Терминатор и птица-наблюдатель

Почитав публикации В.А.Филина о зрении и визуальной среде, я подумал, что если к его наработкам добавить два-три небольших штриха, то получится объяснение одного весьма древнего приёма манипуляции отдельным человеком и обществом в целом и того, как этому приёму противостоять.

В.А.Филин пишет, что человеческий глаз постоянно сканирует окружающую среду, непрерывно считывая с неё информацию. Причём, сканирование это, как правило, – инстинктивное, не осознанное. Применяем эти данные к теме манипуляции и делаем вывод о том, что определённым образом сформированная визуальная среда является идеальным средством сгружать информацию в подсознание человека в обход его сознания. В.А.Филин так и пишет: «Архитектура воздействует на человека постоянно и большей частью подсознательно».

В одной из публикаций я прочёл предположение, что архитекторы прошлого скорее всего были очень хорошо знакомы с законами восприятия. Лично для меня это не предположение, а практически факт. Как и то, что архитекторы прошлого не только были хорошо знакомы с законами восприятия, но и умели так выстраивать визуальную среду, что она становилась, образно говоря, штамповочной формой, матрицей, формирующей мировоззрение постоянно находящегося в ней человека.

Абсолютно вся информация, которая попадает в сенсорно-информационные каналы человека (зрение, слух и др.) сохраняется в памяти. Другое дело, что человек редко когда её может произвольно (т.е. по своей осознанной воле) вспомнить. И чтобы наладить произвольное припоминание на сегодняшний день известно два основных способа – частое повторение и применение мнемонических приёмов.

Суть мнемонических приёмов заключается в создании мысленной ассоциации запоминаемой информации с каким-то более актуальным мысленным образом (и лучше не с одним образом, а с несколькими).

Так, в Древнем Египте, Греции, Риме одной из функций храмов была мнемоническая. Ученик зрительно запоминал облик здания со всеми подробностями – ступени, колонны, залы, рисунки на их стенах, скульптуры… Учителя сообщали ему, что к такой-то подробности ассоциативно привязана такая-то информация, к такой-то – такая-то и т.д., по мере прохождения всего здания привязывая отдельные этапы какого-то, скажем так, связного сюжета, составлявшего основу передаваемого учения, к тем или иным деталям помещений. И затем ученик снова шёл по залам, закрепляя предложенные ассоциации. А потом, чтобы целиком и во всех многочисленных подробностях вспомнить переданный ему сложный сюжет, ученику было достаточно мысленно пройтись по хорошо знакомым залам и (с опорой на сюжеты на стенах, на скульптуры, отдельные символы) восстановить цепочку эпизодов сюжета и его смысл.

Если архитекторы умели так организовывать визуальную среду отдельных зданий, то абсолютно ни что не мешает предположить, то они умели делать то же самое и в отношении целых городов. Грэм Хэнкок и Роберт Бьювэл в своей книге «Власть талисмана», на мой взгляд, убедительно доказывают и наглядно показывают на аэрофотоснимках, что городская планировка Парижа, Лондона, Вашингтона имеет общий рисунок и общие закономерности, восходящие ко всяким там древнеегипетским и каббалистическим делам. То есть авторы аргументировано показывают, что архитекторы-градостроители были способны выстраивать согласно какой-либо своей (не важно какой) логике пространственную среду больших масштабов.

Рассуждаю дальше. Улицы задают фиксированные направления передвижения людей. Или, иначе говоря, улицы задают определённую сценаристику развёртывания видеоряда перед глазами передвигающихся по ним людей. Если с учётом возможных направлений движения (т.е. с учётом возможных ветвлений сценария, а таких ветвлений не так уж и много) расположить соответствующую символику, получаем масштабную мнемоническую привязку, аналог той, о которой я говорил.

Но если там ученик работал сознательно с визуальной средой храма и его символами, то в случае людей в городе, когда имеет место восприятие, как правило, неосознанное, то справедливо говорить о том, что уже не человек работает с символами, а символы работают с человеком. Точнее, работают над человеком (который в силу неосознанности своего восприятия является уже не субъектом, а объектом), в обход сознания формируя его мировоззрение.

