Причины оставления Славянска
На весах взвешивавших тяжесть аргументов за и против оставления Славянска, а значит и всей цепочки городов: Краматорск, Дружковка, Константиновка, взвешивался не один, а сразу несколько доводов. Какой из них оказался решающим, знает наверное только совесть Игоря Ивановича, не нам судить. Тем не менее, ничто не мешает нам реконструировать те обстоятельства, в которых принималось решение на оборону или оставление города.
Военные причины оставления Славянска.
Угроза оперативного окружения.
После закрепления противника в Николаевке и распространения его с плацдарма у Кривой Луки на юг, до Рай-Александровки, шансы деблокировать город, даже при гипотетическом подходе собранной специально для этого группировки ополчения из Донецка или Луганска, становились призрачными.
Нужно напомнить, как развивались события. После достаточно бессмысленных наскоков противника на Славянск, называемых штурмами, наскоки плавно переросли в упорные бои за Семеновку, которая с одной стороны перерезала трассу Харьков – Ростов, овладение которой позволяло карателям создать и снабжать группировку войск для надежного блокирования Славянска и Краматорска с востока, а с другой стороны, через Николаевку, Семеновка держала для гарнизона Славянска дорогу снабжения с внешним миром.
После осознания ВСУ невозможности для себя одолеть героический отряд Мотороллы, направление главного удара сместилось. При поддержке артиллерии и бронетехники был взят Красный Лиман. Красный Лиман защищался на тот момент ротой (несколько десятков человек). Именно после оставления Красного Лимана Стрелковым и была впервые озвучена угроза перерезания коммуникаций и оперативного окружения гарнизона Славянска.
От Красного Лимана идет ж/д ветка и шоссе на Северск. До русла Северского Донца они проходят через более чем 10 км полосу зеленки.
После оставления Красного Лимана встает вопрос: где же закрепиться дальше? Вопреки некоторым наивным представлениям, партизанские действия на коммуникациях не могут остановить продвижение войск, где-то южнее Красного Лимана нужно было выбрать новый узел обороны и на нем принять бой. Им стал Ямполь. Через Ямполь с северо-восточной стороны проходит ж/д ветка, а немного в стороне от его юго-западной окраины находится перекресток на дороге Красный Лиман – Северск. Судя по описанию боя под Ямполем, там и в Закотном со стороны ополчения дрались силы примерно равные батальону. Два батальона – меньше, но вполне сопоставимо по численности с гарнизоном Краматорска. Можно ли было там сосредоточить большие силы? Наверное можно, ослабив гарнизон Славянска или гарнизон Крамоторска, или попросив Мозгового ослабить гарнизон Лисичанска и Северодонецка или попросив еще кого-нибудь что-нибудь где-нибудь ослабить. Проблема ополчения на тот момент была в том, что имеющихся сил с трудом хватало для обороны имеющихся узлов сопротивления.
Стратегическая инициатива.
Стратегическая инициатива – это военный термин, который несет очень важный и конкретный смысл. Для понимания всех последующих событий полезно в него вникнуть…
Представим, у стороны А есть 10 батальонов и у стороны Б есть тоже 10 батальонов. Сторона А готовится к наступлению, а сторона Б готовится вместо наступления к обороне. Как Б нужно распределить силы для решения этой задачи: требуется выстроить надежный фронт на всех участках, где возможно наступление войск А, ведь где именно будет наступление штаб А штабу Б телеграммой не сообщает, плюс, часть сил выделить в резерв для реагирования на кризисы. А как же нужно распределить свои силы стороне А? А нужно выделить только слабое прикрытие по фронту, а остальные силы оно может собрать в мощный кулак, обеспечив при общем равенстве сил тотальный перевес на участке наступления. Вот так владение стратегической инициативой сковывает силы противника, размазывая их по всему фронту для его удержания, высвобождает собственные силы, так как ударный потенциал противника уменьшается и на оборону можно тратить меньше войск.
После одесской трагедии, сделавшей невозможным никакой мирный протест и первых ударов войск карателей по Славянску, сделавшими невозможным стихийное восстание на контролируемых хунтой территориях, наступление Русской Весны остановлено, а стратегическая инициатива прочно удерживается киевской хунтой. Именно она решает: где и когда начать новое наступление. Заставить ее перейти к обороне может только лишь выдвижение российских войск к границе. Кстати, их отвод высвободил для карательной операции значительные силы ранее задействованные на прикрытие от возможного вторжения Российской армии.
Характер обороны ополчения.
Гарнизон под командованием Стрелкова мог стойко обороняться, но он не имел сил стойко обороняться везде. Красный Лиман оказался тем слабым звеном, с которого противник начал рвать всю цепочку фронта обороны.
Фронт обороны в данном случае понятие условное, но существующее. Гарнизоны ополчения в городах и поселках перекрывают железнодорожные пути и шоссейные дороги, грунтовые дороги остаются проходимыми для ВСУ, но из-за сложностей со снабжением и, особенно, с подвозом боекомплекта артиллерии не позволяют развивать наступление вглубь без штурма опорных пунктов ополчения. Так в “тылу” “фронта обороны” противник имел блокпост, перекрывающий трассу Ростов – Харьков, и силы около мотострелкового батальона в пос. Мопсино, заехавшего туда полями между Краматорском и Славянском, мимо стелы.
Фронт в этой войне оказался не похожим на фронт Войны Великой Отечественной, это, скорее цепочка районов обороны, сито, через которое не могут пройти крупные силы противника, но только его рейдовые отряды.
Такой характер обороны несет угрозу разгрома обороняющихся по частям путем блокирования отдельного шверпункта от подхода подкреплений и либо его штурма превосходящими силами, либо нанесения его гарнизону огневого поражения с дальней дистанции, в первую очередь силами артиллерии. Небольшие опорные пункты можно блокировать от подвоза и подхода подкреплений просто огнем артиллерии, особенно, если к ним не примыкает “зеленка”.
Без сосредоточенных позади цепочки шверпунктов резервов, способных разобраться с просочившимися через “сито” боевыми группами противника, такая оборона рано или поздно обречена. Разорвав цепочку районов обороны и расчистив путь эшелонам и колоннам снабжения, противник крупными силами продвинется далеко вперед, сделав невозможным ни снабжение, ни прорыв из мешка оставшихся сидеть в крепостях гарнизонов, полностью выключив их из дальнейших боевых действий, расстреливая их с дальней дистанции и не неся при этом никаких собственных потерь – никакого штурма не будет нужно! Резервами реагирующими на кризисы могли бы стать отряды ополчения с более спокойных участков фронта, могли бы стать, но так и не стали.
