День без евреев

Незаменимые или день отдыха

Автор – Михаил Ямщиков

Мне хочется поделиться с читателями одной статьёй. Статья, правда, не первой и даже не второй свежести (опубликована она была 40 с лишним лет назад), но актуальности своей не потеряла, как вы сами убедитесь, по сей день.

Статья эта (эссе? фельетон? ода?) была напечатана в газете «California Jewish Voice» («Еврейский голос Калифорнии») и принадлежала перу некоего дантиста, доктора Элии Эпштейна. Который тоже не с бухты-барахты помчался к письменному столу, но с благородной и просветительской целью: дать мощный и сокрушительный еврейский отлуп некоему юдофобу и жидоеду, чьё анонимное письмо было опубликовано той же самой газетой. (Относительно авторства письма догадок мы здесь строить не будем, хотя многочисленные истории с «осквернениями еврейских кладбищ», «поджогами синагог», «свастиками в подъездах», где виновниками оказывались те самые гойские негодяи, на кое-какие мысли невольно наводят. Но, повторяю, в данном случае нас интересует не само письмо, а бескомпромиссный и гордый ответ на него.)

Опус д-ра Эпштейна строился на известном в логике и философии принципе reductio ad absurdum (сведение к абсурду) – или, во всяком случае, так бравому доктору казалось. Он, подбоченившись, заявлял своему (примем на веру, что реальному) оппоненту: ах, вы хотите мир без евреев? Ну, так я вам покажу этот мир. Сможете ли вы прожить в нём хотя бы один-единственный день – день без евреев?

Эту самую фразу взял несгибаемый доктор, да в заголовок статьи и бабахнул – «The Non-Jewish Day», «День без евреев». А уже ниже поместил настолько ужасающую картину враз осиротевшей планеты, что у чувствительных читателей, особенно принадлежащих к тому же незаменимому роду-племени, мурашки до сих пор по спине бегают.

Но непреходящая актуальность произведения воина-дантиста не только в этом. Как и не в том факте, что по сей день там и сям можно встретить ссылки на эту статью Э.Эпштейна (и нередко – саму её, воспроизводимую вновь и вновь). Актуальность её в том, что тот же самый аргумент тысячекратно и ежедневно приводится в качестве финального и победного: а куда ж вы без нас? «Вы» – Россия, Америка, Испания, Польша, Югославия? Да и вся планета, в конце концов! Кто на свете всех умнее, всех красивей и добрее? По определению? By default?

Но поскольку иной жидоед на вот это «по определению» не клюёт – как не клевал и сорок лет назад – д-р Эпштейн мощными мазками изобразил страшную картину «обезъевреевшего» мира. Выжить ли в таком хоть день? Давайте вместе и посмотрим. Итак, слово несгибаемому калифорнийскому дантисту.

Э. Эпштейн

День без евреев

Я прочитал ваше письмо, полное ненависти ко всему еврейскому народу и желания исключить еврея из вашей жизни. Мне интересно знать, осознаёте ли вы, какой вакуум образовался бы, если бы конструктивная роль, сыгранная евреями в победном марше цивилизации, была стёрта? Поскольку вы жаждете уничтожить всех евреев <Мы уже приняли на веру авторство письма – примем и то, что аноним-жидоед был и впрямь редкостный монстр>, вы, естественно, не можете пользоваться чем-то еврейским, или даже чем-то отдалённо относящимся к еврейской предприимчивости, еврейским открытиям и еврейскому творческому гению. Предположим, что желание ваше исполнилось, что вы готовы вступить в новую эру. Давайте посмотрим, как это у вас получится.

Одеваясь утром, вы к своему неудовольствию обнаружите, что часть вашей одежды изготовлена швейной индустрией, которая в большинстве своём является еврейской, и в которой владельцы-евреи дают работу как евреям, так и не-евреям.