Человек, как правило, не понимает значения символов и даже не замечает (т.е. не осознаёт) их. При этом важно, что из этих символов в его подсознании формируются не осознаваемые человеком устойчивые последовательности. Устойчивые потому, что: а) число привычных маршрутов передвижения по городу достаточно ограничено, и б) человек по этим маршрутам передвигается относительно регулярно, что соответствует регулярному повторению при механическом (т.е. неосознанном!) заучивании какой-либо информации.

Что получаем в итоге? А в итоге получаем, что в подсознание человека оказывается внедрена устойчивая мнемоническая схема…

Каким способом на неё подвешивают информацию? Ну, тут можно предположить множество вариантов, общая схема которых, как я полагаю, едина: взаимное соответствие между каждым знаком из мнемонической цепочки и какой-либо информацией устанавливается вне контекста всей цепочки, ну то есть где-нибудь вне маршрута (например, через книги, театр, а сейчас — через ТВ), а потом во время очередного прохождения по привычному маршруту сюжет собирается в подсознании из разрозненных эпизодов в единое целое.

Если вдуматься, то полностью заряженная мнемоническая схема представляет собою алгоритм переработки информации, некий неосознаваемый фильтр восприятия, который благоприятствует усвоению одних идей и отсеиванию других. Поэтому неудивительно, что, скажем, наиболее восприимчивым к масонским идеям всегда были петербуржцы: Питер-то, под завязку насыщенный масонской символикой, как я понимаю, и проектировался в качестве соответствующей культурной матрицы. Москву же перестраивать, очевидно, было не с руки, поэтому, как я полагаю, в ней ограничились обработкой только самой верхушки российской толпо-элитарной пирамиды (императрицы и её самого ближайшего окружения), спроектировав и начав строительство Царицыно. Правда, теперь статус этого архитектурного ансамбля изменился, и он стал предназначен для массового посещения…

Естественно, возникает вопрос: как все эти «закладки» извлечь из подсознания?.. Мне кажется, что никак. Хотя бы потому, что для этого нужно точно знать, что искать… Однако при всём при том при этом мне видится, что эти (и не только эти) «закладки» можно нейтрализовать, и вообще сделать так, чтобы ни какой социальный режиссёр в дальнейшем не мог без нашего ведома что-либо сгружать нам в подсознание. Или же, по крайней мере, можно, как мне видится, сделать так, чтобы сгружаемое по ходу дела нейтрализовалось.

И тут есть два способа. Первый связан со всякими ведическими заморочками, а конкретнее — с известной притчей о двух птицах, из которых одна клюёт, а другая смотрит. Однако достижение необходимого для этого «молчания разума» («ментальной тишины») мне видится вещью весьма опасной, поскольку граница между этой самой «ментальной тишиной» и интеллектуальным оцепенением, отупением весьма неопределённа. И я против принятого в ведических учениях примата интуиции над разумом и инстинктами — я за гармоничное взаимодействие между ними тремя — при том, что главенствует всё-таки разум, потому что от молитвы (от Бога через интуицию) человек получает только то, что может осознать.

Кроме того, ведические дела я считаю неоправданно сложными — тот же результат можно получить гораздо быстрее, проще и понятнее, если достичь состояния тотальной сознательности… Речь идёт о сознательном отношении ко всему — к любому своему и чужому действию, к любой поступающей информации…

Для пущей понятности вспомним какой-нибудь фильм о роботах. Скажем, «Robo-cop». Или «Terminator». Как там показан мир глазами робота? — Объект, попавший в поле зрения, обводится жирным контуром и рядом пишутся результаты анализа визуальной информации.

Почему я предложил вспомнить фильмы о роботах? Потому что в основе робототехники, в основе самообучающихся систем лежат принципы человеческого восприятия, разложенные, так сказать, по полочкам.

Вот, что обозначает обведение объекта контуром? — Различение, т.е. разделение воспринимаемого на «то» и «не то», на «объект» и «фон». Степень различения даётся Свыше, и у разных людей она может быть разная: там, где один человек видит один лишь сплошной фон, другой на этом фоне видит объект; третий видит не один объект, а несколько; четвёртый различает объекты на фоне объектов и т.д. и т.п.

