расход и его ещё надо возместить доходами. Возместить не получается.
СГА уже не первое десятилетие живут в долг. Страна в целом потребляет в разы больше чем производит. Разницу не покрывают даже лицензионные отчисления от производителей товаров разработанных американцами, обладателями интеллектуальной собственности. Только массированное привлечение всё новых инвестиций из вне, позволяет как-то сводить концы с концами, да ещё выплачивать какие-то дивиденды прежним инвесторам. Привет и от Мавроди с Мэдоффом. Основным же источником покрытия американских расходов остаётся Федеральная Система. Пока её печатная продукция используется для взаиморасчётов большей частью мировой торговли. И избыточная эмиссия порождает не столько внутриамериканскую, сколько общемировую инфляцию. Понемногу удушая всю мировую экономику и тем самым сохраняя относительную привлекательность американского рынка по сравнению с прочими. Даже если принять во внимание не только американских потребителей, но и прочий мир, картина неизменна. Все платят Китаю, он на всех зарабатывает.
Теперь, судя по всему Китай не разорится даже в случае банкротств всех своих нынешних потребителей. Уже накопленных, пусть и откровенно нищенских долларов за джинсы и прочие бесчисленные поделки для всего мира, ему хватает, чтобы заняться раскруткой своего внутреннего рынка. Так что в скором будущем случится одно из двух. Либо китайский производитель джинсов начнёт получать за них двадцать долларов, либо китайский же потребитель будет за них платить два.
Неравновесный переток средств со всего мира в Китай может и прекратится. Сам Китай сможет и впредь держаться на внутренних ресурсах, оставляя внутри себя всё произведенное. И не в коей мере не пострадает от того, что не будет получать за свои усилия новые бумажки. Уже давно символизирующие не столько товары, которые за них можно купить, сколько красивые финансовые схемы по которым их можно нарисовать в любом желаемом количестве. Потому-что как и во времена создания трудовой теории стоимости, ныне рьяно отрицаемой экономическими гуру всех расцветок и многие тысячелетия назад — всё богатство человечества создаёт труд, а не заклинания жрецов. Как бы не назвался их храм, хоть Вавилонская башня, хоть Нью-Йоркская фондовая биржа, хоть Высшая Школа Экономики. Словом не зря Евгений Онегин бранил Гомера, Феокрита, зато читал Адама Смита и был глубокий эконом. То есть умел судить о том, как государство богатеет и чем живёт и почему не нужно золото ему, когда(б) простой продукт имел. Американцы же, забыв очевидные хозяйственные истины, в пользу миражей финансового рынка, оказались в положении Онегина старшего. Отец его понять не мог и земли отдавал в залог.
Долго Соединённых Государств Америки уже давно заведомо не посилен для отдачи. Именно потому, что слишком многие там надеялись: отдав за рубеж два доллара, выручить на этом двадцать.
Таков краткий очерк обширной картины. ещё увидимся.
Источник: ТВ-Столица
