Андрей Геннадьевич Пригульный: Информация и знания — ресурс развития экономики инноваций

Андрей Пригульный исследует закономерности изменения роли природных и технологических факторов развития социума. В постиндустриальной экономике на первый план выходят информация и знания. Производственная деятельность посвящена обработке, а не добыче и изготовлению.

Технологии становятся наукоемкими. Анализируются условия продуктивного использования информации и знаний в экономике. Одним из них является восприимчивость к достижениям науки и предъявление адекватного спроса на технические, технологические, организационные, управленческие и иные виды новшеств, в которых воплощены научные достижения. Конвергентные науки и технологии представлены как одно из перспективных направлений концентрации накопленного знания и практического применения его новых комбинированных форм. По мнению автора, они должны сыграть роль «прорывного потока», что позволит создать конкурентоспособную российскую экономику.

Всплеск исследований, посвященных выявлению роли информации и знаний в постиндустриальной экономике, был вызван осуществлявшимися в первой половине ХХ в. теоретическими изысканиями Ф. Махлупа. Научные изыскания были направлены на изучение факторов усиления взаимозависимости модернизации производства и коммуникативности его участников на основе развития информационных технологий. Тем самым были заложены основы теории, получившей импульс к дальнейшему развитию в трудах М. Пората, Й. Масуды, Т. Умесао и др. Этот подход лежит в русле методологического направления, активно развивающегося в на­ стоящее время в США, Западной Европе и России, когда эволюция экономики исследуется сквозь призму развития информационных технологий, активно влияющих на все сферы жизнедеятельности социума.

Комментируя результаты развития информационных и коммуникативных технологий в 1940–1970­х гг., Д. Белл и Д. Кларк отмечали, что смена поколений компьютерной техники и переход от одного технологического решения к другому, более совершенному, происходит со все возрастающей быстротой: скорость развертывания информационной революции не только в 3–6 раз превышает темпы развития технологий использования энергии, но и увеличивается с постоянным ускорением. Еще одним признаком ускорения технического прогресса является быстрое сокращение промежутка времени между изобретением нового процесса и началом его использования в массовом производстве. Если для освоения фотографии человечеству потребовалось 112 лет, а для организации широкого использования телефонной связи — 56 лет, то внедрение радаров, телевидения, транзисторов и интегральных микросхем заняло, соответственно, 15, 12, 5 и 3 года.

В последние десятилетия XX в. происходило бы­ строе изменение структуры занятости. В частности, количество работников, занятых непосредственно в производственных операциях, сократилось за этот период в США до 12%, а доля пролетариата  — до 17% трудоспособного населения.

Если основными ресурсами индустриальной эпохи были сырье и энергия, то в постиндустриальной экономике на первый план выходят информация и знания. Производственная деятельность посвящена обработке, а не добыче и изготовлению. Технологии становятся наукоемкими. В развитии взаимодействий человека выделяют три основные фазы: взаимодействия с природой, с преобразованной природой и с себе подобными.

Процессы расширения сферы применения вычислительной техники и совершенствования средств пере­ дачи информации привели к их конвергенции в информационные технологии. Тем самым появилась почва для развития качественно новых коммуникаций. На базе применения информационных технологий ста­ ли развиваться гибкие производственные системы. В организации производства возникло новое направление — «постфордизм», ориентирующий производителя на выпуск специализированных мелкосерийных товаров и услуг небольшими предприятиями для реализации на сегментированных рынках. Постфордизм предполагает выход производителя на глобальные рынки и его интеграцию в систему международного разделения труда. Он строится на гипотезе о наличии информации о спросе на производимые товары и услуги и глубоких знаниях о технических и технологических возможностях производства. Предшествующая доктрина «фордизма» представляла модель массового производства стандартных товаров с использованием

 неквалифицированного труда в расчете на достижение эффекта масштаба и доступности производимых товаров широким массам потребителей.