<Евреям, надо полагать, за швейной машинкой, гоям – в офисе… Но это ладно. Загадкой остаётся лишь, как же одевалась несчастная Европа, когда все главные закройщики ещё сидели в штетлах-местечках. А равно и то, как по сей день одеваются, например, Китай с Японией, где ни швейная индустрия, ни какая-нибудь другая евреям пока не принадлежит… Неужели так и живут – без штанов?!>

Делая свои ежедневные покупки, вы обнаружите, что различные отрасли промышленности, рынки и сети магазинов связаны с еврейским трудом <В оригинале эти два слова так рядом и стоят, честное слово> и предприимчивостью, которые и создают деловую жизнь города, давая работу тысячам людей. <Да вот как оно и в России ныне. Раньше-то, известное дело, безработица была ужасающая. Только Березовские с Гусинскими и выручили… Спасибо, радетели>

Итак, вам приходится оставаться дома, где вы пробуете занять себя хоть чем-то. Но вы не можете обратиться к музыке. <Дыши ровнее, читатель. Чуть ниже эту тему скромняга-автор разовьёт в цветах и красках> По сути дела, вам придётся исключить из вашей жизни весь мир музыки <И это ещё не всё, скоро перейдём и к деталям>, потому что этому искусству многие евреи отдали свой гений и свои таланты. В своей книге «Знаменитые музыканты-евреи» Гдаль Салеский называет примерно 400 всемирно признанных музыкантов – а их во много раз больше в оркестрах, театрах, на радио и телевидении, в кордебалете. < ??? Но так уж оно в оригинале – а из песни, известное дело, слова не выбросишь>

Вам нельзя будет слушать симфоническую музыку. Ваш слух был бы оскорблён восхитительной музыкой Мендельсона, Энеско, Гершвина, Равеля, Сен-Санса, Шенберга или Бернстайна. <Вот так: и нет более симфонической музыки. Оставим в покое тот ускользнувший от внимания лютующего дантиста факт, что и Мендельсон-Бартольди, и Сен-Санс были христианами, а значит – изменниками великому еврейскому делу. Но ситуация и впрямь получается трагическая. Потому что разве ж мыслимо заменить Бернстайна и Гершвина на каких-то Вивальди, Баха, Генделя, Гайдна, Шуберта, Шопена, Бородина, Рахманинова?>

Опера тоже оказывается под запретом. Здесь вас ждала бы волнующая музыка Бизе, Оффенбаха, Мейербеера или Рубинштейна. <Конец и опере. Оно и очевидно. Если уж нет Оффенбаха с его оперетками и канканом, то кто же будет слушать примитивные оперы Моцарта, Верди, Чайковского, Вагнера?> Великолепные голоса Яна Пирса, Ричарда Такера, Александра Кипниса, Игоря Горина, Альмы Глюк и Розы Райсы для вас должны умолкнуть. <Опять трагедия. Великие, должно быть, были голоса. Большинства которых и в многотомной энциклопедии не оказалось. В отличие от Энрико Карузо, Марио Ланцы, Марии Каллас – или современных нам гоев: Паваротти, Доминго, Каррераса, Архиповой>

Вы предпочитаете инструментальную музыку? Но тогда вам пришлось бы слушать Пятигорского, Фейерманна, Горовица, Леванта, Ахрона, Хейфеца, Цимбалиста, Йоахима, Ауэра, Менухина. Так что и здесь не получается.

<Опять-таки, оставим в стороне тот немаловажный момент, что исполнители, т.е. интерпретаторы, и композиторы, т.е. творцы – всё-таки по определению личности не одинакового калибра. Но неужто не слышал воодушевлённый еврейским величием дантист о виртуозах менее кошерного происхождения: о тех же Шопене, Листе, Падеревском, Рахманинове? Ну что ж делать – стало быть, придётся без инструменталистов. Не слушать же, в самом деле, какого-нибудь Вэна Клайберна, Найджела Кеннеди или Пабло Казальса…>

А если вам захочется выйти из дома и найти отдохновение в музее, так это тоже окажется невозможным. Там вас будут окружать имена Эпштейна, Антокольского, Модильяни, Шагала, Макса Банда, Гроппера и Уильяма Эрла Зингера. И это всего лишь немногие имена из тех, что внесли свой вклад в мир искусства.

<Картина становится всё более ужасающей… Как? Нет булыжников Эпштейна? Нет Гроппера? Нет Шагала??? Шагала, с его летающими местечками, летающими евреями и летающими местечковыми козами??? О ужас! Понятно, что жалкая мазня Рафаэля, Эль Греко, Брейгеля, Да Винчи, Гойи, Моне, Сезанна этой потери возместить не сможет…>

По мере того, как тянется день, вам становится всё более одиноко. В кино вы пойти не сможете. Там вы обнаружите такие названия и имена, как Метро-Голдвин-Майер, Уорнер Брос, Фокс и Лоев, несущие людям образование <!!!> и развлечение с помощью множества еврейских актёров и актрис.

