Моральные уроды

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/2004652/2004652_300.jpgЭта фраза знакома нам всем с детства, приблизительно понятно, что она означает; да вот только не вызывает у нас достаточно серьёзного отношения.

Кажется, будто говорит она нам о некой фигурально сформулированной проблеме — а отсюда и несерьёзность. А, может быть, и зря…

В том то и дело, что фигуральности никакой нет, а одна сплошная буквальность, конкретика и материальность. И это очень важная проблема для понимания природы общества и учёта при общественном строительстве.

Физические аномалии тела, обусловленные генетически, нам хорошо понятны, наглядны и объяснены с позиции генетиков. Это предмет, о котором мы рассуждаем с позиции материализма и считаем объективно непоправимым, разве что — компенсируемым.

Но вот в отношении моральных аспектов человеческого бытия мы почему-то рассуждаем гуманитарно-идеалистически, хотя легко доказать, что это тоже генетическая проблема.

А всё дело в инстинктах.  Надо сказать, что инстинкты — это очень запутанная тема, причём запутали её даже не обыватели, а сами же психологи, которым не было никакого дела до рационального объяснения порядка вещей. Они почему-то вторили религиозно накаченному обывателю в том, что инстинкты  — это якобы зло, что их нужно цивилизованно (т.е. на религиозно-миссионерский манер) преодолевать, вставая над ними во имя победы разума.

А теперь давайте примем рациональную материалистическую точку зрения, и скажем, что человек эволюционно происходит из животного мира, и никуда далеко от него не ушёл. И это в том числе означает и следующее, что все директивы нашего поведения (т.е. абсолютно все) обусловлены только инстинктами, т.е. практически врождёнными и генетически обусловленными опорами нашего сознания.

И преодоление инстинктов разумом — это абсолютно иррациональная чушь, потому что они и есть одна из важнейших основ нашего сознания, задающая для него грубые приблизительные, но зато быстрые и однозначные директивы. Вот только не надо инстинкты сводить по-фрэйдовски к сексуальному доминированию, и тогда у нас всё получится объяснить.

Т.е. любое направление нашего разума, как и разума других животных, обусловлено соответствующим инстинктом. Музыка разума вообще играется на струнах инстинктов, а уж что там играется — это во многом проблема индивидуума. Инстинктов на самом деле очень много и они могут быть подразделены на множество групп, среди которых есть и сексуальные и социальные. А что касается так называемой духовности и совести, то это тоже касается инстинктов социальной группы.

Таким образом, склонность быть совестливым и соблюдать моральные принципы — это инстинктивная, а, следовательно, и врождённая, генетически обусловленная функция.

Нормальный человек обладает нормальным подбором инстинктов особенно из социальной группы, самой важной, пожалуй, для человека и других высших млекопитающих.

Сложная организация стаи, называемой в человеческом варианте обществом, для человека имеет огромное значение, так как в природе человеческая особь не способна к единоличному выживанию и жизнеобеспечению, тем более, если взять в расчёт накопление опыта поколений.

Вот и получается, что генетически чистое человеческое существо, оно и морально чистое по определению. А аморальные человеческие особи — это в основном генетические уроды, генетический мусор. Так что понятие «МОРАЛЬНЫЙ УРОД» приобретает здесь у нас совершенно материалистическое звучание.

Но тут же возникает и другой интересный вопрос: как это общество, будучи безупречным природным объектом, основанном на инстинктах социальной группы, подпало под массированный прессинг моральных уродов, так что даже в саму природу человека ухитрились записать стяжательство? Рациональный ответ на это тоже достаточно прост.

Увы, потеря обозримости и контроля судьбы (биографии) при расширении общества от племени далее повредило этот репутационный механизм.

При формировании средневековых городов эта обозримость и репутационный механизм контроля терялся не только естественным образом, но и деформировался менялами, первичной эволюционной формой банкиров, контролирующих этот процесс и по сей день, так что моральные уроды имеют абсолютный зелёный свет наверх при движении нашего социального лифта.

С этим, конечно, можно и бороться, чтобы привести наше общество в гармоничное состояние; но это уже совсем другая история; история будущего человечества, построившего репутационно-статусное общество на основе специальной социальной сети, создающей обозримость и контролирующей репутации индивидуумов и всевозможных сообществ, зарегистрированных в ней, являющейся неизбежным государством будущего.

И только таким способом можно будет заменить искусственный  социальный лифт на естественную социальную конвекцию, соответствующую нашей человеческой биологической природе.