Социальные изменения, вызванные научно­техническим прогрессом, обусловили небывалый размах дискуссий о роли знания в развитии общества, экономики и управления. Исследователи обсуж дали проблемы  возрастания  роли  научного  знания в управлении процессами социальных преобразований и необходимости передачи непосредственной власти ученым, инженерам, менеджерам ввиду нарастающего несоответствия между высокими темпами научно­технического прогресса и низкими темпами развития экономических и социальных институтов.

В русле этой логики для описания качественно новой роли иерархии технических специалистов в организации управления обществом и экономикой Дж. К. Гэлбрейт предложил понятие техноструктуры. По мнению ученого, технический прогресс и обеспечивающие его инвестиции в образование и науку являются важнейшими предпосылками превращения капитализма в общество изобилия. В этих условиях, по предположению Дж. К. Гэлбрейта, ведущая роль в сфере управления экономикой должна была перейти от капитала к организованным знаниям. В качестве решающего условия принятия решений, обеспечивающих эффективное функционирование и развитие экономики, рассматривалось взаимодействие квалифицированных специалистов в рамках техноструктуры.

Более радикальной по отношению к политической власти выглядит гипотеза технократии, согласно кото­ рой эффективность управления экономикой обеспечивается посредством современной техники, объективно сокращающей пространство идеологического влияния на политические решения.

Благодаря дискуссии о технократии, идея новой роли знания  и  его  влияния  на  процесс  изменений в экономике  прочно  укрепилась  в  представлениях о движущей силе трансформаций общества. Положение о знании, как об одном из важнейших экономических ресурсов развития экономики, было удачно интегрировано в теоретический контекст концепции постиндустриального общества.

Одним из результатов научных дискуссий стало осознание необходимости включения представителей научно­технических профессий в структуру управления экономикой и установления баланса различных социальных групп бюрократического влияния, необходимого, с одной стороны, для повышения авторитета «технократии», а с другой — для нейтрализации рисков технократического господства. Баланс в структуре власти был необходим и для повышения роли науки и торжества инструментального разума. Кроме того, значение научно­технической сферы деятельности человека для принятия общественно значимых решений подчеркивалось признанием социального статуса техники и коммуникативного процесса. Таким образом, техника и коммуникации рассматривались как факторы общественного прогресса.

Постиндустриальная теория, как и вся социально­экономическая система, развивалась на протяжении нескольких десятилетий. Одним из результатов этого стало появление относительно самостоятельной исследовательской ветви, которая учитывала не только технические, но и информационные аспекты функционирования экономики. Внимание ученых сосредоточилось на информационной экономике.

База для появления концепции информационной экономики была подготовлена длительным периодом дискуссий по проблемам соотношения производи­ тельного и непроизводительного труда. Впоследствии фокус интереса исследователей сместился в область диалектики материального и нематериального производства. Непроизводительной была признана деятельность, которая находила воплощение в не обладающих актуальной полезностью благах. Вместо экономической модели, предполагающей отделение отраслей непроизводственной сферы от материального производства, была предложена модель трех секторов общественного производства: сельского хозяйства и добывающих отраслей, обрабатываю­ щей промышленности, а также сферы услуг. Бурное развитие последней, доминирование этого сектора в структуре производства ВВП и занятости населения экономически развитых стран, и прежде всего США, рассматривались как важнейшая характеристика постиндустриальной экономики. На долю промышленного производства и услуг в структуре ВВП США приходится, соответственно, 22,1% и 76,8%. В России имеет место прямо противоположное соотношение этих сфер производства ВВП.

