Убийство Кирова: узнаем ли мы когда-нибудь правду?

80 лет назад, 1 декабря 1934 года, был застрелен член политбюро ЦК ВКП(б), партийный босс Ленинграда и области 48-летний Сергей Миронович Киров (настоящая фамилия — Костриков).
Эту драму часто сравнивают с двумя другими "преступлениями века". По фабуле — с убийством Джона Кеннеди (в обоих случаях известны психически неуравновешенные непосредственные исполнители, но есть серьезные основания подозревать заговор). По последствиям для страны — с поджогом рейхстага.
Убийство случилось удивительно "вовремя", став спусковым крючком и оправданием Большого террора.
Догадливый народ откликнулся частушкой: "Ах, огурчики мои, помидорчики! Сталин Кирова пришил в коридорчике!". Ее прозвали "десятилетней", потому что за ее исполнение автоматически давали 10 лет лагерей.

28 ноября Киров провел два с половиной часа на приеме у Сталина. Содержание беседы неизвестно, но, судя по всему, встреча носила рутинный характер.
Вечером 29-го они вместе смотрели спектакль в МХАТе и расцеловались на прощание.
Следующий раз Сталин облобызает Кирова в гробу.

Ревность и политика

У второго секретаря обкома Михаила Чудова на третьем этаже Смольного шло совещание. В 16:37 участники услышали два выстрела, выскочили за дверь, заглянули в отходивший от широкого коридора под прямым углом короткий проход, ведший к кабинету Кирова, и увидели на полу тело своего начальника, а рядом — человека с револьвером в руке.
Убийца бился в истерике и не сопротивлялся. У него отобрали оружие, пропуск в Смольный и партбилет на имя Леонида Николаева.
Эту сцену детально описал бывший заведующий облфинотделом Михаил Росляков, впоследствии выживший в ГУЛАГе и оставивший воспоминания.
Киров шел на работу. Охранник Борисов следовал за ним в нескольких метрах (шеф не любил, чтобы ему дышали в затылок). Свернув в коридорчик, первый секретарь на несколько секунд остался без сопровождения, и поджидавший Николаев в упор выстрелил ему в голову.

На допросе преступник показал, что убил из ревности. Его жена, эстонка Мильда Драуле, красавица-блондинка, работала в аппарате обкома, периодически дежурила по ночам, и ее якобы приметил Киров, известный поклонник прекрасного пола.
За несколько месяцев до убийства Драуле перевели в аппарат уполномоченного наркомата легкой промышленности по Ленинградской области, что в свете версии о тайной связи выглядело логично.
"Киров — мужчина в расцвете сил. Наверное, оказывал знаки внимания. Но вообще-то эта версия потом родилась. И мне представляется, что ее запустил НКВД", — пишет современный исследователь эпохи Сталина профессор Владимир Наумов.

Не исключено, что кто-то умышленно заронил подозрение в душу Николаева и растравлял его ревность.
За 15 лет Николаев сменил одиннадцать мест работы. Это был классический неудачник, болезненный нервный человек, из тех, кем легко манипулировать и кто идеально подходит на роль убийцы-психопата.
На момент совершения преступления он нигде не работал и жил на средства жены. Его трудоустройством, как коммуниста, занимались партийные органы, но он отвергал все предложения, требовал большего, писал просьбы и заявления на имя Кирова.

1 декабря 2009 года ФСБ рассекретила хранившийся в архивах личный дневник Николаева, из которого следует, что он начал готовиться к убийству в июле 1934 года и сравнивал себя с народовольцем Желябовым.
О заговоре и сообщниках Николаев в дневнике не упоминал.

Нестыковки

По словам сына Лаврентия Берии Серго, его отец, возглавив НКВД, якобы поднял материалы по убийству Кирова и пришел к выводу, что Николаев действовал в одиночку.

Но многие обстоятельства заставляют сомневаться в этом.
Возле дома Кирова на улице Красных зорь постоянно толпились жалобщики, надеявшиеся передать свои бумаги ему в руки. Периодически их забирали в милицию.
15 октября в такую облаву попал и Николаев. При нем обнаружили незаконно хранившийся револьвер. Будущего убийцу допросил начальник отдела охраны первых лиц Ленинградского управления НКВД и необъяснимым образом отпустил на все четыре стороны.
Впоследствии стало известно, что ему разрешали тренироваться в стрельбе на спортивной базе принадлежавшего ОГПУ и органам внутренних дел общества "Динамо". Там же он получил и патроны, которыми был убит Киров.
Безработный Николаев знал и расположение помещений в Смольном, и привычки Кирова, и примерное время его появления, хотя тот 1 декабря с утра уехал по делам, и изначально появляться на работе не планировал.

Охранник, постоянно дежуривший у дверей кабинета первого секретаря, почему-то отсутствовал.
"Я вообще не понимаю, как мог посторонний человек болтаться в этом коридорчике, где всякий на виду. Это особая зона. Почему никто не обратил внимания на Николаева, не спросил у него — что ты здесь делаешь?" — недоумевает Владимир Наумов.
Сталин, прибывший в Ленинград, чтобы лично возглавить расследование, допросил Николаева в тюремной камере.
Старая большевичка Ольга Шатуновская, работавшая в созданной Хрущевым комиссии по изучению истории сталинских репрессий, разыскала присутствовавшего при этом тюремного охранника.