Кто-то из великих полководцев сказал: “сторона перешедшая к обороне расписалась в собственном поражении” – эта фраза совершенно точно характеризует положение стороны исчерпавшей возможности вырвать стратегическую инициативу у противника. Именно такая ситуация – полная невозможность наносить удары противнику в виду нехватки сил даже для удержания позиций и парирования кризисов и сложилась на момент оперативного окружения Славянска, продолжение данной линии поведения не сулило ничего кроме поражения.
От самого начала боевых действий ополчение вынуждено воевать в условиях численного превосходства противника даже в пехоте. При этом оно обладает крайне скромным ударным потенциалом. Ополчение способно атаковать вражеские позиции только в условиях отсутствия у противника поддержки артиллерии и авиации. При этом наличие у противника легкой бронетехники, а тем более танков, прикрытие позиций минными полями крайне затрудняют атаку: требуют инженерных систем разминирования для проделывания проходов в заграждениях, подавления противника огнем минометов, АГС, малокалиберных пушек, уничтожения его огневых точек. Последнее, скорее всего, означает непременное участие в атаке танков. Из вышесказанного нетрудно сделать вывод, что для активных действий, заставляющих противника увеличивать наряд сил на оборону, нужны слаженные группы профессиональных военных. Диверсии и удары по тылам, на самом деле, требуют тщательной заблаговременной и длительной подготовки. “Машинка по производству диверсий” имеет низкую производительность и очень требовательна к кадрам, а поэтому диверсии не могут стать инструментом, способным переломить ситуацию и оттянуть силы противника от наступательных действий к защите тылов.
Вышесказанное верно при отсутствии у противника поддержки артиллерией. При ее наличии только лишь слаженных групп профессиональных военных недостаточно для того, чтобы наносить удары по противнику. Ибо для разгрома противника, поддерживаемого артиллерией, требуется вести контр-батарейную борьбу, давить средствами РЭБ связь обороняющихся с командованием и средствами огневой поддержки, нужна бронетехника, чтобы провезти пехоту атакующих через участки заградительного огня артиллерии до рубежа спешевания – и еще нужно много чего. В противном случае, атака выльется в пострелушки издалека и станет не атакой, а муторным огневым выдавливанием противника в час по чайной ложке с умопомрачительным расходом боекомплекта при мизерных результатах.
Делать необходимые для атаки на серьезного противника вышеперечисленные вещи умеют общевойсковые соединения: бригады или дивизии. Соединение – это не просто такое красивое военное слово, это в буквальном смысле слова “соединение”: соединение нескольких частей, военных частей, военных частей различных родов войск. Отчего такое соединение и называется общевойсковым. Соответственно, создание таких соединений должно начинаться с создания родов войск.
Так что же нужно, чтобы вырвать стратегическую инициативу у противника? Чтобы не дать себя заклевать – нужно атаковать. Чем больше ты атакуешь, тем больше противник вынужден тратить сил на защиту, тем меньше он сможет их выделить на нападение, тем меньше сил на защиту должен потратить ты сам. Кажется, мы постепенно приходим к неутешительному выводу, чтобы отобрать стратегическую инициативу у противника, особенно если этот противник армия, пусть даже армия рухнувшего государства, нужно иметь собственную армию, со всеми ее причиндалами вплоть до траншеекопателей.
В общем, прямо говоря, не обязательно было все это писать и читать, чтобы сделать такой простой вывод: чтобы победить армию, нужна другая армия.
Как армия ВСУ проявили себя в бою под Ямполем.
Именно там они ввели в бой сводное соединение на основе тактической группы 24 мехбригады, включавшей от нее батальон и разведроту, с приданными танковыми подразделениями (до двух танковых рот) и дополнительным батальоном 25 воздушно-десантной бригады. Атаку поддерживал артдивизион и батарея РСЗО, а также удары авиации. Радиосети ополчения давились средствами РЭБ. Это уже не батальонная тактическая группа – это более серьезный инструмент ведения войны, продемонстрировавший (впервые) способность ВСУ наносить согласованные по цели, месту и времени удары нескольких частей и подразделений различных родов войск. Хихикалки про войско укропско с этого момента закончились – нельзя презрительно относиться к противнику, если, конечно, хочешь его победить. Невозможность несерьезного отношения к вооруженным силам руины подчеркивает и описание боя от одного из его участников, ополченца ямпольского гарнизона, оборонявшего перекресток на шоссе Красный Лиман – Северск.
“Они учли опыт наступления 14 июня и утренней атаки 20-го – танки во время второй атаки наступали без поддержки пехоты, что позволило [им] продолжать подготовку (подавление позиций ополчения огнем артиллерии) вплоть до выхода бронетехники на удаление 150 метров от наших позиций”.
Этот комментарий, показывает способность ВСУ пересмотреть в ходе боя свою тактику, преодолеть и проанализировать первую неудачу и найти нестандартный подход к боевой задаче. Насаждаемое в интернетах отношение к противнику как к тупому, трусливому сброду, будет стоить жизней бойцов ополчения и тяжелых военных поражений.
С армией, а тем более с армией фашистского государства, без внутренних сдержек использующего террор, как против лояльного, так и против нелояльного населения, сможет справиться только другая армия с мощной артиллерией, опытными командирами нижнего и среднего звена, грамотными штабами, средствами РЭБ, подразделениями инженерных войск, тыловым и всесторонним обеспечением. И не нужно строить по этому поводу иллюзий, создать такую армию без помощи России Новороссии совершенно невозможно, даже более того, ее невозможно создать и при тайной помощи России, чтобы победить, помощь Москвы должна стать явной.
