На страже мира в условиях войны: как живут Внутренние Войска Новороссии

О первых шагах молодого ведомства корреспондент журнала Национальный Контроль беседует с заместителем командующего Внутренних Войск республики Олегом Витальевичем Макарченко.

- Олег Витальевич, расскажите о специфике нового ведомства и его ближайших задачах.

Внутренние войска – государственная структура с функциями, в том числе и охраны предприятий, блок-постов. Пока на многих блок-постах стоят подразделения, которые подчиняются разным командирам. Логичнее, чтобы все эти функции находились в компетенции одного ведомства с едиными требованиями.

- Соответственно, и преступности меньше будет?

– Преступности и так стало в разы меньше после введения смертной казни. Но с каждым днем нам становится труднее работать, поскольку народ возвращается на Донбасс. Люди хотят верить в то, что война закончилась, хотя по факту это не так. Отчасти возвращение происходит не от легкой жизни. Многие граждане находились в домах отдыха и пансионатах на территории России, которые не предназначены для проживания в холодное время года. С приближением зимы у них просто не остается альтернативы. Снимать жилье в России далеко не всем по карману…

- Кем укомплектованы внутренние войска? Могут ли туда поступать добровольцы из России? В последнее время появилась информация, что не всех русских добровольцев берут воевать. Востребованы люди с опытом.

– У командиров подразделений сейчас уже есть выбор при работе с кадрами. Сначала, когда людей не хватало, приходилось действительно брать всех и по ходу обучать.  Когда пришло понимание, что ДНР это не на месяц, а на долгие годы, к делу стали подтягиваться серьезные  специалисты. Иногда у нас уже есть возможность взять профессионала, которого даже обучать не надо: только привязку к местности сделать и дать время влиться в подразделение. Поначалу у ополчения дело шло гораздо сложнее: у нас в отряде звучали требования выдать оружие, а на поверку, например, оказалось, что из 90 человек только 20 держали его в руках.

- Это, видимо, в июне происходило в Донецке?

– Да, одновременно с обострением боевых действий в Славянске и Краматорске пришло понимание того, что и Донецк рано или поздно столкнется с силовым сценарием. На тот момент в городе было более и менее спокойно. Была возможность поработать с людьми. Хотя их катастрофически не хватало.

- А что вообще происходило в Донецке до прихода Стрелкова?

– Наверное, это свойство человеческой натуры – верить в то, что тебя самое страшное не коснется. Город жил спокойно: работали магазины, рестораны и кафе. Все с интересом следили за новостями по ТВ, –  до тех пор, пока первые снаряды не начали рваться на автобусных остановках и детских площадках. Тогда началась паника.

- Подготовка к обороне в Донецке велась? Успели подготовиться или нет? Какие были допущены ошибки?

– Да это ошибками, в общем-то, не назовешь: это реальность, данная нам в ощущение. Во-первых, катастрофически не хватало технических средств, чтобы возводить фортификационные сооружения, доты, дзоты. Во-вторых, было в обрез вооружения. У врага на тот момент была бронетехника и самолеты. У ополченцев с этим было туго до тех пор, пока не нахватались трофеев. Единственное преимущество, которым и сегодня отличается ополчение – это моральный настрой. Как ни крути, мобилизованные солдаты украинской армии, которых к нам забрасывают, понимают, что они здесь чужие. А это наша Родина.

- На ваш взгляд опыт украинской армии где-то синтезируется, они обучаемы? Они становятся опаснее?

– Да, они приобретают военный опыт, осваивают воинские специальности на более продвинутом уровне. А вот моральный настрой остается прежним. В украинских СМИ, наглухо забетонированных от правды, нет сведений об ужасающих потерях ВСУ. Но интернет заставить молчать невозможно. Рано или поздно Украина узнает, что ее молодое поколение пошло в расход на нужды фашистского режима. Живые свидетели также остаются важнейшим источником информации для населения Украины:  это пленные, которых мы обмениваем, и их матери – женщины из Винницы, Житомира, Ровно, Хмельницкого…

- В процентном отношении кем в основном укомплектована карательная армия, если рассматривать ее географически?

– В основном это представители областей, которые я перечислил. Они находятся на достаточно большом отдалении от Донбасса. Штаб карателей уже давно провел ротацию. Призывников с оккупированных территорий Юго-Востока предпочитают в боевых действиях не использовать, поскольку, общаясь со своими близкими, они легко обнаруживают в кого стреляют и кого убивают. А это мешает Киеву эксплуатировать миф, что ополченцы сами бомбят свои города.

Рядовые и младший офицерский состав ВСУ прекрасно понимают, что эта война никакой Украине не нужна. В отличие от старших офицеров это люди не скованные системой, и у них есть возможность перестроить свою жизнь. Зато старшие офицеры, понимая, что скоро пенсия и кусок сала под подушкой, идут на поводке у нацистского режима. Им есть что терять. А ведь основное влияние на личный состав украинской карательной армии оказывают именно они.

- Опишите этот судьбоносный для истории момент, когда милиция Донбасса встала на сторону народа. Из сообщений СМИ казалось, что это была довольно шаткая ситуация. Как все это выглядело изнутри?

– Далеко не вся милиция встала на сторону народа: подразделения «Сокол», «Беркут» встали на защиту ДНР.  Потому, что они еще в Киеве увидели, с кем имеют дело.

- А что стало с теми, кто колебался? Они влились в ряды украинской армии?

– Большинство из них пошло по пути наименьшего сопротивления, заняли выжидательную позицию. Просто уволились. Многие из них теперь просятся обратно на работу. Но критерии оценки их профессиональных качеств уже другие.

- По вашим ощущениям, будет ли еще одно наступление карателей?

– А зачем в таком количестве концентрируется военная техника и живая сила. Такое скопление войск как минимум нужно кормить, одевать. Это колоссальные затраты, которые в состоянии нести благополучные государства со здоровыми экономиками. Всем понятно, что Украина к таким не относится. Если они не собираются наступать, то они занимаются самоубийством своего квазигосударства.

- Поступают ли какие-то сведения о техническом усилении врага? Вы видели эту иноземную технику? Она действительно появилась на вооружении у режима?

– Конечно, например 17 танков Леопард выгрузились в Мариуполе. Мы прекрасно знаем об этом. Добыть эти сведения не составляет большого труда. Ведь большинство населения на оккупированной территории поддерживает ДНР.

- Шансы взять Мариуполь после перемирия значительно снизились?

– Не сказал бы так…

- Но ведь по информации украинских источников там ведется массированное строительство оборонительных сооружений, город якобы окружают своеобразной «линией Маннергейма…»

– Вы помните из истории, как была взломана эта линия, и чем закончилась война для ее строителей. Примерно такой удел ожидает и тех, кто надеется удержать оккупированный Мариуполь!

- От ВСУ следует ждать чего-то нового? Изменений в тактике с учетом прежних поражений?

– Думаю, что прежде всего следует ждать изменений менталитета в отношении Донбасса. Невозможно так долго навязывать гражданам идиотские штампы. Солдаты ВСУ не хотят смиряться с тем, что они пушечное мясо. Они начинают думать, критически относиться к идеям украинского патриотизма, которые на первых парах воспринимались оголтело. По стране прокатились антивоенные выступления, недовольные участники так называемой АТО штурмуют кабинеты генералов. Чем больше Киев будет действовать тактикой запугивания, тем больше мужчин будет вливаться в партизанскую борьбу. Пряником можно многого добиться, а Киев в основном использует кнут.

Источник: Национальный Контроль