Быть коммунистом в Киеве после майдана
Эксклюзивное интервью с одним из активистов левого движения в Киеве. По понятным причинам, анонимное.
На Украине в целом и в Киеве до майдана было достаточно много различных левых движений, от анархистов до социалистов. Некоторые были организованы во вполне официальные партии, такие, как КПУ, СПУ. Как люди левых взглядов восприняли майдан (наверняка были те, кто поддержал)? Как они на майдане делили чай с нацистами?
Восприняты события майдана были по-разному. В начале, когда радикально-националистический дискурс в какой-то мере был разбавлен социальной повесткой, майдан вызывал симпатии у многих левых. Все это выглядело как своего рода коммуна, пример самоорганизации масс, поднявшихся на защиту своих требований. Однако по мере развития ситуации стало очевидно, что это мероприятие используется крупным капиталом, как внутренним, так и международным, для продвижения своих интересов. Причем основными агентами их в этом процессе выступают праворадикальные группировки неофашистского толка. Многие молодые люди находились под их влиянием, даже не осознавая, насколько дискурс, в который их втягивают, близок к фашизму. Говорить о том, что на майдане были сплошь сознательные фашисты — некорректно, скорее, имела место тотальная политическая безграмотность, которая не позволяла многим участникам этого процесса идентифицировать, во что они вляпались. О чем говорить, если по результатам общения люди толком не могли сформулировать отличие правых от левых, и пытались требовать от правых социального равенства и, по сути, социалистических преобразований. Неудивительно, что их обманули и навязали им повестку дня, в которой их интересы оказались подменены совсем другими лозунгами. Коммунисты в силу своего статуса парламентской партии, ассоциирующейся с режимом Януковича, не могли открыто действовать на майдане, однако другие левые силы, в частности, объединение «Боротьба», пытались вести там деятельность. Закончилось это травлей и избиением, что в условиях контроля ультраправых было вполне закономерно. По своему опыту могу сказать, что находиться на майдане левым можно было только при условии определенной маскировки своей политической позиции. Более-менее удачно вписаться в этот дискурс удалось лишь некоторым анархистским группам, и то — впечатление такое, что их там лишь терпели как «полезных идиотов», которые могут успешно поработать пушечным мясом при необходимости. В январе можно было уже уверенно констатировать, что майдан выродился в банальный ультраправый путч, управляемый крупным капиталом. После этого участие в этих событиях левых сил было невозможно.
Как Вы считаете, по какой линии образовался раскол между левыми Украины? Западники и евразийцы?
Конечно, геополитический фактор играл свою роль. Но главное отличие, на мой взгляд, было все же в другом. Левые силы, стоящие на позициях марксизма, пришли к пониманию, что происходящее не является классовой борьбой. Майдан не имел классового самосознания, от слова «вообще». Не было ни понимания классовых интересов, ни, тем более, готовности осознать способы их реализации. В таких условиях он не мог не проиграть. Другие левые силы, не утруждающие себя классовым анализом, питали иллюзии, что стихийная самоорганизация несознательных масс способна сформулировать демократическую повестку дня и добиться ее реализации. Исходя из этого, и оценка майдана, и способы участия в нем отличались. Развитие событий показало, что марксисты были правы.
Какие официальные и неофициальные репрессии обрушились на левые организации и левых активистов после майдана?
Офисы КПУ подверглись разгрому и рейдерскому захвату сразу же. Левых активистов, пытавшихся проводить публичные мероприятия, избивали и даже убивали. Имели место попытки уничтожения имущества, поджоги, нападения. По своему опыту участия в майской избирательной кампании могу сказать, что вестикакую-либо агитацию было очень тяжело. Вместе с тем, государство тогда еще пыталось сдерживать особо ретивых погромщиков. Сейчас же нет даже этого. Борьба с инакомыслием, характерная для режимов фашистской направленности, за это время лишь прогрессировала, и если раньше государство официально не одобряло преследование левых, сейчас оно само эти репрессии и организовывает, под предлогом борьбы с «сепаратизмом». Боюсь, этот тренд в ближайшее время не изменится.