Вернемся к описанию боя под Ямполем и Закотным, его итоги стали весьма трагическими для судьбы Славянска.
http://rusvesna.su/news/1403176291
http://summer56.livejournal.com/159700.html
http://gmorder.livejournal.com/1005977.html
http://colonelcassad.livejournal.com/1632666.html
http://poll-potolkov.livejournal.com/20630.html
Описание боя от одного из его участников:
http://afrika-sl.livejournal.com/47818.html
http://colonelcassad.livejournal.com/1632666.html?thread=166821530#t166821530
http://afrika-sl.livejournal.com/50228.html?thread=951092#t951092
http://maydan-2014.livejournal.com/1536477.html?thread=37174749#t37174749
И со стороны укров
http://gmorder.livejournal.com/1036221.html
Наступающему противнику первоначально удалось занять Ямполь, рассеять его гарнизон, захватить мост у села Закотное, само Закотное взять не удалось, зато удалось занять плацдарм в Кривой Луке. Здесь сказалась слабость позиции: ополчению пришлось оборонять сразу несколько районов в разных населенных пунктах, маневр сил между которыми был затруднен, тем более, он был затруднен в условиях действия средств РЭБ неприятеля, помимо этого, выйдя для маневра с оборудованных позиций, ополчение рисковало попасть под удар артиллерии и авиации противника и быть уничтоженным. В этих условиях противник имел замечательные возможности бить обороняющихся по частям. Особый трагизм событиям придало то, что для обороны Северского Донца были оттянуты почти все силы из Северска, так что в самом Северске оставался только взвод ополчения, часть бойцов которого была вооружена охотничьим оружием. Маневр сил ВСУ из Моспино к Северску через Рай-Александровку чуть не привел к потере этого стратегически важного города, куда ведет автомобильная и железная дорога из Красного Лимана. К счастью, противник не имел достоверных данных о гарнизоне Северска и его рейд имел целью, скорее, не захват города, а воспрепятствованию выдвижению из него резервов к Закотному и Ямполю. Но сама ситуация ярчайшим образом продемонстрировала острый недостаток сил даже для обороны имеющийся цепочки опорных пунктов, образующих фронт – резервов же не было вообще.
Однако на следующий день ситуация удивительным образом изменилась. Переправившийся по наведенной переправе у Кривой Луки противник отошел обратно, оставив Закотное и Ямполь. В руках укров остались Ильичевка и плацдарм в Кривой Луки, Ямполь был снова занят ополчением, мост под Закотным взорван. Скорее всего, это было вызвано большими потерями наступающих, назывались цифры до 25% ранеными и убитыми. Такие потери должны были вызвать деморализацию и слом структуры подразделений, на фоне этого рассеянный по лесам, но не прекративший сопротивления, гарнизон Ямполя делал ситуацию для сил ВСУ крайне не стабильной. Очевидно, если бы у карателей имелись бы резервы для закрепления успеха, отхода бы не случилось, но ВСУ делало пока только первые шаги. После отхода от Ямполя и объявленного прекращения огня, хунта накопит ресурсы, и силы и ее возможности многократно возрастут.
Итогом боя под Ямполем стал, по сути, прорыв фронта. Плацдарм у Кривой Луки предоставлял войскам карателей дорогу в обход Семеновки, ведущую в тыл обороны ополчения. Деревянный мост в Кривой Луке не позволял пропускать по нему тяжелую технику, но в отсутствии огневого противодействия противника наведение понтонного моста дело менее, чем часа. Ценность Кривой Луки как плацдарма была в том, что из нее вела дорога на Рай-Александровку и Северск, значит, не нужно было заниматься прокладкой колонных путей (строительством дороги), как в случае, если бы плацдарм был захвачен в чистом поле. Кроме того, существование плацдарма обессмысливало оборону небольших поселков по правому берегу Северского Донца: Закотное, Дорновка – могли прикрывать огнем естественную преграду – реку, но от атаки с тыла они были совершенно не защищены: из-за маленьких размеров, отсутствия капитальных строений, легкостью, с которой их можно было блокировать. Там невозможно было ни разместить крупный гарнизон, ни устроить устойчивую оборону. Фактически, захват и удержание Кривой Луки делал невозможным для ополчения оборону по руслу Северского Донца. Но вот беда в том, что дальше устойчивую оборону было организовать просто негде! Крупных городов с капитальными строениями, могущих остановить распространение противника на юг не было.
Итак, прорыв фронта, с поправкой на условность самого фронта, состоялся. Объявленное после этого прекращение огня замаскировало этот факт на некоторое время. Киевская хунта использовала оперативную паузу для накапливания сил и приведения в боеспособное состояние доставшийся ей армии и, закончив приготовления, приступила к развитию наступления с этого плацдарма на Славянск. Собственно, с этого момента военное значение дальнейшего удержания Славянска и Краматорска было лишь в том, что оставалась надежда создать ударный кулак и сковырнуть этот плацдарм, восстановив тем устойчивость фронта. К сожалению, создать такой кулак силами гарнизона Славянска было заведомо невозможно. Пехота может выжить в поле под огнем артиллерии, только закопавшись в землю. Атаковать Кривую Луку, которую окружали открытые пространства, можно было либо после подавления артиллерии противника, либо за броней БМП, преодолев заградительный огонь артиллерии и спешившись на рубеже, когда она не смогла бы вести огонь из-за опасности накрыть собственные войска. Впрочем, помимо нескольких десятков БМП нужно было еще много чего, например, очень бы пригодились пара артдивизионов и несколько вагонов снарядов, не скажу, что были бы лишними средства РЭБ и инженерные системы разминирования. Мы ведь говорим о войне – сковырнуть плацдарм подготовленный к обороне и удерживаемый крупными силами совсем не то же самое, что атаковать и разнести блокпост.
Дальнейшие события были тягостны в следствие своей неотвратимости, вопрос был лишь в том, куда пойдет наступление: на Северск или на Славянск. Каратели поспешили поскорее захлопнуть ловушку в Славянске, ведь у Стрелкова было две трети всех вооруженных сил ДНР, самая многочисленная и обученная группировка войск Новоросии. Победа в любой войне достигается не занятием территории, но разгромом вооруженных сил противника. Окружение войск Стрелкова стало бы решающим шагом к разгрому всей Новороссии.
С окончанием прекращения огня, а по сути оперативной паузы, т.к. никакого прекращения огня не было, противник возобновил наступление, но на этот раз с куда большими силами. С распространением его на юг до Рай-Александровки, штурма Николаевки и закрепления в ней, любые надежды на сковыривание плацдарма на правом берегу Северского Донца и восстановления фронта стали абсолютно нереальны. Можно было еще попытаться “перерезать пуповину”, атаковав Ильичевку со стороны Ямполя, имеются признаки, что накануне оставления Славянска такая попытка была сделана. Были не очень ясные сообщения о взрыве то ли моста, то ли переправы то ли в Кривой Луке, то ли в Закотном. Восьмого числа Русская весна сообщила о восстановлении переправы в Кривой Луке и дала фотографию наведенной переправы на фоне целого моста (деревянного). Сложно сказать, что именно там произошло, но если переправа была уничтожена, то со стороны Ильичевки. В любом случае, для “перерезания пуповины” нужно было закрепиться в Ильичевке и на перекрестке на юго-западе Ямполя. С оставлением надежды на восстановление прорванного фронта, обессмысливалось и удержание Славянска и Краматорска, которое нужно было в первую очередь чтобы держать фронт который уже по факту рухнул. Сами же эти города превращались в ловушку для их гарнизонов.