По словам Шатуновской, тот показал, что Николаев кричал: "Меня четыре месяца ломали сотрудники НКВД, доказывали, что надо во имя дела партии стрелять в Кирова! Мне обещали сохранить жизнь, я согласился. А теперь меня бросили за решетку, и я знаю, что меня не пощадят!".
После покушения Николаев не прожил и месяца. 28-29 декабря выездная сессия Военной коллегии Верховного суда под председательством Василия Ульриха рассмотрела дело в узаконенном к тому времени ускоренном порядке и приговорила убийцу и 13 его "сообщников" к расстрелу.
Решение огласили в 05:45 утра и через час привели в исполнение.
Никто, кроме Николаева, вины не признал, а сам он, согласно данным в 1950-х годах показаниям одного из конвоиров, услышав приговор, выкрикнул: "Обманули!"
Близкий друг начальника Ленинградского управления НКВД Филиппа Медведя, некто Сорокин, в 1960-х годах написал в ЦК КПСС, что Медведь незадолго до своего ареста якобы сказал ему: "идейный вдохновитель убийства — Сталин, а исполнители — [нарком внутренних дел Генрих] Ягода и [заместитель Медведя Иван] Запорожец".
Историк Леонид Млечин спросил одного из следователей по делу об убийстве, Льва Шейнина: "Скажите откровенно — Сталин приказал убить Кирова?".
Тот понимающе улыбнулся: "Сталин был вождь, а не бандит, голубчик".

Мифы о Кирове

В годы хрущевской "оттепели" сложился образ "Мироныча" — демократа и гуманиста, которого якобы безумно любили ленинградцы.
В отличие от Сталина, Молотова и Кагановича, он действительно много выступал перед народом, в первый год работы секретарем обкома посещая заводы в среднем каждые два дня. Но благосостояние рабочих от этого не улучшалось.
Историк Эдвард Радзинский цитирует слова Кирова: "Старые группы врагов расплавлены в период борьбы за пятилетку, и с ними можно уже не считаться", что, по мнению исследователя свидетельствует о его настроенности на примирение, а не репрессии. Вроде бы Киров предлагал Сталину простить и вернуть на работу одного из деятелей правой оппозиции Угланова и принимал у себя в Ленинграде Бухарина. Но это, во-первых, нюансы, во-вторых, касавшиеся исключительно отношений внутри верхушки.
Нет никаких свидетельств того, что Киров хотел смягчить курс, облегчить жизнь трудящихся, и вообще в чем-то расходился с генеральной линией.
В 1919 году он, возглавляя советскую власть в Астрахани, приказал расстрелять крестный ход, а затем казнить без суда митрополита Астраханского Митрофана и епископа Леонтия.
Киров беспощадно проводил раскулачивание во вверенном ему регионе, в теснейшем сотрудничестве с чекистами строил руками заключенных Беломорканал, а в качестве члена "тройки" Ленинградской области по рассмотрению дел о повстанчестве и контрреволюции подписал сотни смертных приговоров. Тысячи людей непролетарского происхождения при нем были выселены из города.
Он неоднократно повторял в публичных речах: "Каждый член партии должен любого оппозиционера бить в морду".

Либеральными кировские времена могли показаться лишь на фоне ужаса, наступившего после его смерти.
Другой миф — о том, что Киров якобы являлся человеком номер два в стране и опасным конкурентом для Сталина.
"Киров напрасно считается лидером либерального крыла в политбюро, человеком, которого прочили на смену Сталину и который осмеливался спорить с генеральным секретарем", — утверждает историк Олег Хлевнюк.
По имеющимся данным, указывает исследователь, Киров был маловлиятельной фигурой в политбюро, Москву посещал редко, в голосованиях партийной верхушки участия почти не принимал, все его интересы ограничивались Ленинградом.
Известная история о том, что на XVII съезде ВКП(б) в январе-феврале 1934 года много делегатов якобы проголосовало против Сталина, и кто-то предлагал избрать генеральным секретарем Кирова, не имеет убедительного подтверждения.
"Если бы Кирова не убили, он остался бы в истории малозаметной фигурой", — утверждает историк Леонид Млечин.
"Киров не был крупной личностью, и в руководящее ядро вокруг Сталина не входил. Сталин выбрал человека, который ему не очень был нужен, но по рангу был высок", — говорит Владимир Наумов.

"Кировский поток"

"Николаев мог убить Кирова несколько раз, — замечает Наумов. — Он постоянно носил с собой оружие. Но Кирова убили именно в Смольном. Как это прозвучало! Смольный — это почти что Кремль! Страна содрогнулась".
Репрессии против "бывших людей", интеллигенции, предпринимателей, духовенства и зажиточных крестьян, начавшись в 1917 году, не останавливались ни на день. Но для придания террору небывалого размаха, и, главное, оправдания расправы над крупнейшими деятелями партии, соратниками Ленина требовалось нечто сногсшибательное.