Исследуемый постиндустриалистами технический и технологический  прогресс  все  более  воплощался в информации и знаниях. К концу 1960­х гг. доля отраслей, непосредственно связанных с производством и использованием информации и знаний в национальном продукте США, составляла 30–35%. Бурная экспансия информации и знаний в общественном производстве, начиная со второй половины XX в., радикально изменила характер и структуру экономики. Информация и знания, воплощаемые в результатах научно­технического прогресса, прежде всего в новых видах техники, технологий, методах организации производства и управления экономикой, становятся конституирующими факторами инновационной экономики. Отрасли, производящие знания и информационные продукты, образуют новый первичный сектор, обеспечивающий производство инновационным ресурсом. В современных условиях информационные технологии в значительной степени определяют экономический потенциал государства и существенным образом влияют на его положение в мировом раз­ делении труда и международной торговле. Результаты анализа важнейших параметров раз­ вития мирового рынка информационных и телекоммуникационных услуг подтверждают одно из важнейших положений теории постиндустриализации о доминировании производства услуг по обработке больших массивов информации. Так, в 2004–2007 гг. объем глобального рынка информационно­коммуникативных технологий вырос с 1,6 трлн до 3,5 трлн долл. Мировой экспорт информационно­коммуникационного  и офисного оборудования в этом сегменте рынка превысил 750 млрд долл. в год. Этот показатель оценивается нами как свидетельство инновационного содержания экономического роста по сравнению с ролью в его динамике объема экспорта нефти всех нефтедобывающих стран.

Интересны данные, полученные при сравнении уровня капитализации компаний, предоставляющих информационные и телекоммуникационные услуги. Согласно рейтингу «Financial Тimes 500», суммарная капитализация транснациональных корпораций анализируемого сектора в последние годы стабильно превышает 3 трлн долл. Этот показатель складывается из телекоммуникационных услуг (объем рыночной реализации превышает 1,5 трлн долл.), оборудования для их предоставления (около 1,0 трлн долл.), непосредственно услуг (более 0,7 трлн долл.). Эта сфера составила устойчивую конкуренцию таким традиционно доходным отраслям, как банковская и финансовая (более 3 трлн долл.) и опередила нефтегазовый сектор (более 2 трлн долл.) [17].

Благодаря бурному   развитию   рынка   информации и телекоммуникаций массовый характер получили со­ временные средства связи. Практически весь прирост пользователей телекоммуникационных сетей приходится в настоящее время на абонентов мобильных средств связи и Интернета. Для характеристики раз­ маха данной тенденции достаточно привести следующий довод: доходы от предоставления услуг мобильной связи в 2007 г. составили более 800 млрд долл. (в 1991 г. — лишь 19 млрд долл.). Соответственно, изменилась и структура доходов отрасли — доля доходов от мобильной связи возросла с 5% до 50%, а доля доходов от фиксированной связи уменьшилась с 82% до 34%.

Во многом аналогичные тенденции характерны и для российского рынка. По данным Федеральной службы государственной статистики РФ, в 2007 г. доля доходов компаний мобильной связи в валовом доходе всего отечественного рынка телекоммуникационных услуг составила 44% [19]. В ближайшие 5 лет, согласно прогнозам аналитиков ТАСС­Телеком, рост телекоммуникационного рынка в  России составит в среднем 7–8% в год. Таким образом, к 2015 г. его объем достигнет 1,8–2 трлн руб.

По оценкам экспертов, к 2025 г. доля услуг информационного и телекоммуникационного сектора в объеме мирового ВВП возрастет в 3 раза. Ожидается, что объем материального производства в мировой экономике стабилизируется на уровне 10% ВВП. Очевидно, этот результат станет окончательным подтверждением тенденции к снижению удельного веса материальных факторов развития экономики в условиях постматериализма.

Таким образом, приверженцы концепции «информационной экономики» трактуют информацию, как экономическое благо. Развивая постиндустриальную теорию, концепция  информационной  экономики  ни в чем  не  противоречит  ее  основным  положениям и может рассматриваться как одно из направлений постиндустриализма. Спецификой «информационной экономики» является процесс создания, обработки, хранения и распространения информации в экономических системах.