Это военный аспект, ему выше было уделено много внимания, но, тем не менее, он вовсе не единственный.
Не менее важным является аспект гуманитарный. Осада Славянска была страшной трагедией и жутким испытанием для его жителей, на фоне ежедневных сообщений о все усиливающихся обстрелах может показаться, что ничего страшнее этого быть уже не может. Увы, это не так – может.
С самого начала осады и Стрелков, и стрелковцы ждали решительного штурма. Штурма ждали не как беды, а чуть ли не как последней точки войны, ждали его как повода для ввода Русской армии, ждали его как возможности нанести неприемлемые потери врагу и смирить тем его кровожадные амбиции. “Штурм” Николаевки показал, что ждали напрасно – не было бы никакого штурма, было бы то же, что и в Николаевке, только в масштабах Славянска – ровняние города с землей и зачистка. Собственно, для самого гарнизона города это не так и страшно, бескровно, конечно, это не пройдет, но при условии подготовленных к обстрелу укрытий гарнизон его переживет, а в развалинах драться как бы не легче, чем в целых зданиях. Но вот для оставшихся жителей такой способ “штурма” был бы почти гарантированно смертельным, а жителей в городе оставалось еще много.
Необходимый постскриптум.
Никакой “инсайдерской” информацией о событиях на Донбасе я понятно не обладал, сведения о событиях черпал из того, что публикуется в сети, из комментариев и рассказов ополченцев и местных жителей в соцсетях, причем только лишь тех, которые попались мне на глаза, человек не может объят все, что публикуется в интернетах. По этому не стоит воспринимать мое тогдашнее описание о боев под Ямполем как нечто претендующее на абсолютную истину. Это “снимок” того, как виделась ситуация с экрана монитора, не более.
Последние дни Игорь Иванович существенно дополнил картину тех боев, подробнее почитать можете тут:
http://svpressa.ru/war21/article/103643/
http://lifenews.ru/news/144446
и тут:
http://forum.igorstrelkov.ru/index.php?/topic/24-bajki-ot-strelkova/#entry605
http://forum.igorstrelkov.ru/index.php?/topic/24-bajki-ot-strelkova/#entry641
Я, однако, не стал менять в изначальном тексте статьи ошибочные оценки сил и хода боев под Ямполем, они не принципиальны, к тому же фиксируют то, как это все виделось со стороны следящих за новостным потоком людей, не я ведь один тогда сидел, уперевшись в монитор. Думаю, воспоминания и мемуары о тех событиях еще будут появляться и полная картина происходившего ждет своих историков.
Статья осталась тогда не законченной, что бы еще хотелось сказать, что не было дописано тогда:
Помимо военного аспекта и гуманитарного был аспект “политический”. Всё это время в Донецке происходило что-то странное: профанация государственного и военного строительства. Я уже плохо помню контекст тех событий, но помню, что за несколько дней до выхода стрелковцев из Славянска у меня сложилось убеждение, что готовится предательство и сдача города. Впрочем, об этом сказано было уже не раз и без меня.
Кроме этого, хотелось бы еще раз обратить внимание на стратегический тупик: отсутствие собственной артиллерии и бронетехники в достаточном количестве, чтобы воевать в поле, и низкая подготовка ополченцев и командиров, заставил ополчение сосредоточиться на обороне урбанизированной дуги: Снежное – Торез – Шахтерск – Зугрес – Харцизк – Мекеевка – Донецк – Горловка – Дзержинск – Константиновка – Дружковка – Краматорск – Славянск и далее по руслу Северского Донца. Тут были все шансы держать устойчивую оборону при условии переброски сил с одного направления на другое для купирования кризисов. Штурм каждого крупного населенного пункта для ВСУ представлял из себя сложную задачу, при условии, конечно, что он не будет внезапным и ополчение успеет стянуть туда достаточный гарнизон.
Увы, самоустранение России от организации восстания привело к тому, что на каждом участке фронта сидели отряды, которые “гребли под себя” и не горели помогать соседям, не смотря на то, что соседи прикрывали их же собственные фланги и тыл. Исключение составляли разве только Мозговой и Безлер, но Мозговой был сам плотно обложен и был вынужден сосредоточиться на обороне.
При малочисленности ополчения, которое не могло поставить минимально достаточные гарнизоны в каждый из таких “фронтовых” городов, при отсутствии маневра силами с одного участка “фронта” на другой, ситуация удержания этой замечательной оборонительной позиции оказывалась подвешенной на волоске. Быстрый маневр силами из одного города в другой был затруднен тем, что ВСУ господствовал в поле и мог выставить блокпосты, перекрывающие основные дороги между н.п., а крупным силам, двигающимся по грунтовым дорогам, нанести поражение артиллерией или авиацией. В то же время сами ВСУ были свободныв маневре и, к примеру, сосредоточив силы вокруг Славянска, мог в любое время бросить все их как на штурм самого Славянска, так и Краматорска или Дружковки.
В этой ситуации приходилось “положить” на резервы и все имеющиеся силы бросить на усиление гарнизонов, которые по факту даже при этом оказывались недостаточными для гарантированного отражения штурма. Отсутствие резервов приводило к тому, что не имелось свободных сил не только для того, чтобы “клевать” противника и заставлять его оттягивать силы на оборону, разжижая его ударные возможности, но и на то, чтобы зачистить собственные тылы. Так, не смотря на все попытки, не удалось захватить склады и БХВТ в Артемовске, гарнизон которых был существенно усилен и для штурма которых необходимо было выделять крупные силы, высвободить которые не получалось. По хорошему этой задачей должны были заняться отряды из Донецка, но там похоже в руководстве готовили предательскую сдачу города, а не зачистку тылов.
Перед ополчением стояли срочные военные задачи, первой из которых была зачистка тылов, вторая: уничтожение “кишки” у границы, сил же для этого выделить не получалось, мало того, ситуация не предвещала ничего, что давало бы надежду, что эти силы откуда-то появлятся. Даже совсем наоборот: хунта выигрывала в темпах у ополчения. С самого начала она получила в наследство всю государственную машину и сначала мало-помалу, а потом все быстрее, стала восстанавливать управляемость из Киева госорганов, МВД и армии. Ударный же потенциал армии был куда выше, чем ополчения, при том, что ополчение нужно было строить с нуля, а армия уже была, и хунте нужно было только восстановить управляемость ею.