Организационная подготовка к "большой чистке" началась за несколько месяцев до убийства Кирова. 10 июля был создан союзный НКВД, 5 ноября — печально известное Особое совещание при нем. Сенсационное преступление случилось удивительно кстати.
По воспоминаниям члена политбюро Анастаса Микояна, Сталин, получив известие из Ленинграда, немедленно собрал соратников, и, хотя следствие еще не начиналось, уверенно обвинил в покушении зиновьевскую оппозицию, обругав Ягоду, который доложил, что собирается искать заговор среди "скрытых белогвардейцев" и эмигрантов.
На февральско-мартовском 1937 года пленуме ЦК ВКП(б), самом продолжительном в истории партии и целиком посвященном борьбе с "врагами народа", сменивший к тому времени Ягоду, а в 1934 году работавший заместителем председателя Комиссии партийного контроля Ежов поведал с трибуны, как Сталин поправлял его "политически близорукого" предшественника:
"Товарищ Сталин, как сейчас помню, вызвал меня и говорит: "Ищите убийц среди зиновьевцев". Я должен сказать, что в это не верили чекисты и на всякий случай страховали себя еще кое-где по другой линии, по линии иностранной, возможно, там что-нибудь выскочит. Первое время довольно туго налаживались наши взаимоотношения с чекистами. Впервые в органы ЦК назначает контроль. Люди никак не могли переварить этого. Товарищ Сталин позвонил Ягоде и сказал: "Смотрите, морду набьем".
В ночь с 1 на 2 декабря вождь прибыл в северную столицу в сопровождении Молотова, Ворошилова, секретаря ЦК Андрея Жданова, через несколько дней ставшего преемником Кирова, генерального прокурора Вышинского, Ежова, Ягоды и его заместителя Якова Агранова.
Прямо на перроне Сталин, не сказав ни слова, ударил по лицу встречавшего высоких гостей начальника областного управления НКВД Медведя.
Затем поднялась шумиха вокруг уборщицы одного из районных отделов НКВД Волковой, которая якобы докладывала начальству о готовящемся заговоре и утверждала, что ходила вместе с Николаевым в германское консульство, где тому дали 25 тысяч рублей. "Немецкий след" решили не разрабатывать, но Сталин принял Волкову, распорядился выделить ей отдельную квартиру, а пятерых чекистов арестовать за потерю бдительности.
4 декабря, всего через три дня после убийства Кирова, вышло знаменитое постановление президиума ЦИК: дела по обвинению в государственных преступлениях рассматривать в ускоренном порядке, ходатайства о помиловании не принимать, смертные приговоры приводить в исполнение немедленно.

На следующий день после казни Николаева Сталин направил членам политбюро собственноручно написанный документ "Уроки событий, связанных со злодейским убийством тов. Кирова", где говорилось, что преступление было совершено по прямому указанию Зиновьева и Троцкого.
16 декабря Зиновьев и Каменев были арестованы в Москве и спустя месяц получили соответственно десять и пять лет заключения, а 24 августа 1936 года были приговорены к расстрелу "в связи с вновь открывшимися обстоятельствами".
Тогда же предстала перед судом большая группа "зиновьевцев", в том числе встречавшие Сталина в 1917 году из туруханской ссылки лидеры питерских большевиков Залуцкий и Шляпников и один из убийц царской семьи Сафаров. Все получили сравнительно мягкие приговоры, но так же, как Зиновьев и Каменев, прожили недолго.
Рядовых людей тоже не забыли. Уже через десять дней после убийства Кирова областное управление НКВД подготовило список одиннадцати с лишним тысяч ленинградцев, "не внушавших политического доверия". Аресты продолжались и дальше. Это массовое пополнение в ГУЛАГе прозвали "кировским потоком".
Так что "содрогнуться" гражданам СССР следовало от страха за себя.

Концы в воду

Охранник Борисов пережил шефа всего на день. Машина, в которой его везли на допрос, попала в аварию. Скорость не превышала 30 км/ч, никто больше не пострадал, но Борисову размозжило голову.
Почти всех уничтожили — тех, кто знал, что произошло
Владимир наумов, историк
Мильду Драуле, ее сестру и мужа сестры расстреляли 10 марта 1935 года.
Были репрессированы мать, брат, сестры, двоюродный брат и квартирная соседка Николаева.
Медведя и Запорожца приговорили всего к трем годам заключения за халатность, и отправили в колымские лагеря, где они были назначены на административные должности и жили совсем не так, как другие заключенные, но в 1937 году без шума и огласки их расстреляли.

"Н. С. Хрущев, ознакомившись с выводами комиссии, запер итоговый документ в свой сейф и сказал: "Пока в мире существует империализм, мы не можем опубликовать такой документ", — написала Ольга Шатуновская в 1990 году в письме секретарю ЦК КПСС Александру Яковлеву.
По ее словам, ряд материалов, включая протокол допроса охранника, присутствовавшего при разговоре Сталина с Николаевым, впоследствии пропали из дела.