Очередной импульс к расширению практики использования информации в экономике был придан компаниями, работающими на глобальных рынках. Под давлением потребительского спроса и международной конкуренции  возникает  массовое производство с индивидуальными качественными характеристиками продукта. Его основными особенностями становятся уменьшение масштабов предприятий, выравнивание управленческих иерархий, перманентное обучение персонала, сосредоточение на профильных видах деятельности.

В этих условиях для организации производства, применения, проверки результатов работы со знаниями, в контексте технических, экономических, административных и иных процессов, предполагающих работу со знанием, привлекаются «когнитивные работники», агенты по работе со знанием. Это понятие появилось в результате обобщения признаков интеллектуального академического работника, инженера знаний и т. д. Рассматриваемая категория занятых существенно ши­ ре, чем техноструктура и/или технократия. К когнитивным работникам, например, относят исследователей, разработчиков программных продуктов, биоинженеров, системных аналитиков и иных работников умственного труда. Общим признаком для этих специалистов явля­ ется способность к интеллектуальному труду.

Для того чтобы знания стали решающим фактором эффективности экономики, они должны сочетаться с трудом и капиталом. В этом контексте уместно говорить о капитале знания, т.е. о накопленных знаниях, которые качественно видоизменяют процессы производства и распределения созданного продукта. Этот тип капитала может составлять существенную часть стоимости многих компаний в обществе знания. Концентрация капитала знания предполагает, что результаты работы со знаниями являются доступными не только для самого когнитивного работника, но и пере­ даются на правах собственности акционерам.

Таким образом, капитал знания — это интеллектуальный продукт, находящийся в корпоративной собственности и независимый от его индивидуального производителя. Трансформация индивидуальной компетенции когнитивного работника в корпоративный капитал знания подчеркивает его общественный характер, становление конституирующей роли знания в социуме и переход информационной  экономики к более высокой форме развития постиндустриализма — экономике знания.

Термин «экономика знания» используется в научном обороте начиная со второй половины XX в. Это понятие перекликается с теориями коммуникативного и/или сетевого общества, возникшими в тот же период как синонимы «информационной экономики», под влиянием кибернетики и информационных технологий. Однако представляется, что какое конкретно словосочетание ни было бы использовано, без вся­ кого преувеличения можно считать, что оно означает утверждение новых условий развития постиндустриализма. «Капитал и труд как главные элементы индустриального социума сменяются знаниями, лежащими в основе общества постиндустриального».

Содержание понятия «знания» по­разному интерпретируется представителями различных научных школ. Философское представление о том, что в знаниях накоплена и закодирована общественная сила человека основывается на трудах Ф. Бэкона, И. Канта, Г. Гегеля и др. В экономической науке значение проблем производства полезного знания связано с именем А. Смита. В эпоху перехода к постиндустриальному обществу начинается период повышения роли знания в экономическом развитии. А. Смит впервые рассматривал производство экономически полезного знания в кон­ тексте разработки проблем экономической свободы и невмешательства государства в процессы функционирования свободной экономики.

А. Маршалл рассматривал знания как один из важнейших факторов осуществления предпринимательской деятельности и производства изменений, зреющих со всей очевидностью в обществе, показав, что знания обеспечивают ускорение общественных  изменений, и раскрыл значение технологических усовершенствований и новых изобретений для расширения и повышения эффективности производства.

Важнейшее место в динамике экономических процессов, по мнению Й. Шумпетера, принадлежит предпринимательству, которому свойственны новаторство и изобретательность в ведении дела. Одно из базовых положений шумпетерианства заключается в том, что без инноваций, базирующихся на современных знаниях, дающих импульс для новшеств в сфере производства материальных благ, капиталист не сможет устоять в конкурентной борьбе и обеспечить экономическое развитие. Согласно Й. Шумпетеру, движущей силой процветания  являются  инвестиции в основной капитал, которые служат воплощению инноваций.