Таким образом, в условиях исчерпания сил ополчения на срочные задачи затыкания дыр в обороне, полного овладения хунтой стратегической инициативой и опережения в темпе достижения своих целей, старая линия поведения Восстания была обречена на провал. Вопрос был лишь в том, когда случиться катастрофа, к каким последствиям она приведет и что будет после нее.
via voicesevas.ru
Военные причины оставления Славянска.
Угроза оперативного окружения.
После закрепления противника в Николаевке и распространения его с плацдарма у Кривой Луки на юг, до Рай-Александровки, шансы деблокировать город, даже при гипотетическом подходе собранной специально для этого группировки ополчения из Донецка или Луганска, становились призрачными.
Нужно напомнить, как развивались события. После достаточно бессмысленных наскоков противника на Славянск, называемых штурмами, наскоки плавно переросли в упорные бои за Семеновку, которая с одной стороны перерезала трассу Харьков – Ростов, овладение которой позволяло карателям создать и снабжать группировку войск для надежного блокирования Славянска и Краматорска с востока, а с другой стороны, через Николаевку, Семеновка держала для гарнизона Славянска дорогу снабжения с внешним миром.
После осознания ВСУ невозможности для себя одолеть героический отряд Мотороллы, направление главного удара сместилось. При поддержке артиллерии и бронетехники был взят Красный Лиман. Красный Лиман защищался на тот момент ротой (несколько десятков человек). Именно после оставления Красного Лимана Стрелковым и была впервые озвучена угроза перерезания коммуникаций и оперативного окружения гарнизона Славянска.
От Красного Лимана идет ж/д ветка и шоссе на Северск. До русла Северского Донца они проходят через более чем 10 км полосу зеленки.
После оставления Красного Лимана встает вопрос: где же закрепиться дальше? Вопреки некоторым наивным представлениям, партизанские действия на коммуникациях не могут остановить продвижение войск, где-то южнее Красного Лимана нужно было выбрать новый узел обороны и на нем принять бой. Им стал Ямполь. Через Ямполь с северо-восточной стороны проходит ж/д ветка, а немного в стороне от его юго-западной окраины находится перекресток на дороге Красный Лиман – Северск. Судя по описанию боя под Ямполем, там и в Закотном со стороны ополчения дрались силы примерно равные батальону. Два батальона – меньше, но вполне сопоставимо по численности с гарнизоном Краматорска. Можно ли было там сосредоточить большие силы? Наверное можно, ослабив гарнизон Славянска или гарнизон Крамоторска, или попросив Мозгового ослабить гарнизон Лисичанска и Северодонецка или попросив еще кого-нибудь что-нибудь где-нибудь ослабить. Проблема ополчения на тот момент была в том, что имеющихся сил с трудом хватало для обороны имеющихся узлов сопротивления.
Стратегическая инициатива.
Стратегическая инициатива – это военный термин, который несет очень важный и конкретный смысл. Для понимания всех последующих событий полезно в него вникнуть…
Представим, у стороны А есть 10 батальонов и у стороны Б есть тоже 10 батальонов. Сторона А готовится к наступлению, а сторона Б готовится вместо наступления к обороне. Как Б нужно распределить силы для решения этой задачи: требуется выстроить надежный фронт на всех участках, где возможно наступление войск А, ведь где именно будет наступление штаб А штабу Б телеграммой не сообщает, плюс, часть сил выделить в резерв для реагирования на кризисы. А как же нужно распределить свои силы стороне А? А нужно выделить только слабое прикрытие по фронту, а остальные силы оно может собрать в мощный кулак, обеспечив при общем равенстве сил тотальный перевес на участке наступления. Вот так владение стратегической инициативой сковывает силы противника, размазывая их по всему фронту для его удержания, высвобождает собственные силы, так как ударный потенциал противника уменьшается и на оборону можно тратить меньше войск.
После одесской трагедии, сделавшей невозможным никакой мирный протест и первых ударов войск карателей по Славянску, сделавшими невозможным стихийное восстание на контролируемых хунтой территориях, наступление Русской Весны остановлено, а стратегическая инициатива прочно удерживается киевской хунтой. Именно она решает: где и когда начать новое наступление. Заставить ее перейти к обороне может только лишь выдвижение российских войск к границе. Кстати, их отвод высвободил для карательной операции значительные силы ранее задействованные на прикрытие от возможного вторжения Российской армии.
Характер обороны ополчения.
Гарнизон под командованием Стрелкова мог стойко обороняться, но он не имел сил стойко обороняться везде. Красный Лиман оказался тем слабым звеном, с которого противник начал рвать всю цепочку фронта обороны.
Фронт обороны в данном случае понятие условное, но существующее. Гарнизоны ополчения в городах и поселках перекрывают железнодорожные пути и шоссейные дороги, грунтовые дороги остаются проходимыми для ВСУ, но из-за сложностей со снабжением и, особенно, с подвозом боекомплекта артиллерии не позволяют развивать наступление вглубь без штурма опорных пунктов ополчения. Так в “тылу” “фронта обороны” противник имел блокпост, перекрывающий трассу Ростов – Харьков, и силы около мотострелкового батальона в пос. Мопсино, заехавшего туда полями между Краматорском и Славянском, мимо стелы.
Фронт в этой войне оказался не похожим на фронт Войны Великой Отечественной, это, скорее цепочка районов обороны, сито, через которое не могут пройти крупные силы противника, но только его рейдовые отряды.
Такой характер обороны несет угрозу разгрома обороняющихся по частям путем блокирования отдельного шверпункта от подхода подкреплений и либо его штурма превосходящими силами, либо нанесения его гарнизону огневого поражения с дальней дистанции, в первую очередь силами артиллерии. Небольшие опорные пункты можно блокировать от подвоза и подхода подкреплений просто огнем артиллерии, особенно, если к ним не примыкает “зеленка”.
Без сосредоточенных позади цепочки шверпунктов резервов, способных разобраться с просочившимися через “сито” боевыми группами противника, такая оборона рано или поздно обречена. Разорвав цепочку районов обороны и расчистив путь эшелонам и колоннам снабжения, противник крупными силами продвинется далеко вперед, сделав невозможным ни снабжение, ни прорыв из мешка оставшихся сидеть в крепостях гарнизонов, полностью выключив их из дальнейших боевых действий, расстреливая их с дальней дистанции и не неся при этом никаких собственных потерь – никакого штурма не будет нужно! Резервами реагирующими на кризисы могли бы стать отряды ополчения с более спокойных участков фронта, могли бы стать, но так и не стали.
