Экономическая теория славянофилов. Валентин Катасонов

Валентин Катасонов: Представление книги «Экономическая теория славянофилов»

Нынешнее состояние российской экономики очень напоминает то положение, которое было столетие назад, поэтому многие мысли русских экономистов-славянофилов необходимо изучить и понять.

Катасонов Валентин: Экономическая теория славянофилов в современной России. И подзаголовок «Бумажный рубль» Сергея Шарапова. Но если честно, то большая часть книги посвящена творчеству Сергея Федоровича Шарапова. Книга издана в институте русской цивилизации. Олег Анатолиевич Платонов посчитал, что такое название более широкое оно привлечет читателя. Я стал перелистывать книгу и вижу, что в принципе такой вариант названия тоже вполне допустим, потому что в книге кроме Сергея Федоровича Шарапова я уделяю внимание многим другим деятелям, мыслителям того времени. Я упоминаю, не только упоминаю, но и разбираю мысли и работа Василия Кокарева. Сегодня, к сожалению, мало кто уже слышал это имя Василия Кокарева, а это был один, будем так говорить, ведущих предпринимателей или олигархов, о той дореволюционной России. Знают Рябушинских, знают Морозовых, а как-то Василий Кокарев остался за кадром, а фигура очень колоритная.

Может быть, я просто упоминаю сегодня фамилию Василия Кокарева, а есть смысл вообще поговорить о Василе Кокареве, о его жизни, о его мыслях, о его книге. У него книга так и называлась «Экономический провал России». «Экономический провал России» и надо сказать, что эта книга она выложена в Интернете. Она, правда, выложена в неполном объеме, но где-то полгода назад приехал ко мне один предприниматель из Сибири, даже, по-моему, из Дальнего Востока и привез мне с десяток книг. Представляете, в Сибири люди читают… Они говорят: я благодаря вам, Валентин Юрьевич, узнал, кто такой Василий Кокарев и посчитал своим долгом оплатить издание этой книги. Вот такие у нас чудеса творятся.

Дальше Александр Дмитриевич Нечволодов. Действительно, наверное, в этой книге страниц пятьдесят точно, посвящено Нечволодову и его творческому наследию. Тоже не хотелось бы сейчас уходить в эту интересную тему, тем более, то в этом году исполняется 150 лет со дня рождения нашего, я не побоюсь слова, великого генерала Нечволодова. Он был историк, он был экономист, он был писатель, он был еще и военный генерал. Так что об Александре Дмитриевиче Нечволодове мы, наверное, проведем специальную встречу.

Георгий Бутми тоже, к сожалению, подзабыто, очень сильно подзабыто. Но было одно издание очень так скупюрено, даже не помню, как оно было названо в алгоритмы, но надо, конечно, Бутми сдавать более полное эволюционное издание. Но, видимо алгоритм испугался, потому что и так он делает правильные дела и получает. За это там возбудили дело по 282 статье по отношению публикации нашего русского наследия. Вот до этого доходит Павел Оль, Лев Александрович Тихомиров, слава Богу, это имя сегодня уже известно и мы немало встреч посвятили обсуждению его творчества. Менделеев – Менделеева мы, конечно, тоже не обсуждали. Шипов, к сожалению, по-моему, я прошлый раз говорил, что возьмите любой учебник по истории экономической мысли России, там сейчас, слава Богу, все учебники снабжены этими приложениями, этими индексами предметными, именными. Там от силы вы найдете одну-две фамилии с тех, которые я перечислил. А если это история после экономической мысли, то вы там от силы найдете две-три русские фамилии, а так все будут Фридман, Самурисон и т.д. В такой оккупированной стране мы находимся. Так вот я считаю, эта книга это небольшой прорыв в этом само окружении.