Есть ли в ближайшем будущем перспективы у левых идей на Украине? У политических партий, которые выступают за союз с Россией?
Как ни странно, но перспективы есть. В силу, с одной стороны, гиперактивности правых, накачиваемых олигархическими деньгами, и, с другой стороны, проблемами в существующих партиях, таких, как кризис в КПУ, на левом фланге сейчас вакуум. При этом результаты деятельности правого парламента и правительства не заставили себя ждать. Должна появиться левая сила, способная извлечь уроки из последних событий, которая будет по-настоящемуидеологической партией, Сила, которая понимает потребности трудящихся, организует их жизнь и живет их нуждами. Время карманных партий прошло. Потенциал идей социализма и коммунизма не раскрыт, а их принципы оболганы и извращены ультраправой пропагандой. Поэтому нужно практическое их воплощение, в повседневной жизни, в хозяйственной деятельности, во взаимопомощи и кооперации. По поводу союза с Россией — я бы не стал сейчас педалировать эту тему. Пропагандистский образ, созданный СМИ, выведет такую партию на маргинес. К этому можно возвращаться по мере нейтрализации пропагандистских штампов и распространения правдивой информации о событиях последнего года и реальной роли в них России и других стран. Стартовые позиции в этом вопросе имеет смысл обозначить как «добрососедские отношения и прагматизм».
Какова сейчас социальная обстановка в Киеве?
Экономическая, инфраструктурная обстановка в Киеве в целом получше, чем в других городах Украины. Конечно, крах экономики сказывается, но город в этом смысле живет сравнительно сносно. А вот социальная обстановка очень пестрая. Свою роль играет наличие здесь значительного количества людей, так или иначе связанных с деятельностью существующего политического дискурса. Большое количество людей приехало с Западной Украины. В Киеве также сравнительно велика прослойка так называемого «среднего класса», представляющего из себя сборную солянку из высокооплачиваемых наемных работников, самозанятых предпринимателей, представителей мелкого и среднего бизнеса, Классовые интересы их зачастую противоположны, но в основе своей они несут иррациональную ненависть к мифу под названием «совок», который ассоциируется у них в том числе и с левым движением. И все это накладывается на нищающие массы трудящихся нижнего звена, бюджетников, пенсионеров. В их среде ситуация прямо противоположна. Очень многие из них поставлены в ситуацию, когда, даже работая, они не могут прокормить семью из-за роста цен на товары повседневного употребления и коммунальные услуги — они выросли в разы. Из-за этого лояльность к власти и ее пропаганде в этой среде куда ниже. Разумеется, телевизор тоже прошелся по их мозгам в кованых сапогах, но в целом понимание необходимости прекращения междоусобицы, демонтажа существующего режима и установления более справедливого социального устройства там намного выше. В этой среде отмечены забастовки, пикеты, социальная активность там имеет совсем другую направленность, чем у вышеописанной прослойки. Кроме этого, следует отметить еще один момент. Среди киевской интеллигенции и «среднего класса» начинают организовываться группы, которые отчетливо понимают гибельность нынешнего курса Украины. Они, как правило, уже не подвержены влиянию пропаганды и пытаются найти альтернативу бессмысленной войне и уничтожению страны. Многие их них понимают необходимость организации, начинают искать сотрудничества с политическими партиями. Все это происходит в сложной обстановке усиливающихся репрессивных проявлений как со стороны государства, так и парамилитарных неофашистских образований. Поэтому первейшая задача политической силы, планирующей опираться на трудовой народ и отстаивающей идеологию, защищающую интересы трудящихся — установить контакты с такими группами, вовлекать их в совместную деятельность, систему взаимопомощи, и через них вести пропаганду своей идеологии среди широких масс трудящихся.