Кто-то из великих полководцев сказал: “сторона перешедшая к обороне расписалась в собственном поражении” – эта фраза совершенно точно характеризует положение стороны исчерпавшей возможности вырвать стратегическую инициативу у противника. Именно такая ситуация – полная невозможность наносить удары противнику в виду нехватки сил даже для удержания позиций и парирования кризисов и сложилась на момент оперативного окружения Славянска, продолжение данной линии поведения не сулило ничего кроме поражения.
От самого начала боевых действий ополчение вынуждено воевать в условиях численного превосходства противника даже в пехоте. При этом оно обладает крайне скромным ударным потенциалом. Ополчение способно атаковать вражеские позиции только в условиях отсутствия у противника поддержки артиллерии и авиации. При этом наличие у противника легкой бронетехники, а тем более танков, прикрытие позиций минными полями крайне затрудняют атаку: требуют инженерных систем разминирования для проделывания проходов в заграждениях, подавления противника огнем минометов, АГС, малокалиберных пушек, уничтожения его огневых точек. Последнее, скорее всего, означает непременное участие в атаке танков. Из вышесказанного нетрудно сделать вывод, что для активных действий, заставляющих противника увеличивать наряд сил на оборону, нужны слаженные группы профессиональных военных. Диверсии и удары по тылам, на самом деле, требуют тщательной заблаговременной и длительной подготовки. “Машинка по производству диверсий” имеет низкую производительность и очень требовательна к кадрам, а поэтому диверсии не могут стать инструментом, способным переломить ситуацию и оттянуть силы противника от наступательных действий к защите тылов.
Вышесказанное верно при отсутствии у противника поддержки артиллерией. При ее наличии только лишь слаженных групп профессиональных военных недостаточно для того, чтобы наносить удары по противнику. Ибо для разгрома противника, поддерживаемого артиллерией, требуется вести контр-батарейную борьбу, давить средствами РЭБ связь обороняющихся с командованием и средствами огневой поддержки, нужна бронетехника, чтобы провезти пехоту атакующих через участки заградительного огня артиллерии до рубежа спешевания – и еще нужно много чего. В противном случае, атака выльется в пострелушки издалека и станет не атакой, а муторным огневым выдавливанием противника в час по чайной ложке с умопомрачительным расходом боекомплекта при мизерных результатах.
Делать необходимые для атаки на серьезного противника вышеперечисленные вещи умеют общевойсковые соединения: бригады или дивизии. Соединение – это не просто такое красивое военное слово, это в буквальном смысле слова “соединение”: соединение нескольких частей, военных частей, военных частей различных родов войск. Отчего такое соединение и называется общевойсковым. Соответственно, создание таких соединений должно начинаться с создания родов войск.
Так что же нужно, чтобы вырвать стратегическую инициативу у противника? Чтобы не дать себя заклевать – нужно атаковать. Чем больше ты атакуешь, тем больше противник вынужден тратить сил на защиту, тем меньше он сможет их выделить на нападение, тем меньше сил на защиту должен потратить ты сам. Кажется, мы постепенно приходим к неутешительному выводу, чтобы отобрать стратегическую инициативу у противника, особенно если этот противник армия, пусть даже армия рухнувшего государства, нужно иметь собственную армию, со всеми ее причиндалами вплоть до траншеекопателей.
В общем, прямо говоря, не обязательно было все это писать и читать, чтобы сделать такой простой вывод: чтобы победить армию, нужна другая армия.
Как армия ВСУ проявили себя в бою под Ямполем.
Именно там они ввели в бой сводное соединение на основе тактической группы 24 мехбригады, включавшей от нее батальон и разведроту, с приданными танковыми подразделениями (до двух танковых рот) и дополнительным батальоном 25 воздушно-десантной бригады. Атаку поддерживал артдивизион и батарея РСЗО, а также удары авиации. Радиосети ополчения давились средствами РЭБ. Это уже не батальонная тактическая группа – это более серьезный инструмент ведения войны, продемонстрировавший (впервые) способность ВСУ наносить согласованные по цели, месту и времени удары нескольких частей и подразделений различных родов войск. Хихикалки про войско укропско с этого момента закончились – нельзя презрительно относиться к противнику, если, конечно, хочешь его победить. Невозможность несерьезного отношения к вооруженным силам руины подчеркивает и описание боя от одного из его участников, ополченца ямпольского гарнизона, оборонявшего перекресток на шоссе Красный Лиман – Северск.
“Они учли опыт наступления 14 июня и утренней атаки 20-го – танки во время второй атаки наступали без поддержки пехоты, что позволило [им] продолжать подготовку (подавление позиций ополчения огнем артиллерии) вплоть до выхода бронетехники на удаление 150 метров от наших позиций”.
Этот комментарий, показывает способность ВСУ пересмотреть в ходе боя свою тактику, преодолеть и проанализировать первую неудачу и найти нестандартный подход к боевой задаче. Насаждаемое в интернетах отношение к противнику как к тупому, трусливому сброду, будет стоить жизней бойцов ополчения и тяжелых военных поражений.
С армией, а тем более с армией фашистского государства, без внутренних сдержек использующего террор, как против лояльного, так и против нелояльного населения, сможет справиться только другая армия с мощной артиллерией, опытными командирами нижнего и среднего звена, грамотными штабами, средствами РЭБ, подразделениями инженерных войск, тыловым и всесторонним обеспечением. И не нужно строить по этому поводу иллюзий, создать такую армию без помощи России Новороссии совершенно невозможно, даже более того, ее невозможно создать и при тайной помощи России, чтобы победить, помощь Москвы должна стать явной.
Вернемся к описанию боя под Ямполем и Закотным, его итоги стали весьма трагическими для судьбы Славянска.
http://rusvesna.su/news/1403176291
http://summer56.livejournal.com/159700.html
http://gmorder.livejournal.com/1005977.html
http://colonelcassad.livejournal.com/1632666.html
http://poll-potolkov.livejournal.com/20630.html
Описание боя от одного из его участников:
http://afrika-sl.livejournal.com/47818.html
http://colonelcassad.livejournal.com/1632666.html?thread=166821530#t166821530
http://afrika-sl.livejournal.com/50228.html?thread=951092#t951092
http://maydan-2014.livejournal.com/1536477.html?thread=37174749#t37174749
И со стороны укров
http://gmorder.livejournal.com/1036221.html
Наступающему противнику первоначально удалось занять Ямполь, рассеять его гарнизон, захватить мост у села Закотное, само Закотное взять не удалось, зато удалось занять плацдарм в Кривой Луке. Здесь сказалась слабость позиции: ополчению пришлось оборонять сразу несколько районов в разных населенных пунктах, маневр сил между которыми был затруднен, тем более, он был затруднен в условиях действия средств РЭБ неприятеля, помимо этого, выйдя для маневра с оборудованных позиций, ополчение рисковало попасть под удар артиллерии и авиации противника и быть уничтоженным. В этих условиях противник имел замечательные возможности бить обороняющихся по частям. Особый трагизм событиям придало то, что для обороны Северского Донца были оттянуты почти все силы из Северска, так что в самом Северске оставался только взвод ополчения, часть бойцов которого была вооружена охотничьим оружием. Маневр сил ВСУ из Моспино к Северску через Рай-Александровку чуть не привел к потере этого стратегически важного города, куда ведет автомобильная и железная дорога из Красного Лимана. К счастью, противник не имел достоверных данных о гарнизоне Северска и его рейд имел целью, скорее, не захват города, а воспрепятствованию выдвижению из него резервов к Закотному и Ямполю. Но сама ситуация ярчайшим образом продемонстрировала острый недостаток сил даже для обороны имеющийся цепочки опорных пунктов, образующих фронт – резервов же не было вообще.