Мне хотелось просто перечислить основные разделы той книги. Вообще мы о Шарапове говорили много, и я еще лишний раз повторю, что Шарапов был не только экономист. Он прекрасно нал русскую историю, он рассматривал вопрос экономического возрождения и восстановления России в неотрывной связи с преобразованиями церкви, с преобразованиями государства, с преобразованиями образования. Вот только так можно действительно решать экономические проблемы. Может быть, в каких-то там деталях можно поспорить с Сергеем Федоровичем Шараповым, но такой подход, чисто русский подход, а не пытаться решать эту частную проблему. Практически каждый день мне звонят по телефону, берут какие-то интервью и каждый раз такие вопросы типа: Валентин Юревич, а как вы думаете, там Центральный банк изменил ставку рефинансирования, что это означает. Или знаете, начался рост курса американского доллара или падение валютного курса рубля – прокомментируйте, пожалуйста. Знаете, в советское время это называли мелкотемы или увод нас от главных вопросов. Можно, конечно, говорить и про ставку рефинансирования и про валютные курсы и про Forex, и про индекс Доу-Джонса. Но надо все-таки хвататься за эту тему как за ниточку и выходить на какие-то метафизические вопросы.

Вывод всегда один и тот же, что мы живем в перевернутом мире, а перевернутый мир у нас воспринимается как нормальный, потому что у нас перевернуто сознание, мировосприятие. А вот почему у нас перевернуто мировосприятие это разговор уже не только и не столько для экономистов. То есть тут мы уже начинаем действительно рассуждать о таких вещах, о которых рассуждал и Сергей Федорович Шарапов.

Он, например, не стеснялся обсуждать такой вопрос, как, скажем, хозяйственная роль прихода. Но считал, что приход это действительно такая церковная иерархия, часть церкви и что люди находящиеся и прибывающие в приходе они молятся, они обсуждают какие-то духовные вопросы, но при этом они как бы дистанцируются от сегодняшней материальной жизни, от экономики, от общественного порядка, от политики. И Сергей Федорович Шарапов правильно стоял вопрос: а почему? Тем более, что он приводит исторические экскурсы из которых видно, что раньше приходы занимались тем и другим и третьим. Это была действительно единица. Она была и духовная единица, и церковная, и хозяйственная, и политическая единица русского общества.

Поэтому, прежде всего, нам Сергей Федорович Шарапов интересен как такой метафизик. И я бы так сказал, что славянофилы говорят, что Сергей Федорович Шарапов это самый главный экономист среди славянофилов. А экономисты говорят, что, пожалуй, среди экономистов Шарапов это главный, если не единственный славянофил. Вот такая как бы получается комбинация. Но, конечно, это не совсем правильно, потом что если мы посмотрим на некоторых других славянофилов, они тоже были экономистами. Я не упомяну, скажем, Чижова. Чижов он был математиком изначально, но он был крупным предпринимателем дореволюционным, у него какие-то книги остались. Я говорю какие-то потому что ни одной книги не издано было за последние 100 лет Чижова. Илья Платонов, на которого ссылается Шарапов.

В общем, мы пока не знаем своего наследия, а когда мы начинаем узнавать свое наследие интеллектуальное, духовное мы тогда понимаем, что мы занимаемся никем. Мы тратим зря время на штудирование каких-то этих западных учебников экономик гораздо интереснее, приятнее, полезнее прочитать «Бумажный рубль» Шарапова. Я это не просто так зрительно говорю, а я своим аспирантам подбрасывал эту книгу «Бумажный рублю» Шарапова и они, конечно же, другими глазами смотрели на сегодняшнюю нашу финансовую денежную систему.

Вообще я придерживаюсь такой методе в работе с молодежью, в преподавании не надо им ничего навязывать, надо просто давать какую-то информацию, какие-то табуированные темы поднимать и тогда человек по-другому посмотрит на сегодняшний мир. Например, как-то многие стесняются обсуждать сталинскую экономику. Что-то я вдруг с Шарапова начал, а потом перебросился на сталинскую экономику. Все очень взаимосвязано, потому что многие элементы со сталинской экономики они перекликаются с соединениями Шарапова. Я об этом говорил и об этом я написал и возникает вопрос: то ли люди действительно думали в одном направлении как хозяева, как рационально мыслящие индивидуумы, то ли, может быть большевики или те спецы, которые работали на большевиков, они знакомы с работами Сергея Федоровича Шарапова. Вот такие интересные вещи.

Ну, а мне задают вопрос журналисты, интервью берут. Валентин Юревич вот там отбирают лицензию у коммерческих банков, там Путин сказал, что слишком много банков – 200 или 250. Правильно или неправильно? Я, для того чтобы как-то сразу перевести разговор в нужное русло я говорю, а вот в советском союзе было три банка и как-то жили. Был Госбанк, был Росбанк и был банк.