Несколько позже Н. Д. Кондратьев обосновал теорию больших циклов конъюнктуры, связывая переход к новому циклу с волной изобретений и нововведений. Наложение волн конъюнктуры на стадии развития общества подтверждает конституирующую роль знания в развитии экономики и позволяет гипотетически предположить порог возникновения условий для кардинальной модернизации социума (см. табл. 2).

Теоретические и эмпирические исследования Р. Солоу и Э. Денисона в последние десятилетия XX в. позволили перейти от так называемой неоклассической традиции, в которой накопленный запас научного знания, прежде всего овеществленного в технологиях, рассматривался как переменная экзогенного характера, независимая от экономической системы, к новой модели экономического роста. В соответствии с моделью, предложенной П. Ромером, Дж. Гроссманом и Р. Липси, понятия «знания» и «технологии», воплощенные в новых и усовершенствованных продуктах, услугах, методах производства и управления, рассматриваются уже в качестве эндогенных факторов, вы­ ступающих одновременно результатом экономической деятельности и одним из фундаментальных источников устойчивого роста. Впрочем, экономическая теория до сих пор не выделяет и не рассматривает такую сферу экономической деятельности человека, как производство собственно знания.

Одна из наиболее распространенных дефиниций «знания» принадлежит П. Друкеру. Его последователи определяют знания как информацию, которая изменяет что-либо и становится причиной для различных эффективных действий. Знание возникает и используется «когнитивными работниками» и концентрируется в документах, отчетах, технологических картах, технических процессах, нормах, методах, методиках и т. д. Внешне знания представляют собой совокупность различных сведений, необходимых для решения различных производственных, экономических, социальных и иных проблем. Знания распространяются на теоретические и практические области познания, базируются на информации, конструируются людьми и дают представления об их ожидании.

В связи с широкими исследовательскими рамками использования понятия «знания» мы полагаем необходимым уточнить содержательные аспекты данного термина. Так, Ф. Махлуп лаконично, но очень точно отмечал, что знания могут означать любую форму. представления частей реального и предполагаемого мира на некотором носителе.

Исследуя роль эпохальных нововведений в революционном ускорении темпов экономического роста в индустриальную эпоху, С. Кузнец отмечал, что важнейшим его источником становится развитие науки, обеспечивающее прорыв в эволюции человеческого знания для воспроизводства технического и техно­ логического потенциала. По мнению ученого, эпохальные нововведения посредством волн базисных инноваций формируют основу перехода экономики и общества с одной ступени развития на другую. Для оценки влияния нового знания на создание материальной культуры и рост благосостояния людей С. Кузнец ввел термин «практическое знание».

Концепция «практического знания» получил дальнейшее развитие в исследованиях Дж. Мокира, который ввел деление нового знания на знания о при­ родных явлениях и закономерностях, которое может быть использовано для создания предписывающего знания и названо техническими приемами. В этом подходе заложены основы разделения фундаментального знания и прикладного, научных разработок в областях техники и технологий.

В дальнейшем подход, разработанный С. Кузнецом и Дж. Мокиром, позволил обозначить сектор экономи ки, ориентированный на производство знания и ввести в научный оборот понятие «экономики знания». В современной экономической литературе чаще всего используется определение, согласно которому экономика знания характеризует такую систему ведения хозяйства, в рамках которой имеются все условия для создания, распространения и использования знания для роста производства и повышения конкурентоспособности.

В условиях, когда понятия «информация» и «знания» используются предельно широко, на наш взгляд, есть необходимость их разделить и дать соответствующие разъяснения. Во­первых, эти понятия являются взаимосвязанными, функционируют во взаимодействии, но не тождественны.