<Несли, несли в массы и образование, и культуру… Будучи и сами той культуры просто-таки титанами. Вот как пишет об этом Хаим Бермант в своей книге «Евреи» (Лондон, 1977):

“Самуэль Голдвин, основатель Метро-Голдвин-Майер, был продавцом одежды. Уильям Фокс, основатель Твентис-Сенчури Фокс, занимался бизнесом в химчистке. Гарри Кон, владелец Колумбии, до того работал кондуктором автобуса. Братья Уорнер (Варнер) имели велосипедный магазин. Маркус Лоев, ещё один основатель Метро-Голдвин-Майер, был меховщиком. Меховщиком был и Адольф Цукор, основатель Парамаунта…” (стр.91).

И тут же Хаим Бермант добавляет многозначительную фразу, которая проясняет многое в нынешней Америке: “Почти все они были иммигрантами, но вместе взятые, они сделали больше для формирования американской ментальности и американских вкусов, чем все церкви и даже школы”. Так что образование и впрямь несли – и донесли-таки, что ныне видно и невооружённым глазом>

Хотите включить радио или телевизор? Но как можно? Там вы наткнётесь на имена Эдди Кантора, Бенни Гудмэна, Джорджа Джессела, Эла Джонсона, Милтона Берла, Джека Бенни – и так далее, до бесконечности.

<Опять-таки, правда. До бесконечности. Можно включить телеящик хоть в Америке, хоть в России. Ничего, что диктор картавит, а комик хохмит на уровне давно не чищенного общественного туалета – “моя станция, кого захочу, того на экран и выставлю”. А кого захочет, скажем, Абрамыч? По логике – скорее всего, Соломоныча. Потому как не портить же каким-нибудь Иванычем такую славную кошерную компашку…>

В поисках места, где можно было бы спастись от еврейского влияния, вы идёте в библиотеку. Но книжные полки набиты еврейскими именами и еврейскими темами! Вам придётся отбросить Гейне, Спинозу, Унтермейера, Ломброзо, Фейхтвангера, Вассермана, Бергсона, Гейзе – и так далее, и так далее.<Страшная картина интеллектуальной и духовной пустыни… Мыслимо ли, отбросив таких гигантов пера, тянуться к жалким графоманам типа Данте, Сервантеса, Шекспира, Гёте, Пушкина, Достоевского, Гессе, Фолкнера?>

…Вы, вероятно, до сих пор были бы британским подданным, если бы Хаим Саломон не помог американской революции финансово – как помогал он Джефферсону, Монро и Мэдисону в их финансовых затруднениях, тем самым обеспечивая победу для Америки.

<Ну, отчего же так скромно… Что ж одной американской революцией ограничиваться? Потом ведь ещё и в России кое-какая случилась, где счёт жизней не на десятки тысяч, а на десятки миллионов шёл. И тоже ведь не без благородной помощи разнообразных «Хаимов» и «Саломонов»: Шиффа, Куна, Лоеба, и так далее, и так далее, и так далее…>

…Но день без евреев продолжается. Уже темнеет, и вы хотите включить свет. Не делайте этого. Открытие и использование электричества связано с именем Штайнмеца, работавшего над ним вместе с Эдисоном.

<Ф-ф-фу… Ну хоть в конце фразы всплыл Эдисон… Ладно уж там, все эти Ладыгины да Яблочковы, но Эдисона в Америке не помянуть было бы крутовато. Так что, скрепя сердце, помянул – но как бы в соавторах. Поскольку всё равно изобретение получается самое что ни на есть еврейское. По той же логике, по какой Пётр Первый является изобретателем рентгена. Почему? А потому что нередко Меньшикову говаривал: «Я тебя, Алексашка, #&$@, насквозь вижу!»>

Наш день без евреев подходит к концу. Размышляя обо всех притеснениях, обо всех ужасах и убийствах, которым подобные вам христиане подвергали евреев в течение последних 2000 лет, вы начинаете испытывать беспокойство.