- И никто не знал, как они называются.

Катасонов Валентин: И никто. Да, совершенно верно и никто не знал, потому что они занимались своим делом и никому не мешали жить, а сегодня тысячи банков и они, собственно говоря, не просто мешают жить, а они иногда просто пытаются кое-кого лишить жизни. Вот такая ситуация. Поэтому я говорю и 200 банков нам не надо, а потом я говорю, не количество надо обсуждать, а качество. К сожалению, мы качество не обсуждаем. Это табуированная тема какой должна быть денежная система. Очень, конечно, интересный вопрос, который поднимает Шарапов, это вопрос вообще откуда взялась экономическая наука. Мне как преподавателю, как профессору, конечно, эта тема очень близка, потому что где-то еще лет 20 назад я уже стал сомневаться в том, что есть такая экономическая наука. Вот как только защитил докторскую и решил, что сейчас у меня появилось время и я начну размышлять такими вопросами. Через полгода я пришел к выводу, что никакой экономической науки нет. Даже тогда используя ту принятую методологию, как нас учили в вузах в рамках философии наука, важнейший атрибут науки это законы. А что в экономике нам преподавали – закон денежного обращения или закон стоимости? Если так вот вдуматься я не буду сейчас этому посвящать специально разговор, но примерно такие законы я могу тоже открывать каждый день. Например, открою закон, что каждое утро солнце восходит, а каждый вечер солнце заходит. Почему мне не дают Нобелевскую премию? Так вот если разбирать те работы, которые номинированы Нобелевскими премиями, то примерно из этого разряда. То есть понимаете, это меня уже последние 20 лет эта техника финансовая она не интересует. Меня интересует почему люди воспринимают это все в серьез вот этот экономический или финансовый гипноз.

Вообще я говорил и продолжаю говорить, что вся сложнейшая финансовая наука она проста, извините, как сибирский валенок. То есть, есть два ряда цифр. Один ряд цифр это требование или как там в балансе это значит активы и соответственно обязательства или пассивы. А дальше что? А дальше начинается игра в кабалистику. Кстати говоря, Шарапов два или три раза упоминал в своих работах тоже кабалистику. Он финансы называл этим словом кабалистика. Я очень обрадовался, потому что когда ты находишь какие-то мысли созвучные с собственным радуешься, как ребенок.

Действительно, сегодня что мы видим? Идет манипуляция цифрами, которые называются финансами, манипуляция через рейтинговое агентство, манипуляция через управление инфляцией. Там нажал стартер на этом самом печатном станке, ну и увеличилась денежная масса. Увеличилась денежная масса, соответственно все цифры поползли в этих рядах. Вообще надо иметь в виду, что весь мир экономики отдельно примитивен. Есть один полюс это деньги, а другой полюс товары. Понятно, что товарные массы сложно манипулировать. Про товарную массу можно только говорить - надо создавать. Создавать потом, трудом, интеллектом, а другим полюсом им можно управлять, им можно манипулировать, можно нажимать какие-то стартеры, а можно какие-то задействовать рейтинги. И вот как раз этот другой центр используется, для того чтобы управлять этими рядами цифр, а через виды цифр управлять процессом распределения и перераспределения товарной массы. Все предельно просто.