Однако на следующий день ситуация удивительным образом изменилась. Переправившийся по наведенной переправе у Кривой Луки противник отошел обратно, оставив Закотное и Ямполь. В руках укров остались Ильичевка и плацдарм в Кривой Луки, Ямполь был снова занят ополчением, мост под Закотным взорван. Скорее всего, это было вызвано большими потерями наступающих, назывались цифры до 25% ранеными и убитыми. Такие потери должны были вызвать деморализацию и слом структуры подразделений, на фоне этого рассеянный по лесам, но не прекративший сопротивления, гарнизон Ямполя делал ситуацию для сил ВСУ крайне не стабильной. Очевидно, если бы у карателей имелись бы резервы для закрепления успеха, отхода бы не случилось, но ВСУ делало пока только первые шаги. После отхода от Ямполя и объявленного прекращения огня, хунта накопит ресурсы, и силы и ее возможности многократно возрастут.
Итогом боя под Ямполем стал, по сути, прорыв фронта. Плацдарм у Кривой Луки предоставлял войскам карателей дорогу в обход Семеновки, ведущую в тыл обороны ополчения. Деревянный мост в Кривой Луке не позволял пропускать по нему тяжелую технику, но в отсутствии огневого противодействия противника наведение понтонного моста дело менее, чем часа. Ценность Кривой Луки как плацдарма была в том, что из нее вела дорога на Рай-Александровку и Северск, значит, не нужно было заниматься прокладкой колонных путей (строительством дороги), как в случае, если бы плацдарм был захвачен в чистом поле. Кроме того, существование плацдарма обессмысливало оборону небольших поселков по правому берегу Северского Донца: Закотное, Дорновка – могли прикрывать огнем естественную преграду – реку, но от атаки с тыла они были совершенно не защищены: из-за маленьких размеров, отсутствия капитальных строений, легкостью, с которой их можно было блокировать. Там невозможно было ни разместить крупный гарнизон, ни устроить устойчивую оборону. Фактически, захват и удержание Кривой Луки делал невозможным для ополчения оборону по руслу Северского Донца. Но вот беда в том, что дальше устойчивую оборону было организовать просто негде! Крупных городов с капитальными строениями, могущих остановить распространение противника на юг не было.
Итак, прорыв фронта, с поправкой на условность самого фронта, состоялся. Объявленное после этого прекращение огня замаскировало этот факт на некоторое время. Киевская хунта использовала оперативную паузу для накапливания сил и приведения в боеспособное состояние доставшийся ей армии и, закончив приготовления, приступила к развитию наступления с этого плацдарма на Славянск. Собственно, с этого момента военное значение дальнейшего удержания Славянска и Краматорска было лишь в том, что оставалась надежда создать ударный кулак и сковырнуть этот плацдарм, восстановив тем устойчивость фронта. К сожалению, создать такой кулак силами гарнизона Славянска было заведомо невозможно. Пехота может выжить в поле под огнем артиллерии, только закопавшись в землю. Атаковать Кривую Луку, которую окружали открытые пространства, можно было либо после подавления артиллерии противника, либо за броней БМП, преодолев заградительный огонь артиллерии и спешившись на рубеже, когда она не смогла бы вести огонь из-за опасности накрыть собственные войска. Впрочем, помимо нескольких десятков БМП нужно было еще много чего, например, очень бы пригодились пара артдивизионов и несколько вагонов снарядов, не скажу, что были бы лишними средства РЭБ и инженерные системы разминирования. Мы ведь говорим о войне – сковырнуть плацдарм подготовленный к обороне и удерживаемый крупными силами совсем не то же самое, что атаковать и разнести блокпост.
Дальнейшие события были тягостны в следствие своей неотвратимости, вопрос был лишь в том, куда пойдет наступление: на Северск или на Славянск. Каратели поспешили поскорее захлопнуть ловушку в Славянске, ведь у Стрелкова было две трети всех вооруженных сил ДНР, самая многочисленная и обученная группировка войск Новоросии. Победа в любой войне достигается не занятием территории, но разгромом вооруженных сил противника. Окружение войск Стрелкова стало бы решающим шагом к разгрому всей Новороссии.
С окончанием прекращения огня, а по сути оперативной паузы, т.к. никакого прекращения огня не было, противник возобновил наступление, но на этот раз с куда большими силами. С распространением его на юг до Рай-Александровки, штурма Николаевки и закрепления в ней, любые надежды на сковыривание плацдарма на правом берегу Северского Донца и восстановления фронта стали абсолютно нереальны. Можно было еще попытаться “перерезать пуповину”, атаковав Ильичевку со стороны Ямполя, имеются признаки, что накануне оставления Славянска такая попытка была сделана. Были не очень ясные сообщения о взрыве то ли моста, то ли переправы то ли в Кривой Луке, то ли в Закотном. Восьмого числа Русская весна сообщила о восстановлении переправы в Кривой Луке и дала фотографию наведенной переправы на фоне целого моста (деревянного). Сложно сказать, что именно там произошло, но если переправа была уничтожена, то со стороны Ильичевки. В любом случае, для “перерезания пуповины” нужно было закрепиться в Ильичевке и на перекрестке на юго-западе Ямполя. С оставлением надежды на восстановление прорванного фронта, обессмысливалось и удержание Славянска и Краматорска, которое нужно было в первую очередь чтобы держать фронт который уже по факту рухнул. Сами же эти города превращались в ловушку для их гарнизонов.
Это военный аспект, ему выше было уделено много внимания, но, тем не менее, он вовсе не единственный.