<Интересная, но не новая трактовка истории. По которой именно христиане учиняли антиеврейские побоища, с самого первого до самого двадцатого века включительно – и никак не наоборот. Ни спланированных и спровоцированных иудеями массовых казней христиан в Иудее и Риме в первом веке, ни гигантской многомиллионной бойни в России в веке нынешнем – ничего этого история д-ра Эпштейна не рассматривает. А раз не рассматривает, то как бы ничего такого и не было вовсе>

Ваша дремлющая совесть пробуждается. Вы слышите голоса: «Каин, что сделал ты с братом своим?» <Вот мы уже и братья… Талмуд, правда, нас всех, от китайцев до новозеландцев, вообще к другому биологическому виду относит, но… Но всё равно приятно> Вы обращаетесь за наставлением ко Всемогущему Богу. А, нет – этого делать нельзя! Идея монотеизма была дана вам евреем Авраамом.

< ??? Мне-то казалось, что Завет Господень был заключён с ним, Авраамом – а не так, чтобы он, Авраам, сам чего-то там ходил да раздавал… И… как-то не получается он евреем. Даже вот и Тора – Пятикнижие – о том же говорит. Родился-то Авраам самым халдейским халдеем, в городе Ур. В халдейском, опять-таки, городе, а позднее выкристаллизовалась в Десяти Заповедях, данных Моисею. Ну, уже то хорошо, что хоть Моисею что-то дано было свыше. А мог ведь – по доктору Эпштейну – и сам придумать. Еврейский гений – известное дело, преград не имеет>

Вы даже не сможете читать свою собственную библию <В оригинале именно так, с маленькой буквы> или обращаться за утешением к Иисусу. В конце концов, Иисус был евреем, и он, конечно же, спросит вас: «Что вы сделали с моим народом?»

<Ну, тут бы вообще следовало ограничиться лаконичным «no comment». Поскольку в одну фразу столько сюрреализма упаковано, что и на сотне страниц не распаковать. Нет смысла напоминать, как Господь характеризовал этот самый «свой народ» – желающие могут обратиться к Евангелиям. И как этот «Его народ» и тогда, в первом веке, и в течение последующих пары тысячелетий относился ко Христу. Известно – а и мы к теме этой непременно обратимся – в каких ужасающих выражениях говорит о Христе, о Божьей Матери, о Церкви Христовой Талмуд и целый ряд других иудаистских источников.

Но интересно отметить поразительное постоянство в тактике. При всей ненависти ко Христу и христианству – мгновенное и, как кажется «тактикам», неотразимое использование христианских же мотивов в споре с оппонентами. Бьёт эдакий «тактик» вас по физиономии – и тут же вопит: «А заповедь? Подставить другую щеку? Чему вас, понимаешь, в вашей церкви учат только?» И доволен «тактик». Срезал. Но только мы с вами должны твёрдо знать, что и в этом случае – как и практически во всех прочих – врёт негодяй и передёргивает. Сдача ему в таковском случае полагается полная. От всей души. Желательно ещё и с довеском – за бесстыдство>

* * *

Вот таким мощным, прямо-таки бетховеновским… пардон, оффенбаховским аккордом и заканчивает доктор Эпштейн свою оду незаменимому племени, без которого, выходит, цивилизация не просто скукожилась бы, а вообще без остатка улетучилась, заодно швырнув неблагодарное гойское человечество вниз по эволюционной лестнице к мохнатым австралопитекам. И вот лично меня – а может и тебя, читатель – умиляет страсть зубного врача к цветистым эпитетам («великолепный», «волнующий», «восхитительный»), а равно и к постоянному употреблению магического и торжественного словосочетания «еврейский гений». Но на память отчего-то приходит совсем другой еврей, Станислав Ежи Лец, который (в отличие от калифорнийского трибуна-дантиста) был наделён изрядной долей самоиронии. Отчего, видимо, и поместил среди своих «Непричесанных мыслей» и такую:

«Я самый умный, я самый красивый, я самый добрый. И я сам всё это придумал».

Впрочем, не будем несправедливы. С.Е.Леца мог доктор Эпштейн и не знать. В конце концов, где Краков, а где Лос-Анджелес. Но вот другого своего современника (правда, отнюдь не соплеменника), Генри Луиса Менкена, пламенному патриоту еврейства знать полагалось бы. Г.Л. Менкен был, как пишет Академическая Американская Энциклопедия, «…вероятно, самым влиятельным американским редактором, эссеистом и социальным критиком первой половины ХХ века. Едкий сатирик и смелый стилист, Менкен…» – ну и так далее, в целом понятно, о ком и о чём речь. И вот знать-то Менкена полагалось бы даже Эпштейну, но… Может быть, знал, да не любил – что вполне вероятно, тем более, что поклонников Менкена среди евреев по пальцам можно было пересчитать (и не без оснований, надо заметить). А может и так, что, как у пламенных еврейских публицистов принято, пишут они страстно и помногу, сами при этом не читая ни черта. Так что и такой вариант с писчим дантистом вполне возможен.