Мне очень интересно изучение экономики на данном этапе, как филологии. Мы тут беседовали с одним доктором филологических наук Сергеем Владимировичем Тройским, я его все подвигаю на то, чтобы нам начать серьезный разговор. Филология и финансы. Потому что в финансах используется такой понятийный аппарат, который меняет сознание человека, меняет сознание человека. Вот я 40 лет уже имею стаж преподавания экономики, и я вижу, как поменялся полностью понятийный аппарат. Я не буду сейчас даже приводить примеры на слова, которые совершенно не отражают сущность. Старшее поколение по инерции продолжает воспринимать в серьез, даже среднее поколение. Вот тут одна девушка меня из одного серьезного издания мучила и она была очень удивлена, что оказывается инвестиции в России это не инвестиции, а обычные спекулянты. Журналист с таким хорошим стажем. Понимаете, слово инвестиция действительно люди по инерции воспринимают как капиталовложение, у всех ассоциируется это с какими-то стойками пятилеток, прогрессами. Какими-нибудь металлургическими комбинатами. А на самом-то деле инвестиции сегодня просто спекуляции. Спекуляция, горячие деньги, манипуляция этими самыми цифрами или изменение, скажем, ставки рефинансирования. Изменение ставки рефинансирования это тоже есть процесс, будем так говорить, более субъективный. Есть целый набор я не хотел бы об этом говорить. Даже вопрос какого-то нового финансового инструмента на рынок это тоже уже есть манипуляция. В общем, на самом деле это интереснейшая тема и Сергей Шарапов от части ее затрагивает. Для него действительно возникает вопрос, как это так еще в первой половине XIX века Россия вообще не знала, что такое экономическая наука. Я действительно тоже заинтересовался этим вопросом, где преподавали экономику в России до середины XIX века. Не было ни одного университета, не было ни одного факультета. Где-то в конце 50-х годов в конце XIX века в каком-то университете провинциальном появился первый курс по экономике. Удивительно, да? А сегодня, если мы посмотрим на программы любого университета, неважно, что они учат: медицину, биологию, филологию они обязательно должны изучать экономик-с. Понимаете? А вот как-то люди обходились без этого, даже те люди, которые занимались хозяйством России.

Вот Сергей Федорович и говорит о том, что нам подбросили дохлую кошку под названием экономическая финансовая наука. Эта дохлая кошка, прежде всего, появилась у нас под видом классической английской политэкономии. Адам Смит, Давид Риккардо.

Вообще интересно изучать персоналии. Я люблю со студентами даже не с теории начинать, а просто кто такой Адам Смит, кто такой Давид Риккардо, а вы разве не знали, ребята, что Давид Риккардо это друг Натана Ротшерда они вместе спекулировали на лондонской бирже фондовой. А вы разве не знаете, что многие свои идеи Давид Риккардо подхватил от своего, будем так говорить, компаньона по бизнесу Натана Ротшерда, а потом появилась теория буржуазной политической экономии. Адам Смит, который выполнял социальный заказ в компании. Понимаете, вообще в экономике и Сергей Федорович Шарапов об этом пишет. Пишется о бумажном рубле и о других работах. Он пишет о том, что, в общем-то, это люди не добросовестные, для них нет понятия истины с большой буквы, для них есть просто выгода. Практически все эти теории либо социальный заказ, либо, будем так говорить, человек мог что-то для себя там мастерить, но это его, будем так говорить, подделка оказалась как раз востребованной в данный момент в данной стране. Например, Кейнс там мастерил тоже свои модели, которые называются кейнсианскими моделями не на что особенно не претендуя, но возник кризис 1929-го года и неожиданно все эти кейнсианские модели оказались востребованными. Он был неплохой финансист, но он думал, что если бы не было кризиса 929-го года, наверное, никто бы сегодня не знал, кто такой Джон Мейнард Кейнс. Может быть, знали какие-нибудь там глубокие знатоки, что там Кейнс был женат на русской женщине, балерине и т.д. Это такие детали. Никто бы особо не интересовался им, вообще теорией занятости процента денег, которую сегодня включили в список обязательной литературы. Кризис 1929-го года и эта теория оказалась востребованной даже не на родине Кейнса, а она пришла и оказалась востребованной в Америке. Новый курс Франклина Рузвельта это кейнсианств. Так что, с финансами и теориями тут очень все интересно.

Очень большое внимание при разборе финансовых экономических теорий Сергей Федорович Шарапов выделяет вопрос в конкуренции. Он говорит это технический термин. Тоже словечко придумали, он правильно сказал технический термин, потому что на самом-то деле это просто напросто обычная грязня, это обычная война – все против всех. Вот придумали такое словечко конкуренция, а потом еще стали и обосновывать эту конкуренцию. Конкуренция там как фактор эффективности производства, конкуренция, как двигатель прогресса и т.д., и т.д. А потом тут еще и как раз Дарвин оказался как раз, кстати, с его теорией естественного отбора. Он как раз даже и не подозревал бедолага, что он очень помог о раскрутке этой теории либерализма теории конкуренции. Вот такие вот вещи, так что экономическая наука она очень лукава, главное никаких законов там нет, никаких законов там нет и для того чтобы придти к этому выводу Сергею Федоровичу Шарапову тоже не один год потребовался, потому что в своих ранних работах он употребляет слова: «Нам нужна наша наука». В последних работах он уже перестал употреблять слово наука вообще, потому что действительно наука это свои какие-то законы. А он к этому времени уже познакомился с трудами таких философов и мыслителей как Геллеров Платонов и Владимир Соловьев.