Не менее важным является аспект гуманитарный. Осада Славянска была страшной трагедией и жутким испытанием для его жителей, на фоне ежедневных сообщений о все усиливающихся обстрелах может показаться, что ничего страшнее этого быть уже не может. Увы, это не так – может.
С самого начала осады и Стрелков, и стрелковцы ждали решительного штурма. Штурма ждали не как беды, а чуть ли не как последней точки войны, ждали его как повода для ввода Русской армии, ждали его как возможности нанести неприемлемые потери врагу и смирить тем его кровожадные амбиции. “Штурм” Николаевки показал, что ждали напрасно – не было бы никакого штурма, было бы то же, что и в Николаевке, только в масштабах Славянска – ровняние города с землей и зачистка. Собственно, для самого гарнизона города это не так и страшно, бескровно, конечно, это не пройдет, но при условии подготовленных к обстрелу укрытий гарнизон его переживет, а в развалинах драться как бы не легче, чем в целых зданиях. Но вот для оставшихся жителей такой способ “штурма” был бы почти гарантированно смертельным, а жителей в городе оставалось еще много.
Необходимый постскриптум.
Никакой “инсайдерской” информацией о событиях на Донбасе я понятно не обладал, сведения о событиях черпал из того, что публикуется в сети, из комментариев и рассказов ополченцев и местных жителей в соцсетях, причем только лишь тех, которые попались мне на глаза, человек не может объят все, что публикуется в интернетах. По этому не стоит воспринимать мое тогдашнее описание о боев под Ямполем как нечто претендующее на абсолютную истину. Это “снимок” того, как виделась ситуация с экрана монитора, не более.
Последние дни Игорь Иванович существенно дополнил картину тех боев, подробнее почитать можете тут:
http://svpressa.ru/war21/article/103643/
http://lifenews.ru/news/144446
и тут:
http://forum.igorstrelkov.ru/index.php?/topic/24-bajki-ot-strelkova/#entry605
http://forum.igorstrelkov.ru/index.php?/topic/24-bajki-ot-strelkova/#entry641
Я, однако, не стал менять в изначальном тексте статьи ошибочные оценки сил и хода боев под Ямполем, они не принципиальны, к тому же фиксируют то, как это все виделось со стороны следящих за новостным потоком людей, не я ведь один тогда сидел, уперевшись в монитор. Думаю, воспоминания и мемуары о тех событиях еще будут появляться и полная картина происходившего ждет своих историков.
Статья осталась тогда не законченной, что бы еще хотелось сказать, что не было дописано тогда:
Помимо военного аспекта и гуманитарного был аспект “политический”. Всё это время в Донецке происходило что-то странное: профанация государственного и военного строительства. Я уже плохо помню контекст тех событий, но помню, что за несколько дней до выхода стрелковцев из Славянска у меня сложилось убеждение, что готовится предательство и сдача города. Впрочем, об этом сказано было уже не раз и без меня.
Кроме этого, хотелось бы еще раз обратить внимание на стратегический тупик: отсутствие собственной артиллерии и бронетехники в достаточном количестве, чтобы воевать в поле, и низкая подготовка ополченцев и командиров, заставил ополчение сосредоточиться на обороне урбанизированной дуги: Снежное – Торез – Шахтерск – Зугрес – Харцизк – Мекеевка – Донецк – Горловка – Дзержинск – Константиновка – Дружковка – Краматорск – Славянск и далее по руслу Северского Донца. Тут были все шансы держать устойчивую оборону при условии переброски сил с одного направления на другое для купирования кризисов. Штурм каждого крупного населенного пункта для ВСУ представлял из себя сложную задачу, при условии, конечно, что он не будет внезапным и ополчение успеет стянуть туда достаточный гарнизон.
Увы, самоустранение России от организации восстания привело к тому, что на каждом участке фронта сидели отряды, которые “гребли под себя” и не горели помогать соседям, не смотря на то, что соседи прикрывали их же собственные фланги и тыл. Исключение составляли разве только Мозговой и Безлер, но Мозговой был сам плотно обложен и был вынужден сосредоточиться на обороне.
При малочисленности ополчения, которое не могло поставить минимально достаточные гарнизоны в каждый из таких “фронтовых” городов, при отсутствии маневра силами с одного участка “фронта” на другой, ситуация удержания этой замечательной оборонительной позиции оказывалась подвешенной на волоске. Быстрый маневр силами из одного города в другой был затруднен тем, что ВСУ господствовал в поле и мог выставить блокпосты, перекрывающие основные дороги между н.п., а крупным силам, двигающимся по грунтовым дорогам, нанести поражение артиллерией или авиацией. В то же время сами ВСУ были свободныв маневре и, к примеру, сосредоточив силы вокруг Славянска, мог в любое время бросить все их как на штурм самого Славянска, так и Краматорска или Дружковки.
В этой ситуации приходилось “положить” на резервы и все имеющиеся силы бросить на усиление гарнизонов, которые по факту даже при этом оказывались недостаточными для гарантированного отражения штурма. Отсутствие резервов приводило к тому, что не имелось свободных сил не только для того, чтобы “клевать” противника и заставлять его оттягивать силы на оборону, разжижая его ударные возможности, но и на то, чтобы зачистить собственные тылы. Так, не смотря на все попытки, не удалось захватить склады и БХВТ в Артемовске, гарнизон которых был существенно усилен и для штурма которых необходимо было выделять крупные силы, высвободить которые не получалось. По хорошему этой задачей должны были заняться отряды из Донецка, но там похоже в руководстве готовили предательскую сдачу города, а не зачистку тылов.
Перед ополчением стояли срочные военные задачи, первой из которых была зачистка тылов, вторая: уничтожение “кишки” у границы, сил же для этого выделить не получалось, мало того, ситуация не предвещала ничего, что давало бы надежду, что эти силы откуда-то появлятся. Даже совсем наоборот: хунта выигрывала в темпах у ополчения. С самого начала она получила в наследство всю государственную машину и сначала мало-помалу, а потом все быстрее, стала восстанавливать управляемость из Киева госорганов, МВД и армии. Ударный же потенциал армии был куда выше, чем ополчения, при том, что ополчение нужно было строить с нуля, а армия уже была, и хунте нужно было только восстановить управляемость ею.
Таким образом, в условиях исчерпания сил ополчения на срочные задачи затыкания дыр в обороне, полного овладения хунтой стратегической инициативой и опережения в темпе достижения своих целей, старая линия поведения Восстания была обречена на провал. Вопрос был лишь в том, когда случиться катастрофа, к каким последствиям она приведет и что будет после нее.
via voicesevas.ru