Всё-таки небольшой фрагмент из Менкена даже и Элии Эпштейну осилить стоило бы. Тем паче, что фрагмент этот – из «Тетрадей» знаменитого публициста – впрямую к обсасываемой дантистом теме относится. К тому, то есть, насколько реально велик «великий еврейский гений», и кто на весах культуры весит больше – Гершвин с Оффенбахом или просто Бах (Иоганн Себастьян, или хоть и любой из его сыновей). И вот вам та же проблема, но уже в освещении Менкена:

«Еврейская теория о том, что “гои” завидуют выдающимся способностям евреев, из фактов не выводится никоим образом. На самом деле большинство “гоев” не согласится с таким утверждением, а в качестве доказательства укажет на то, что еврей никогда не берёт “первых призов”: он вынужден довольствоваться вторыми. Ни один еврейский композитор и на версту не приблизился к уровню Баха, Бетховена или Брамса. Ни один еврей никогда не мог достичь уровня выдающихся художников планеты. Ни один еврейский учёный не сравнился с Ньютоном, Дарвином, Пастером или Менделем. В последней группе кажущиеся исключения типа Эрлиха, Фрейда или Эйнштейна и есть исключения кажущиеся.

Эрлих сделал вклад не столько в обнаружение биохимических фактов и истин, сколько в биохимическую теорию, которая в большей своей части весьма сомнительна. Фрейд на девять десятых шарлатан, и есть серьёзные основания полагать, что и Эйнштейн не навек водружён на постамент… Но реальна ли неполноценность еврея или нет, люди в большинстве принимают её как факт. “Гой” не считает еврея более способным, чем не-еврей. В лучшем случае, он признаёт, что еврей изворотливее в достижении мирского успеха. Но и это он справедливо отнесёт на счёт его агрессивных методов, а не на счёт его якобы выдающихся способностей…»

А вот теперь хочется не столько о бьющей через край гордости «певца еврейского гения» сказать, сколько о моменте совершенно, диаметрально противоположном: о странной его… скромности. Да, именно скромности – ибо, называя десятки выдающихся еврейских имён (словно среди еврейских имён бывают другие), он ни словом не обмолвился о титанах, в сравнении с которыми меркнут достижения любых гоев. Даже таких способных, как Гитлер или Чингис-хан.

Где же пламенный революционер и палач товарищ Троцкий? Где выдающийся интернационалист и людоед товарищ Зиновьев? Милый и скромный шеф Петроградской чрезвычайки товарищ Урицкий? Где товарищи Ягоды, Френкели, Берманы – проектировщики и создатели невиданной (и непревзойдённой!) в истории системы лагерей смерти? Палачи казачества товарищи Свердловы? Палачи Украины и Москвы товарищи Кагановичи? Славные борцы с религией (конечно же, православной, поскольку многие из их брата Пурим с Песахом отмечали неизменно, а стало быть, к их собственной религии эта борьба отношения не имела) товарищи Ярославские? Бесстрашные еврейские мстители, палачи Ипатьевского дома товарищи Юровские и Голощёкины?..

Но… не будем цепляться к мелочам. Давайте видеть большую картину. А именно так – глобально – её и оценивая, должен я сказать, что вариант, начертанный одухотворённой рукой Элии Эпштейна, меня вдохновляет. И даже очень. Да вы и сами представьте себе такой день – день отдыха. Ни бойких журналюжек, танцующих на трупах русских солдат в Чечне и сербских детей в Белграде. Ни записных хохмачей, со всех телеканалов мажущих Россию дерьмом. Ни пронырливых гешефтмахеров, закрывающих наглухо уже не просто заводы, а целые города.

Ни «волшебников-экономистов», махом лишающих последнюю старушку последних накопленных «гробовых» рублей. Ни борзописцев, подвизающихся на ниве «литературного экскремента» и тиражирующих на весь белый свет собственное духовное убожество пополам с матом…

Как вам такой день? Мне – так даже очень. Можно даже и на ту жертву пойти, чтобы в отсутствие Оффенбаха ограничиться Моцартом… 

 Читать всю статью…