Я уже не раз упоминал работы Владимира Соловьева его работы оправдания добра, где Соловьев пишет о том, что нет никакой экономической науки, потому что в той сфере, которая называется экономика - действуют универсальные нравственные духовные законы. Если ты выполняешь эти законы, значит, и экономика тогда здоровая. Если ты не выполняешь, значит, будут кризисы, значит, будет экономика нездоровой. Все предельно просто. И поэтому в дореволюционной России средины XIX века изучали только хозяйственную этику в разделе, по-моему, это была дисциплина, которая называлась нравственное богословие. Раздел хозяйственной этики. Вот и все там несколько лекций и на этом точка. То есть соблюдайте все законы, соблюдайте все заповеди и тогда собственно экономика будет здоровой. Читайте священное писание. В священном писании про экономику все сказано. Мне задают вопрос, а где же напрямую про экономику сказано. Ну, как экономика это дом в переводе с греческого это домостроительство. Мы читаем священное писание, что был, значит, хозяин, был разумный, благоразумный и был безрассудный, благоразумный хозяин строил дом на камне веры, а безрассудный строил на песке. Вот нам подсказка, а мы все это самое обсуждаем, какие-то сложные модели экономико-математические ничего сложного нет, самое сложное, что было в истории человечества это, наверное, плановая экономика, где использовались межотраслевые балансы и балансовые уравнения линейная алгебра. Я помню, на первом-втором курсе института мы изучали линейную алгебру – межотраслевые балансы и транспортные задачки. Все, это первый-второй курс.

Леонтьеву дали Нобелевскую премию за межотраслевой баланс. Я честно говоря, не понял, почему ему дали. Не глупый человек, интересный человек, но дело в том, что в это время уже в Госплане использовали межотраслевой баланс, а он только в это время за океаном опубликовал первую статью по межотраслевому балансу. Вот такие наблюдения Шарапов, конечно, не писал, но как говориться, где просто там и ангелов со сто. И поэтому экономическая наука она должна выглядеть как наука, если там есть какие-нибудь криляции, какие-нибудь графики, какие-нибудь там регрессии вот тогда это наука.

С моей точки зрения это, конечно видимость науки. Экономика это скорее не наука – это творчество. Опять небольшой такой экскурс в другую эпоху, вот сейчас я закончил работу, которая называется «Уроки экономики Сталина». Надеюсь, что может быть, даже в этом году книга выйдет, и мы здесь соберемся на ее обсуждение. Я так внимательно почитал некоторые работы, теоретические работы Сталина. Вопросы, конечно, сегодня все обсуждают экономические проблемы социализма в СССР года, работы 52-го года, дискуссии по подготовке учебника политэкономии, дискуссии, которые начались еще до военного времени, еще до войны Иосиф Виссарионович еще не был членкором профессора Старитянова и сказал: вот начинайте работу. Прошло сколько? Прошло 15 лет. Сталин ушел из жизни в 1953 году – ученик по политэкономии появился в 1954 году. Но он как был недоработанным, как не сходились концы с концами, так они не сходились до советского союза. Я имею в виду в части социализма, в части социалистического способа производства. Поэтому я, вы знаете, стараюсь всегда искать истину, а не рисовать все в черном либо в белом цвете. Я прямо говорю, хозяин Сталин был прекрасным хозяином, хозяйственником, практиком, но теоретически он ничего не создал и более того мысль, экономическую мысль ложное русло политэкономии. А политэкономия это не наша наука это протестантский менталитет. То есть попытка осмыслить русскую жизнь, попытка создать русскую жизнь на почве этой политэкономии западной протестантской это был изначально неверный посыл. Некоторые там говорят, что Сталин был скован своими обстоятельствами, своими окружениями. Я сейчас не про это. Я говорю, что не стоит открывать какие-то истины, в рамках политической экономии ничего не получилось, а модель получилась. Потому что он был практик, когда он был практик, он засучивал рукава и он руководство со здравым смыслом, поэтому и планирование было, и денежно-кредитная система была такая, как правильно сказал Александр Иванович, что даже не замечали и двухконтурное денежное обращение было когда не было таких жутких событий, когда миллиарды безналичных денег обналичивали и потом начинались всякие там скандалы. Ни одной копейки из безнального оборота не попадало в наличные. Я изучал этот вопрос, я не знаю, за 30 лет на всех полках была создана вот эта двухконтурная система, ни одна копейка из безнального оборота не попала в наличный оборот. Поэтому то, что сегодня делают наши денежные власти это просто спектакль, просто спектакль они делают вид, что они бороться с обналичиванием. Не так это все надо делать. Я думаю, что они понимают, а если не понимают так я готов им объяснить. Так что много интересного даже я не готовился так системно выступать, отдельные мысли врозь, как говориться.