Во­вторых, несмотря на то что, на первый взгляд, знания представляют информацию о познаваемом объекте, не всякая информация является знанием. Дифференцируя данные понятия, будем исходить из того, что в научном обороте укрепилось представление об информации как совокупности данных (сведений), которые организованы, структурированы и наделены определенным смыслом. Исходя из этой предпосылки, полагаем, что основу информации образует некий набор данных, которые сообщают сведения о переменных величинах и являются, по сути, событиями, представленными в виде символов, доступных для дальнейшей обработки. Только организованные и систематизированные данные становятся информацией. Поэтому информация появляется в результате процесса сбора, обработки, репрезентации и интерпретации данных. Результатом этого процесса является снижение неопределенности содержания совокупности данных, обобщенных и систематизированных в определенном порядке, четкое понимание проблемы и выбор способа ее решения. Данные свидетельствуют о том, какие события произошли, формируют информацию о прошлом и настоящем исследуемой системы и могут быть переданы от источника к получателю с помощью средств связи.

В­третьих, знания позволяют, используя информацию, устанавливать причинно­следственные связи, раскрывать закономерности и противоречия, делать прогнозы и принимать решения относительно дальнейших действий. Знания, таким образом, могут быть представлены как активный процесс, предполагающий возможность интерпретировать информацию и получать новые виды техники, технологии, формы и методы организации управления производством и т. д. Знания, без преувеличения, «рождают» инновации.

В­четвертых, мы учитываем, что знания не одно­ родны, а дифференцированы по уровням. Рутинные и практические знания представлены историческими данными, результатами наблюдений, личным восприятием (потенциальное знание, позволяющее совершить действие на основе памяти); систематические знания — это суждения, сделанные на основе интуиции, информации и опыта (реализация знания благодаря использованию аналитических методов и понимания результатов); научные знания играют методологическую роль и используются в процессе познания для выработки мировоззрения, формирования системы понятий, вскрытых в процессе научного исследования противоречий и законов развития общества и экономики.

Каждый следующий уровень отличается более высокой степенью структурирования и определенности характеристик эволюции знания от пассивного действия в отношении окружающего мира (встроенных знаний) к активному преобразованию действительности (научных знаний).

Поэтому экономика должна быть способна воспринимать достижения науки и предъявлять адекватный спрос на технические, технологические, организационные, управленческие и иные виды новшеств, в которых воплощены научные достижения. Соблюдение этого условия необходимо, на наш взгляд, как для роста концентрации накопленного знания, так и для его новых комбинаций с целью практического использования. Несколько отраслей научного знания, накопленного и сконцентрированного в технических, технологических и социальных областях, могут конвергировать научные знания в технологии «прорывного потока» и создать новую конкурентоспособную экономику. Роль «прорывного потока» в современных условиях могут выполнить конвергентные науки и технологии, примером которых могут служить NBIC- технологии (создаваемые в результате конвергенции нано­ и биотехнологий, информационных и когнитивных технологий [33, с. 97]).

В новой экономике производительность во все в большей степени зависит от использования достижений науки и техники, качества информации. Внимание производителей и потребителей смещается от материального производства в сторону информационной деятельности. Одновременно происходит глубокая трансформация общественного производства от стандартов массового производства к удовлетворению спроса на индивидуальные качественные характеристики товаров и услуг, от вертикально интегрированных организаций к горизонтальным сетевым взаимодействиям. Технологические изменения, основанные на информационных технологиях носят революционный характер и ведут к преобразованию материальной основы производства и снижению роли материально­сырьевых ресурсов в экономике.

Динамика и структура технологических изменений, в свою очередь, предъявляет повышенные требования к качеству нематериальных активов, представляющих, по сути своей, квинтэссенцию знания, накопленного многими поколениями людей. Производство, распределение и использование знания составляют основу новой экономики, а ее инфраструктурой становится всемирная информационная среда. В этом заключается смена парадигмы экономического развития, кото­ рая существенно снижает роль материально­сырьевых ресурсов в развитии общественного производства.

Становится очевидным, что общественный прогресс все более определяется успехами в области накопления и использования знания. В этом смысле научное знание является движущей силой общественных трансформаций и развития экономики инноваций.