У роботов в их системах распознавания программно вшит определённый набор критериев различения — по движению, по разности температур и т.д.; у человека же за различение отвечает внимание, непроизвольное и произвольное. «Спусковые механизмы», управляющие непроизвольным вниманием, — те же, что реализованы в роботах. Произвольное же внимание, внимательное отношение к жизни, в моём понимании, напрямую связаны с внутренней (не показной) религиозностью человека — с тем, доверяет ли он Богу, осознаёт ли Его ответы и т.д.

При этом естественно, что произвольное внимание — свойство тренируемое, вырабатываемое. Просто наступает какой-то момент, когда внимание прекращает дальше развиваться, как бы останавливаясь перед каким-то барьером, и вопрос о том, будет ли дано человеку этот барьер преодолеть, зависит, в моём понимании, от тех выводов, которые человек сделает: если он увидит, что его мысли и поступки, направленные во благо, приводят к тому, что обстоятельства его жизни «сами собою» начинают складываться наилучшим образом, и если он поймёт, что постоянно образующиеся в его жизни цепочки благоприятных больших и малых случайностей вовсе не случайны (и что случайностей вообще не существует) и обусловлены тем, что он живёт по-Божески, то тогда он этот барьер преодолеет и выйдет на уровень различения, принципиально не достижимый простой тренировкой…

Ну, короче, вся обсуждаемая ментальная процедура состоит из того, что: Вы мысленно выделяете объект из его окружения, формулируете его характеристики (словесно описываете) и делаете какое-то заключение об этом объекте. Например: архитектурное украшение в виде трёхлопастного листа растения, вероятно, клевера; известный христианский знак (символ троицы); заказчик и/или архитектор здания, вероятно, хотели с его помощью указать, очень условно говоря, на своё мировоззрение. Или же хотели чего-то иного, что становится понятно только при более широком восприятии — при охвате и остальных украшений здания, учёте всей его архитектуры и т.д. и т.п. Видеосреда — это текст, который можно (и обязательно нужно!) читать и в котором значение отдельных «слов» и «фраз», как и в любом тексте зависит от окружения, т.е. от контекста. При этом понятно, что чтобы читать (осознавать), нужно много знать. Это касается не только символики (потому что в разных системах одно и то же может иметь различное значение), но и вообще кругозора, эрудиции вцелом.

Или ещё пример: фотографическое изображение чашки дымящегося кофе; таким образом кто-то лезет этой своей рекламой в моё подсознание, чтобы ради своей собственной прибыли склонить меня к потреблению наркотика кофеина…

Или: вот логотип фирмы; он размещён здесь, чтобы я его рассмотрел, чтобы он отложился у меня в подсознании и чтобы потом, в ситуации выбора, я сделал бы выбор в пользу этой фирмы, которую подсознательно счёл бы знакомой и заслуживающей доверия, если задуматься, исключительно только потому, что её логотип особо удачно внедрили в моё подсознание…

Если попробовать эту процедуру применять решительно ко всему, ко всей информации, попадающей в информационные каналы человека, то поначалу с непривычки будет довольно скоро наступать «перегрев мозгов», но по мере наработки тренированности процесс станет уже практически не замечаемым и, кроме того, возрастёт степень подробности и глубины описаний, которые человек присваивает объектам.

По большому счёту, только что описанное является выражением максимально осознанного отношения человека к собственной жизни, к тому, что происходит с ним и вокруг него.

И этому, по идее, надо учить, на это настраивать с самого раннего детства, чтоб человек по жизни не был марионеткой в чужих руках.

Технически говоря, вырабатываемое в результате поведение определяется как накопленными, наработанными человеком алгоритмами переработки информации, так и самой информацией, подаваемой на вход этих алгоритмов. Поэтому одинаково важно не только не допускать неконтролируемого (неосознаваемого) поступления информации на вход, но и важно постоянно самостоятельно совершенствовать, развивать эти алгоритмы, т.е. постоянно учиться думать, а не быть на радость кому-то, образно говоря, однажды в детстве и юности запрограммированным биороботом, чьё «программное обеспечение» корректируется исключительно извне — через массовую культуру, через СМИ, через всё ту же визуальную среду…