Конечно, книга получилась толстая, потому что не только про Шарапова, не только про его единомышленников, а главное про его эпоху. Про его эпоху мы говорили не раз. Шарапов жил как раз в то время, которое мы называем эпохой русского капитализма. Это было очень не простое время, очень не простое время. Сергей Федорович Шарапов ушел из жизни в 1911 году, но еще за несколько лет до своей кончины Сергей Федорович правильно говорил, что Россия движется к катастрофе, многие этого не понимают. Мне приходиться бывать на разных патриотических мероприятиях и, к сожалению, я очень грущу по поводу того, что выступающие, как правило, ностальгически вспоминают ту утерянную Россию. Да, там было много хорошего, но опять нельзя же впадать в крайности. Либо белое, либо черное. Я как экономист, смотрю на любое событие как на бухгалтерский баланс или две стороны одной медали. Нам ностальгирующее по поводу бывшей России рассказывают про одну сторону медали о том, что действительно строились железные дороги, о том, что там освоился Донбасс, о том, что там появились Путиловские заводы, о том, что это самое в двух столицах были магазины, в которых было все, как в Греции, о том, что у нас появился золотой рубль. Список достижений был очень длинный.

Ну, а теперь давайте посмотрим на пассив или другую сторону медали. Практически насилие иностранного и еврейского капитала в русской экономике. Внешний долг, который накануне первой мировой войны оказался первым привлечением. Россия оказалась на первом месте, хотя по другим экономическим показателям она занимала пятые-шестые места. К сожалению, об этом не говориться. А если мы не будем об этом говорить, значит, мы опять имеем шанс, наступить на все грабли. Поэтому очень много страниц у меня посвящено, в том числе и вопросам русской экономической истории. Например, что из себя представляла банковская денежно-кредитная система России в эпоху Шарапова, что из себя представлял рубль.

Но опять-таки Шарапов очень любил сравнивать ту денежную систему, при которой он уже жил с той денежной системой, которая существовала до Александра II. Собственно говоря, раздел истории Росси это смена власти. Ушел из жизни Николай I - пришел Александр II. Я не хочу обсуждать личность Александра II, я хочу сказать о том, что действительно пошли реформы. Кто их инициировал Александр ли II или еще кто-то из его окружения, но обычно мы все реформы сводим к чему? Это освобождение христианства, это выкупы, это передел земли, но это была и финансовая реформа. Это была финансовая реформа и, между прочим, освобождение христианства совпало по времени всего на несколько месяцев разняться эти два события создания такого института как государственный банк Российской Империи. Вот это очень интересно. И, кстати говоря, кто возглавил? Кто был первым руководителем государственного банка Российской Империи? Это был Александр Юревич Штиглец сын придворного банкира еще при Николае I. Штиглец был связан с Ротшильдами. Фигура очень такая неоднозначная, но у нас вы знаете, сегодня люди, недолго думая начинают сразу кого-то произносить.

Я уже не удивляюсь, у нас в Москве появился бульвар имени Сергея Вичивита, например. Это примерно то, что скажем, назвать какую-то улицу имени Бойкого или Воровского. Только, конечно, роль Вите как душителя России намного более серьезнее, чем роль Воровского или Войкого. С какой стати, с какого бодуна назвали бульвар де-то в Ясеневом именем Сергея Вичивиты? Точно также и некоторые тоже сегодня вспоминают фигуры Александра Юревича Штиглица или Стиглица. Кстати говоря, нынешние Нобелевские лауреаты дальний родственник тех Штиглицев. Они все выходцы из того самого города, где начался клан Ротшильдов. Все они, как говориться, птенцы одного гнезда. Если так усердно поизучать эти биографии, то все они из одного логова выходцы. Так что фигура Штиглица тоже не однозначна.

Я не буду даже про сами реформы рассказывать. Собственно реформы привели к тому, что денег в экономике стало меньше. Я не буду сейчас все детали рассказывать, они так не интересны, а кому интересны прочитают. Важен результат. Денег в экономике стало меньше. А что произошло? Ведь как у нас пишут в учебниках по истории? Произошел переход в России крепостничества и российского варианта феодализма, капитализма в товаро-денежном отношении. А если переход товаро-денежными отношениями, значит, денег должно быть в разы больше, а денег стало меньше. Парадокс в этом. А если денег становиться меньше это что означает? Это означает, что можно все взять даром, как говорят некоторые товарищи. Даром.

Вот так все и было. То есть начался такой неприкрытый беспардонный грабеж русского народа. И христианство и помещиков об этом писали многие люди, которые были связаны с деревней не только Шарапов, но и Нечволодов и тоже Энгельгардт, например. Письма из деревни Энгельгардта, потрясающие письма. И то же самое Тихомиров писал про деревню. И поэтому я не сторонник, чтобы как-то ностальгически вспоминать эти времена. Наоборот эти времена надо вспоминать, но как трагические времена. И многие те же славянофилы они предупреждали о той катастрофе, которая накатывается на Россию. Конечно тот же Нечволодов, тот же Шарапов они не пытались сразу по всему фронту работать. У них был свой участок, они конкретно основную часть своего времени, своих усилий тратили на то, чтобы не допустить денежные реформы в том варианте, в каком ее проводил Сергей Вичвите. А он навязал России золотой рубль.

Я должен сказать, что хотя сегодня мы больше говорим про Шарапова, но, наверное, более яркое, более точное о золоте, чем Нечволодов никто не писал. А книжечка Нечволодова стояла 110 страничек называется «От разорения к достатку». От разорения к достатку. Когда он писал про разорение он, прежде всего, писал про нашу русскую деревню. И он писал, почему произошло разорение. 1897-го года деревня оказалась окончательно разрешенной, разоренной. На полную мощность стал работать этот принцип, который был еще до Витэ и других министров финансов. До единого вывезем. Русский народ голодал. Это, может быть, в столицах жировали, а в деревне голодали. В деревне голодали и почему голодали? Там вспоминают сталинский голодомор, тоже много переврали, но был, извините, царский голодомор. Может быть, я слишком резко выражаюсь, но действительно была такая политика, что мы должны накапливать золото, мы должны укреплять свой рубль. А как мы можем укреплять рубль? У нас укреплять рубль можно только тремя способами. Либо ковырять это золото в негров, либо послать пшеницу за границу обменивая на желтый метал, либо брать где-то у Ротшильдов. Пользуемся в основном третьим и вторым методом. Был, конечно, и первый метод, но статистика показывает, что, в общем-то, уровень добычи золота был невысок. У меня даже книга была написана в 2009 году, называется «Золото в истории и в экономике политики России». Там я привожу статистику. Конечно, добыча золота во времена, скажем, Сталина 50-е годы на порядок было больше, чем, скажем до революции. Да и общем-то тогда начал копать материалы по золотодобычи. Конечно, была совершенно безумная контрабанда золота, безумная контрабанда. К сожалению, вот эта эпоха либерализма. Если так говорить коротко, то экономическая политика царской России это была политика экономического либерализма. Так что Шарапов все это видел, он понимал, что надо бороться и с политикой этой либеральной, надо выстраивать другую государственную систему. Система, которая бы действительно была бы в народовластии, он подробно описывает, как необходимо организовать власть на местах, земские органы управления. Он описывает, как должны выглядеть денежно-кредитная система в местах.

Познавательное ТВ

* Дополнительная информация:
Паразитическая Система - http://ru-an.info/news_sys.php